ведь основоположник современной западной стратегии Карл фон Клаузевиц был немцем (а Сунь-цзы – китайцем); вот наглядное подтверждение того, сколь опасно верить этим соблазнительным текстам
Стоило сложиться британскому всемирному альянсу, правительство Германии, будь оно стратегически компетентным, должно было осознать тщетность строительства прекрасных боевых кораблей и безнадежную бесполезность многочисленной сухопутной армии[52].
была необходимой предпосылкой катастрофического национального поражения, к которому привела, разумеется, гордыня: подобно многим китайцам сегодня, многие немцы тех времен неумеренно восторгались стремительным взлетом страны.
В результате появилась, в частности, государственная пенсионная система, которую позднее стали воспроизводить во всем мире; недавно объединенная Германия построила общую сеть железных дорог – сравним с хаосом, царившим на островах, где имелось целых 120 британских железнодорожных компаний, что наполнили Лондон не связанными друг с другом линиями, которые в ряде случаев параллельно вели к разным станциям в одном и том же районе.
Если коротко, превосходство Германии было систематическим: централизованный «берлинский консенсус» оказался намного эффективнее знаменитого «выкарабкивающегося»[50
Немецкие рабочие ощущали себя куда увереннее и куда охотнее принимали инновации: в Германии впервые в мире ввели пенсии по старости и по нетрудоспособности, а также страхование по болезни и несчастным случаям.
Ничего подобного мы не найдем в «Национальной обороне Китая в 2010 году»: вот пес из «Собаки Баскервилей»[49], который не лаял, молчаливый знак великодержавного аутизма.
Немцы склонны хорошо помнить свою недавнюю историю, развивавшуюся по молниеносной траектории подъема, – от успехов в науке, культуре, промышленности и финансах в конце девятнадцатого столетия и до катастрофического разгрома в Первой мировой войне и трех еще более катастрофических следующих десятилетий. Возможно, немцы видят параллели своей истории в развитии современного Китая, чей военный потенциал растет пропорционально бурным успехам экономики, так что воспринимается одновременно как соразмерный внутри страны и как активно угрожающий – на международном уровне. Этого более чем достаточно для ответной мобилизации и подготовки к конфронтации и конфликту (сравнение двух стран будет продолжено ниже).
многие, по-видимому, просто ничего не знают о Китае, учитывая низкий уровень грамотности в стране (еще хуже ситуация в Пакистане, но там очень высок уровень посещения мечетей, где многие проповедники рассказывают о внешней политике в рамках вечной борьбы ислама с неверными).
Филиппинах 63 % опрошенных относятся к Китаю плохо; население этой страны сделалось гораздо более проамериканским с возникновения морского спора с Китаем (29 % благожелательно настроенных к Китаю филиппинцев – это, по-видимому, и живущие в этой стране китайцы); в Австралии недовольных 76 % (не будучи малой страной и не соседствуя с Китаем, Австралия показывает, пожалуй, субъективное отношение).
