автордың кітабынан сөз тіркестері  Глазами ящерицы

Филипп Дзядко

Событие — это происшествие, обнаружившее собственный смысл

У нас была игра — я убегал от нее и кричал: «я уезжаю навсегда», потом бежал назад, и мы обнимались: «я вернулся».

М. А. вспоминал: «В какой-то момент было ощущение, что уезжают все. В этот период — примерно с 71-го по 76-й — общим фоном жизни было почти паническое ощущение, что какое-то жизненное основание, выстроенное конвульсивными, мучительными усилиями, пусть даже случайными совпадениями — но все-таки выстроенное! — это основание исчезает, разъезжается, как треснувшая льдина, и сейчас ты просто провалишься в темную мертвую воду

Письма от уехавших друзей, их — часто шифрованные — звонки, обсуждение писем и звонков оставшимися с оставшимися, эта работа по поиску связи и заполнению пустоты становится основой для новой культуры, вырастающей на месте разрушенной отъездами. И так несколько раз, вслед каждому прощанию. А новый язык всякий раз помнит о предыдущих формах разговора: это вопрос выживания.

Событие — это происшествие, обнаружившее собственный смысл

Стихи семидесятых хотят спрятаться, не прилагают усилий, чтобы быть услышанными, не распахиваются настежь, а, напротив, застегиваются на все пуговицы. Они хотят защититься от времени и сопутствующих обстоятельств, стараются быть и не быть одновременно.

Стихи М. А. того времени — будто закодированные сообщения, не дешифрованные сигналы с незнакомой станции. Это было созданием и защитой своего, не скомпрометированного языка, на котором разговаривали одиночки. Писавший и читавший эти стихи был одним из тех, кто этот особый, новый язык понимал и создавал.

После разрушения единого языкового пространства шестидесятых семидесятые оказываются многокомнатной коммунал

Трудность стихов М. А. в разные годы имеет разную природу. В стихах конца 1960-х — 1970-х она во многом была вызвана стремлением оградить свой мир и речь от разлитой в воздухе бодрой партийной ясности. Эти стихи вырастали из воздуха времени, где, с одной стороны, люди прятались от официоза в полунамеках, обиняках, недомолвках, сознательных умолчаниях, а с другой — создавали сотни частных, закрытых диалектов, свой на каждой кухне, в каждом кружке.

«Пауль Клее так формулировал задачи живописи: „Не показывать видимое, а делать видимым“. Едва ли не в большей степени это относится и к поэзии».