Оглавление

Глава 1

Выйдя в скудно освещённый коридор и закрыв дверь, Безликий глубоко вдохнул. После запахов гниющей плоти, блевотины, испражнений и немытых тел сырой и пыльный воздух казался спасением. Вонь мокрой псины въелась в грязный камуфляж и прилипла к языку. Сплюнув вязкую отдающую горечью слюну, он вздрогнул, услышав голос:

— Мистер Давидсон, все в порядке?

Безликий посмотрел на возникшего рядом. Бледное лицо, на котором едва светились глазные яблоки с мутными зрачками, будто затянутыми плёнкой. Белый треугольник рубашки, подобранный в тон коже. Неизменно чёрный костюм, сливающийся с волосами, являлся частью полумрака. Где существо поджидало. Мёртвые голос, лицо, глаза. Безликий видел это существо второй раз и понимал, что это. И не мог представить, как владелец дома получил такого слугу.

— Мистер Давидсон?

— Нет, Джонатан, — ответил Безликий.

— Я могу помочь?

— Нет.

Каждый шаг мимо дворецкого Безликий делал, борясь с искушением побежать. Чувствуя на спине взгляд мёртвых глаз, он напрягся. Каждую секунду ожидая, что в шею вопьются зубы. Он трезво оценивал силы и понимал — только воля хозяина дома не даёт твари упиться кровью. А оставшиеся за дверью наёмники будут лишь мимолётным препятствием.

Поставив ногу на ступень лестницы, ведущей наверх, к свежему воздуху и свету, он обернулся. И почувствовав слабый поток ветра за спиной.

— Владыка скоро прибудет, — сказал Джонатан.

— Хорошо.

Несколько секунд Безликий решал, не стоит ли пропустить это вперёд. Но переборов себя, направился дальше по лестнице. Если дворецкий решит напасть… неважно, где будет жертва.

Поднявшись, он нажал на ручку и надавил плечом на дверь. Свет белым всполохом ударил навстречу, и он зажмурился, пережидая боль. Безликий надавил пальцами на веки. Попытка избавиться от белых искр, мешавших чётко видеть. Вытерев слёзы, он приоткрыл один глаз. И еле сдержал дрожь, увидев тварь перед собой. Как? Он не почувствовал, в какой момент это проскочило мимо.

— Прошу за мной, — сказал Джонатан и пошёл по коридору.

Посмотрев вслед твари, Безликий поморщился. Проклятый дворецкий не испытывал дискомфорта от света. Как всегда, мифы врут. Или недосказывают.

Продолжая щуриться, он повернул голову налево. Пряча глаза от света из оконных арок, отражённого равнинами снега. Взгляд невольно цеплялся за картины, висящие на стенах из грубого камня. Заставляя невольно всматриваться в изображения на полотнах.

Сплошь религиозная тематика: ангелы, демоны, святые. Вечная борьба одних с другими. Такое может создавать только фанатик. Или голодный мастер. И он жалел о растраченном таланте художников. Мастерски, красиво, ярко. Безжизненно.

Выйдя в холл вслед за дворецким, он подошёл к массивным дверям. Их украшала не менее искусная резьба, тоже изображавшая противостояние миров. Прежде чем створки распахнулись, Безликий успел подготовиться к новой вспышке света. Прикрывая глаза рукой, он вышел на крыльцо.

С наслаждением вдохнув обжигающий холодом воздух, он посмотрел вокруг. Единственная дорога среди бескрайних полей снега, лишь изредка перемежаемая каменными холмами. По чёрной ленте асфальта, ведущей из городка в паре километрах от особняка, двигалась белая точка. С каждой секундой она увеличивалась в размере, принимая очертания машины.

Когда автомобиль остановился, даже не понимающий в моделях Безликий понял: это что-то дорогое. Чтобы подходило миниатюрному замку, по ошибке названным домом. Цену добавляло то, что это единственная машина на много километров вокруг.

Передняя дверь рядом с водителем открылась. И вышел юноша. Босоногий, в одних светлых штанах. С волосами под цвет снега. Как будто ангел сошел с резьбы. И чтобы усилить произведённый эффект, он расправил крылья.

Мальчишеское, почти детское лицо напряглось. Он увидел Безликого, замершего в удивлении. Взгляд небесно-голубых глаз вонзился в неожиданного гостя. Пара секунд, и интерес к незнакомцу пропал. Медленно сложив крылья, он открыл заднюю дверь.

Звонкий ручеёк смеха разнёсся по округе. Из машины выскочила девочка в белом тёплом платье. Тёмные волосы, собранные в длинную косу, жили отдельно, перебегая за спиной с одного плеча на другое. Увидев встречающих, она остановилась. Мгновение, быстрый книксен. И посчитав, что этого достаточно, помчалась в дом. Белокрылый последовал за ней, стараясь не отставать больше чем на пару шагов.

Безликий проводил задумчивым взглядом удаляющуюся пару. И усмехнулся. Второе посещение этого дома вновь заставляет удивляться. Сначала дворецкий, теперь охранник. Но следующий гость удивится тому, что привезли наёмники.

Девочка с белокрылым скрылись в дверях, и Безликий повернулся обратно к машине. К выходящему из неё Алеко Йохансону, наречённому жителями Владыкой. Хозяин дома. Местный пастор. Владелец местных земель. Он поправил сутану и посмотрел на Безликого:

— Порой Господь удивляет нас своими творениями.

— Иногда люди могут создать и более удивительные вещи.

Он посмотрел в глаза Йохансону. Без страха. Но сохраняя осторожность. С таким человеком не помешает. Внешность толстого дядюшки с глазами, излучающими доброту. Не более чем обман.

От такого человека ждёшь мудрого совета, поддержки. Возможности поплакаться в жилетку. И таких людей показывают в вечерних новостях. Когда в их подвале находят коллекцию отрубленных человеческих рук.

А Йохансон ещё опаснее. Не только умён, но и фанатично предан вере. Не только в Бога, но и в себя. Гремучая смесь для появления тирана.

— Всё, сделанное руками человека, создано и рукой Его, — мягкая улыбка появилась на лице пастора.

— Поверю вашему опыту.

Он догадывался, как появился белокрылый. И дал понять это Йохансону. Предстоящий разговор нужно провести на равных. Не стоит давать повода усомниться в его способностях. Даже незначительного. Или всё закончится не лучшим образом. Для гостя точно.

Пастор указал ладонью на дверь:

— Пойдёмте в тепло. Я хочу знать, как прошла ваша поездка.

Безликий едва заметно кивнул и пошёл за Йохансоном. Не забыв бросить взгляд назад. Дворецкий мягко шёл следом. С тем же выражением безразличия на лице. Готовый в любую секунду убить.

Дойдя до лестницы, они поднялись на этаж выше. Вновь коридор. Мимо нескольких закрытых комнат. И остановились перед дверью с вырезанным крестом. Алеко сложил руки в секундной молитве, зашел и приглашающе махнул ладонью.

Безликий впервые оказался здесь, поэтому с интересом оглядел небольшой кабинет. Занимающий половину комнаты массивный стол из тёмного дерева у противоположной стены. Зависшее на стене распятье. В полный человеческий рост. Пара кресел для посетителей и похожее на трон — для пастыря. Лишь стоящая у окна тумба выбивалась на общем фоне. Вернее, графины на ней. Явно наполненные не водой.

Пройдя за стол, Йохансон жестом предложил гостю сесть:

— Желаете выпить?

Левая бровь Безликого поползла вверх.

— Вода, коньяк, вино, бренди, виски, — перечислил Алеко.

— Не думал, что у вас такой выбор.

— Из-за моего сана?

— Да.

Пастор мягко улыбнулся:

— Мне доводится встречаться с разными людьми. И я не сторонник борьбы с последствиями. Я борюсь с причиной.

— С причиной?

— Да. Люди ищут отдушину в алкоголе. Расслабление. Подобие спасения от повседневности. И не мне лишать их этого. Лучше я предложу то, что даст им цель.

— Вера.

Продолжая улыбаться, Йохансон покачал головой:

— Служение Господу. Если принять Его всем сердцем, то в служении Ему обретаешь себя. И человеку больше не понадобятся заменители жизни. Не придётся искать цель бытия в мнимых наслаждениях.

— Похоже на утопию, — усмехнулся Безликий. — К этому долго придётся идти.

Алеко пожал плечами.

— Может быть. Но Вы же слышали поговорку — длинная дорога начинается с маленького шага. А если вам интересны действительно утопические речи, посетите мою проповедь.

— У меня редко бывает свободное время.

— Жаль. Так что будете пить?

— Бренди.

— Джонатан.

— Да, Владыка? — раздался безжизненный голос.

— Будь любезен, налей гостю. А мне воды.

