Музыки не будет! — влетел в класс радостный Даня Юркин, громко стукнув дверью. — Музычка заболела! Ура! Ура! Ура! — пропел он.
Класс замер. Воцарилась нехорошая тишина.
Только Мишка Курочкин уронил стул, портфель и соседку по парте, потому что на упавшем стуле сидела она.
— Ну вы чего, не рады, что ли? Домой же можно идти, — повторил Даня, которого озадачила такая реакция одноклассников, а он-то торопился принести им эти новости. Принёс, называется. — Радуйтесь!
Дане снова никто не ответил, одноклассники смотрели на Юркина так, словно он только что сообщил им о том, что их всех оставили на второй год как минимум. Только Мишка возился, поднимая стул, портфель и извиняясь перед Алёной, которая встала сама без его помощи. Извинения были приняты, но учебником по голове Курочкин всё же получил, чтобы в следующий раз неповадно было, да и по привычке тоже. Но на самом деле Алёна на Мишу не обижалась, они были лучшими друзьями с того момента, как Алёна появилась в классе и села за парту рядом с самым известным хулиганом не только во 2 «А», но и во всей школе. И именно благодаря Алёне Миша стал не просто хулиганом, а благородным хулиганом из 2 «А» и теперь защищал своих одноклассников, и не только их, от настоящих злобных хулиганов. Впрочем, менее неуклюжим Миша после этого не сделался. И по-прежнему частенько появлялся в кабинете у директора то из-за разломленной указки, которой слишком сильно ткнул в доску, то из-за разбитой вазы, которую торопился донести до стола учительницы, то из-за рояля, который почему-то сломался, когда Миша с энтузиазмом ударил по клавишам. Да мало ли ещё что может произойти неприятного и попросту невероятного, если ты катастрофически неуклюжий человек?
Со стены на Мишу и Алёну, улыбаясь, взирал портрет Пушкина, явно одобряя удар учебником. Портрет Миша тоже неоднократно ронял, и рама у портрета уже была подклеена в двух местах. Но за себя портрет отомстить не мог, поэтому вся надежда была на Алёну.
Впрочем, стукнув Курочкина по голове, Алёна тут же спросила:
— Не очень больно?
— Нет, нормально, только ты в следующий раз выбирай книгу тоньше, — улыбнулся Курочкин, потирая голову.
— Ребята! Вы слышите? Домой! Ура, — снова напомнил о себе Даня уже неуверенно, а «ура» произнёс шёпотом.
— Ох и глупый ты, Даниил, — сказала назидательно Света Иванкина. Она была самой умной и самой ответственной ученицей 2 «А», а поэтому самой рассудительной, хоть и воображалистой. — Ты сам-то подумай. То, что учительница музыки заболела, это очень и очень плохо.
— Почему же это? Урок отменили. Домой можно идти, — насупившись, доказывал свою правоту Юркин. Ему было обидно: мало того, что его новостей не оценили, так ещё и глупым считают, причём всем классом.
— Во-первых, не стоит радоваться, когда кто-то болеет, — начала Света очень взрослым и умным голосом, — это подло, Даня.
— А что во-вторых? — Мальчик едва не плакал, ему было очень стыдно, что он радовался болезни учительницы.
— Во-вторых, это последняя соломинка, — подсказала Юркину Леночка Соколова, перебив Свету, на что отличница моментально обиделась, — та самая соломинка, которая сломала спину верблюду. Помнишь, нам рассказывали…
— Причём тут соломинка? — возмутился Даня. — Никакого верблюда я не ломал, это Курочкин козла в спортзале сломал, а не я.
— Ну что опять Курочкин? — возмутился Курочкин.
Света Иванкина в сердцах махнула рукой и пояснила:
— Верблюды, козлы и Курочкины тут совсем ни при чём! А вот потому, что у нас ещё и учительница музыки заболела, Нового года точно не будет! Всё! — Отличница даже вскочила, произнося эту речь, и топнула ногой.
На среднем ряду кто-то горестно всхлипнул.
А Мишка Курочкин опять уронил стул, на этот раз собственный.
