есть у меня подозрение, что без головы я быстро умру от голода. Слухи, будто я все делаю через задницу, сильно преувеличены. Для некоторых занятий все-таки нужна именно голова.
Поскольку я крепко влип в самом начале пути, Махи опасался возможного повторения этой истории и при всяком удобном случае рассказывал мне о разнообразных опасностях, поджидающих неопытных магов. На мой взгляд, он даже несколько перегибал палку. Послушать его, так родиться с незаурядными способностями к магии – все равно что быть горячим пирогом: рано или поздно сожрут. Хотя по моему опыту, такое все же довольно редко случается. Разные опасные твари во Вселенной и правда водятся, а иногда их роль берут на себя вполне обычные люди – я имею в виду, некоторые слишком жадные до чужой силы колдуны. Но все равно я бы не сказал, что их много. И они не на всех подряд кидаются. Жертва, способная оказать серьезное сопротивление, мало кому нужна. Поэтому опасность грозит, в первую очередь, юным, неопытным и доверчивым. И послушным людям, не способным никому слова поперек сказать. И тем, кто не умеет совладать со страхом. И еще тем, кто жаждет любви. Уж что-что, а любовь всякий хищник готов предложить своей будущей жертве в качестве приманки. Я, собственно, сам так попался. Понимаю, что зная меня, непросто в это поверить, но я тогда был совсем несмышленым ребенком, к тому же, довольно заброшенным. А дети физически нуждаются в любви, как в еде и тепле. Где найдут, там и возьмут, не разбираясь.
– Презренный обладатель четырех отвратительных прозвищ, оскорбляющих даже грубый слух невежественных подметальщиков дешевых портовых борделей для недужных рабов иноземных матросов. Малограмотный летописец, запечатлевший на собственном лбу многолетнюю хронику повседневных испражнений шелудивых уличных псов, изгнанных из стаи за обжорство и трусость. Жалкий пучеглазый шарлатан, чванливо провозгласивший себя глашатаем воли бессмертных, но во время первой же церемонии задохнувшийся от сладкого запаха дыма ритуальных благовоний и бесславно издохший на глазах своей несуразной, опухшей от пьянства родни. Алчный пожиратель дрожжей, лопнувший на утренней пирушке многодетных нищих…
– Ничтожный обладатель трех пар дырявых штанов, снятых с блудливой подружки необразованного заклинателя дождя, похвалявшегося своими умениями перед гнуснейшими из дикарей и умершего от жажды в засуху
сейчас сидел как в воду опущенный; не знаю, кстати, почему так говорят. По моим наблюдениям, тело, опущенное в воду, обычно становится гораздо более довольным, чем было на суше. Особенно если это достаточно теплая вода.
Вчера на Королевском приеме сэр Малдо чрезвычайно убедительно мне объяснил, что красота не нуждается в каких-то дополнительных смыслах, она сама – смысл.