Ни один мускул не дрогнул на лице дворецкого, пока он выполнял просьбу. Сравнимую с приказом. Он поставил стаканы перед сидящими, вернулся к двери и вновь замер. Безликий сделал маленький глоток и прикрыл глаза. Янтарная жидкость растеклась по рту, заглушая неприятный привкус.

Подняв стакан, Йохансон подождал, когда собеседник откроет глаза:

— Итак. Ваша поездка.

— Вполне успешна.

— Вполне? — пастор сделал глоток и откинулся на спинку. — Что это значит?

— Небольшая проблема, — Безликий поставил стакан и посмотрел в глаза Алеко. — Моя часть договора выполнена. То, что вы просили, в подвале.

Помолчав, Йохансон кивнул:

— Хорошо, вы получите людей. Теперь я хочу услышать о проблеме.

— Сейчас внизу находятся остатки группы, с которой я ммм… путешествовал.

Пастор выпрямился и отставил стакан. Сложив пальцы в замок, поставил локти на стол.

— Остатки?

— К сожалению, когда за работу берутся лучшие, они часто считают, что инструкции для идиотов.

— Гордыня, — Йохансон покачал головой. — Но зачем их привозить ко мне?

Безликий взял стакан и сделал маленький глоток. Чтобы потянуть время и подобрать слова.

— Один из группы оказался ранен. Это всплыло, когда он на полпути отключился. Я его осмотрел. И на руке уже начинала гнить рана.

— Инфекция? Если времени прошло немного, то это не опасно. С этим справится обычный врач.

— Я знаю, — Безликий покачал головой. — Но это укус.

Йохансон нахмурился. Пастор вспоминал разговор перед заключением контракта. О том, что он хочет получить. И какую опасность это представляет. О возможных последствиях. И меры, которые можно предпринять для безопасности. Хотя бы призрачной.

Отодвинув стакан, Йохансон нажал неприметную кнопку под столешницей. Едва слышный щелчок. В столе открылся люк, скрывавший монитор и клавиатуру. Несколько щелчков по клавишам. И он замер, смотря в экран.

Мгновение, и глаза пастора широко открылись. Безликий усмехнулся. Он знал, на что тот смотрит. Йохансон набрал ещё одну команду и приблизил лицо к экрану. Не открываясь от картинки, он сказал:

— Вы говорили — выживают немногие.

— О! Выживает каждый двадцатый, — Безликий пожал плечами. — Можно сказать, парень везунчик.

— И вы решили, что я смогу…

— Не сможете. Это необратимо. Даже с вашими способностями.

Йохансон прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла. Он сложил ладони перед собой в молитве, ища ответ. Безликий не мешал. Делая маленькие глотки, смакуя бренди, он ждал. Пастор сам должен просчитать возможные последствия.

— Вы боитесь, что я оставлю второго, — наконец открыл глаза Йохансон.

Безликий почувствовал голодный взгляд дворецкого на шее. Твари хватит и намёка, чтобы броситься вперёд.

— Боюсь? — на губах проступила улыбка. — Я ужасаюсь этой мысли.

— Почему?

— То, что сейчас находится в вашем подвале, опасно само по себе. Не только из-за своих возможностей. Не только из-за животной ярости. У него есть интеллект.

— Я помню об этом.

— Тогда вы должны помнить, что они живут стаями. Так они действуют наиболее эффективно. Именно поэтому ваш заказ оказался сложным.

Безликий не дал пастору ответить:

— Мистер Йохансон, плата не показалась вам несколько… завышенной?

— Полсотни душ на заклание, — в глазах блеснул гнев. — Я вручаю их вам. И молюсь о них каждый день. И да, я считаю эту плату чрезмерной.

— За подобные заказы платят не деньгами, — в тоне Безликого проступил металл. — Те, кто могут организовать такое, например я, в ответ требуют услугу. И обычно плата вперёд.

— А если с заказом не справляются?

— Возврат не предусмотрен.

— И то, что вы пренебрегли обычаем, должно о чём-то говорить?

— Посредник, который нас свёл, дал вам характеристику. Умный, расчётливый, исполняющий обязательства, — Безликий одним глотком допил бренди. — Под вами находятся два существа, которых будет невозможно сдержать. Избавитесь от одного, и у вас будет шанс. Не нужно отдавать им ещё и этот остров.

— Ещё этот?

Проигнорировав вопрос, Безликий поднял стакан:

— Джонатан, будь любезен.

Он смотрел в глаза пастора. Алчность. Эту борьбу вёл Йохансон. Желание получить в два раза больше. Не давать людей. Стать Владыкой человека, которого нанял.

Но тот, кто устроил встречу, дал верную оценку. Плечи Алеко опустились под тяжестью принятого решения. Пастор устоял перед грехом. Он прикрыл глаза и кивнул дворецкому:

— Повтори нашему гостю.

Джонатан шагнул к столику, и Безликий медленно выдохнул. В этой работе всегда есть риск последнего заказа. Он улыбнулся безразличному лицу подошедшего существа и взял стакан.

— Почему вы не сделали это раньше? — не открывая глаз, спросил Йохансон.

— Люди, в том числе наёмники, плохо реагируют на смерть одного из своих. Тем более когда это происходит на их глазах, — Безликий раскачал стакан, заставляя жидкость кружиться, омывая стенки. — Если бы я попытался убить раненого… То этот разговор не состоялся бы.

Пастор кивнул:

— Так что вы от меня хотите?

— Пока я ждал в подвале, — Безликий сделал глоток, — заметил, что вы последовали моим рекомендациям.

— Я умею слышать.

— Уверен, если набрать верную команду, все проходы вниз будут заблокированы. А внутренние двери могут открыться.

Йохансон открыл глаза:

— Вы хотите…

— Самый простой вариант, — пожал плечами Безликий. — Скоро тварь придёт в сознание. А сеть продержится только несколько минут.

— У них оружие.

— Не поможет, — он достал из кармана на груди свёрток материи и положил на стол. — Им нечем это остановить.

— Что внутри?

— Стрелы инъектора. Наполнены одним специфическим ядом.

— Опасен для людей?

— Более чем.

— И сможет остановить… зверя? — Йохансон кивнул на пол.

— На время. Одной дозы хватит на пару часов, — и прежде чем мысли пастора свернули на опасную тропу, кивнул на свёрток и добавил: — Этого хватит на сутки.

Осторожно развернув материю, Йохансон посмотрел на дротики с красным оперением. Допив воду, он свернул ткань и подвинул на край стола. Поднял взгляд к потолку. Сложил ладони и забормотал молитву. Минута, и руки пастора замерли над клавиатурой:

— У вас не будет проблем с их… коллегами?

— Я их решу, — Безликий сделал глоток. — Это сейчас не главное.

Вздохнув, Алеко убрал пальцы от кнопок.

— Вы многого хотите от меня.

— Мистер Йохансон, думал, вы поняли…

— Я понял, — резко оборвал пастор, смотря в глаза. — Но такие услуги оплачиваются услугами.

Бровь Безликого поднялась вверх:

— И какая услуга нужна?

— Доставка. К определённой дате.

— Что, куда и когда?

Он криво усмехнулся, когда Йохансон указал на пол.

— Куда и когда?

Услышав место и дату, Безликий замер. Думать. Вспоминать. Нужно понять, что хочет сделать пастор. А когда головоломка сложилась, холод страха пробежал по спине.

— Вы хотите…

— Не важно, чего я хочу, — Йохансон кивнул на экран. — Я готов оказать вам услугу.

Безликий едва сдержал ругательство.

— Если это выпустить…

— То смогут остановить, — улыбнулся пастор. — Не сомневаюсь, что такое уже случалось.

Он знает больше, чем показывает. И изначально хотел только одного. Из Безликого рвались аплодисменты. Прекрасно сыгранная партия. Теперь предстоял выбор. Сделать, что требует пастор. Или умереть, зная, что это всё равно доставят. А вторая тварь… Что будет с ней, сейчас не так важно. Выбор из двух зол, когда знаешь, какое меньше. Или какое не убьёт сразу.

— Это будет тяжело, — сказал Безликий.

— Но вы согласны?

— Мне нужно позвонить.

— Прошу.

Он достал телефон и набрал номер:

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Господин Аабхт, возникли обстоятельства, требующие моего участия. Потребуется дополнительное время…

— Не подведи меня, — раздалось в ответ, и связь оборвалась.

Йохансон подождал, когда собеседник уберёт телефон, и спросил:

— Мистер Давидсон?

— Я согласен.

— Хорошо, — пара нажатий по клавишам, и пастор опустил экран. — Свою услугу я выполнил.

Безликий почувствовал вибрацию, отдающую по ступням:

— Я прибуду к вам за два месяца до даты.

— Так рано?

— Нужно многое подготовить. Такой груз будет нелегко доставить незаметно.

— Думаю, при следующей встрече вы будете удивлены.

