Оглавление

Посвящается тому, кем я могу стать

Предисловие

Впервые я попробовал что-нибудь написать, когда ещё ходил в детский сад. Тогда это были короткие наивные истории в формате комикса с моими любимыми персонажами — Человеком-пауком, Кинг-Конгом, Черепашками-ниндзя и прочими ребятами, с которыми я познакомился, смотря телевизор днями напролёт.

Потом, классе в пятом, я решил создать нечто более серьёзное, а именно приключенческий и довольно нуарный роман, по сюжету которого спившийся мужик из Питера пытается найти своего сына. Полагаю, в основу истории легли мои детские проекции, потому что со своим отцом я так и не смог найти общего языка до сих пор. К сожалению, меня хватило лишь на семь-восемь коротких глав, после чего идею закончить эту историю я забросил навсегда.

Всё это, конечно, было лишь нелепыми попытками родить хоть что-нибудь интересное в то время, когда моё нутро уже с детства требовало выражать эмоции и мысли на бумаге.

Поэтому спустя много лет, когда моя личность наконец достигла некоего относительно осмысленного начала (а было это примерно к концу первого курса университета), я начал писать серьёзно о том, что волновало меня больше всего: о людях, их характерах, желаниях и пороках. Искав ответы на сложные вопросы о смыслах и предназначении, я полностью отдавался писательской деятельности. Писал в различных состояниях — весёлым и грустным, трезвым и пьяным, воодушевлённым и полностью разбитым. Не скрою, порой я писал лишь для того, чтобы успокоить себя, вернуться на путь благоразумия и созидания. Результатом вышло то, что вы сейчас держите в руках. Я писал это на протяжении восьми лет, всячески дополняя и редактируя. И вот работа, как мне кажется, наконец, полностью завершена. Мне больше нечего сказать на этом жизненном этапе.

Про что эта книга? Наверное, про всё понемногу. Любовь, семья, дружба, взросление, религия, одиночество, поиск смыслов… Список можно продолжать очень долго. Здесь будет всё то, что может волновать молодого человека, который постепенно идёт ко вступлению в первый этап осмысленной, взрослой жизни. Полагаю, многие вещи читателю покажутся очень близкими, отражающими его собственную жизнь. Возможно, что-то поможет найти ответы на давно волнующие вопросы.

Наверное, у вас может появиться вопрос: а насколько всё, что написано ниже, является правдой? Знаете, писатели делятся на два типа. Первые утверждают, что их работы — плод фантазии. Делают это, как правило, для того, чтобы не попадать в неловкие ситуации из-за провокационных вопросов (мысленно передаю почтительный привет ушедшему Эдуарду Лимонову и его «Эдичке»). Хотя я убеждён, что, на самом деле, произведения таких авторов в любом случае основаны на их личном опыте и характере, хотят они того или нет. Примеров огромное множество, куда ни посмотри. От менее явных («Морфий» М. А. Булгакова или «Обломов» И. А. Гончарова) до кричаще очевидных (автобиографичные романы Ч. Буковски). Второй тип писателей в открытую говорят, что всё написанное ниже является чистой правдой («У нас была Великая Эпоха» уже упомянутого Лимонова или, например, «Зелёные холмы Африки» Э. Хемингуэя). К какому типу отношусь я? Скажу так — всё написанное ниже абсолютная правда и чистый вымысел одновременно. Это точно было, но не знаю, с кем именно. Истины там не больше, чем в имени автора, Вячеслава Калинина. Собственно, все имена и герои — тоже плод фантазии автора.

Как читать это произведение, состоящее из трёх различных частей, написанных в (про) разное время и о разных людях? Лично я решил не выпендриваться (а здесь я передаю почтительный привет «Герою нашего времени» в лице М. Ю. Лермонтова и «Играм в классики» Х. Кортасара) и расположил всё плюс-минус в хронологическом порядке за некоторыми исключениями. Но никого не призываю следовать хронологии. Если вам интересна жизнь обычного сибирского школьника, начните с «Первой жизни». Хотите вернуться во времена студенчества? Об этом «Вторая жизнь». Если же вам нужно взглянуть на «нуарную» жизнь одинокого человека в огромной столице, сразу переходите к страницам, с которых начинается «Третья жизнь». Чтение не по хронологии точно не испортит впечатлений а, возможно, даже сделает его более интересным, целостным и понятным.

И да, моя работа — это не сборник наставлений или советов. Никогда у меня не было желания выступать перед кем-нибудь «проповедником», не буду этого делать и сейчас. Да и, будем честны, главного героя вряд ли можно назвать положительным персонажем. Кроме того, главы не несут в себе намеренно какого-либо смысла. Я достаточно верю в читателя, поэтому не сомневаюсь, что каждый найдёт для себя что-то самостоятельно.

Начать книгу в качестве дополнения к предисловию хочется с короткого рассказа, который я написал самым первым, только вступив на путь «осмысленного написания». Данный рассказ со сказочным названием «Арлекино» был некоей пробой пера для собственного понимания, могу ли я хоть что-то писать. Получилось то, что получилось. Не судите строго. Ну, либо судите.

Пожалуй, начну.

