Ответив как надо, то есть бессмысленно по существу и прилично-разумно по форме, я встал, полагая, что Гез отправится завтракать.
Под вечер он уселся в каюте, взял книгу и долго возражал автору, делая на полях заметки парадоксального свойства.
Шепот на ухо может иногда потрясти, как гром, а гром – вызвать взрыв смеха.
Но есть неменьшие чудеса: улыбка, веселье, прощение и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем.
когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии.
я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками.
«Вырастет, забудет, – подумал он, – а пока… не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов: издали – нарядных и белых, вблизи – рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего – шутка! Смотри, как сморило тебя, – полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса».
лицо загорелось. – Я ожидала, что в письме будет признано право и счастье моего мужа видеть все, что он хочет, и видеть там, где хочет.
Несмотря на все, я был счастлив, что не солгал в ту решительную минуту, когда на карту было поставлено мое достоинство – мое право иметь собственную судьбу, что бы ни думали о том другие.
-видимому, началась своего рода «сердечная мигрень» – чувство, которое я хорошо знал и, хотя не придавал ему особенного значения, все же нашел, что такое направление мыслей действует, как любимый мотив
