Там стоял мальчик из четвертого класса, он был в черном костюме, и у него были засыпаны мелом волосы, как будто он седой; он держал в руках пистолет, а рядом с ним стоял другой мальчик, тоже из четвертого класса.
Почему-то все считают, что я способная, но ленивая. Я не знаю, способная я или неспособная. Но только я точно знаю, что я не ленивая. Я по три часа сижу над задачами.
Удивились только Людмила Владимировна, учительница литературы, да наши родители. Но больше всех удивилась Лизкина воспитательница, потому что на следующий день целый тихий час Лизка, захлебываясь, рассказывала ей и нянечке «Бородино».
Когда учитель громко продиктовал задачу, все записали ее, и учитель, вынув часы, заявил, что дает на решение задачи двадцать минут, – Семён Панталыкин провел испещренной чернильными пятнами ладонью по круглой головенке и сказал сам себе:
– Если я не решу эту задачу – я погиб!..
У фантазера и мечтателя Семёна Панталыкина была манера – преувеличивать все события, все жизненные явления и вообще смотреть на вещи чрезвычайно мрачно.
Встречал ли он мальчика больше себя ростом, мизантропического[1] сурового мальчика обычного типа, который, выдвинув вперед плечо и правую ногу и оглядевшись – нет ли кого поблизости, – ехидно спрашивал: «Ты чего задаешься, говядина[2] несчастная?», – Семён Панталыкин бледнел и, видя уже своими духовными очами призрак витающей над ним смерти, тихо шептал:
Идея у Ромыча оказалась простая: если ничего не придумывается, то нужно отвлечься. Но дальнейший вывод он сделал довольно дурацкий – предложил мне дойти до садоводства и насобирать черноплодной рябины. Он где-то слышал, что перезимовавшие ягоды становятся очень сладкими и вкусными. А я зачем-то с ним согласился.
Садоводство находится неподалеку. Буквально пару километров пройти по тропинке среди сугробов. Затем по мостику через широкий ручей, бурая торфяная вода в котором почти никогда не замерзает.
