Музыку вообще можно понять лишь после того, как переживешь что-то большое, очень твое, главное — горе ли, счастье.
– Маленькая ложь рождает большое недоверие, Штирлиц.
Крушение очагов исторической культуры есть форма крушения духа нации.
У них не едят простую сметану, – подумал Штирлиц. – А у нас мечтают о простой корке хлеба. А здесь нейтралитет: восемь сортов сметаны, предпочитают взбитую. Как, наверно, хорошо, когда нейтралитет. И для человека, и для государства… Только когда пройдут годы, вдруг до тебя дойдет, что, пока ты хранил нейтралитет и ел взбитую сметану, главное-то прошло мимо. Нет, это страшно – всегда хранить нейтралитет.
— Чему смеетесь?
— Памяти... Я когда-то читал книгу еврейского писателя Шолом Алейхема... У него там была занятная строка: «Если нельзя, но очень хочется, то можно».
нет ничего безжалостнее столкновения детских иллюзий со взрослой реальностью
Война, как утверждают наши идеологические противники, — это продолжение политики иными средствами.
Ей казалось странным, когда ее подруги, влюбленные в ребят, не позволяли им себя целовать.
«Зачем так? — думала тогда Аня. — Когда любишь, нельзя кокетничать. Ведь кокетничают только с нелюбимыми или если дело какое»
— Лапочка моя, — смеялся капитан, допивая свой стакан, — сладким вином вас будет поить муж после победы. Спирт — для начала интриги. Чисто дружеской, никак не иначе...
Это только у нас учителями работают женщины, поскольку все мужчины, годные к несению строевой службы, сражаются на фронте. Вообще, в школах должны работать мужчины. Как в Спарте. Женщина может быть утешителем, но не воспитателем. Готовить к будущему обязан мужчина: это исключит ненужные иллюзии у детей, а нет ничего безжалостнее столкновения детских иллюзий со взрослой реальностью...»
