Я знаю, что истинной любви не испытаю никогда... Знаю потому, что для женщины истинная любовь значит покоряться, находить счастье в покорности, а я по своему характеру не могу покоряться... Два-три раза я почувствовала, что вот-вот стану рабой, что возле этого человека я таю, расплавляюсь... И я сразу же бежала прочь...
— Зачем же? Кто унизится — будет возвышен...
— То же самое говорил, когда мне было восемь лет, священник, которого я очень любила... А я унижаться не могу.
Июль стоял дождливый, прохладный, и Париж был окутан печалью и мглой. Безработица росла. Вслед за германской маркой у финансистов стал вызывать тревогу фунт стерлингов. Сильнейшие грозы покрывали аллеи Булонского леса жесткими белыми градинами. Дениза
умеющий ответить: «Нет». Это человек, не умеющий, взглянув на счет дебитора, сказать: «Больше ни гроша!» Он не обладает ясным умом, это ум, осложняющий самое простое дело множеством грандиозных и невыполнимых затей... Это фантазер; он усеял Африку плантациями без единого деревца, гостиницами без постояльцев, рафинадными заводами без сахара, копями, непригодными для эксплуатации, которыми он увлекается только потому, что они туземные
есть некоторый опыт, и я могу кое-что вам разъяснить в этом вопросе... Почему возник кризис? Потому, что слишком много и без достаточных оснований кредитовали, поддерживали искусственный уровень цен и тем самым поощряли выпуск продукции, значительно превышающий спрос. Что может приостановить развитие кризиса? Ликвидация избыточных производителей — тех, которые наименее способны к борьбе. Все предыдущие кризисы изживались именно таким путем. Наступает момент, когда, как выражаются
Людская злоба — а ей нет границ — в значительной степени состоит из зависти и опасения. Несчастье обезоруживает ее; поэтому люди, страдающие оттого, что никто их не любит, находят в катастрофах, как узколичного, так и общественного характера, горькую радость: такие катастрофы, принижая их, даруют им своего рода отпущение грехов. Когда тридцатого июня в Париже разнеслась весть
Пока исполнялась следующая ария — из оперы «Король-пастух» Моцарта, — он размышлял о том, как странно в ней сочетаются женское очарование и мужская сила. После концерта
сразу же к говорившим обернулось несколько возмущенных лиц. Сильный, свободно льющийся голос производил впечатление той благородной уверенности, которая внушает слушателям чувство покоя и радости. Раздались громкие аплодисменты. Дениза, привстав, обернулась к слушателям и объявила: — «Bist du mit mir» [49] Баха. Полилась неторопливая, спокойная, трогательная мелодия. Теперь уже никто не шептался. Ольман жадно слушал, подперев рукою усталое лицо. Bist du mit mir, geh’ ich mit Freuden Zum Sterben und zu meiner Ruh’... [50] «Да, — думал он, смотря на тонкий профиль жены. — Я без страха встречу и разорение и смерть, если ты будешь со мною...» Дениза тоже мысленно относила слова этой песни к себе и Эдмону. Она отлично понимала, что́ он должен чувствовать в эти минуты. «Как несчастье возвышает человека! — думала она. — Я давно уже не была так довольна собою, как теперь». Ach, wie vergnügt wär’ so mein Ende, Es drückten deine schönen Hande Mir
четыре, — говорил он. — Во-первых, он принимается одновременно за слишком много дел. Не знаю, что его разбирает, но он ведет дела так, словно соревнуется на скорость. Когда едешь слишком шибко да к тому же неосторожно — немудрено свихнуться. Во-вторых, у него превратные понятия о деятельности банкира. Он смешивает роль банкира с ролью пионера-новатора; он воображает, будто банк может создавать плантации, заводы... Это вздор, — кричал Бёрш
в Денизе я ценю то, что она старается быть искренней совершенно бескорыстно... У нее, вероятно, есть недостатки, слабости, но она отнюдь не лицемерка. И это действует на окружающих успокоительно.
Поэзия — это волнение, о котором вспоминаешь в спокойные дни“. В жизни бывает период трагический — это юность — и период размышлений о трагическом — зрелая пора». В чем же истина?
