С тобой, моя печаль, мы старые друзья: Бывало, дверь на ключ ревниво запирая, Приходишь ты ко мне, задумчиво-немая, Во взорах темное предчувствие тая; Холодную как лед, но ласковую руку На сердце тихо мне кладешь И что-то милое, забытое поешь, Что навевает грусть, что утоляет муку. И голубым огнем горят твои глаза, И в них дрожит, и с них упасть не может, И сердце мне таинственно тревожит Большая кроткая слеза…
О, бледная луна Над бледными полями! Какая тишина Над зимними полями! О, тусклая луна С недобрыми очами… Кругом — покой велик. К земле тростник поник, Нагой, сухой и тощий… Луна проклятый лик Исполнен злобной мощи… К земле поник тростник, Большой, сухой и тощий… Вороны хриплый крик Из голой слышен рощи. А в небе тишина Как в оскверненном храме… Какая тишина Над зимними полями! Преступная дуна, Ты ужасом полна Над яркими снегами!..
* * * «В этот вечер горячий, немой и томительный…»
В этот вечер горячий, немой и томительный Не кричит коростель на туманных полях, Знойный воздух в бреду засыпает мучительно И болезненной сыростью веет в лесах;
Там растенья поникли с неясной тревогою, Словно бледные призраки в дымке ночной… Промелькнет только жаба над мокрой дорогою, Прогудит только жук на опушке лесной.
В душном, мертвенном небе гроза собирается, И боится природа, и жаждет грозы. Непонятным предчувствием сердце сжимается И тоскует, и ждет благодатной слезы…