Арлекино

Эта история произошла с моим другом. Если быть точнее, этот сон приснился моему другу на днях, о чём он мне с удовольствием поведал. Это тот самый случай, когда человеку снится полная ахинея, но ахинея столь интересная и непонятая, что начинаешь невольно задумываться над «что?», «как?» и «почему?». Прошу, не ищите в этой истории никакого смысла, не повторяйте моих ошибок. Я лишь уподобляюсь одной своей однокурснице, которая хочет «достичь сути всех явлений», но, к сожалению, обречена на получение оценки «хорошо» на каждом экзамене. Итак, представляю вашему вниманию сон Виталика, который он недавно увидел и был крайне удивлён.

Седьмой класс, обычная школа Новосибирска, урок физкультуры. Занятие только началось, мальчики и девочки стоят на улице в одну шеренгу. Высокие парни возглавляют строй, который растянулся человек на тридцать и закончился на самой низкой девочке класса. Девочки всегда стоят после парней, независимо от роста. Виталик стоит ближе к окончанию шеренги в форме сборной России по футболу. Он в очках, с тёмными волосами. Эти два фактора обрекли его на прозвище «Гарри Поттер». Виталик ненавидел книги и фильмы о Гарри Поттере. Его светловолосый друг Слава — среднего роста, среднего телосложения, немного пухлый из-за бывшей толстоты — находится где-то посередине и дико не хочет бежать три круга вокруг школы. Женя стоит впереди, смеётся со своими друзьями и ждёт не дождётся того момента, когда физрук даст разрешение на игру в футбол. Женя очень любит футбол — это то поле, где он чувствует себя королём.

Класс начал бегать вокруг школы, после сделал зарядку, которую проводил кто-то из школьников, назначенных физруком. Тот, кто проводил зарядку, автоматически становился лузером на эти десять минут. Почему-то дети считали это занятие весьма позорным. Попробуйте найти здесь логику.

Начался футбол. Здесь сон проскальзывает через сознание Виталика быстро и незаметно, отчего он толком ничего и не помнит.

Но могу предположить, что он с удовольствием отыграл свою часть, в то время как Слава стоял на воротах и ненавидел этот мир всё больше и больше после каждого удара мяча по его ляжкам, на которых оставались яркие красные отпечатки.

Время урока подошло к концу, нужно быстро бежать в школу переодеваться и идти в столовую обедать. Подходя к крыльцу, над которым соорудили прямой козырёк, Женя, Виталик и Слава остановились. Женя, у которого всё это время в руках находился футбольный мяч, без какой-либо причины начал закидывать его на козырёк, где по всем законам логики он и должен был остаться. Однако спустя несколько секунд мяч как бы с предложением повторить это действие медленно скатился обратно, движимый какими-то неведомыми силами. Недолго думая, король футбола вновь забросил мяч на прежнее место, где он, наконец, и остался.

Они опоздали из-за совместного акта идиотизма в столовую, где их еду уже начали убирать. Виталик всё же успел забрать свой обед — пюре с котлетой — и сел за свободный стол. Славе еды не досталось и, начиная краснеть, он пошёл разбираться. Виталик уже доедал, в то время как его красный и невероятно злой друг подсел к нему с тарелкой, в которой лежала вожделенная пища, и сказал:

— Вот она сука! Сказала мне, что если уже убрали, то мог бы и заплатить!

Виталик спокойно доедал свой обед под «аккомпанемент» бешеного Славы. Это продолжалось ещё минуты две. Постепенно односторонний крик сменился на совместное молчание. Молчание. Молчание…

Слава спокойно произнёс:

— Знаешь, что бы сейчас сказал Парниша?

— Что?

— «Я бы уехал в Арлекино, съел это — и умереть было бы не страшно». Так это вкусно.

Молчание.

ПЕРВАЯ ЖИЗНЬ

Победа

Я захожу в мужскую раздевалку после урока физкультуры. В маленьком помещении стоит затхлая вонь мужского пота. Привыкнуть к ней довольно сложно даже после нескольких минут нахождения здесь. Поэтому обычно я и остальные парни, перебрасываясь короткими фразами, как можно быстрее натягивают на себя школьную форму и сваливают отсюда. Либо на уроки, либо домой. Однако сегодня не тот день. Необычный. Пацаны из параллельного 7 «А» класса несколько дней назад назначили всем нам «стрелку», которая должна пройти уже сегодня. У этого события было множество проблем. Все они по-своему сложны. Как для понимания, так и для разрешения.

