ния. Подходцев, читавший второй том «Вечного жида», назвал Будылду «иезуитом»; Смирнов стал являться на службу в нетрезвом виде. Но ни на кого не подействовало так чтение, как на Мердяева. Он похудел, осунулся, стал пить.
Через неделю же мы увидели плоды этого чте
– А уж меня извините, ваше превосходительство… скорей в отставку… Я знаю, что от этих самых критик и сочинений бывает. У меня от них старший внук родную мать в глаза дурой зовет и весь пост молоко хлещет. Извините-с!
Извольте читать! Все читайте! Берите там у меня на окне книги и читайте. Парамонов, подите, возьмите себе книгу! Подходцев, ступайте и вы, любезнейший! Смирнов – и вы! Все, господа! Прошу!
– Чтение много значит! – сказал Галамидов и вздохнул без причины. – Очень много! Вы читайте и сразу увидите, как резко изменится ваш кругозор. А книги вы можете достать где угодно. У меня, например… Я с удовольствием. Завтра же я завезу, если хотите.
Но ни на кого не подействовало так чтение, как на Мердяева. Он похудел, осунулся, стал пить
улыбнулся так широко и слащаво, что антрепренер, глядя на него, почувствовал во рту сладость.
Вы, господин Мердяев, вероятно, мало читаете.
Вы читайте и сразу увидите, как резко изменится ваш кругозор. А книги вы можете достать где угодно.
Пишет безграмотно, бессмысленно…
