Оглавление

Дорогая моя милая девочка!

Ты держишь в руках эту книгу — значит, где-то внутри тебя сидит трудный вопрос. Может быть, тихий, почти неслышный, не сформулированный или громкий, не заданный. Может быть, острый, кричащий, от которого ноет в груди. Или просто смутное ощущение, что в твоей жизни что-то не так… Погоди.

Значит, эти сказки для тебя. Для той частички тебя, которая до сих пор верит в чудо — не в фей и драконов, а в то, что жизнь может волшебным образом измениться. Ведь сказки — это не просто истории на ночь. Это древний язык души, который говорит с нами образами, а не нравоучениями. В них — правда, которую мы не всегда готовы принять напрямую, но можем легко распознать через метафору. В мире метафор можно примерить любую роль, увидеть свой страх или мечту со стороны — и решить, что с ними делать.

Открой любую историю — и, возможно, почувствуешь в ней себя. Ты ведь тоже так делаешь? Замечаешь в случайном разговоре свои мысли. В чужих глазах — свои слёзы. В посторонней истории — свою боль.

Поэтому читай не глазами. Читай сердцем. Если сказка зацепит — остановись. Если героиня покажется знакомой — присмотрись к ней внимательней. Если в горле встанет комок — прислушайся. Это твоя душа говорит с тобой через сказку.

Я не дам тебе умных советов. Не научу тебя жить, не скажу «будь сильной» или «отпусти». Я просто обниму и протяну тебе зеркало — ты сама увидишь в нём то, что готова увидеть. Что бы ты ни почувствовала в этот момент, просто знай, я буду рядом, чтобы обнять тебя снова. В добрый путь.

Твоя Ясна Малицкая

P.S. Если закроешь книгу и поймёшь, что стала чуть ближе, добрее и бережнее к себе — значит, у нас с тобой всё получилось.

Сказки-метафоры,
стихи, зарисовки



Но сначала —
немного о том, с чего всё начиналось…

МЕНЯ БРОСИЛ МУЖ

Я выпала из привычных условностей жизненной колеи на много мучительных дней, недель… даже месяцев… или… лет. Барахталась в небытии. И почти умерла — я не могла понять это точно. Разбилась дотла о привычный мне мир, утративший прочность. Сердце рвалось на тысячи лоскутов, я — лишившись оков, безвольно падала в глубокую чёрную пропасть.

Но вдруг поняла, что в пропасть я не хочу, расправила крылья и неожиданно для себя обнаружила, что лечу… Взмыла под облака. Испугалась. И вдруг как-то само собой осозналось, что я — по-прежнему я, не испортилась, не сломалась. И я у себя одна, и так было всегда, и со мной — без него — ничего плохого не сталось. Даже наоборот.

И что я хороша и мудра, что я ценна сама по себе, без него! Я могу хотеть много чего, могу петь, орать или выть, если тянет, могу смеяться, взлетать или падать пластом на диван и смотреть сериалы. Я могу собрать свои чувства и выстроить образы, которые оживут и отправятся в люди. Могу жить и творить безо всяких условностей и договоров. Потому что теперь я свободна, я сама себе и закон, и уют, и опора. Я есть. Я здесь. Я живу и дышу. Для себя. И всё это было со мной всегда! Вот счастье-то, да?

Завтра наведу марафет, куплю себе туфельки, платьишко и конфеты. Чтобы порадовать в себе любимую милую девочку, так долго блуждавшую где-то. Без притворства, лжи или фальши буду стараться понять себя лучше и лететь к себе — выше и дальше…

А вот интересно, если бы он не бросил меня, разве я бы узнала, что у меня за спиной крылья были всегда?

НЕ СТУЧИСЬ В ЗАКРЫТУЮ ДВЕРЬ

Если больно, замри, не трать свои силы.

Постепенно угаснет, утихнет печаль.

Не стучись в закрытую дверь, ведь тебя не просили

Ни любить, ни поддерживать…

Хотя очень жаль.

Вдоволь плачь. Пусть от слёз затупятся осколки

Всех иллюзий твоих и напрасных надежд.