Безликий сделал глоток и мысленно выругался. Он выполнит заказ. Найдёт людей, готовых с ним работать. Пусть теперь это станет дороже. Пока Давидсон нужен. А люди вроде пастора могут создать проблемы. Он сделает всё, чтобы этих проблем избежать. Только предупредит остальных.

Глава 2

Азод открыл дверь и сел рядом с водителем:

— Ты бы двери запирал.

Ян убрал пистолет в кобуру:

— А если бы я выстрелил?

Он пожал плечами:

— Рука бы отсохла.

— В смысле?

— Стрельба в городе. В оперативника. Мало того, в сослуживца. Ты представляешь, сколько тебе отписываться?

— Блядство, — выругался на чешском Ян.

Азод ухмыльнулся:

— Ты, если материшься, то делай это понятно для окружающих.

Водитель посмотрел на собеседника:

— Языки учить надо.

— Вот делать мне больше нечего, — он кивнул на дверь кафе. — Как там?

— Спокойно.

— Марко?

— Отписывается, — показал мобильный Ян.

— А наш «друг»?

— Телик смотрит. Воду хлещет. Чего-то ждёт.

— С чего решил?

— Ты бы сидел просто так на месте, если бы устроил подобное?

— Тоже верно, — кинул Азод. — Ладно, отпиши Марко, я пошёл.

Он вышел из машины и услышал, как опускается стекло. Ян спросил:

— Соображаем на троих?

— Не сегодня, — он зажмурился, подставляя лицо весеннему солнцу, и указал на паркующийся автомобиль. — Вон, наши подтягиваются.

— Добро.

Азод перешёл дорогу и остановился, пропуская двух красавиц. Девушки шли под руку, щебеча о чём-то своём. Поймав взгляд одной из них, он улыбнулся. И получил в ответ презрительную гримасу, словно девушка увидела кучу мусора.

Проводив точёные фигурки взглядом, он пожал плечами. Типичная реакция на южную внешность. За это можно благодарить молодёжь, устраивающую гонки по городу со стрельбой. Лучше запоминают плохое и судят по этим выходкам всех. И с этим ничего не сделать.

— Хватит ворчать, — пробормотал Азод.

Он толкнул дверь и зашёл в кафе. Занавешенные шторы не давали весеннему солнцу проникнуть внутрь и разрушить полумрак. Воркующая парочка в центре, не замечающая ничего вокруг. Веселящаяся компания в углу. Звон стаканов. Тосты. Взрывы смеха. Азод криво усмехнулся. Мало людей для выходного. Хотя лучше бы их вообще не было.

Подошла официантка:

— Здравствуйте! Столик на одного?

Он улыбнулся и показал на Марко:

— Меня ждут.

— Прошу за мной, — дежурно улыбнулась девушка и проводила его до стола. — Сейчас принесу меню.

— Спасибо.

Азод проводил её взглядом. Отвёл глаза от покачивающей бёдрами официантки и, сняв куртку, повесил на спинку. Сел под насмешливым взглядом Марко.

— Без оружия?

— А зачем? — он постучал по фляге, висевшей на ремне.

— Лишним не бывает.

— Кому как, — усмехнулся Азод. — Обстановка?

— Тихо, — Марко огляделся. — Людей много.

— Нормально.

К столу подошла официантка:

— Вот меню.

— Мне просто кофе.

— У нас есть…

— Чёрный, крепкий, без сахара, — остановил он перечисление.

— Хорошо, — улыбнулась девушка и удалилась.

— Хоть кто-то мне рад.

Марко хмыкнул. Азод обернулся и посмотрел на сидящего у барной стойки. Молодой парень вцепился в стакан, из которого делал маленькие глотки, и не отрывал взгляд от телевизора.

— Он?

Марко кивнул.

— Кто-нибудь подходил?

Качание головой в ответ.

— Что-то ты не многословен сегодня. Ладно, я пошёл.

— Тебе не кажется это странным?

Азод задумался. Ещё раз внимательно осмотрел помещение. Вглядывался в лица посетителей. Лишнюю секунду изучил компанию. Но не заметил ничего странного.

— Ты о чём?

Марко показал глазами на сидящего у бара.

— Нам о нём сообщили. Кто и зачем? Я бы на его месте постарался забиться в самую жопу и не высовываться. А он сидит в кафе и новости смотрит. Ждёт? Кого? А если нет, то почему здесь, в Москве, а не у себя?

Азод кивнул. Не оборачиваясь, он указал на парня:

— Ты не против, я у него спрошу?

— Не нравится мне это.

— Я аккуратно, — он встал. — Если что…

— Даю сигнал, никого не выпускаю, — махнул рукой Марко. — Иди уже.

Он надел куртку и спросил:

— Служебный вход?

— Там Кшиштов.

— Везёт тебе на чехов.

Азод отвернулся от ухмыляющегося Марко и встретился взглядом с официанткой. Девушка стояла у стойки и хмурилась, держа в руках поднос с маленькой белой чашкой. Он улыбнулся и подошёл к ней. Вытащил деньги, положил на поднос и взял свой кофе.

— Сдачи не надо.

Увидев купюру, девушка улыбнулась:

— Спасибо!

Он прошёл мимо и, поставив чашку, сел рядом с парнем. Официантка бросила на них взгляд и позвала бармена. Переговорив, оба посмотрели на сидящих у стойки. Бармен что-то тихо сказал, достал пачку сигарет и вышел на улицу. Девушка вновь бросила взгляд на сидящих и вышла за ним.

Азод скосил глаза на парня. Тот, поглощённый телевизором, не обратил внимания на соседа. Пыльная одежда. Осунувшееся от усталости лицо. Парень явно торопился. И остановился здесь. Теперь понятны сомнения Марко. Это странно. Азод сделал глоток кофе и сказал:

— Здравствуй, Георгий.

Парень повернулся и удивлённо посмотрел на него:

— Ты кто?

— Азод, — он вновь сделал глоток и поморщился. — Как газ, только Азод.

Щека Георгия дернулась:

— Чего надо?

— Хочу кое-что прояснить.

Он нахмурился:

— Что?

— Что произошло в шахте?

Азод почувствовал вибрацию под ногами. Оттолкнулся от стойки руками и сгруппировался в падении. Коснувшись спиной пола, сделал кувырок назад и замер, в любой момент готовый отпрыгнуть.

Перед ним возвышался сталагмит. Он поморщился — парень силён. С такими способностями он бы пригодился на службе.

Азод бросил взгляд назад. Посетители замерли. Они смотрели на каменный шип, не понимая, что произошло. У него было время, прежде чем начнётся паника. Парень не оставил ему выбора. Им нужны люди со способностями. Но не такие.

Георгий коснулся руками пола. Азод вновь почувствовал вибрацию и отскочил в сторону, подальше от людей. Одним ловким движением открутил крышку фляги и «позвал». Подчиняясь его воле, над ладонью завис водяной шар.

Марко прицелился в Георгия:

— Интерпол! На землю!

Парень обернулся к новой угрозе. Азод крикнул:

— В сторону!

Марко отпрыгнул, увернувшись от каменного шипа. Георгий зарычал. Опустил руки на пол и замер. Доски лопнули, и по его телу потекла каменная крошка. Масса двигалась дальше, застывая, покрывая грудь, устремляясь к голове.

Видя обрастающее бронёй тело, Азод не сдержался и выругался на грузинском:

— Сука!

Он просчитывал действия, когда рядом просвистело. Каменная голова дёрнулась от удара. В ореоле брызг из камня и воды Георгий завалился назад. Деревянная стойка не выдержала, раздался треск, и каменное чудовище рухнуло на пол.

Азод повернулся. К нему приближался молодой человек, один из веселившейся компании. Провожаемый удивлёнными взглядами, он встал рядом с оперативником. Посмотрел в глаза, кивнул как старому знакомому и спросил:

— Помочь?

Азод хмыкнул и не успел ответить. Остатки стойки разлетелись. Удар не остановил поток камня, и теперь Георгий полностью укрылся бронёй. Перед ними стоял голем. Налитые кровью глаза посмотрели на нового участника. Глухо раздалось:

— Сука.

Шаг каменной ногой. Доски, не выдержав веса, проломились, оглашая помещение треском. Замерев, Георгий посмотрел на свою ногу и, не делая следующего шага, опустил руки.

Почувствовав вибрацию, Азод отскочил, оттолкнув парня рядом. Каменный шип так и не появился. Вибрация не исчезала. Оперативник посмотрел на Георгия. Его руки едва заметно поднимались, и с каждым новым сантиметром дрожь нарастала. Очередное движение руками, и стены задрожали.

Грохот выстрела. Взвизгнув рикошетом, пуля не причинила вреда каменной броне. Кто-то вскрикнул, очнувшись от ступора. Марко переместился к двери, надеясь, что ему не придётся силой удерживать людей в помещении.

