Я по глазам его это вижу. Светлеющих от пышущих в их глубине эмоций с каждым сказанным мной словом. Мне не раз приходилось видеть похожее выражение в глазах мужа, с одним лишь отличием: его гнев всегда был направлен четко на меня. Лорд Мортен же сейчас наполнялся яростью к кому-то совершенно другому. Повисает пауза, но он молчит, будто слова подобрать неимоверно трудно. Потому я продолжаю: – Когда я оказалась здесь, решила, что все самое сложное – позади. Возвращаться к Рэйзору – последнее, чего хотела, думала, бабушка поможет организовать развод. Хотя это почти невозможно… Я все же надеялась. Но, оказалось, она не разделяет мои взгляды. Ректор хмурится. – Подожди, леди Амбер хочет, чтобы ты вернулась к нему? У меня срывается нервный смешок. – Это не самый страшный ее грех. В умиротворяющую тишину сада вдруг врываются посторонние звуки. Я оборачиваюсь, замечая заглянувшую в приоткрывшуюся дверь голову секретаря. – О, вот вы где! Сэр, там вас дожидается одна очень настойчивая госпожа. По вопросу недавно покинувшего нас Грегори Вильса. Лоранд поджимает губы, вмиг становясь тем, кого я увидела за воротами в первый раз, – отстраненным, холодным лордом с непроницаемыми глазами. – Сейчас буду. Томиан Дафи кивает и моментально исчезает из виду. Лорд переводит на меня взгляд. – Мы договорим чуть позже, Рамона. Но уже сейчас могу сказать, что развод с Грайборгом – не такая большая сложность, учитывая все обстоятельства. У меня есть связи и возможности, с помощью которых можно не только ускорить процесс, но и перетрясти все их родовые замки, если потребуется. Вопрос лишь в том, на каких условиях ты хочешь разорвать этот союз. – Но… – От неожиданности я не сразу подбираю слова. – А как же истинность? – Если дракон поднимал на тебя руку – это не истинность, а подделка. – Он смотрит куда-то сквозь меня, заметно мрачнея. – Эта сторона драконьей магии порой бывает необъяснима, а богиня – жестока. У
платка. – Ох, это серьги новенькой вашей! – спохватывается Марта, подбегая. Хочет схватить их, но я беру первым. Разглядываю на раскрытой ладони, отмечая искусную работу древних мастеров. Такого сейчас не делают. Крупные сапфиры обрамлены ажурными капельками золота, будто плачущими над этими драгоценными камнями. – Почему они у тебя? – Перевожу взгляд на экономку. – Дак Мона отдала! Попросила продать и на вырученные деньги купить ей кой-чего. Прибыла-то девка сюда без всяких чемоданов. Хмурюсь. – А почему она не попросила об этом Ронду? Свою бабку. Марта отмахивается. – Да кто ж ее знает? Но что-то грустная она была сегодня на примерке. Даже форме не обрадовалась, хотя та села на ней как влитая! Особенно жилет и брюки. Мантия, правда, мешковата оказалась, как ни подгоняй. Но это уже особенности фигуры. – Много она попросила купить? – Кое-что из одежды, женских штучек всяких. Ну, вы понимаете… – Она слегка розовеет. – Ночную сорочку, комплекты… – Ясно, не нужно подробностей, – перебиваю ее, переводя взгляд на серьги в своей ладони. – Купи все необходимое. Если тебе покажется, что она нуждается еще в чем-то – приобрети и это тоже. Убираю украшения во внутренний карман мантии. – А деньги? – слегка теряется она. – Или в счет академии вписать? – Нет. Снимаю перчатку и стягиваю родовой перстень. Отдаю экономке. – Ставь на чеках мою печать. Как вернешься, зайди ко мне в кабинет – на столе будет лежать конверт. Возьмешь его и отдашь мисс Амбер вместе с покупками. Эти серьги стоят очень дорого. Будем считать, что их выкупил я. – Как скажете, милорд! Лишних вопросов Марта никогда не задает. Не зря работает в семье уже много лет, зная меня как облупленного. Где смолчать, где совет вставить – все словно по инструкции. – Леди знать