автордың кітабынан сөз тіркестері  Кей и Джема

Лена Сокол

Их груди судорожно вздымались и опадали. Молчаливая схватка продолжалась. Едва его пальцы разжались, девушка бросилась на него, толкнула. Ударила парня ладонями в грудь, с трудом удержалась на поверхности воды. Еще раз, крича и плача, ударила его – кажется, в шею или в плечо. Принялась молотить руками, куда попадет.

– Мне некуда идти, некуда!

Кей перехватил ее руки. Джема продолжила вырываться и визжать. Сквозь шквал ударов, он приблизился и прижал ее к себе. Девушка замерла, и ему пришлось удерживаться на поверхности воды за двоих.

Он наклонился, спокойным взглядом гася ее истерику. Его лицо оказалось невыносимо близко от лица Джемы, и она растерянно попыталась отшвырнуть от себя его ладони. Не вышло.

– Ты могла умереть. – Большим пальцем правой руки он вытер влагу с ее щек. – Никогда больше не ведись на провокации. В последний раз, когда я прыгал с этой скалы, чуть не отбил себе все внутренности.

Она больше не вырывалась. Дрожала, стучала зубами и смотрела на него. Парень продолжал смотреть на нее. Так горячо, так близко, так двусмысленно. И молчал. А Джема чувствовала, что ее мозги сейчас вспыхнут. Они оба, позабыв о том, что нужно удерживаться на поверхности воды, едва не захлебывались.

– Ты – сумасшедшая.

Кей медленно убрал сначала одну руку, затем другую, но не спешил отдаляться. Его прохладная ладонь вынырнула из воды и коснулась шеи девушки. Скользнула вверх, пробралась к щеке. Сердце Джемы сделало один отчаянный удар и замерло

Это общество, может, еще лет сто не примет всё, что не вписывается в их привычный уклад! Это же не означает, что новое и непонятное обязательно плохое, так?

Девушка делает шаг и поворачивается.

И в этот момент сердце покидает ее и отправляется в затяжное путешествие к небесам. Она видит мираж. Всё, о чем она думала каждый день в последние два года, сосредоточено сейчас перед ней.

Он стоит, навалившись спиной на стену и сложив руки на груди. Наблюдает за ее реакцией. На нем джинсы, футболка, кроссовки. Ничего не изменилось, но изменилось всё. Шоколадного оттенка кожа, широкие плечи, узкие бедра, смеющаяся улыбка. Его волосы стали короче, скулы заострились, но по-прежнему ярко глаза сияют.

Он облизывает нижнюю губу, и у нее останавливается дыхание.

Стакан с кофе падает прямо на асфальт, но она этого не замечает.

Ей в лицо опять летят брызги волн, ее легкие наполнены прохладным соленым воздухом, над головой слышны крики чаек, в небе горят звезды, а далеко внизу гремит море.

Она снова делает шаг и бесконечно долго падает с утеса в воду.

А он за ней.

Его сильные руки обхватывают ее и вытаскивают наружу. Они стирают слезы с ее щек, гладят, успокаивают. А его горячие губы согревают ее губы.

Они снова вместе.

Она снова жива.

Девушка останавливается, сама еще до конца не понимая, что заставило ее прекратить движение. Что-то такое знакомое, родное до боли. Она подходит к витрине и проводит пальцами по стеклу. В магазине на полке стоит желтая кружка с сердечком.

– Откуда она у вас? – Возмущенно и растерянно спрашивает девушка, врываясь в магазин.

– Сегодня утром привезли, – жмет плечами продавец. – Вот, целую партию.

И выкладывает на прилавок коробку с расписанными вручную желтыми кружками.

Девушка решительно ничего не понимает. Она, пошатываясь, расплачивается за одну кружку, долго смотрит на нее, затем убирает в сумку. Вешает сумку на плечо, выходит из магазина и задумчиво делает глоток кофе.

Путь продолжается недолго.

Теперь ее взгляд падает на маленький бумажный самолетик, нарисованный на асфальте. Девушка боится дышать, разглядывая его. Ее пульс учащается, ноги слабеют. Она бредет по тротуару, не замечая прохожих. Находит еще один самолетик и еще. И еще.

Она идет за ними, позабыв о том, куда собиралась идти. Идет, пока не упирается в стену – на ней тоже нарисован самолетик. Девушка поднимает взгляд выше и выше. Она делает шаг назад, а потом еще два, чтобы проследить за ними взглядом. И замирает, потому что видит на стене свой портрет.

