автордың кітабын онлайн тегін оқу Самый обычный день
Мария Тен

Кітап туралы Қазір оқып жатыр1 Тегін фрагмент

Мария Тен

Самый обычный день

Сборник историй

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Где-то далеко-далеко, почти на самом краю света… Там, где очень-очень холодно, почти на самом Крайнем Севере… Живет одна, так до конца и не выросшая девочка, которая любит рассказывать теплые и добрые истории. Правда, не все они заканчиваются так, как хотелось бы…

18+

В то утро вторника Анечка порхала по кухне, напевая весёлый мотивчик. Ее круглое миловидное личико просто светилось от счастья! Они с мужем едут в отпуск! Впервые за три года брака. Вдвоём! На две недели! Ах, какое счастье, отдохнуть под пальмами у берега моря. Вот все подружки обзавидуются!

Она надеялась, что на время отпуска их полуторагодовалую дочь Сонечку заберут родители. Это будет их первая разлука. Этот факт конечно волновал Аню, но радость от предстоящей поездки перевешивала. Вот сегодня все решится! Ее мужу должны сегодня подписать отпуск и выдать премию. Боже, какой прекрасный день! И казалось, что ничего его не может испортить.

Из прихожей раздался плач дочери, Аня стремглав кинулась туда. Маленькая Соня сунула в ротик провод от зарядного устройства свободно свисавший из розетки. Слава богу, удар током оказался незначительным. Блин, Кирилл, придурок! Сколько раз говорила, чтоб не смел оставлять так! От хорошего настроения не осталось и следа.

Укачивая хнычущую дочь на руках, Аня споткнулась об мешки для мусора, гордо возвышающихся в прихожей и уже источающими своеобразный аромат. Блин, вот козел, опять не вынес! Что, это так сложно что ли? Итак, по дому ни хрена не делает. Без контроля и напоминаний никак?! Она любила своего мужа, но иногда он ее выводил из себя. Аня отработанным движением левой руки вытащила телефон из кармана. Продолжая успокаивать дочь, набрала гневное сообщение мужу, совсем не стесняясь в выражениях.

Кирилл был не в духе. С утра какой-то идиот заблокировал ему выезд из гаража. Сегодня у него было важное совещание, на которое никак нельзя было опаздывать. Потерял минут двадцать, кружа вокруг чужой машины и пиная колёса. На истошный звук сигналки наконец-то вышел невозмутимый мужик, больше него габаритами в два раза. На гневную речь Кирилла он только усмехнулся и отъехал.

На дорогах как обычно были утренние пробки. Казалось, все сговорились и ползли как черепахи, не оставляя даже малейшего просвета для манёвров. Бля, вы че все как олени?! негодовал он.

Парковка на работе тоже была забита, его обычное место было занято. Пришлось оставить машину в соседнем дворе. Конечно, опоздал. Влетел на собрание, извинился, поймал на себе неодобрительный взгляд директора. Вот блин. Сегодня он собирался к нему с заявлением.

Подошла его очередь выступить с отчетом. Кирилл собрал мысли в кучу и спотыкаясь, начал рассказывать и с ужасом обнаружил что забыл пару важных бумаг. Во всем виновата жена. Не фиг было вчера отвлекать его, сунула ему дочь и ушла в ванную на целых полчаса! Коза, блять. А дочь, требуя внимания начала капризничать. Немудрёно что он забыл привести бумаги в порядок. На его неловкие оправдания директор только хмыкнул. Видимо не видать ему сегодня согласия на отпуск.

Наконец совещание закончилось. Напоследок генеральный устроил всем головомойку, пригрозив всех не справляющихся с работой, разогнать на хрен. Разболелась голова, хотелось курить, а сигареты как на зло закончились. В ближайшем магазине как всегда не вовремя объявили учёт.

Пиликнул телефон. Среди прочих сообщений нашёл обвинительное смс от жены. Оно стало последней каплей. Отправил резкий ответ. Блин, да она офигела! Сидит дома, ничего не делает, устает, видите ли. Ему бы так посидеть, а нет, он должен пахать как проклятый и терпеть косые взгляды всяких придурков начальников. Пропади все пропадом!

Отшвырнув сигарету, стрельнутую у коллеги, решил съездить на обед. Середина дня, а он уже так вымотан, как будто разгрузил пару вагонов. И тащатся опять блять как назло все, поворачивают без повороток, тупни!

В кафе было многолюдно и шумно. Тут собирался весь офисный планктон окрестных предприятий.

Кирилл еле нашёл свободное место, втиснулся, поднял руку, подзывая официантку. Подошла молодая девушка, почти девочка. Оформил заказ, откинулся на сиденье, вот сейчас он поест, выпьет кофе и станет лучше. Но, нет, официантка там уснула что ли. Видимо новенькая, очень нерасторопная. Желудок дал о себе знать, терпение начало иссякать. Подошла наконец, он грубо спросил: ты че там, сдохла что ли?

Девушка, оправдываясь, начала расставлять тарелки. Неловко наклонила поднос, половина супа оказалась у него на брюках. Еб твою мать! Взорвался Кирилл. Жирные капли стекали по новым брюкам. А после обеда у него ещё дела, ехать домой переодеваться — не ближний свет. От души наорал на официантку, швырнул деньги на стол, выскочил хлопнув дверью.

Выруливая с парковки, не заметил заезжающую машину. Раздался мерзкий звук. Из машины выскочила блондинка с криком: ты че урод?! Не видишь куда прешь! Бляяя, стоять теперь полдня. ГАИ или комиссар? Нахуй, лучше так попробовать договориться. Тупая блонда ни в какую, вот коза. Разошлись по машинам.

