Анна Кулецкая

Ниточки тянутся вдоль

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Анна Кулецкая, 2019

В этой книге скомбинированы слова 2010—2019 годов, которые, по уточнению автора, «ещё ничем не стали». Но он собрал их здесь, чтобы они стали хоть чем-нибудь: отрывочными посланиями тем, кого он помнит, доказательством любви тому, кого он любит, рассказами о страшной бездне и невыносимой нежности этого прекрасного мира.

16+

ISBN 978-5-4496-3283-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Ниточки тянутся вдоль
2. Судно идёт ко дну
3. Первый снег
4. Давай уедем
5. Диалоги
6. Первая запись
7. «я хочу написать тебе что-то, хранящее в себе всё…»
8. Ниточки тянутся вдоль
9. «в декабре одного понедельника пусты улицы…»
10. Юродивая пародия на ИБ
11. Деним
12. Май
13. «противовес формуле долго и счастливо…»
14. «с лодочной станции пахнет морем и чем-то кроме…»
15. Спи, человек
16. Про счастье
17. Временные размышления о дожде
18. Ольгин плод
19. Колыбельная
20. «Всё проходит, скоро пройдёт и это…»
21. Воскресение
22. Колыбельная для Веры
23. Ягоды
24. Геодезия
25. Самум

Судно идёт ко дну

Расстояние до острова

равно смыслу апострофа

в липком je t’aime.

Земная кора раскололась надвое,

весь материк растерзанный падает,

мир выбивается из морфем.

Не ориентируясь по фарватерам,

наш пароход достигает экватора

и тонет ко всем чертям.

Станет прекраснейшим из кошмаров

момент пропажи его с радаров,

но я соберу по частям

из пламени, памяти, твоего семени

какое-то судно — машину времени

с дырочкой в правом боку.

Взмою в галактику с черными дырами,

где воздух горячий наполнен эфирами

и завернется в дугу

время, пространство, преломит материя

каждый изъян своего творения,

смоет плохое с лиц.

Помню, мой свет, все твои родинки,

и если верить вселенной Хокинга,

я люблю тебя каждой клеткой

до самых её границ.

Первый снег

Мы останемся в этом городе, и друг другу — во веки вечные,

оловянными якорями, вросшими в мглу кирпичную.

Слишком мягкие нравы, сударь, и слишком личные

в этом городе письма. Теплым светом трамваи встречные

ослепляют снежные хлопья, к плоскости не успевшие.

Окна хрущевок гаснут, оставляя хозяев стертыми

силуэтами, веб-адесами, мыслями. С твердыми

целями завтра начать иначе — чистыми и безгрешными.

Чудны дела твои, господи, неординарны твои создания.

Что пела душа твоя, когда была размером с ушко игольное?

Пела все про живое, про былое пела, да вольное.

И покой превратился в пламя. Ты выйдешь из этого здания,

и мы снова увидимся. На пересечении мира общего.

Или на перекрестке Невского и Марата у «Маяковской».

Ты узнаешь меня по платью. Нет, ты