Итак, по порядку. Во-первых, все парни из моего класса просто не хотели драться. Кто-то боялся, кто-то не хотел вступать в конфликт со своими хорошими знакомыми/друзьями, которые учились в «А» классе. Я и ещё несколько моих друзей просто переросли тот этап, при котором драка является чем-то вроде «забавы» либо способом разрешения конфликта. Более того, повод для ссоры был выбран максимально идиотский. Но об этом позже. В общем, всё это представлялось мне какой-то глупостью, порождённой сознанием мальчиков, у которых, по всей видимости, пубертатный период и не думал начинаться. Оттого и не хотелось во всём этом участвовать. Но я понимал, что иного выхода нет. Если сейчас отказаться, эти недоразвитые точно не отвяжутся и, более того, начнут нападать с ещё большим рвением. Во-вторых, мужская половина моего класса была разобщена на отдельные группки, и, к сожалению, большая часть этих групп не готова была драться ни под каким предлогом. Получалось, что участников «стрелки» насчитывалось всего трое. Я и мои два друга — Скерыч с Асланом. В свою очередь, со стороны «А» класса было вдовое больше бойцов. Серьёзных бойцов. Заставить объединиться несколько компаний, пусть даже на один вечер, представлялось мне невыполнимой задачей. В-третьих, повод. Всему моему классу объявили войну из-за того, что якобы один из наших парней (Матвей, который, к слову, участвовать в драке особо не желал) обозвал или ещё как-то посмеялся над подругой пацанов из 7 «А». Дураку понятно, что это просто повод для того, чтобы «повеселиться», набивая наши лица. Именно поэтому необходимо прямо сейчас разбираться с этими придурками их же методом. Иначе никак. В-четвёртых, был ещё 7 «В», где учились такие же обычные парни, как и мы. Они понимали, что правда на нашей стороне. Поддерживали нас словом, однако помогать нам силой не собирались. У них не имелось друзей среди нас, а особым благородством они не отличались. Скорее, они были просто зрителями, которые с интересом наблюдали, чем же всё закончится. Однако справедливости ради хочется сказать, что на саму «стрелку» в качестве публики они не пришли. Хотя бы немного благородно.

Вывод напрашивался сам. Единственный правильный выбор — участвовать в драке. Единственная возможность дать отпор в этой драке — найти поддержку среди парней моего класса.

Итак, возвращаемся в нашу вонючую раздевалку, где 7 «Б» пришлось задержаться больше обычного. А все потому, что я всё же решил попытаться переманить на свою сторону своих боязливых одноклассников. В этом мне, надеюсь, помогут Скерыч и Аслан. Если ничего не выйдет, что поделаешь, придётся идти втроём. Нас побьют, но хотя бы стыдно не будет.

— Пацаны, сегодня всем нам нужно идти на стрелку, иначе никак. И меня бесит, что парни в нашем классе не общаются вместе и разделены на группы. Если не объединимся сейчас, нас просто всех отпиздят, — уверенно начал я.

— А с чего ты взял, что всех? Если никуда не идти, то и драки не будет, — скептически ответил Влад, «лидер» мнения о том, что спрятаться «в домик» — это лучший выход.

Большинство парней предпочитали тихо наблюдать за происходящим, попутно собирая свои вещи.

— Как ты не понимаешь, если сейчас им не ответить, нас просто зачморят! — вмешался Скерыч.

— Во-во! Хотите терпеть потом каждый день нападки с их стороны? «Очень смешные» приколы и издевательства? — продолжил я.

— Я ничего не хочу, — парировал Влад, — но я точно знаю, что если пойду туда сегодня, то просто получу по лицу. Я ни с кем из них не ругался, меня они трогать не станут.

— У тебя выбор между получить по лицу сегодня и получать по нему каждый день. Подумай над этим. А ты что скажешь, Матвей? Это ведь из-за тебя эта хрень началась! — сказал я.

— Да я вообще не знаю, кого я там обозвал! Они просто ёбнутые, эти «ашники»!

— Но что скажешь по поводу того, чтобы драться?

— Если иначе нельзя, то я согласен. Действительно, если пристали сейчас, то потом точно не оставят в покое.

«Ага, уже четыре!» — подумал я. Влад неодобрительно цокнул.

— Ребята, их всего шестеро! Сейчас нас здесь десять человек! Если придём туда на место все вместе, и они нас увидят, то и драться не придётся! Они же не идиоты — вшестером на десятерых нападать!

Все уже оделись и просто сидели на лавках возле стены. Они молчали, смотря либо на меня, либо на пол. Я стоял посередине раздевалки и более не знал, что ещё можно добавить к уже произнесённым аргументам. Для меня мой выбор был очевидным и, более того, единственно верным в сложившейся ситуации. Поступить иначе — это подойти к зеркалу и плюнуть в собственное отражение. Я не понимал, как можно искренне хотеть соглашаться с идиотскими и очевидно несправедливыми нападками. Осознавать, что тебя не уважают, унижают и при этом чувствовать себя хорошо. Эти люди были не согласны подвергнуть себя опасности на один вечер, но при этом осознанно подвергали себя ей на неопределённый срок. Я не понимал их выбор. Но всё же это был их выбор, и я ничего не мог с этим поделать. Некоторое время помолчав, ещё раз оглядев всех (Скерыч взглянул на меня, как бы говоря: «Бесполезно»), я произнёс:

— Я больше не знаю, что ещё вам сказать. Прямо сейчас я, Скерыч, Аслан и Матвей идём на эту долбанную стрелку! Поднимите руки те, кто готов нам помочь!

На секунду я испугался. А вдруг никто не согласится? Мне станет стыдно, а у нашего класса точно не будет никаких шансов. Но вот я увидел поднимающиеся руки… Один, два, три, четыре! Целых четыре руки! Я выдохнул.

— Ну вот, теперь нас восемь человек. Спасибо, парни, я вас уважаю, — с радостью сообщил я.

