невозмутимо чищу котелок. Сокол с Плясуньей говорят без слов – одними глазами. Старик учит княжну складывать пальцы особым образом. Показывает точки, на которые нужно надавить, чтобы боль из натруженной ноги ушла.
– Щекотно! – Она устало смеётся, повторяя за учителем. Растирает ладонь, пока та не становится красной. Потом, обжигаясь, пьёт кипяток со сладкой пылью. Засыпает первой.
В середине ночи меня сменяет на страже Скоморох.
Просыпаюсь под утро: кашляет Салдин. Не в первый раз, но сильнее прежнего. Долго и надрывно, от самой груди. Нехороший кашель. Не помогли мои стельки.
– Ав-най, отец. – Протягиваю ему рукавицы, а сам прячу ладони под мышками. Встану – что-нибудь придумаю. – Не спорь.
Он не спорит. Только плечи вздрагивают в темноте.
Плясунья придвигается с другого бока и обнимает старика. А когда за тучами поднимается солнце, старый Сокол встаёт на одну ногу. Складывает на груди ладони. Дышит.
* * *
– Возьми, пожалуйста