Азод подмигнул неожиданному помощнику.

— Смотри как надо.

Он опустил ладонь. Водяной шар упал и впитался в доски. Спустя мгновение, подчиняясь движению пальцев, вода заскользила по каменной ноге. Добралась до головы и медленно втянулась в прорези глаз, просачиваясь между камнем и кожей.

Георгий вздрогнул. Марко посмотрел на трещину в потолке:

— Азод?

— Сейчас…

В кафе ворвались люди. Прибывшие едва не снесли Марко вместе с дверью. Один из них крикнул, направляя пистолет на бросившихся к выходу посетителей:

— Стоять!

Дрожь стихла.

Георгий поднял руки к горлу. В его глазах нарастала паника. Камень песком осыпался с человека. Он пытался вдохнуть, широко открывая рот. Но что-то ему мешало.

— Руки, — сказал Азод.

Двое подскочили к Георгию, начавшему раздирать кожу на горле. Выкрутили руки и усадили на колени. Он бился в их захвате, слабея с каждым мгновением. Азод смотрел на происходящее с холодным спокойствием. Глаза парня закатились.

Державшие его переглянулись.

— Азод?

Марко подошёл к повисшему мешком Георгию и проверил пульс.

— Может, хватит?

— Три. Два. Один. Всё.

Оперативник шевельнул пальцами. Изо рта парня хлынула вода. Его уложили на спину, и один из державших приложил пальцы к шее. Нахмурившись, он постарался нащупать пульс на запястье. Выпуская руку, крикнул:

— Медик!

К ним подбежал человек, проверил пульс Георгия и упёрся руками в грудь. Сильными толчками заставляя сердце гнать кровь, он прерывался, чтобы вдохнуть порцию кислорода. Несколько долгих секунд, и по кафе разнёсся судорожный вдох. Врач проверил реакцию зрачков приходящего в себя Георгия. Удовлетворившись осмотром, достал шприц и сделал укол.

Молча наблюдавший Азод кивнул и повернулся к стоящему рядом парню:

— Побеседуем.

Он указал на ближайший столик, и они сели. Оглянувшись, приметил снующего по кафе человека и поднял руку, привлекая внимание:

— Алексей!

— Что? — спросил подошедший.

Азод повернулся к сидящему и протянул руку.

— Паспорт.

Парень молча протянул требуемое. Оперативник посмотрел на имя и передал документ мужчине:

— Пробей.

Сотрудник взял паспорт и ушёл.

Азод посмотрел на Максима. Одеждой молодой человек не отличался от сверстников: кроссовки, джинсы и футболка. Лишь тонкий плетёный шнурок на шее удивлял. Это не вязалось с жестким взглядом парня. Поддавшись порыву, оперативник наклонился и посмотрел на его ноги. Максим проследил за его взглядом:

— Что?

— Да заметил у тебя эту штуку, — он указал на шею парня. — Решил проверить, вдруг ты штаны подворачиваешь.

— Не подворачиваю.

Азод кивнул:

— Вижу.

К нему подошёл Алексей и протянул документы Максима.

— Чисто.

— Замечательно.

Вернув паспорт владельцу, он достал портмоне.

— Давай знакомиться. Меня зовут Азод, — он положил открытое удостоверение на стол. — Интерпол. Можешь изучить.

Максим пожал плечами.

— Я не отличу подделку.

— Успокоил, — Азод убрал документы. — Почему вмешался?

— Думал, нужна помощь.

— Внезапно, — он посмотрел на Максима без тени улыбки. — Давай представим, что я не верю в альтруизм. Тем более от пьяных.

— Я трезвый.

— Ну да, это другие пили, а ты рядом сидел. Поэтому и запах, — он усмехнулся. — Но если ты трезвый, то меня тем более волнует, почему ты вмешался.

— Почему?

— Такие, как мы, стараются лишний раз не светиться.

Максим хмыкнул и посмотрел на дыры в полу.

— Стараются, — повторил Азод. — Тебя нет в базе, значит, нигде не светился. А тут решил помочь.

— Ну да.

— Ладно, — он вздохнул. — Допустим. Но ты не думал, что мы не те, за кого себя выдаём?

— Не Интерпол?

— Именно.

— Вряд ли.

— Почему?

— Вы занимали позиции, чтобы на линии возможной атаки не было людей.

— Интересные наблюдения, — Азод собрался. Его не покидало ощущение, что парень не так прост. — И откуда такие знания?

Максим напрягся.

— Отец научил.

— У меня возникает стойкое желание побеседовать с этим человеком.

Парень отвел взгляд:

— Не получится.

— Почему?

— Вы же меня пробили.

— Ты видишь передо мной своё досье? — Азод дождался, когда Максим покачает головой. — Замечательно. Будь добр отвечать.

— Он умер.

— Соболезную. Как?

Он видел, как парень начинает злиться.

— Самолёт разбился, — прозвучал ответ.

— Подробнее.

— Блядь, — Максим провёл ладонью по лицу. — Они летели на Кубу…

— Они?

— Мать с отцом, — парень сглотнул. — Где-то над океаном связь пропала. Обломки не нашли.

— Давно было?

— Восемь лет назад.

— Соболезную, — повторил Азод. — Отец тоже был «водяным»?

Максим удивился:

— Кем?

— Управлял водой?

— Да.

— Техника слабовата.

Максим поморщился:

— Какая есть.

— Можно подтянуть, — он усмехнулся. — Ладно, но ты так и не ответил.

— А?

— Почему вмешался.

— Воспитание такое.

— Дай угадаю: отец?

Парень кивнул.

— И почему он тебя так воспитывал?

— Человеком был хорошим, — огрызнулся Максим.

Азод помолчал.

— Максим, взгляни на происходящее с моей стороны, — он посмотрел в глаза парню. — То, что ты влез в наши разборки, — неожиданно. Я всё равно узнаю почему. Сейчас или потом. Всё зависит от того, сколько времени ты готов потратить.

Они замолчали. Азод не торопил. Пусть лучше парень сам ответит, чем тащить его на допрос. Наконец, Максим ответил:

— Он работал на вас.

— Это вряд ли, — он покачал головой. — Мы ведём записи по семьям сотрудников. Тебя там нет.

— Он иногда работал на вас.

— Иногда? — Азод задумался. — Свободный художник?

— Наверное.

— Хорошо. Будем считать, что предварительное знакомство закончено, — он усмехнулся. — Но мы всегда можем продолжить.

— Я понял.

Собеседник бросил взгляд ему за плечо и напрягся. Азод обернулся. За стол, занятый сотрудником, усадили парня, одного из компании Максима. Оперативник спросил:

— Твой друг?

— Учимся вместе.

— С ним всё будет нормально. Поговорят да отпустят.

— Так просто?

— Что тебя смущает?

— Ну, они же видели, как мы…

— А, ты по этому поводу, — Азод усмехнулся. — Обратил внимание на нашего человека?

— Что с ним?

— Он очень убедителен.

— В смысле?

— Про гипноз слышал?

— Конечно.

— Он что-то вроде гипнотизёра.

— В смысле?

Азод вздохнул.

— Он из тех людей, кто может заставить тебя делать что угодно. Или помнить. И ему не нужно погружать тебя в сон. Или качать перед тобой шариком на верёвке.

Максим вновь посмотрел на человека за столом и нахмурился.

— Он же может любого…

— Может, — кивнул Азод. — Но не будет. Его тоже правильно воспитали. Хотя есть и такие, кто будет.

— И что он им… говорит?

— Твоим друзьям? — он задумался. — Наверное, про игру.

— Игру?

— Вы в компьютерные игры играете? Вот вы и поиграли в самую реалистичную игру на свете. И ты представляешь? Один персонаж вылитый ты.

— Бред, — покачал головой Максим. — А парочка на свидании?

— Ты и их приметил? — удивился Азод. — Они в кино ходили. На боевик. Так себе кино.

Парень усмехнулся и кивнул на разрушенную стойку:

— А это?

— Крысы.

— Что?

— Крысы, — он пожал плечами. — Большие такие. Погрызли всё. Полная антисанитария. И кофе дрянь.

Максим засмеялся. Оперативник выдохнул — напряжение развеялось. Смех над глупой шуткой лучше, чем срыв.

— А на самом деле?

— На самом деле не знаю, — пожал плечами Азод. — Последствиями занимаются другие люди. Они придумают оправдание.

— Почему Интерпол?

— А не ФСБ или ГРУ? Тебе рано знать ответ.

— Рано?

— Конечно, — он достал и протянул визитку.

— Это что? — спросил Максим.

— Визитка.

— Вижу. Но зачем?

— Ты после учёбы чем займёшься?

— Работать буду.

— И как долго?