Пусть не кошки скребут на душе — воют волки,

Береги свою грусть от случайных невежд.

Не ропщи!

Улыбайся! Пой, пляши, как безумная вакха!

Жизнь не кончилась! Жизнь — началась!

Всё, к чему приросла, отпусти без остатка.

Всё, что дорого сердцу, пусти с молотка.

И забудь.

Дверь захлопнута. Лязгом спели засовы.

День вчерашний угас, растоптан в пыли.

Ничего не вернуть. Скинь на землю оковы.

Ничего не вернуть! Хоть плачь, хоть ори!

Уходи.

Всё пройдёт. Зарубцуются все твои раны,

Превратятся в дары на широкой ладони судьбы.

Не страшись, что пока горизонты туманны,

Есть сегодня, сейчас, и с тобой — только Ты.

Береги себя, девочка.

И в закрытую дверь — не стучи.

МУХА

Висит муха на паутине и рассуждает:

— Паук красивый, он сильный и добрый. Он мне условия создал — паутина у него такая мягкая, нежная. Липковата, но это всё мелочи, угол тёмный, но это всё ерунда, зато тепло и не дует. А со всем остальным я справлюсь — я же сильная, у меня же душа нараспашку, я всему дарю свет и любовь. Паук однажды увидит, какая я замечательная, вся из себя очень талантливая, полюбит меня, зауважает и сразу отпустит на волю — реализовываться и украшать собой мир.

Паук ползёт по своей паутине, смотрит на муху и думает: «Мелковата муха, пусть чуток пожирнеет, силы накопит. А я её пока, так и быть, есть не стану, наоборот, покормлю, чтобы не сдохла. Она мне ещё пригодится. Сама ведь пришла, я её не тащил.»

Муха сама с собой разговаривает:

— Вот все говорят: беги подобру-поздорову, а я не могу! Жалко мне паука. Вот уйду, будет плакать. А со мною он счастлив! Не говорит, но я-то знаю, что счастлив, по глазам его вижу, когда смотрит на меня из угла.

Захотелось пауку мушиной крови отведать, присосался он к мухе, насытился и ушёл. Осталась муха на паутине страдать. Висит ни жива, ни мертва, о своей жалкой доле печалится. Прилетает комар. Муха и давай ему жаловаться:

— Паук, негодяй, все соки из меня высосал!

— Так взяла бы и удрала! — говорит мухе комар.

— Ага! Чтобы он другую нашёл? Любовался бы ей, песни ей при луне сочинял?

— А что, он тобой любовался? Много песен тебе сочинил? — удивился комар.

— Мне-то нет, но это как раз и обидно! Я для него — всё, а он — даже песни не спел ни одной!

— Дура ты, муха! Беги от него, пока силы есть. Завтра придёт, только шкурку оставит.

— Сам дурак! Ничего ты не понимаешь! Я люблю его! Он без меня пропадёт! А я, я могу спасти его, вывести к свету! Он очнётся, увидит, как прекрасен весь мир, преобразится и сразу забудет, как пить мушиную кровь!

Полетал-полетал комар, позудел-позудел, да и вылетел в форточку. А муха снова принялась страдать и скучать по своему пауку.

ЖЕНЩИНА-ВАЗА

Жила-была на свете Женщина-Ваза. Она мечтала, чтобы в ней благоухали цветы, чтобы её до верху наполняли лучшими фруктами. Но время шло, Женщина-Ваза пылилась на полке, и никто не брал её к себе.

И вот однажды пришёл человек, который взял эту Вазу и положил в неё грязной картошки. Ваза вздохнула и согласилась. Пусть лучше картошка, чем одиночество, а уж она как-нибудь постарается сверкать всеми хрустальными гранями, чтобы показать, какая она прекрасная Ваза и достойна цветов, — думала она.

Но никто не замечал в ней хрусталя. В неё клали гвозди, кидали окурки и фантики от конфет. Ваза терпела, не прекращая надеяться, что однажды солнечный луч заиграет во всех её тонких гранях, и человек заметит, как она изящна и великолепна. Но время шло, грани тускнели, забивались въедливой пылью. Вазу били, роняли, за ней не ухаживали, оставляя плакать в пыли и отчаянии. А однажды её даже использовали вместо ночного горшка.

