За все мои высокие грехи
Мне денег в рот
Досыпят сами боги,
Чтоб я молчал и не читал стихи,
Мешая перевозчику в дороге…
Открякала последняя волынка, прощай навек, шотландский мой пейзаж!
Чёрт ойкнул, но поделился, ангел вздохнул, но взял. Я, как последний дурак, стоял, любуясь их спинами, полными возвышенного негодования.
Скоро год, как я живу тобой,
Заключённый круговым движеньем,
Замкнутый зеркальным отраженьем
В серебро с эмалью голубой.
Скоро год, как я дышу не в такт
С окружающим реальным миром,
Нестыковку лиры и квартиры
Разделяет арестантский тракт.
Скоро год, как я иду туда,
Где звезда святого Вифлеема
Катится по плоскости колена
В пруд, где не расколется вода.
Скоро год, как я ношу цветы
К пьедесталу собственных иллюзий,
Своенравно-кареглазой Музе
Возводя горящие холсты.
Скоро год, как тёплая ладонь
Чуть касалась лба, благословляя,
А в камине тихо догорает
Наших писем святочный огонь.
Скоро, скоро – подытожив срок,
Век пройдёт, и я поставлю крестик…
Мы давно, конечно, будем вместе.
Дай-то Бог…
Ты мне говоришь, что тебе постоянно снится
Неведомый мир, где реальное слито с чудом…
И ломкие пальцы пролистывают страницы
Королева моя… Напротив
Не дышу, как перед святыней.
Вы владычица душ и плоти
Всех, кто в дом ваш заходит ныне.
Вам ни в чём не найдётся равных:
Ни в уме, ни в любви, ни в танце.
Что же я на доспехах рваных
Не навёл так, как должно, глянца?!
Вы, картинно вздымая руку,
Поднимаете кубок алый…
Минотавр топчет звёзды…
Геи молоко разлито.
Ночь темна. Наверно, поздно
Мой прекрасный палач… Я сейчас
непослушная жертва…
Мой прекрасный палач… Я сейчас
непослушная жертва…
Мой прекрасный палач… Я сейчас
непослушная жертва…