это необязательно, – добавляю, задерживая на ней многозначительный взгляд. Марта коротко кивает и возвращается к форменной юбке. Я выхожу из мастерской, торопясь вернуться в академию. Скоро факультатив воздушного боя у выпускников-драконов, который я никак не могу сплавить кому-то другому. Нанимать отдельного тренера запрещают императорской комиссией, так как вообще хотят убрать из расписания эту дисциплину. Сегодняшний урок особенный. Нужно донести в ветреные головы адептов несколько важных мыслей касательно нового куратора. А то знаю я этот злодейский факультет. Внучка Ронды Амбер вызывает во мне странные чувства. Едва увидел у ворот, показалось, что знакомы. А заметив синяки на печальном лице, испытал нечто вроде удара
платка. – Ох, это серьги новенькой вашей! – спохватывается Марта, подбегая. Хочет схватить их, но я беру первым. Разглядываю на раскрытой ладони, отмечая искусную работу древних мастеров. Такого сейчас не делают. Крупные сапфиры обрамлены ажурными капельками золота, будто плачущими над этими драгоценными камнями. – Почему они у тебя? – Перевожу взгляд на экономку. – Дак Мона отдала! Попросила продать и на вырученные деньги купить ей кой-чего. Прибыла-то девка сюда без всяких чемоданов. Хмурюсь. – А почему она не попросила об этом Ронду? Свою бабку. Марта отмахивается. – Да кто ж ее знает? Но что-то грустная она была сегодня на примерке. Даже форме не обрадовалась, хотя та села на ней как влитая! Особенно жилет и брюки. Мантия, правда, мешковата оказалась, как ни подгоняй. Но это уже особенности фигуры. – Много она попросила купить? – Кое-что из одежды, женских штучек всяких. Ну, вы понимаете… – Она слегка розовеет. – Ночную сорочку, комплекты… – Ясно, не нужно подробностей, – перебиваю ее, переводя взгляд на серьги в своей ладони. – Купи все необходимое. Если тебе покажется, что она нуждается еще в чем-то – приобрети и это тоже. Убираю украшения во внутренний карман мантии. – А деньги? – слегка теряется она. – Или в счет академии вписать? – Нет. Снимаю перчатку и стягиваю родовой перстень. Отдаю экономке. – Ставь на чеках мою печать. Как вернешься, зайди ко мне в кабинет – на столе будет лежать конверт. Возьмешь его и отдашь мисс Амбер вместе с покупками. Эти серьги стоят очень дорого. Будем считать, что их выкупил я. – Как скажете, милорд! Лишних вопросов Марта никогда не задает
платка. – Ох, это серьги новенькой вашей! – спохватывается Марта, подбегая. Хочет схватить их, но я беру первым. Разглядываю на раскрытой ладони, отмечая искусную работу древних мастеров. Такого сейчас не делают. Крупные сапфиры обрамлены ажурными капельками золота, будто плачущими над этими драгоценными камнями. – Почему они у тебя? – Перевожу взгляд на экономку. – Дак Мона отдала! Попросила продать и на вырученные деньги купить ей кой-чего. Прибыла-то девка сюда без всяких чемоданов. Хмурюсь. – А почему она не попросила об этом Ронду? Свою бабку. Марта отмахивается. – Да кто ж ее знает? Но что-то грустная она была сегодня на примерке. Даже форме не обрадовалась, хотя та села на ней как влитая! Особенно жилет и брюки. Мантия, правда, мешковата оказалась, как ни подгоняй. Но это уже особенности фигуры. – Много она попросила купить? – Кое-что из одежды, женских штучек всяких. Ну, вы понимаете… – Она слегка розовеет. – Ночную сорочку, комплекты… – Ясно, не нужно подробностей, – перебиваю ее, переводя взгляд на серьги в своей ладони. – Купи все необходимое. Если тебе покажется, что она нуждается еще в чем-то – приобрети и это тоже. Убираю украшения во внутренний карман мантии. – А деньги? – слегка теряется она. – Или в счет академии вписать? – Нет. Снимаю перчатку и стягиваю родовой перстень. Отдаю экономке.
