Представь себе, читатель, хоть на пару минут, что стоишь ты голый в смешной юбочке из травки в темном предрассветном лесу. В руках у тебя палка, а впереди медведь — всамделишный русский мишка с когтями в палец и трех метров росту. Что же тебе сотворить с собственной психикой, чтобы прямо на месте не умереть от ужаса, не пуститься в безумный парнокопытный бег в надежде выжить, а напасть и убить медведя? Повесить его шкуру у себя в кабинете и хвастаться сослуживцам. В этой сложной ситуации у тебя всего-навсего несколько вариантов, почти полностью описывающих базовое эмоциональное устройство Homo. Ты можешь под влиянием ужаса очень быстро убежать или залезть на дерево (избегание) — вариант первый, предназначенный для «незначительных венчиков», живущих дольше остальных. Вариант второй — замереть, попробовать исчезнуть, сделать вид, что тебя тут нет, что ты и есть благословенная Пустота (игнорирование и вытеснение). Пустота в надежде, что мишка подумает также (проецирование)! Последний вариант уже весьма сложен и является великой защитой от безумного ужаса, который ты побеждаешь, когда берешь под контроль свои кишки, слезные каналы и потоотделение. Вариант третий — ты дико злишься, вонючий медведь бесит всерьез, какого черта он вообще тут ходит? Злость лишает страха, и ты буквально сходишь с ума — отрицаешь реальность, в которой ты беспомощный человечек в юбочке из травки с палочкой в руках, а перед тобой смертельно опасный зверь. Лишившись страха и обнаглев, ты наконец-то начинаешь конструктивно мыслить. И мыслишь очевидную ерунду — что ты с мишкой ровня (идентификация с агрессором). Или, что резко увеличивает твои шансы на жизнь — что ты гораздо круче мишки. Дальше в игру вступает творчество — ты берешь рогатину и, подставив ее под брюхо медведю, меняешь доисторические представления о пищевых цепочках и превосходстве. Дорогой читатель, ты будешь смеяться, но почти все твое поведение в жизни описывается этими тремя вариантам применения психологических защит. Бей, беги, замри. Есть, конечно, еще четвертый вариант в запасе — для прокаченных пользователей. Ты можешь поговорить с мишкой, убедить его уйти с дороги и отправиться в зоопарк. Правда, для этого надо стать святым человеком. А поскольку святые встречаются редко, ориентироваться на них лучше в безопасной домашней обстановке.
На вкус свобода оказалась горькой и пустой. И оказалась нужна лишь для ответа на пафосные вопросы: какая я и как хочу жить дальше? Свобода оказалась функцией.
Ибо детство — приквел, точка сборки, завязка сюжета, который взрослый будет разыгрывать всю последующую жизнь.
речь влияет на поведение, и злоупотребляющие неправильной или грубой речью, скабрезными темами и прочими кунштюками меняют мир к худшему. Уничтожают человеческую культуру и служат тьме.
кто входил в кабинет психотерапевта, играли безбожно. Иногда годами пытаясь разгадать с помощью психолога, что же «на самом деле» чувствуют к ним другие люди. И на что они готовы ради этих чувств.
Просто вылетала из матрицы и наблюдала со стороны. Маленькой такое состояние ей нравилось. Позже поняла, что впадала в депрессию. Из которой презирала себя и других. Презирала за то, что они люди. Глупые игривые людишки. Ничего не ценящие и готовые все проиграть за интересные сценарии, адреналин, удачный ракурс, внимание и аплодисменты.
мы летим как ракеты
в сияющий космос внутри
Егор Летов
восстановление функции отвращения — большой шаг к возвращению покоя в душе.
доносят до нас мысль о том, что речь влияет на поведение, и злоупотребляющие неправильной или грубой речью, скабрезными темами и прочими кунштюками меняют мир к худшему.
Семен задумался. Обычно он страдал в отношениях. То его любили мало, то он сам любил недостаточно. Всегда ждал чего-то однозначного, судьбоносного, чтобы стало ясно раз и навсегда, без сомнений. А сейчас понял: «раз и навсегда» — вопрос собственного выбора. Стало сложнее — на судьбу выбор не спихнешь