* * *
Представляешь, бабушка, у нас в школе Нового года не будет, — рассказывал Миша Курочкин, сидя в гримёрной театра.
На Софье Михайловне был шикарный расшитый люрексом, стразами и пайетками костюм Снежной королевы. Бабушка выглядела величественно, как и подобает настоящей царственной особе. Миша чувствовал себя рядом с ней маленьким и хрупким и поэтому немного побаивался Снежной королевы. Бабушка всегда очень сильно вживалась в роль, которую играла. Ох, как Миша перетрусил, когда бабушке досталась роль Червонной Королевы в пьесе по сказкам Льюиса Кэрролла про Алису! Фраза «Отрубить ему голову!» звучала от бабушки настолько убедительно, что Миша сразу бежал прятаться. А когда бабушка играла ведьму из сказки «Гензель и Гретель», Миша даже к театру подходить боялся. Но зато дома Софья Михайловна была самой лучшей и самой любящей бабушкой, какую только можно было себе представить. А главное, она всегда была на стороне Миши. Именно бабушка всегда оправдывала и защищала внука, когда его обвиняли в хулиганстве. А ещё она старалась ему помочь и верила, что из Миши рано или поздно вырастет великий актёр. Потому что на сцене вся неуклюжесть Курочкина куда-то исчезала сама собой.
— Быть такого не может, чтобы у вас не было новогоднего праздника, — не поверила бабушка.
— Очень даже может, потому что всё против нас, — возразил Миша. — Сначала Дед Мороз сломал ногу…
— Неужели сам настоящий Дед Мороз? — искренне удивилась бабушка.
— Да нет, не настоящий, конечно, — замотал головой внук, — с настоящим Дедом Морозом, надеюсь, всё хорошо, а это наш школьный ногу сломал.
— А что, школьный Дед Мороз не настоящий? — опять удивилась бабушка.
— Ну, ба, конечно же не настоящий. В школы и садики настоящие Деды Морозы не ходят, всамделишный приходит только 31 декабря в полночь. Будто сама не знаешь? — передёрнул плечами Миша, точно говоря — такая взрослая, а таких простых вещей не понимает.
— Знаю, — взмахнула рукой бабушка, посыпались снежинки из блестящей фольги. — А из-за чего с вашим школьным Дедом Морозом такая неприятность приключилась?
— Наш Дед Мороз, а точнее, физрук Анатолий Витальевич, поскользнулся на горке и сломал ногу. Горку, честное слово, не я раскатал, — уточнил Миша и покраснел.
Бабушка посмотрела на внука с подозрением:
— А что ваш физрук на горке делал? Только не говори, что катался с неё.
— За мной гнался, — честно признался Миша. — Я нечаянно козла в спортзале сломал.
— Что тебе козёл сделал, Миша? И как ты это смог, его же сломать в принципе невозможно?! — Бабушка в этом была настолько уверена, словно сама когда-то пробовала изувечить этот несчастный спортивный снаряд.
— А вот и нет, оказывается. — Миша даже на секунду почувствовал гордость оттого, что совершил невозможное. — Я его действительно сломал, хотя козёл был совершенно новеньким, его ещё даже ни разу не использовали.
— Совсем козлов делать разучились, — буркнула бабушка, — вот в наше время были козлы так козлы, их ничем не сломаешь!
— В ваше время меня не было, — резонно заметил Курочкин, и с этим бабушке пришлось согласиться. — Но, ба, я это сделал не специально, — оправдывался внук, — я через него даже не прыгал. Это полностью вина Анатолия Витальевича.
— Да ну, — не поверила бабушка, — и почему же?
— Это он зачем-то велел мне взобраться по канату.
— И?
— Канат начал раскачиваться, а потом и вовсе оборвался. Я, между прочим, пролетел через весь спортзал! И упал на козла. А у того — раз! — и ноги в разные стороны.
— Ты не ушибся, Миша? — забеспокоилась бабушка.
— Совсем чуть-чуть. А вот козлу не повезло. И Анатолий Витальевич похоже решил, что я нарочно. Я как увидел, что он ко мне бежит, так и выскочил из спортзала прямо на улицу и помчался что есть духу, а он з