Итак, из десятерых парней на драку шло восемь. Не согласился Влад и ещё один парниша, у которого были «друзья» в «А» классе. Да и хрен с ними. У нас численное преимущество, а это значит, что всё могло закончиться даже лучше, чем я ожидал.

Мы договорились встретиться на крыльце нашей школы и вместе пойти в назначенное место. Выбрали соседний двор, куда все должны прийти в шесть часов вечера. Шло начало октября. Осень выдалась довольно тёплой, и, несмотря на вечернее время, холодно не было. По пути на место ко мне подошёл один из моих одноклассников, который решил нас поддержать. Он сказал мне: «Если что, у меня есть это», — и показал мне нож. Придурок. Я сказал ему, чтобы он убрал это дерьмо подальше и даже не думал доставать.

Во дворе нас уже ждали. Никто ни с кем не здоровался. Стояла гробовая тишина. С той стороны не было особо крепких парней. Скорее, они представляли опасность из-за своей безбашенности. Долго не могли определиться с местом, происходила какая-то возня. Один из наших противников, самый ёбнутый, предложил склон возле оврага, который находился в пяти метрах от детской площадки. Он даже набросился на кого-то из нас с целью сбросить туда, но его все остановили. Как с нашей стороны, так и с противоположной. Благо, мы не были настолько сумасшедшими. Оставалась детская площадка. Несмотря на относительно ранний час, она пустовала, что, можно сказать, было нам на руку. Мы выстроились в одну шеренгу напротив друг друга. Восемь человек с нашей стороны и шесть с их.

— Ну что, не передумали? — с улыбкой спросил я.

— А что, похоже? — прилетело с той стороны от их лидера.

— Я не знаю, вы мне скажите. Это вы нас позвали.

После короткой заминки мне ответили: «Нет, сейчас мы вас всех отпиздим!»

— Как пиздиться-то будем? — не унимался я и всё сильнее улыбался. Меня сильно веселили эти придурки, хоть и было немного страшно. — Просто бороться? С кулаками? А куда нельзя бить? Дерёмся до первой крови?

Вместо ответа ко мне быстро подошёл один из них и сильно замахнулся кулаком. Целил чётко в голову, однако делал это слишком медленно. Я пригнулся и резким рывком схватил его, стараясь повалить на землю.

Драка началась. Всё, что происходило вокруг, я не видел. Слышал только топот, шорканье одежды друг о друга, редкие возгласы и крики. Я был сосредоточен на своём противнике, который выше меня на голову и так просто не собирался падать. Он бил меня по бокам руками и ногами. До головы достать не получалось, я старался её прятать.

Я тоже стал отвечать ему ударами по корпусу. Больше мне не было смешно. Во мне поднималась ярость от происходящей несправедливости и тупости. Эту ярость я вкладывал в каждый свой удар. Я хотел отбить ему все органы. Я хотел, чтобы этот урод больше даже не думал о том, чтобы приставать ко мне. Внезапно что-то ударило меня сзади по ногам. Я упал. Оказывается, кто-то из дружков моего противника исподтишка выбил мне ногу. Умно, но подло. Теперь я лежу на земле, а этот урод сидит на мне и, как кувалдами, наносит удары сверху вниз. Я закрываюсь. Я терплю. Мне не сильно больно. Я хочу выбраться, но я не знаю, что мне делать. Я вижу в глазах моего соперника сомнение. Он как будто не уверен в том, что меня надо бить. Тупой идиот. Кто-то из ребят с нашей стороны сильным рывком сбивает сидящее на мне тело на землю. Я спасён. Быстро говорю «спасибо» и вновь лезу в схватку. Теперь мы поменялись местами с моим дружком. Уж я-то сомневаться не буду, ублюдок! Я со всей силы бью его по роже, пока мне не надоедает.

Я встаю и вдруг слышу, как кто-то весело орёт: «Вася на мусорке! Вася на мусорке!» Так звали одного пацана из «А» класса. Он, действительно, сидел задницей на урне и не мог встать. Как мне сказали потом, это Аслан его туда толкнул. Красавчик. В следующую секунду я увидел, как вдалеке лежит Скерыч, а сверху на нём сидит кто-то из наших соперников. Знакомая сцена. Только я дёрнулся, спеша на помощь, как на меня налетел самый бешеный. Тот, который около оврага драться хотел. Теперь я и сам валялся на земле и пытался как можно меньше принимать удары. Вдруг меня посетила мысль: «А какого чёрта мы проигрываем, если нас на два человека больше?» Ответ не заставил себя долго ждать. Взглянув в сторону выхода со двора, туда, откуда мы пришли, я увидел четырёх человек, которые просто стояли и смотрели. Эти четверо были мальчики из 7 «Б» класса. Из моего класса. Те, что полчаса назад поднимали свои руки и хотели мне помочь. Вот стоял мальчик с ножичком, пугливо озираясь. А вон и Матвей в своём весёлом красном пуховике, из-за которого эта драка сейчас и происходила. Мне стало мерзко. Я хотел уничтожить их всех. И сволочей из «А» класса, и своих одноклассников-предателей. На мне продолжал сидеть бешеный, нанося удары. На этот раз меня спас крик откуда-то издалека. Кричала женщина. «Я сейчас полицию вызову!» — не унималась она. Бешеный резко вскочил и побежал в неизвестном направлении. То же самое сделали остальные пацаны. Во дворе остались лежать только трое — я, Скерыч и Аслан. Мы быстро поднялись и пошли прочь с этого двора.