Этого здесь быть не должно. Оно просто не может тут находиться.

На ее глаза наворачиваются слезы.

Она несколько раз хлопает ресницами, но видение не исчезает. Лицо девочки, написанное красками на стене, мало похоже на ее собственное. Оно счастливое, на нем улыбка, на щеках мелкие ямочки. В ее волосах солнце и ветер, они кружатся, весело танцуют. Они пахнут морем, цветами и теплым песком. И у нее не хватает слов, чтобы описать радость, которая написана в ее взгляде

Город шумит голосами, звуками шин, тиканьем светофоров. А девушка идет, не замечая этой суеты, погруженная в свои мысли и немного застывшая где-то в параллельной реальности.

Она идет, умножая в уме триста шестьдесят пять суток на двадцать четыре часа, а затем высчитывает, сколько это в минутах и даже в чашках кофе.

Без калькулятора не обойтись.

И тут ее мысли возвращаются к выставке.

Стройка заморожена, снос района приостановлен. Благодаря тому, что они смогли привлечь внимание к происходящему, расследованием смертей теперь занимаются на федеральном уровне. И даже ее отец, который сейчас сидит дома под подпиской о невыезде, уже не способен нанести Вите вред. Но девушка все равно продолжает честно держать свое слово, боясь, что он узнает и бросит свои последние силы на уничтожение ее любимого.

Как он там? Она не хочет даже думать. Такие мысли загоняют ее в ловушку депрессий.

Девушка вспоминает, как бросила учебу и уехала из дома в столицу, чтобы осуществить их общую мечту. Рассказать всему миру правду. Отец тогда не противился. Думал, что это излечит ее от чувств. Он не знал, что настоящая любовь не подвластна ни времени, ни расстоянию. Она будет жить, пока живо сердце, хранящее ее

Всего год. Осталось только дождаться.

Когда она уже собирается уходить, у нее звонит телефон.

– Да?

– Джемка, короче, я жду тебя, есть разговор! – Подруга, как обычно, тараторит. Ничего ладом не объясняя, она называет ей адрес на пересечении улиц в двух кварталах отсюда.

– Белка, мне туда пешком, что ли, идти? Я целый день на каблуках, ноги отваливаются, – пытается сопротивляться она.

Но подруга не желает слушать:

– Не сахарная, не развалишься. Возьму тебе тапки, только приходи!

«Наверное, у нее очередная любовная катастрофа, – думает девушка, – надо поддержать». С тех пор, как Белла переехала в столицу, они были почти неразлучны, вот только каждое сообщение о новой влюбленности неутомимой мулатки немного пугает ее. Уж очень ей хочется, чтобы та была счастлива, а не страдала каждые два месяца от неразделенной любви.

– Ладно, уже иду. – Она бросает взгляд на часы и сбрасывает вызов

– Дав, у меня шикарные новости! – Выпаливает девушка в трубку, не дожидаясь, пока парень поприветствует ее.

– Расскажешь лично, ладно? – Сквозь шум слышится его голос. – Я сейчас не могу.

– Ты где?

– Я сажусь в самолет, милая, не могу говорить.

– Так вы прилетите на выставку? – Она чуть не прыгает от радости.

– А ты думала, мы пропустим? – Смеется Давид.

– А парни? Они с тобой?

– Да! Здесь все – Стас, Гена, Дюша Метелкин, – шутит парень.

– Я жду… – Выдыхает девушка, съеживаясь от нахлынувших чувств.

– У нас тоже кое-что есть для тебя, – тон его голоса меняется, – но ты узнаешь об этом не по телефону.

– Хорошо.

Она прячет телефон, и работа продолжается

– Простите, Джема Сулеймановна, можно вас отвлечь? – В перерыве между экскурсиями подходит к ней статный мужчина.

– Чем могу быть полезна? – Улыбается она.

– Я ассистент одного известного человека.

Он наклоняется к ее уху и шепчет, стараясь не привлекать лишнего внимания к личности незнакомца, стоящего у одной из картин в углу. Высокий мужчина в черных очках и кепке задумчиво изучает яркое граффити под стеклом. Он выдыхает в кулак и продолжает сосредоточенно сверлить взглядом работу.

