Нет! Мне часто снится, будто я лежу под высоким деревом в темном лесу. И меня тянет вверх, вверх, на вершину, и чтоб оттуда оглядеть светлую округу, залитую солнцем, и разорить птичье гнездо, где лежат золотые яйца. И я взбираюсь, взбираюсь, а ствол такой толстый и скользкий, и до веток так далеко. Но я-то знаю, что мне бы только уцепиться за первую ветку, и там уж я поднимусь до самого верху легко, как по лесенке. Пока еще мне не случалось туда забираться, но я заберусь непременно – хотя бы во сне!
Мне часто снится один сон; вот отчего-то вспомнилось. Будто я взобралась на высокий столп, а спуститься нет никакой возможности, как гляну вниз – сразу голова кружится, а мне надо вниз, и броситься не хватает духу; держаться мне не за что, и я даже хочу упасть, да вот не падаю. И я не могу успокоиться, пока не спущусь вниз, вниз, на землю! А если спустилась бы вниз, на землю, мне сразу захотелось бы в нее зарыться…
зрителя из магнетического поля, я использую три формы драматического искусства – монолог, пантомиму и балет, первоначально типичные для античной трагедии.
Я избегал всяческой симметрии, математичности, свойственной диалогу, сконструированному на французский манер, и позволил своим персонажам высказываться и поступать спонтанно, так, как они делают в действительности, ведь в жизни ни один диалог не может исчерпать ни одной темы, а все люди взаимосвязаны и взаимовтянуты друг в друга, как в лентопротяжном механизме.