Женщина-Ваза не выдержала и ушла. Брела она, побитая, жалкая и несчастная, перебирая годы, прожитые в страданиях, оплакивая несбывшиеся мечты и пустые надежды, и вдруг увидела Женщину-Храм. Величественно и с достоинством шла Женщина-Храм, и все любовались её грациозной походкой, её статью и красотой. С мольбой упала перед ней на колени Женщина-Ваза:

— Помоги мне! Я не понимаю, за что со мной так? Почему я стала помойным ведром?

Женщина-Храм подняла её и сказала:

— Вспомни, родная, сколько раз ты предавала свою хрустальную суть?

— Но я надеялась, что однажды он увидит, что я прекрасная Ваза!

— Как грустно, что ради этого ты снова и снова соглашалась на гнилую картошку…

Женщина-Храм мягко взяла Женщину-Вазу за потрескавшиеся руки и подвела её к зеркалу:

— Посмотри на себя: даже с трещинами, даже побитая и вся в пыли, ты по-прежнему из хрусталя. Но ты забыла главное — хрустальные вазы не просят, чтобы их наполняли. Их выбирают бережно. И не каждому суждено стать обладателем хрусталя.

Она повела Женщину-Вазу к реке и велела омыть каждую грань. Речной песок отчистил въевшуюся за годы грязь, вода смыла пыль, и солнечный луч заиграл в каждой трещинке.

— Какой ужас! Я совершенно, совершенно разбита! — Женщина-Ваза задрожала с хрустальным звоном и закрыла руками лицо.

— Трещины — это твоя история, а не изъян, они сверкают, как серебристые нити. Но если ты снова позволишь класть в себя что попало — ты сама предашь свою ценность.

— А что, если Он опять не увидит во мне хрупкую вазу?

— Кто должен сказать тебе про твою суть, чтобы ты в это поверила? Хрусталь не сверкает для тех, кто привык к ржавой консервной банке. Свет хрусталя сияет только для тех, кто готов его разглядеть, и ты не сможешь сиять для незрячих душой. Подумай об этом.

— А что, если я не найду того самого, кто увидит во мне хрустальную вазу? Ведь тогда я навсегда останусь пустой! Я не смогу исполнить своё предназначение!

— Вряд ли твоё предназначение быть помойным ведром. Пустая ваза лучше, чем наполненная мусором. Просто познай свою суть и пойми, чего ты действительно хочешь. Оставайся собой и увидишь, как мир повернётся к тебе сияющим светлым лицом.

Женщина-Ваза вернулась в город. Когда первый же знакомый протянул ей ржавые гвозди, она отшатнулась:

— Нет! — тихо сказала она, испугавшись собственной дерзости.

Но, вспомнив Женщину-Храм, сказала решительнее и громче:

— Я — хрусталь! Хранить твои гвозди я не хочу.

И, знаете что? Мир не рухнул. И она не разбилась. И знакомый просто пошёл себе дальше.

Сначала люди недоумевали: что случилось? Она зазналась? В ней взыграла гордыня?

Потом удивлялись, какой сияющей, восхитительно прекрасной становилась Женщина-Ваза.

А однажды к ней подошёл молодой человек и протянул ей ромашку:

— Можно украсить вас этим цветком? Вы так красиво светитесь в лучах вечерней зари!

Ваза дрогнула, но Женщина-Храм, стоявшая за спиной, прошептала:

— Можно. Просто почувствуй, как это здорово, когда тебя украшает цветок!

Молодой человек ювелирно оправил трещины на её изящных боках в серебро, и теперь они блестят ещё ярче, чем тогда, когда она была целой. Теперь в ней живут только прекрасные розы. Иногда — самые свежие фрукты. И Женщина-Ваза, даже оставаясь пустой, слушает музыку внутри своих тонких граней. Она наслаждается тем, что сделана из хрусталя, наслаждается тишиной и покоем, принимает в себя только самое лучшее, чтобы с достоинством и величием нести в этот мир свою суть.