— Эээ…

Азод усмехнулся:

— Ты только что влез в дело, тебя не касающееся. Решил, что это правильно. И как долго такой правильный будет сидеть на обычной работе?

— Всю жизнь.

— С трудом верится, — покачал головой Азод. — Очень быстро ты взвоешь. Работа, дом, работа. Кафе, кино. Редкие знакомства для постели. И постоянное сожаление.

Максим нахмурился:

— О чём?

Оперативник кивнул на разрушенную стойку:

— Об этом.

— С чего вы взяли?

— Давай на ты.

— Хорошо. С чего ты взял?

— Ты действовал. Тебе было интересно, — Азод внимательно посмотрел на Максима. — Не боялся использовать свои возможности. И тебе понравилось.

— Допустим.

— И вместо того, чтобы быть собой, ты выберешь обычную жизнь?

Парень опустил взгляд на зажатую в руке визитку. Через пару секунд раздумий взял и убрал в карман:

— Ты меня вербуешь?

— Вроде того, — кивнул Азод. — Сначала тебя проверят. Узнаем про твоего отца.

— Следить будете?

— Будем. Ты себя проявил. А за такими людьми стоит наблюдать. Во избежание.

Максим помолчал, обдумывая его слова:

— И вы так просто возьмёте человека с улицы? Я даже не служил.

— И что? Ты думаешь, у нас строем ходят? — Азод усмехнулся. — Нужному тебя научат: обращаться с оружием, рукопашке и так далее.

— А документы?

— Что документы?

— Нужны же какие-то специальные документы. У нас для службы в полиции надо иметь юридическое образование. А я позвоню, и сразу возьмут?

— Ты посмотри туда ещё раз, — Азод указал большим пальцем себе за спину. — Там сейчас память корректируют. Ты думаешь, большая проблема — документы?

Максим вновь замолчал. Оперативник видел, что в парне идёт борьба. Наконец раздался ответ:

— Я подумаю.

— Подумай, — улыбнулся Азод и встал. — Тебя отвезут.

— Домой?

— Для поездки в другое место, — он хмыкнул, — ты повода не дал.

— Кстати. А что он сделал?

— Кто?

Максим кивнул на Георгия, которого выносили на носилках.

— Убил несколько десятков.

— Как?

— Устроил обвал в шахте. Всё, у меня дела.

Азод позвал одного из людей и приказал отвезти Максима. Проводил взглядом и подошёл к напарнику.

— Об, скоро закончат?

— Минут десять, — он поёжился в плаще. — С кем разговаривал?

— Потенциальный новобранец.

— Очередная свинья, — прозвучало на латышском.

— Что?

— Не один, так другой, — Об махнул рукой. — Поехали? Тебе отчёт писать.

Азод вздохнул:

— Сопроводиловку напишешь?

— Без проблем.

— Внезапно.

— Хочу быстрее отсюда убраться.

Он удивился:

— По штабу заскучал?

— Нет, — Об поморщился. — Здесь воняет.

Глава 3

Он открыл глаза. Без крика или метаний по кровати. Лишь стон вырвался на последней секунде кошмара. Финальная нота пробуждения.

Максим поднялся, чувствуя, как мокрая от пота простыня липнет к телу. Солнце резануло по глазам, найдя прореху в занавесках, заставляя отдёрнуть голову. Он провёл рукой по лицу, стирая остатки сна, и посмотрел на часы. До сигнала будильника оставалось полчаса.

Вздохнув, он соскользнул с кровати и упёрся руками в пол. Каждое утро должно начинаться одинаково. Не обращать внимания на состояние; повторять момент, начинающий день. Запускать жизнь. Так говорил отец.

Толкая пол, он чувствовал, как очищается голова, и мысли выстраиваются в порядок. Вчера он совершил глупость. Засветился. Ругать себя бесполезно, да и поздно. Можно винить алкоголь, но это ничего не изменит. Теперь за ним будут наблюдать. Узнавать о нём.

«Быть незаметным», — всплыло в голове.

Он почувствовал, что больше не может, и встал. Взяв из шкафа свежую одежду, вышел из комнаты. Бросил взгляд на закрытую дверь соседа. До сих пор Максим оставался незаметным. Не лез в неприятности. Вернее, они никогда не происходили.

Он прошёл по коридору мимо гостиной и закрылся в ванной. Включил душ и подставил лицо горячим струям воды.

Возможно, Азод прав — Максим не сможет вести нормальную жизнь. Перед ним был другой пример. Отец исчезал и появлялся внезапно. Иногда с новыми шрамами. И каждый раз, возвращаясь, он привозил трофей. Волос. Когда их набралось достаточно, они сплели нить.

— Это твой способ выжить, — сказал отец, и закрепил её на шее Максима.

От него не скрывали, кто он и что может. Но тогда началось обучение. Отец дал ему пустой дневник:

— Напиши о себе.

Маленький мальчик не понял, зачем это нужно, но сделал, как сказали. Для корявых букв хватило пары страниц. Отец быстро прочитал написанное и вырвал листы. Вновь дал Максиму дневник:

— Напиши о себе.

В этот раз он постарался. Описывал малейшие детали своей короткой жизни. Его опус был изучен, и вновь из дневника вырвали страницы.

— Напиши о себе.

И вновь он взял ручку. Текста вышло немного, но больше, чем в первый раз. Он писал о том, что любит и не любит. Что нравится, а что нет. Свидетелем чего стал и что об этом думает. Оставшись довольным прочитанным, отец протянул дневник обратно.

— Это ты. Каждый раз, сомневаясь в себе, открывай и читай. Со временем вписывай новое. Но делай это, только когда уверен в себе, — он положил руки на плечи Максима. — Ты конвергент. Очень легко перепутать чужую жизнь со своей.

Довольно быстро он убедился в правдивости слов отца. Направляя силу к трофеям, проживая чужие жизни, повторяя их путь, пользуясь навыками, Максим забывался. Ему не раз приходилось перечитывать дневник, отсеивая чужие мысли от своих. Особенно после рассказов отца, как он получил тот или иной трофей. В его детском сознании папа выглядел героем. Не теми рисованными персонажами мультиков или отвратительно переведённых боевиков, а настоящим. И он с детским энтузиастом учился быть таким же, в то же время оставаясь собой.

— Никому не показывай свои возможности, — повторял отец.

А он, поддавшись вчера порыву, чуть полностью не выдал себя.

Максим усмехнулся. «Водяной», так его назвал Азод и ошибся. Он использовал воду как самый доступный материал. Когда это не помогло, собрался задействовать что-нибудь ещё. Просто не успел.

Ему досталось много трофеев. Вода, земля, огонь, воздух. Частичное обращение в животных. Множество умений. От полевой хирургии с рукопашным боем до готовки и вязания; от навыков карманника и подделки документов до трюков фокусника. Всё, что отец считал полезным. Сходные жизни разных людей повторялись, чтобы обойти правило десяти минут.

Именно столько Максим мог использовать способности. Быть другим, оставаясь собой. Если пренебрегал временем, снова читал дневник. Вспоминая себя. Или, исчерпав лимит времени, переключался на другого. Похожего.

Он выключил кран, вытерся, оделся. Открыл дверь и замер. Можно пойти по стопам отца. Зачем ему идти в Интерпол, если можно работать по найму. Никакого командования, никаких приказов. Браться за работу, когда платят. Когда хочется.

Пройдя гостиную, он зашёл на кухню. Включил чайник, достал кружку и бросил пакетик чая. Открыв холодильник, вытащил и нарезал колбасу, хлеб, собрал несколько бутербродов. Убрал остатки продуктов, налил кипяток в чашку и, добавив сахара, сел за стол.

Медленно помешивая чай, думал о предстоящем разговоре с Азодом. О том, что не будет сотрудником, но может на них работать. В мыслях всё было неплохо. Главное, чтобы реальность не разочаровала.

Дверь соседской комнаты открылась. Протиснувшись боком, в коридор вышел бугай в одних штанах. Зевая и потирая левый глаз, Дмитрий прошёл на кухню.

— Чёт ты рано.

Максим пожал плечами:

— Не спится.

— Как погудели?

— Нормально.

— Херню творили?

Парень усмехнулся. Он не собирался рассказывать, чем закончился вечер:

— Нет.

— Скучный ты, — Дмитрий зевнул и кивнул на холодильник. — Жрачка осталась?

— Тебе хватит.

— Лады, — он вернулся за одеждой и пошёл в ванную. Проходя мимо гостиной, крикнул: — Будут бить — ори.

— Обязательно.

Они познакомились случайно. Максим нашёл в сети группу своего института и разместил объявление о поиске соседа. В тот момент он с трудом мог находиться в собственной квартире. До четырнадцати лет он жил с родителями. Когда их не стало, о нём позаботился дядя. Как мог. Получив опеку, сразу сообщил Максиму, что не сможет его содержать. Вернее, не хочет. Они долго разговаривали и пришли к устраивающему обоих варианту. Максим отправлялся в школу-интернат, а дядя сдавал квартиру и откладывал эти деньги на счёт.