– Конечно. – Отвечает девушка ассистенту.

И робко подходит к мужчине в кепке.

– Здравствуйте, – протягивает руку, – меня зовут Джема. Ваш помощник сказал мне, что вы заинтересовались данной работой.

– Здравствуйте, – мужчина легонько пожимает ее ладонь. Это, и правда, он. Она сразу узнает его низкий голос. – Вы знаете этого художника?

– Да. – Кивает девушка.

– И вы можете с ним связаться?

Она улыбается, чтобы взять паузу. Уже два года, как они не виделись и не разговаривали с Витей. Джема давала отцу слово и собиралась держать его еще год, пока не истечет срок наказания.

– Да. Я на связи с его пресс-секретарем.

– Мне нужна эта работа. – Серьезно говорит мужчина. – Я хочу, чтобы это граффити было на обложке моего нового музыкального альбома.

Девушка немного теряется, но тут же берет себя в руки:

– Думаю, с этим не будет проблем, мы сможем договориться.

– Спасибо. – Благодарит ее музыкант. – Мой ассистент оставит вам мою визитку. Пожалуйста, позвоните, как только получите предварительное согласие, и тогда мы обговорим детали сделки.

– Конечно, – радостно улыбается она, принимая визитку.

Музыкант прощается и уходит, а девушка достает телефон. Ее сердце ускоряется в несколько раз, пока она набирает номер. Она слушает гудки, разглядывая имя на афише выставки – «Вик Миллер: история противостояния», и притопывает ногой в нетерпении.

Кто-то из делегации продолжает записывать, другие больше не способны думать о том, зачем они здесь, и больше ничего не фиксируют. Время от времени еще щелкают затворы камер и загораются вспышки. Девушка указывает на подпись к одной из работ, и все присутствующие устремляют взгляды на красивую букву «К.».

Они внимательно слушают рассказ о том, как несколько человек восстали против системы, выбрав для этого не самый простой и не самый законный путь. Ребята, о которых идет речь, не могли позволить, чтобы кто-то лишал людей свободы, и не хотели, чтобы кто-то делал выбор за них. Они боролись.

Делегация кивает и устремляет взоры на плакаты с надписью «Мы – Кей». Каждый из них думает о чем-то своем. Девушка продолжает свою речь, напоминая каждому из находящихся в зале, что даже во имя благой цели не стоит преступать закон. И каждый из присутствующих мысленно задает себе вопрос: а что бы сделал он, если бы перед ним стоял такой выбор?

Они живо благодарят ее, задают вопросы, на которые девушка терпеливо отвечает, жмут руку, делают многочисленные фотографии и прощаются.

Впереди еще несколько групп, но это ее не огорчает.

Она полна сил и только рада тому, что как можно больше людей узнает об их общем деле. Девушка говорит, говорит, говорит. Рассказывает историю снова и снова, и каждый раз эта история играет для нее новыми красками. Ей не надоедает. Совсем недавно они могли только шептаться об этом, а теперь – у них своя выставка, и они, не таясь, говорят о себе всему миру.

Она вбегает в здание через черный ход. Десятки раз извиняется перед всеми, кого заставила ждать. Пока сотрудники галереи впускают первых посетителей, девушка внимательно изучает себя в зеркало. Поправляет длинные кудрявые волосы, раздумывая, не убрать ли их в хвост, проводит пальцами по смуглой коже, успевшей позабыть о горячем приморском ветре и солнце, наносит блеск на мягкие губы, которых уже два года никто не касался.

Она медленно выдыхает, с трудом сдерживая рвущийся наружу горький вздох, и снова напоминает себе: сегодня великий день. Они шли к этому очень долго, они добивались, верили и надеялись, что это возможно, даже когда никто уже не верил.

Сбывалась их общая мечта.

Девушка выходит в зал и приветствует посетителей. Первыми ее слушателями станет делегация очень важных в мире искусства и культуры людей. Они замирают в ожидании, рядом щелкают десятки вспышек. Директор арт-галереи одобрительно кивает – можно начинать.

Кончики ее пальцев припухли и болят после утренних занятий в художественном институте. Это приятная боль. Она старается не думать о ней, поднимая руку и указывая на одну из работ. На ту, с которой всё начиналось.

Посетители смотрят на фотографию, широко распахнув глаза. На снимке граффити, нанесенное однажды ночью на стену одного из домов