Начало темнеть, мы шли втроём в сторону своих домов. На наших лицах были довольно сильные ссадины и гематомы. Завтра с утра это всё будет выглядеть ещё хуже. Я не знал, как буду объяснять синяки дома и в школе. Как рассказать людям о том, что на сей раз участвовать в драке было хорошим поступком? Пока я старался об этом не думать. Сейчас моё сознание занимали иные мысли. Я был спокоен за себя, рад своим друзьям и презирал уродов из «А» класса вместе с предателями-одноклассниками.

Это была победа. Я знал, что больше с подобной хренью ко мне приставать не будут. Ко мне вообще не будут приставать. Когда я проснусь завтра с утра, мне будет не стыдно посмотреть в зеркало.

Господь Бог наказывает идиотов

— Вася, а ты веришь в Бога?

— Я не думаю, что сейчас самое время для того, чтобы обсуждать тему религии и моё отношение к ней.

Прошло пару лет, «Вася с мусорки» не желает отвечать на мой вопрос. В правой руке у меня пластиковая рюмка, в которой наполовину налит виски «Jack Daniel’s». Разбавляла алкоголь «Coca Cola», а на поверхности лениво плавала долька лимона, грубо отрезанная перочинным ножом. Школьники решили сделать всё по красоте. Называть это пойло виски было аморально — такая мысль прочно укрепилась в моей голове после того вечера, когда я вдруг решил поинтересоваться религиозными взглядами своих товарищей.

Не так давно было весьма популярно покупать контрафактный алкоголь по очень низкой цене. Это одна из тех историй про «конфетку с говном внутри». От таких «конфет» людей госпитализировали, а некоторых забирали в морг. Зачем люди это делали? Наверное, потому что… А знаете, найдите для себя ответ сами. Я лишь просто скажу, что как бы вы ни пытались выглядеть воспитанным, культурным и умным существом — наступит день, когда вы проснётесь где-нибудь на полу в луже собственной блевотины и наконец напомните себе, кто вы такой.

Но сейчас я держу стакан виски в руке и радуюсь происходящему. Пять восьмиклассников стоят вокруг стола, на котором посередине, намекая на свою главную роль, находятся две бутылки «Джека». Рядом с ними, пытаясь составить конкуренцию, стоит бутылка «Пятизвёздочного». На оставшейся площади стола расположились три тарелки с нарезанной колбасой, лимоном и сыром. Пара пачек чипсов, упаковки сухарей, несколько сотен грамм сушёного кальмара и ещё какая-то рыба. Две бутылки «Колы», шоколад, а в завершение — упаковка сигарилл с бенгальскими огнями. Место — сауна за девятьсот рублей в час. Отличный день, чтобы умереть.

— Вася, а ты веришь в Бога?

Безусловно, самый «подходящий» момент для того, чтобы поговорить о Боге. Честно сказать, я и не помню, каким образом мы додумались начать эту тему, но я очень благодарен Васе за то, что он вовремя нас остановил. Он сидел с таким видом, будто уже несколько раз пожалел о том, что пришёл сюда. Держа стакан с алкоголем, он ждал, когда все заткнутся, чтобы можно было начинать.

Про Бога спросил я. Великолепная возможность уверовать в Господа, ибо в тот вечер мне досталось почти что больше всех. Почему почти? Дело в том, что слева от меня стоял парнишка по имени Коля, который, по всей видимости, выпил за свою жизнь немного, а «по-крупному» пошёл в первый раз. Минут двадцать назад он поставил на стол фукорцин и перекись водорода. У него прошла операция на пальце ноги из-за нагноения, и, видимо, её нужно было обрабатывать даже в бане. Неудивительно, что у него было самое лучшее настроение из всех присутствующих. Ведь он думал, что нашёл друзей и «взрослую жизнь». Лучше бы он тогда развернулся и ушёл. Пускай бы ему позвонила мама и сказала возвращаться домой. Да всё что угодно, но находиться ему здесь не стоило.

Оставшиеся двое — Артур и Олег. Главным отличием одного от другого было наличие адекватного взгляда на любую ситуацию. Дело в том, что Олег очень часто проделывал вещи, которые не поддавались объяснению. Думаю, не стоит говорить, что на пьяную голову Олег вытворял вдвое больше идиотских поступков, от которых иногда было смешно, иногда стыдно, а иногда страшно. Артур совсем другой человек. Он всегда в меру сдержанный, адекватный и воспитанный. В тот вечер ему досталось меньше всех.

Итак, мы начали пить. Виски, кола, сауна, виски, кола, сауна, виски, виски, сауна, курим сигариллы прямо в бассейне. Такое чувство, что никто даже не понимает, что мы неистово пьём палёный алкоголь, будто бы это чёртов лимонад. Тем не менее всем невероятно весело. Мы шутим, смеёмся, беззаботно разговариваем. Возможно, кто-то из нас даже почувствовал счастье на эти несколько часов. Смешно.