В день вручения аттестатов приехал дядя и забрал его. Они заехали в банк, закрыли депозит и перевели деньги на счёт парня. А на пороге родительского дома вместо прощания раздалось:

— Дальше ты сам.

Максим остался один. После стольких лет, прожитых в этой квартире с родителями. После трёх лет в комнате, где всегда были люди. Он был один.

Поначалу ему это нравилось: никто не мешает, не отвлекает. Не рассказывает, как провёл каникулы с родителями. Это помогло ему поступить в институт. Но чем больше общался с сокурсниками, тем лучше понимал, что ему некомфортно одному. Он всё чаще и чаще ловил себя на том, что замирает в ожидании того, что кто-нибудь зайдёт в квартиру. Включит телевизор. Сделает хоть что-то, разрушающее тишину. Когда он пять минут простоял у входной двери, заставляя себя войти в квартиру, понял, что так больше нельзя.

После объявления приходили многие. Пытающиеся сбежать от родительской опеки и ничего не умеющие парни. Девушки, рассчитывающие на милое личико и выпирающую грудь, не собирающиеся платить за жильё. Странные личности, предпочитающие вечеринки, ищущие возможность накуриться в безопасном месте. Он их выпроваживал. Без сомнений. Лучше сходить с ума, чем связываться с такими людьми.

А потом в дверь позвонил Дмитрий.

Максим открыл дверь и удивился. На пороге стоял настоящий шкаф с лицом отпетого уголовника. Под два метра ростом, в облегающей футболке, готовой лопнуть от малейшего напряжения мышц. В каждой руке он держал сумку.

— Баб водить можно? — первый вопрос, который задал бугай.

Так он и остался. Дмитрий оказался адекватным человеком, хотя любил образ тупого качка. При этом учился на инженера и был одним из лучших в группе. Подрабатывая вечерами инструктором в фитнес-центре, днём он пропадал на учёбе. Находил время на чтение книг. Не всегда по будущей профессии. А иногда приводил баб, подцепленных на работе, всегда предупреждая заранее.

Вполне соседские отношения, даже дружеские. Парень знал, что квартира принадлежит Максиму, и никогда не возмущался, отдавая деньги за проживание.

Дмитрий зашёл на кухню:

— Чайник горячий?

Дождавшись кивка, он налил чай в кружку:

— Какие планы на сегодня?

— Да никаких. А у тебя?

— Такая же фигня, — он сделал бутерброды. — Есть предложения?

— Если только одно, — Максим отпил чая. — Втыкать в потолок.

— Странные у тебя наклонности. Все в баб втыкают, а ты в потолок.

— У тебя Петросяны в роду были?

Дмитрий усмехнулся:

— За такое морду бьют.

— Начинай.

— Да жалко, ещё прибью ненароком.

— Точно, — кивнул Максим. — Потом суд, тюрьма, хреновое питание. Исхудаешь, бедный.

— Во-во. Скажи спасибо моему желудку.

— Спасибо.

Дмитрий закинул бутерброд в рот, прожевал и спросил:

— Мож в «соньку» зарубим?

— Давай. Всё равно делать нечего.

Резанувший по ушам писк заставил их остановиться. Они переглянулись и завертели головами в поисках источника шума. Дмитрий спросил:

— Слышишь?

— Да.

— Что это?

— Может, пылесос?

— Может, — он махнул рукой. — Ладно, дава…

С громким треском потолок в гостиной обвалился. Куски бетона раскидало по комнате. Они прикрыли лица от серой пыли, расползающейся по квартире.

Максим откашлялся:

— Какого ху…

Из дыры в потолке спрыгнул человек и, неловко приземлившись, упал. Ребята с удивлением смотрели на коротко стриженную черноволосую девушку. Не вставая, она отползла в коридор.

— Эй! — Дмитрий закашлял. — Ты охренела?

Только Максим сделал шаг, как сверху упал рюкзак. Тут же девушка кинулась к нему и оттащила в коридор.

Они приближались к пролому, когда сверху прыгнул ещё человек. Задёргался, поднял голову и крикнул на незнакомом языке.

— Эй! — Дмитрий сделал ещё шаг. — Какого…

Максим схватил друга за руку и потянул обратно:

— Назад.

— Ты чего? — он посмотрел на державшую его руку.

— Назад!

— Да что…

— Смотри, — он кивнул на дёргавшегося человека.

Его ноги не доставали до пола несколько сантиметров. Из дыры к нему шла белая широкая полоса. Обвившаяся вокруг живота, похожая на бинт материя удерживала человека на весу. Они видели, как ткань змеёй скользит по телу, окутывая грудь.

Максим кинулся к подставке с ножами. Схватил тесак для рубки мяса, дотянулся до крана и включил воду. Опять выглянул в гостиную. Дмитрий непонимающе смотрел на него. Заметил нож в руке друга, огляделся, подыскивая оружие себе. Не видя ничего внушительного, взял стул и выглянул из кухни:

— Что происходит?

— Хуй знает.

К этому моменту только голова висевшего не была замотана. Они смотрели на покрасневшее лицо. Человек слабо дёргался, пытаясь выбраться из пут. Дмитрий положил руки на спинку стула и до хруста в пальцах сжал:

— Может, помочь?

Глухой хлопок заставил их вздрогнуть. Забинтованный дёрнулся и открыл рот. Вместо крика из горла вырвался хрип, переходящий в бульканье. Глухой треск раздавался под коконом. Словно попкорн в микроволновке.

Дмитрий отвернулся:

— Блядь…

Максим опустил глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не присоединиться к выблёвывающему завтрак другу.

Изо рта замершего над полом потекла кровь. Раздались ещё хлопки, и бурая масса вышла через горло человека. С каждой секундой ткань давила сильнее. Его выдавливало, как тюбик зубной пасты. Соскользнув с выжатого тела, лента устремилась вверх. Долгую секунду ничего не происходило.

Через дыру спрыгнул человек в чёрной одежде. Прямо в растёкшуюся жижу на полу, под аккомпанемент брызг крови по комнате. Не обращая внимания на исходящие паром внутренности под берцами, он посмотрел на тело. Кивнув, повернулся к замершим друзьям.

Они видели бледный подбородок и потрескавшиеся губы, остальное скрывал тёмный капюшон. Из правого рукава балахона свисал кончик ткани. Он повернулся на раздавшийся из коридора всхлип.

Человек сделал шаг, и Дмитрий не выдержал. Держа стул, зарычал и в два прыжка сократил расстояние до незнакомца. Замахнулся и, вкладывая всю силу, ударил. Мужчину снесло и впечатало в телевизор на стене. Они вздрогнули, когда тело грохнулось на пол.

Дмитрий отбросил остатки стула и посмотрел на друга:

— Надо вызвать поли… кхх…

Лента вцепилась в горло парня. Максим видел, как сосед пытается просунуть пальцы под сдавившую горло ткань, но безуспешно. Он посмотрел на вставшего на колено человека. Капюшон сорвало, открывая бледное лицо с кровавыми глазами. Посередине безволосой головы шёл ровный шрам, скрываясь на затылке. На спокойном лице не было никаких эмоций. Казалось, удар остался незамеченным.

Стряхнув оцепенение, Максим потянулся к трофеям. Впустил в голову метателя ножей и бросил тесак. Неуловимым движением бледный увернулся и посмотрел на него.

Выругавшись, парень вновь потянулся к следующему отголоску памяти. К самому доступному. Вода. Со свистом в бледного устремился водяной шарик. Второй. Третий. Каждый раз человек уворачивался. Не видя результата, Максим растянул шарик, превращая его в тонкую полосу, и послал в бледного. Лента соскользнула с горла Дмитрия и выстроилась в подобие щита. Водяное лезвие разбилось о живую ткань, не причинив той вреда.

Максим слышал, как заходится кашлем валяющийся друг, но не смел отвлечься. На лезвия уходило время. Он замешкался, и лента кинулась к ногам. Понимая, что не сможет увернуться, он накрыл себя водяным куполом. Материя ударила в преграду и заскользила, обматываясь вокруг.

Он не шевелился, используя все силы для поддержки защиты. Бросил взгляд на противника и не заметил признаков усталости. Лишь безразличный взгляд. Так смотрят на насекомое, не успевшее отползти от приближающейся ноги. Бледный давил и ждал, когда защита ослабнет. И тогда появится ещё один труп.

Придумывая и отметая разные варианты спасения, Максим заметил, как вошла девушка. Она быстро шла, поддерживая правую руку. Бледный повернулся. Раздался звук, будто стукнули по маленькому колокольчику. Черноволосая неумело замахнулась рукой, на которой была странная перчатка, и ударила.

