Оглавление

1. Недра

Восторг — чувство, обладающее причинами, подобно некоторым вполне приличным вещам. Не любовь же, ей богу. Штука, однако, в том, что здесь простенькая на вид мамочка может разрешиться куда как сугубо.

Самолет, — товарищ присутствует в высях, насыщенных лакированными, мясистыми облаками, упругая синева прет в глаз. Гул — рапсодия. В сооружении находятся четверо молодых людей, о которых пойдет речь. Пространства необходимы, как шушун для ямщика, гул уместен, что песня в застолье. Никакого противоречия. Таки в парнях-о-которых-пойдет-речь беснуется восторг.

Ну да, окончание очередной сессии, свобода и новизна, связанные с предстоящей двухмесячной практикой в экзотическом городе Инта. Квартет: любезные друзья-приятели и так далее… Перестаньте, просто-напросто Витька выразился юркой и смазливой стюардессе следующим образом:

— Девушка! Мы долго возили и пришли к выводу, что вы самая приветливая, изысканная, стройная, умная — за красоту я просто молчу. Словом, предельно самая. Все мы хотим на вас жениться, родственники вообще изошли на «за», не говоря уже о правительстве — согласно чему притащи-ка, родная… э-э… допустим, шахматы.

Адресат мило улыбнулась, умеренно игривым тоном сообщила:

— Шахмат, мальчики, не существует, но я могу принести карты. Только прошу аккуратней, это мои личные.

И право, какой пустяк — карты.

Когда самолет начал снижаться в Сыктывкаре, где должно было сделать пересадку, выяснилось, что настроение — весьма. Ринулись в город — минимум, в тему. Посетили реку, ополоснулись — холодная северная река не остудила.

Перелет до Инты, плешины то ли озер, то ли болот — вполне. В комбинате угрюмую физиономию выдавшего направление на шахту работника сочли, само собой, за благорасположение. Чистое белье в общежитии — почему нет.

Долго не могли уснуть — жиденькое молоко за окнами. Говорили, зачем-то мечталось о будущем.

— Влюбиться тут что ли? — изобрел Игорь и неожиданно сбил не скудеющую восторженность. Примолкли… И спали вскоре.

Шахта располагалась неподалеку от общежития, в стороне от жилого массива. Дойти удобней представлялось по железнодорожным путям, но тронулись по тундре — произносить это слово было вкусно. Радости начальство не выразило решительно: как выяснится, места ГРОЗ (горный рабочий очистного забоя) существовали в большом дефиците, ибо самая высокооплачиваемая профессия, а осваивать таковую практиканты были обязаны. Без особого внимания выслушав робкие возражения, ребят направили на участок ВШТ (внутришахтный транспорт), пообещав, что в лаве студенты тоже поработают.

ВШТ так ВШТ, деньги, вообще говоря, не главное, а пока ознакомление. Действительно, как зыбка удача сходу впрячься в тяжелый, хоть и благородный труд горнорабочего, тогда как безмятежно дневалит солнце, под ногами забавно взрываются тучками мошкары буро-зеленые кустики ягеля, когда город исполнен искристой и приветливой молодежью, неподалеку от общаги расположился пивной ларек и предусмотрительная вяленая рыбка, организованная Санькой Шитиковым, отменно годится.

— Нет, мужики, нам крупно подъехало, что в Печорский бассейн нырнули, — ликовал Ваня Антонов. — Представляете, торчали бы где-нибудь в Кемерово. Пыль, дым, прочая фака. А тут — тундра, солнце днем и ночью, пивьё.

— Мошка, комары-вампиры, — остужал Санька.

— Но кто вооружен ведром отравы? — возмущался Иван. — А бабель с коэффициентом — пивьё!

— О чем тёрка, — рассудил Витька, — мы уже здесь. Лучше скажите, отчего опять я должен был разнюхать, что рядом женская общага. Заметьте, единственная на всю катавасию.

— Вы аккуратней. В дыню получим — шахтеры, — высказал сомнение Санька.

Иван, покрутив массивные кулаки, уверил:

— Отплюемся.

— А славный городишко, я ждал другое, — подал голос Игорь. — Медвежий угол, но одеваются прилично. И колеса везде — куда тут ездить?

— Ну так… — обличил Санька, — лавэ как мусора.

Теплое, совсем не северное лето держало ароматный воздух, что мало сопоставлялось с шахтерскими поселениями. За городом, казалось вот-вот, близко, взметнулась из бескрайней равнины гряда гор, венчавшаяся гордыми шапками снегов, придавая вощеной синеве неба убедительность. Птицы гомонили беспечно, мило.

Шлялись. Город при близком рассмотрении выявился крапчатым, замурзанным в значительной части, словно подернутым ряской, однако и с кварталами современного склада — уже мелькнул коттеджный поселок притязательного фасада — неприкаянность и провинциальность на фоне пышного Екатеринбурга перли в глаза. Собственно, общежитие досталось обшарпанное, с треснутыми окнами, впрочем, двор аккуратный, в чахлых тополях и подстать кустарнике, с действующей голубятней. Набрели на волейбольную площадку с игроками и зрителями. Иван с Витей играли шибко, напросились. Витька напропалую шутил, одна из девушек, ловкая и заметная волейболистка, задорно внимала. Выиграли. Подошел парень из проигравших:

— Студенты, на шахту? — спросил уверенно. После ответа освежился неназойливой улыбкой. — Шикарно. Тут соревнования кой-какие, будем подключать. Еще чем владеете?

Кончилось тем, что Миша, новый знакомец, уже в общежитии угостился винцом. Было очевидно, что народ контактный, доверительный тон Миши вызывал подобный, все старались понравиться — тот в свою очередь охотно удовлетворял любопытство ребят. Пообещал соорудить приватные мероприятия, которые теоретически выглядели заманчиво и, похоже, не прочь был вступить в тесные отношения. Словом, практика обещала быть.

Первую неделю проходили «шахтерский минимум», технику безопасности. Досуг, который пока был солидный, оформился окончательно. Иван всех ближе сошелся с Мишей — тот оказался рьяным физкультурником — целыми днями пропадал на стадионе: он отменно играл в футбол; Витя от случая к случаю присоединялся, но основное время уделял Соне, приветливой волейболистке, — запросто уже приходила в комнату общежития, забавила звонким, озорным характером. Приводила порой подругу, стремненькую на беглый взгляд и флегматичную девушку. Санька с Игорем резались часами в бильярд, либо сидели в Интернете («красный уголок» обладал приспособлениями). В субботу посетили клуб.

На первую смену Игорь шел с тревогой и разве не агрессивно. Работа была четырехсменная, с одним выходным, хотели распределить по одному на смену («меньше убытку», пояснили в «кадрах»), но практиканты заныли и им попустили, согласились на двоих. Кинули жребий и Игорь утешился, попал с Витькой: тот располагал обаянием, под его прикрытием Игорь надеялся войти в рабочую среду минуя знакомый мандраж.

Наставником оказался рыхлый на вид, но удивительно живой и словоохотливый Леша что-нибудь к пятидесяти.

— Сами городские, либо в обшаге животя у Свэрдлоуске? — сосредоточенно интересовался Леша, как только вышли из ствола. Говорок, особенно название города на старый манер и с ударением на э, получался чрезвычайно