Я мало что помню именно с того момента, как все мы начали бесконтрольно пить. Помню, как вливал в Колю несколько стаканов виски подряд. В добровольно-принудительном порядке и с улыбкой, разумеется. Тогда мне казалось, что это очень забавно и, более того, пахнет неплохой авантюрой. Помню, как катался на чьей-то спине по скользкому мокрому полу, выложенному плиткой. Как сам катался на этом полу в бешеном угаре. Кто-то танцевал вокруг шеста, который был установлен прямо посреди главной комнаты. Помню звук разбитого стекла. Как выяснилось потом, это была пустая бутылка «Джека». Ещё помню своё падение на пол, от которого и по сей день в моем правом локте что-то щёлкает. Последнее моё относительно ясное воспоминание связано с бассейном. Дело в том, что в определённый момент я понял, что мне пиздец. Я осознал, что перешёл дозволенную моему организму грань, когда человек ещё в состоянии что-либо адекватно воспринимать и действовать. Я чувствовал, что ещё несколько минут, и я столкнусь лицом к лицу с неизвестным мне ранее страхом. Вода в бассейне была ледяная, и я окунался раз за разом в него с головой, тщетно надеясь, что мне это поможет.

Вспышка.

Я приоткрываю свои глаза. Понимаю, что сижу на диване главной комнаты, рядом с которым стоит стол. Вокруг всё расплывается, но фокусироваться в определённой точке удаётся, что я, собственно, и делаю. Впереди бежит человек. Кто бежит? Куда бежит? Вроде Вася, а бежит он в туалет. Не закрывая двери, он начинает блевать в унитаз. Очень долго. Я смотрю на это и понимаю, что меня тошнит. Я держусь. Поворачиваю голову влево и вижу Колю. Он, как и я, сидит на диване и является полным отражением моего собственного состояния. Я как будто бы смотрел в зеркало. Его тело находится в каком-то странном и нетипичном положении, глаза выражают непонимание и страх. Немного приподнявшись, он начинает блевать прямо на пол, неестественно дёргаясь. На этот раз я не выдерживаю, и меня выворачивает.

Вспышка.

Артур стоит передо мной. Я вижу его лицо — глаза широко открыты, он пытается мне что-то сказать. Я обращаю внимание на то, что он полностью одет.

— Ты как?! Нам нужно уходить отсюда… За нами уже пришли… Время закончилось! Нужно уходить! Пойдём, можешь идти?! — тараторил Артур.

«А могу ли я идти?» — думал я.

Вспышка.

Я иду по коридору в сторону выхода мимо бассейна. В нём плавали колбаса, лимон и… чей-то ботинок! Я не стал проверять, мой ли он, мне просто нужно добраться до выхода, одеться и как можно быстрее свалить отсюда.

Вспышка.

Я сижу на кресле в коридоре и пытаюсь натянуть на себя всю одежду. Это сложно, но у меня получается. Тошнота вновь подступает к моему горлу, и я сблёвываю прямо у выхода. Примерно в этот же момент (или через несколько минут?) я слышу, как на меня и остальных ребят орёт молодая женщина. Вроде та, которой мы отдавали деньги за сауну. На её лице выступают слёзы. Я слышу «ублюдки!», «сволочи!». Мне хочется пропасть, исчезнуть, испариться. Артур говорит, что нужно убрать всю блевоту. Это идёт делать Коля — он убирает за собой и за мной.

Вспышка.

Я уже одет. Обувь тоже на мне. Значит, это не мой ботинок. Отлично.

Я поднимаю свой взгляд и вижу перед собой Колю. Рядом с ним стоят Вася и Олег. Они зачем-то снимают его на телефон.

— Скажи на камеру, что отдашь нам косарь, если мы достанем тебе ботинок! — кричит Олег. — Я об’щаю, што оттам кос’р… — Громче! Яснее!

— Я одам косарь, еси вы достанете мой ботин’к…

Когда я выхожу на улицу, мне становится лучше, я могу идти сам. Я слышу, как Колю посылают на хуй, и он идёт домой. Один, пьяный, в мокром насквозь ботинке. Зимой.

Мне нельзя было идти домой в таком состоянии. Нужно протрезветь хоть чуть-чуть. Мы пошли в ближайший торговый центр. Помню, как сидели в «KFC», как я начинал засыпать на столе. Меня будили. Мы спустились в магазин, чтобы купить что-то. Я стоял рядом с кассой и вдруг понял, что на моей шее не висит крест. Я снял его ещё в самом начале, чтобы он не нагревался и не жёг мне кожу в сауне. Я понял, что, скорее всего, потерял его.

У меня стало сбиваться дыхание, а руки трястись. Начал быстро шарить по карманам — правый, левый, задние, его нет! Ищу в куртке и… вот! К своему счастью, я нахожу его в грудном кармане и прошу Артура помочь мне надеть его прямо здесь, у кассы.

Меня довели до метро, где я сел на поезд и поехал домой. Это путешествие пролетело для меня незаметно. Позвонил в дверь, сказал «привет», разделся и лёг спать.

Проснулся я уже поздним вечером. Я ненавидел себя. Мне было стыдно выходить из комнаты, поскольку я знал, что мои родители всё прекрасно поняли. Я пообещал себе в тот вечер, что больше никогда в своей жизни не напьюсь до такого состояния…

Наивный идиот.