Вспышка. Треск. Звон разбитого стекла. Максима дёрнуло, и давление на купол исчезло. Не устояв, он упал на колени. От потери концентрации защита лопнула, обрызгав водой. Он запаниковал и, переключившись на следующий трофей, возвёл от пола до потолка водяную стену. Поднялся, ожидая новую атаку, и уставился на одиноко сидящую девушку.

Максим повернул голову к окну, и челюсть поползла к груди. В стене зиял пролом, из которого дул холодный воздух. Он перевёл взгляд на странную перчатку на руке черноволосой. Главное, чтобы она не использовала это против него.

Он убрал стену и выглянул в гостиную. Дмитрий сидел, прислонившись к дивану, и потирал шею, рассматривая незнакомку. Максим медленно подошёл к другу, не спуская взгляда с девушки, и спросил:

— Ты как?

Сосед поднял голову и прохрипел:

— Что это было?

— Не знаю.

Максим оглядел разрушенную комнату, избегая смотреть на труп. Наверняка соседи уже вызвали полицию: этот грохот разбудил весь дом. И кто-нибудь на улице точно увидит дыру в стене.

Нужно позвонить Азоду. Вряд ли ему откажут в помощи. Интерпол присматривает за такими, как он. Но теперь за ним будет должок. И что потребуют взамен, неизвестно. К сожалению, выбора нет. Максим сделал шаг в сторону коридора:

— Надо позвонить.

— Кто ты?

Он замер. Медленно обернувшись, посмотрел на Дмитрия. Тот не сводил глаз с друга.

— Что?

Он повторил:

— Кто ты?

— Дим, ты…

— Я видел. Видел, что ты делал. Кто ты?

Максим не хотел отвечать. Надеялся, что не придётся. Рассчитывал на способности коллег Азода.

— Потом, — он показал на разрушенную комнату. — Сначала разберёмся с этим.

Дмитрий кивнул.

Максим чувствовал взгляд в спину до тех пор, пока не скрылся в комнате. Взял кошелёк с комода, достал визитку, набрал цифры и стал ждать. На третьем гудке в трубке раздалось:

— Да?

— Азод?

— Кто это?

— Максим.

— Максим?

— Вчера в кафе.

— Аааа… — раздался смешок. — Ты рановато звонишь. Я только передал информацию. Но твоё рвение похвально.

Максим поморщился:

— У меня проблемы.

Тишина в ответ.

— Азод?

— Да. Тут, — в трубке раздался вздох. — Слушай, я не знаю, что ты там себе вообразил, но я не буду вытаскивать тебя из отделения. Если ты что-то натворил, это твои проблемы.

— На меня напали.

Вновь тишина в динамике. Максим выдохнул, услышав:

— Продолжай.

— Тут… в общем… — он пытался подобрать слова, чтобы рассказать о случившимся. — У меня в квартире труп и незнакомая баба. Сосед чуть не умер, а нападавшим пробили стену. И я засветился.

— Скоро буду. Двери не открывать.

Максим отключил и убрал телефон в карман. Вернувшись в гостиную, сел в межкомнатном проёме. Девушка продолжала сидеть на месте. Только перевела взгляд на голову мертвеца.

Дмитрий закашлял.

— Позвонил?

— Да.

— Едут?

— Да.

— Такие же, как ты?

Максим дёрнул щекой.

— В том числе.

— Ты из тайного общества? Или секретной организации?

Друг скривился и потёр шею.

— Воды?

— Не, нормально. Так откуда вы?

— Не мы, — он вздохнул. — Я к ним не имею отношения.

— Да? Тогда кто они? Секта? Организация? Какие-нибудь русские «мстители»?

— Интерпол.

Дмитрий замолчал, не сводя удивлённого взгляда с соседа.

— Интерпол?

— Да.

— Почему…

— Приедут, у них спросишь.

— Хорошо, — он кивнул. — Откуда такие знакомства?

— Случайно вышло, — Максим хмыкнул. — Ты слишком много говоришь для человека, которого чуть не придушили.

Дмитрий хотел засмеяться, но вновь закашлял.

— Ладно, тащи воду. Только нормально. В стакане.

Максим ухмыльнулся и пошёл на кухню. Друг на удивление спокойно реагировал на произошедшее. Остановившись рядом с трупом и пытаясь не смотреть на месиво, парень спросил:

— Может, его накрыть?

Дмитрий пожал плечами.

— Я только за. Только это улика.

— И что?

— Вдруг нельзя.

— Блядь. Теперь смотреть на это.

Он зашёл на кухню, набрал воды в стакан. Вернулся в гостиную и протянул другу.

— Спасибо. Долго их ждать?

— Не знаю.

Дмитрий сделал глоток и поморщился.

— Кому расскажешь — не поверят.

Парень вздрогнул и замер. Не расскажет. Люди Азода знают, что делать… Но сосед воспринял его реакцию по-своему.

— Не ссы, — он усмехнулся. — Не хочу, чтобы меня считали психом.

Они замолчали. Не зная, чем заняться, Максим сел рядом с другом. Дмитрий кивнул на девушку:

— Как думаешь, кто она?

— Понятия не имею.

— Я думал из ваших.

— Не знаю.

— Странная она, — они синхронно посмотрели на девушку. — Заторможенная какая-то. Немного пугает.

Максим кивнул. Дмитрий прищурил глаза:

— Симпатичная, кстати.

— Нашёл время.

Но после этой фразы и он присмотрелся к незнакомке. Симпатичное лицо; в роду, судя по разрезу глаз, есть что-то от азиатов. Но европейского больше. У него возникло странное чувство, что перед ними ребёнок. Хотя он видел вполне сформировавшуюся девушку.

Раздался звонок. Максим встал:

— Пойду гляну.

Он посмотрел в глазок и выдохнул, увидев Азода. За его спиной маячили ещё двое. Открыв дверь, он кивнул.

— Быстро вы.

— Показывай.

Максим пошёл в гостиную. Оперативник бросил за спину:

— Ян, останься.

Они зашли в комнату. Дмитрий молча смотрел на новоприбывших. Азод поморщился, глядя на кровавое месиво. Внимательно изучил девушку и повернул голову к Максиму.

— Излагай.

Он начал рассказывать, стараясь не упустить подробностей. Выслушав, оперативник посмотрел на Дмитрия:

— Помощь нужна?

— Обойдусь.

Больше не обращая на него внимания, Азод осторожно прошёл к дыре в потолке и задрал голову.

— Дит, давай наверх, — он подошёл к пролому в стене и посмотрел вниз. Далеко внизу блестели осколки стёкол, на дороге валялся разбитый пластик окна. Достав рацию, он нажал вызов. — Марко?

— Здесь.

— Глянь вокруг, оконную раму видишь?

— Есть такое.

— Поищи тело.

— Сделаю.

Азод ещё раз посмотрел вниз и повернулся к девушке. Медленно подошёл, стараясь не совершать резких движений, и присел перед ней. Не дождавшись реакции, повернулся к Максиму.

— Давно она так?

— Долбанула мумию и так сидит.

— Мумию?

Парень смутился:

— Ну бинты, все дела…

— Понятно.

Азод вновь посмотрел на девушку. Взгляд остановился на перчатке. По хоккейной принадлежности стелились провода. Они подходили к металлической пластине на костяшках. Он осторожно коснулся перчатки. Девушка не реагировала. Он повернул её руку. С обратной стороны краги была ещё одна пластина, от которой тоже шли провода. Осторожно положив руку с импровизированным кастетом обратно, он проследил за взглядом девушки.

— Макс, накрой чем-нибудь.

Парень зашёл к себе в комнату и открыл шкаф. Окинул взглядом одежду. Выругался. Стянув с кровати одеяло, вернулся в гостиную и накрыл тело. Он поёжился, чувствуя на себе внимательный взгляд. Теперь девушка смотрела на него. Борясь с желанием скрыться от этих глаз, он встал рядом с Дмитрием.

Азод следил за происходящим. Он видел, что под пристальным взглядом парень чувствует себя не в своей тарелке. Открутив крышку фляги, он заставил воду окутать непонятное приспособление на руке девушки.

— Эй, — оперативник старался говорить мягко. — Как тебя зовут?

На него не обратили внимания. Дмитрий спросил:

— Может, у неё шок?

— Может, — у Азода была своя версия. Осталось проверить. — Макс, можешь помочь?

— Чем?

Он кивнул на девушку:

— Спроси, как её зовут.

— Я?

— Ты.

Максим нахмурился, но выполнил просьбу:

— Как тебя зовут?

— Тара, — звонко ответила девушка и улыбнулась.

— Необычная… реакция, — сказал Дмитрий.

Азод поморщился:

— Макс, попроси её отвечать на мои вопросы.

— С чего ты решил, что она будет меня слушать?

— Просто делай, как я говорю.

Он покачал головой:

— Дурдом. Ладно, Тара, отвечай на вопросы Азода.

— Меня зовут Азод.

Девушка тут же повернулась.

— Ты будешь отвечать?

— Да.

Оперативник указал на накрытое тело:

— Кто этот человек?

Тара проследила за рукой и нахмурилась:

— Брат?

— Твой брат?

— Да? — лоб Тары разгладился. — Да.

— Кто на вас напал?

— Человек.

Дмитрий хмыкнул. Азод продолжил:

— Ты знаешь этого человека?

— Нет.

— Хорошо. Откуда ты?

На лбу девушки вновь проступили морщины.

— Не знаю.

— Кто твои родители?

— Не знаю.

— Что вы здесь делали?

— Не знаю.

В разговор вклинилась рация:

— Азод?

— Слушаю.

— Тела нет.

Он нахмурился:

— Повтори.

— Обыскал всё вокруг. Тела нет.

— Восьмой этаж, его не могло расплескать.

— Крови тоже нет.

— Хочешь сказать — ушёл?

— Именно.

— Так не бывает.

— Расскажи это Владу.

— Понял, — Азод опустил рацию и задумчиво посмотрел на девушку. — Тара, кто ты?

Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— «Создатель».

Оперативник кивнул и переключил рацию на общую волну.

— Азод всем. Красный один на меня. Повторяю. Азод всем. Красный один на меня, — он посмотрел на ребят. — Три пассажира.

— Требую подтверждения, — раздалось в ответ.

— Подтверждаю. Красный один на меня. Три пассажира.

— Принято. Пять минут.

— Здесь! — раздался голос этажом выше.

— Здесь! — донеслось из коридора.

— Внизу! — зашипела рация.

Максим нахмурился:

— Что происходит?

Азод встал, достал пистолет и снял с предохранителя. Его левую руку окутала вода.

— У вас пять минут на сбор вещей. Не забудьте паспорта.

— На хрена? — спросил Дмитрий.

— Прокатитесь.

— Зачем? — спросил Максим.

— За надо! — прорычал оперативник. — Выполнять!

Сосед захотел возразить:

— Я не собираюсь никуда е…

— Я разве спрашивал? — Азод посмотрел на ребят. — Собирайтесь. Макс, не делай глупостей.

Он и не думал. Что-то случилось, и с ними не собирались церемониться. Сейчас нужно подчиниться. Максим встал:

— Дим, пойдём.

— А если я откажусь?

— Парень, ты либо сам пойдёшь, — тихо сказал Азод, — либо тебя понесут. Выбирай.

Они молча буравили друг друга взглядом. Дмитрий не выдержал и отвёл глаза. Встал, стараясь ни на кого не смотреть, и пошёл к себе. Максим выдохнул и пошёл следом. Замерев на выходе из комнаты, спросил:

— Куда мы едем?

— Путешествовать.

— Азод.

— Во Францию, — оперативник криво улыбнулся. — Париж не обещаю, но Лион увидите.

Глава 4

Небытие. Только обрывки мыслей и воспоминаний. Между небом и землёй, полом и потолком. Между верхом и низом камеры Марлен, в которую его засунули. В кромешной темноте, находясь между сном и явью. Пограничное состояние в тишине и спокойствии.

Именно одиночества не хватало. Ему не хватало. Всегда кто-то находился рядом. На тренировке, в столовой, в комнате. Несколько месяцев назад он не мог оставаться один в собственной квартире, но теперь… Теперь Марлен — спасение.

Подобие глубокого вдоха. Рефлекторно. Бессмысленно. Жаль, что в первый раз ему не объяснили. Тут вообще мало что объясняли.

В молчании их доставили в аэропорт и загрузили в пустой самолёт. Как только все разместились, пошли на взлёт. Напряжение окружающих передалось и ему с Дмитрием, лишь Тара безразлично смотрела перед собой. Все вопросы игнорировались. Дмитрий встал, собираясь поговорить с Азодом, и нарвался на внезапную реакцию. Парня жёстко усадили на место и пристегнули наручниками. И вновь напряжённая тишина. Приземлившись в Лионе, люди пересели в микроавтобус, дожидавшийся прямо на полосе.

И никаких вопросов от таможни или проверок документов. Ни дома, ни во Франции. Высокоуровневое похищение.

Фургон доехал до неприметного здания на окраине. Пять этажей кирпича, разбавленные пластиком окон и блоками кондиционеров. Их завели внутрь, так и не сняв наручники с Дмитрия, и подвели к лифту. В металлический короб поместилась доставленная троица с Азодом и парой сопровождающих. Вопреки их ожиданиям, лифт начал спуск. Самое главное здесь скрыли под землёй. Шестьдесят метров секретов в глубину.

Двери открылись, и их развели по разным комнатам. Постель, шкаф, пара стульев. И отдельная комната санузла. Тюрьма гостиничного типа. Работающее по расписанию освещение. И приходящие люди. Первые дни он ощущал себя в фильме. Злой и добрый полицейские сменяли друг друга, задавая одни и те же вопросы. А потом пришёл Алексей. Максим насторожился, когда новый собеседник протянул ладонь. Он коснулся человека и потянулся к его сознанию. Это позволило сохранить тайну.

Алексей оказался таким же гипнотизёром, суггестом, как и тот, в кафе. Рукопожатие и голос — основа их воздействия. Он протянул руку, сжал ладонь и сказал:

— Ты будешь говорить правду.

Максим почувствовал, что готов выдать всё без утайки, и применил навыки владельца против него самого:

— Я буду говорить правду.

Он врал. Ему верили. Оба оставались довольны.

Алексей заходил ещё два раза. И уже не пытался узнать его тайны. Он вербовал. Настраивал на службу. Пытался манипулировать воспоминаниями и подменять желания. Осторожно вливал слова, чтобы Максиму захотелось быть одним из них. И ушёл, не зная, что провалился. Его сменили другие, и на Максима посыпались новые вопросы. Множество разных, иногда другими словами, но с тем же смыслом. Но внезапно это прекратилось.

Скрежет встающих на место костей распугал воспоминания. Максим поморщился. Дёрнулся, желая почесаться, и обмяк. Марлен не отпустит так рано.

Его оставили на несколько дней. Даже еду просовывали в специальное отверстие в двери. Он сходил с ума от неведения. Окружение давило, хотелось что-нибудь разбить, кричать. Он уже думал выломать дверь и проверить, что будет, когда она открылась.

Чернокожий лысый мужчина с трудом протиснулся в комнату и посмотрел на Максима. Появилось стойкое желание опустить голову, отвести взгляд. Только не встречаться глазами с этим человеком.

— Меня зовут Зикимо, — неожиданно высоким голосом сказал вошедший. Он подошёл к стулу, сел и открыл папку. — Я глава Отдела.

Разговор тяжело складывался. Не только из-за постоянно давящего ощущения вокруг. Беседа велась на английском, а Максим никогда не усердствовал в его изучении. Он не стал искать в трофеях знающих язык. Отнимет много времени. А постоянно меняющееся произношение может вызвать лишние вопросы.

В итоге он согласился. Понимал, что отказ невозможен. Только не после обработки Алексеем.

И начался день сурка.

Пробуждение, завтрак, физическая подготовка. Обед, стрельбище, ужин. Рукопашный бой, несколько часов в Марлен, сон. День за днём, неделя за неделей. На протяжении месяцев. До вчерашнего.

В голове прояснялось. Раздался слабый гул, и ощущение падения исчезло. Ноги коснулись твёрдой поверхности. Зная, что последует дальше, он открыл рот. Вязкая жидкость медленно покидала саркофаг. В носу неприятно защекотало, и Максим почувствовал, как лёгкие очищаются от слизи. Несколько мгновений, и наконец-то самостоятельный вдох. Щупальца Марлен заскользили по языку, освобождая желудок. Каждый раз внутренности вяло бурлили. Как собака, провожающая лаем гостей.

Хотя эти ощущения не сравнятся с погружением в Марлен. Когда его притащили в первый раз, никто не удосужился объяснить, что произойдёт. Ему сказали раздеться и встать в саркофаг, похожий на цистерну. В момент, когда дверь закрылась, отсекая свет, настиг страх. А спустя мгновение он вздрогнул, когда ступней коснулась прохлада. Опустив голову, старался разглядеть, что происходит, ощущая, как паника сковывает мысли. Каждую секунду желеобразное вещество поднималось выше.

Он стучал в дверь, пока мог. Закричал, когда рука завязла в непонятной жидкости. Когда прохлада коснулась задранного подбородка, заплакал. Глубоко вздохнув, задержал дыхание, молясь о спасении.

Горящие болью лёгкие заставили сдаться. Вдох, и слизь заскользила в горло, захватывая свободное пространство, заодно пробираясь в желудок.