Купля-продажа

Компания молодых ребят четырнадцати-пятнадцати лет сидела в дешёвой пиццерии и ничего не делала. Денег на еду особо ни у кого не было. Для того чтобы их не выгнали, скинулись поровну на большой стакан «Колы». Пили по очереди. Разговаривали о всякой ерунде, глупо шутили. Было очень скучно. Особенно мне. Но тогда подобные посиделки казались мне менее унылыми, чем сидение дома в свободное от учёбы время.

Нас сидело шестеро. Я, Артур, Полфунта, Детройт (однажды такую кличку дал ему физрук ещё классе в пятом, потому что на его футболке была надпись «Detroit»… Оригинально, да?), Игорь и Олег. Все мы были разными по характеру, но абсолютно одинаковы в своём безделье. Я бы разорвал эту порочную связь, но не знал, как. Даже предположений не имел. В моём кругу на тот момент при определении своего места в этой жизни было лишь два выбора — либо ты находился с кем-то рядом и медленно деградировал, либо ты был один, развивался и при этом сходил с ума от унылости существования и собственного бессилия что-либо исправить. Я старался лавировать между этими двумя крайностями, но у меня это слабо получалось. Во мне не было любви ни к себе, ни к окружению, ни к этой жизни. Я просто существовал, пытаясь найти себя и хоть что-нибудь по-настоящему важное. Но пока я находился в роли очевидного аутсайдера на этой гонке под названием «Успешные люди», пил «Колу» через трубочку, которую облизывали ещё пять человек, и довольствовался тем, что имел.

Один из нас, Олег, решил уйти. Сказал, что у него «дела». Не знаю, нужно ли ему было куда-то в действительности, либо ему стало особенно скучно, но он собрал вещи, оделся и ушёл. На минуту воцарилось молчание, которое прервал своим заявлением Полфунта:

— Бля, этот дурак свой телефон забыл.

Действительно, на столе около места, где сидел Олег, лежал телефон.

— Надо его догнать, пока он далеко не ушёл, — предложил я.

— Куда ты побежишь? Он уже ушёл непонятно куда. Хотя, если хочешь, догоняй, ха-ха! — вклинился Детройт.

— Да зачем вообще куда-то идти? Сейчас он сам вернётся, как только почувствует отсутствие телефона в своём кармане, — сказал Артур. Его предложение показалось мне наиболее здравым. Мы остались сидеть на месте и ждать Олега, который всё не шёл. В один момент Полфунта, смеясь, предложил идею, которая была бессмысленной, но, по его мнению, забавной:

— А давайте, когда он вернётся, мы скажем, что никакого телефона нет?

Он уже потянулся к смартфону, чтобы куда-нибудь его припрятать.

— Прикалываешься? Нахера? — возразил я.

— Да просто посмотреть на реакцию! Зачем-зачем, заебал! Потом скажем, что пошутили и отдадим ему трубу!

— Ха-ха! Да, давайте! Прикольно будет! — завопил Детройт. Остальные, кроме Артура, тоже были не против.

Получалось двое против троих, деваться некуда. Только если уходить, но это не казалось мне правильным решением. Ещё подумает Олег, что это я трубу подрезал. Игорь спрятал телефон в грудной карман своей кожаной куртки. Оставалось просто сидеть и ждать. Через минуту дверь пиццерии открылась и на пороге показался Олег, который быстро направился к нам с взволнованным лицом. Я хотел провалиться от стыда, сидя на собственном месте. Подойдя, он с тяжёлой отдышкой скороговоркой выговорил:

— Пацаны, т-л-фон не в-дли?

Мы играли невозмутимость. Спокойным тоном несколько человек ответили ему: «Нет».

— Бля, вы чё, прикалываетесь?! Точно не брали?! — немного отдышавшись, начал восклицать Олег.

— Коля, ты что, долбоёб?! Какой телефон? Не брали мы ничего!

— Сука… Месяц назад мама новый на день рождения купила! Что я за идиот!

Я провёл взглядом по каждому из напротив сидящих парней, которые были само хладнокровие. Если бы я находился на месте Олега, я бы тоже им поверил. Самое противное, что я действительно мог быть на месте Олега. Сегодня ты пьёшь «Колу» и смеёшься, а завтра от тебя прячут твои собственные вещи.

— Точно не видели? — в отчаянии произнёс Олег, не веря в происходящее.

— Нет, — таков был окончательный вердикт, — может, ты его на улице выронил?

А дальше тишина. Все продолжали молчать. Также молча наблюдали, как Олег уходит, ни с кем не попрощавшись. Потом долго молчали, смотря друг на друга, не зная, что сказать. Нарушил тишину Детройт:

— Ну и что это, нахер, было?

— Не знаю, ха-ха! — ответил Полфунта.

— Бля, это какой-то бред! Я его догоню! — начал переживать я.

— Стой! Чё ты ему теперь скажешь? Держи свой телефон? Это мы его подрезали? Так, получается? — выдал Игорь.

— Сука! Вы знали, что так будет! С самого начала это пахло какой-то хуйней! — я уже не выдержал.

— Успокойся, Славик, чё разорался-то? Завтра мы отдадим ему этот телефон. Сейчас только надо придумать, как ему нормально объяснить, почему мы это сразу не сделали, — уверил меня Полфунта.

— Да сейчас уже ничего не сделаешь и нормально не объяснишь.

Поздно. Теперь это наш телефон, — уверенно ответил Игорь.

Все посмотрели на него с изумлением.

— Прикалываешься? — с улыбкой сказал Полфунта.

— Нет.

— Ну так иди продай его тогда, раз он твой, ха-ха!

— Да вообще без проблем. Пойдёмте?

Игорь уже встал из-за стола, готовый направиться в ближайший пункт по скупке телефонов.

— Ну пойдём, ха-ха-ха! — Детройт был в ударе. Его раззадоривал этот бред.

Мы вышли из пиццерии. Я ничего не говорил. Остальные тоже шли молча. Думается, никто до конца не мог поверить в происходящее. Представляли, что это просто продолжение дебильной шутки. По крайней мере, именно таким образом я пытался себя успокоить. Я думал, что являюсь просто невольным зрителем всей этой тупости. Но я даже не подозревал, что, на самом деле, я обычный соучастник. Такой же мерзавец и тупой скот, как и все остальные.

Наконец мы дошли до станции метро, куда Игорь спустился один по переходу. Там находилась одна из небольших лавок по ремонту мобильных телефонов, которых было полным-полно в нашем городе. Минуты через две он вернулся и, покачав головой, сказал:

— Они не покупают телефоны, — больше ничего не ответив, уверенно направился в сторону другой лавки.

Мы смотрели на него, как на сумасшедшего. Я, наконец, перестал сомневаться в том, что всё серьёзно и Игорь действительно хочет сбыть украденный телефон. Почему мне было всё равно? Мне плевать на Олега. Точно так же мне плевать на Игоря. Пусть хоть поубивают друг друга. Если бы в них имелось хоть что-то человечное, я бы, может, преисполнился сочувствием. Если бы они являлись моими друзьями, я бы остановил это. А так, единственное, о чём я жалел, было то, что я имею к этому непосредственное отношение. Я был точно такой же преступник, как они.

— Ты понимаешь, что он сейчас реально продаст телефон? — спросил я Полфунта.

— Походу, да, — более он особо не улыбался.

— Это ты его подначил.

— Я не думал, что он реально это сделает.

Помолчав, я спросил:

— Тебе всё равно?

— Отъебись.

Игорь как раз выходил из киоска по ремонту телефонов. От покупки отказались и там.

— Чё, может, успокоишься? — спросил его Детройт.

— Нет. Я знаю ещё одну точку, пойдёмте.

Очень хотелось поехать домой. Поскорей избавиться от чувства причастности ко всему этому дерьму, если это вообще возможно. Единственное, что меня останавливало, было чувство любопытства. Чем-то ведь это должно закончиться. Развязка не заставила себя долго ждать. Игорь как раз зашёл в третью по счету лавку, из которой вышел через несколько минут. Подойдя к нам, с каменным лицом он сказал:

— Продал.

Повисло секундное молчание. Нарушил его Полфунта:

— За сколько?

— За косарь.

— Ты продал за тысячу новый телефон?

— Ну да. А хули, больше не дадут нигде!

— Игорь, ты в натуре конченный. Мы пошутили. Думали, ты прикалываешься. А ты взял и реально продал телефон Олега.

Мы смотрели на него, как на последнего козла, которым он, безусловно, и являлся.

— Вы чё, охуели?! — взбесился Игорь. — Теперь это типа я один его мобилу продал?!

— Получается, что так. Иди возвращай её, придурок, — Полфунта был невозмутим.

Игорь смотрел на нас с ненавистью. Он молча развернулся и пошёл обратно в киоск. Вернулся быстро.

— Не хочет он теперь его возвращать! Просит три тысячи.

— Ну что, заебись. Красавчик, Игорь. Что теперь с наваром делать будешь? — продолжал веселиться Детройт.

Игорь решил долго не думать над ответом:

— Я бы пожрал чего-нибудь. Пойдёмте в KFC, я угощаю.

— Опа! Погнали, ха-ха! — настроение Полфунта поменялось стремительно.

Такого чувства омерзения я не испытывал давно. Если когда-нибудь вообще испытывал. На этом моменте я решил покинуть своих «корешей». Есть на украденные деньги я точно не хотел. Пожав им всем руки, я направился к станции метро, на котором я доеду до дома.

По пути я всё думал о произошедшем. Перед глазами всё мелькали и мелькали картинки: расстроенный и подозревающий нас Олег, тупорылый Игорь, веселящиеся Полфунта и Детройт. Ненависть обаяла меня всего. Я ненавидел себя, своё окружение, своё существование. Как мне избавиться от этого? Где мне искать что-то хорошее, надёжное, ценное? Интересно, а думали ли о чём-то подобном парни? Я тут же усмехнулся собственной столь идиотской мысли. Они сейчас наверняка уже сидели за столиком в KFC и наслаждались куриными крылышками, приправленными секретным ингредиентом из одиннадцати трав и специй. Купили два ведра, как раз одной тысячи должно хватить.

Ещё напиток прикупить, наверное, можно. Именно столько стоило уважение Олега — курочка и Coca-Cola.