А у Ирочки был отличный день. С утра после массажа, заскочила в магазин, попала на распродажу белья. Прикупила пару комплектов, будет чем порадовать зайчика. Пусть увидит, что платит не зря. И вот какой-то безглазый придурок сделал вмятину на ее новенькой Крошке. Каазееел!

Набрала розовым ноготочком номер из избранного, надула губки, пожаловалась. Ну вооот, теперь придётся стоять тут до скончания веков. А у неё парикмахер. И ваааще, машинку жалко!

Андрей Андреевич взял трубку: да, кис… Покосился на секретаршу, поджавшую губы в куриную гузку. Сука, жене доложит. Я вас слушаю Кис… э… Киссандра Павловна. Выслушал, нахмурился, успокоил как мог, нечленораздельно бубня себе под нос. Прошло полтора часа, наконец-то уладили мелкое ДТП. Блять, какой нахуй отпуск, придётся машину красить. Надеясь, что генерального на месте нет и он не заметит его отсутствия и неопрятный вид, Кирилл поехал на работу.

Официантка Карина, сидела в туалете, глотая слезы. Она уже отчаянно жалела, что устроилась на работу. Но надо платить за учебу, маме и так тяжело с братишками. Управляющая ей сделала выговор, где слово «косорукая» было самым мягким. Карина глубоко вздохнула и набрала номер тети. Надеюсь, пару минут ее дергать не будут.

Лариса заканчивала смену в парикмахерской, когда туда зашёл импозантный мужчина. Небрежно скинул дубленку, показал, как его надо подстричь. От него пахло парфюмом и деньгами. Лариса принялась за работу. На середине ее отвлёк звонок, любимая племянница.

«Да, моя хорошая». Бедная девочка, нелегко ей. Умница, крутится сама как может, помогает матери. А та, пьяница и гулена, за что ей такая дочь. Зажав телефон плечом, утешая и подбадривая грустную племянницу, она не заметила, как обкромсала клиента.

Ой-ей! Заметил, возмутился. Блин, как так? Столько лет работы, столько опыта и вот на тебе. Разгневанный мужчина наконец ушёл. Лариса растеряно присела, ох, Каринушкаа, как не вовремя ты позвонила.

Андрей Андреевич, красный от злости, садился в машину и не заметил, как из кармана выпал портмоне.

Часом позже его подняли маленькие ручки в красных рукавичках. Мама, мама!

Мама, шедшая чуть позади, растерянно кивнула в задумчивости, ага-ага. Она полдня провела в расстройстве. Что-то они с мужем стали часто ругаться. Она понимает, что он работает и обеспечивает семью, но и уход за ребёнком и домом-нелёгкий труд. Жаль, Кирилл этого не ценит.

Дочь тыкала ей в ногу каким-то предметом. Что это у тебя, доченька? Аня развернула бумажник. О, сколько денег! Они бы им совсем не помешали. Промелькнули мысли о новых ботиночках для Сони, об оплате всех коммунальных услугах и может даже новом телефоне. На глаза попалась визитка. «Генеральный директор…»

Позвонила мужу, он равнодушно глянул на экран и не взял трубку. Нах надо выслушивать очередную истерику. Мимо протопал начальник к себе в кабинет. Кирилл пригладил волосы и робко постучался в кабинет. «Андрей Андреевич, можно?» (А что это с его остатками волос? Своей лысины мало?)

Разговор сразу не задался. Директор был растерян и невнимателен. Хлопал себя по карманам и шарил в ящиках стола. Насчёт отпуска так и не дал точного ответа. Решил помучить видать, мерзавец.

Дома его встретила взволнованная и радостная жена. Увидев причину такого поведения — кожаное портмоне своего директора, Кирилл засомневался. Надо бы поступить по совести и в то же время хотелось проучить спесивого начальника.

После плотного ужина он сидел в раздумьях перед телефоном. Если он оставит себе деньги, то ему и премия не понадобится. Можно избежать унижения просящего и решить пару проблем. Когда это лишние деньги были не вовремя?

На кухню притопала дочь, уткнулась в ему колени и заворковала. Кирилл взглянул в круглые глазёнки, невинно и доверчиво смотревшие на него, и ему стало стыдно. Рука сама потянулась к телефону.

Через две недели

.Аня и Кирилл обнялись и улыбнулись друг другу. Из окна иллюминатора виднелась голубая гладь…

Веронику можно было назвать баловнем судьбы. С самого детства её наряжали как куклу, покупали лучшие игрушки и делали все чтобы её желания исполнялись, родители для этого работали не покладая рук. Она выросла уверенной в себе и эмоциональной особой, отлично скрывающей свою ранимость и неуверенность под маской нарочитого цинизма. Своего мнения она не имела, зачастую лишь повторяясь на некоторыми более сильными личностями. Не без помощи родителей сделала хорошую карьеру.

На днях, из за ремонта в своей квартире, она временно переехала в отчий дом. Мать обрадовалась и засуетилась, забыв о больных ногах. То рубашку погладит без спроса, самую ненужную и не носимую причём, то наготовит с детства любимых блюд как на роту солдат, и будит её по утрам, в её единственный выходной, блин.

Утром пили чай. И она поймала себя на мысли что мать ее невероятно раздражает. Это шумное прихлебывание чая, фырканье и кряканье просто выводили Веронику из себя. Хотелось поколотить кружкой по столу и проорать одну из любимых матерных конструкций.

Её нехитрые суждение и узкий кругозор просто коробили до зубовного скрежета. Будь то обсуждение ватсаповских уток или соседей. Вот это вот её мельтешение на кухне и оживлённое обмусоливание глупых мелочей просто вымораживало. Господи, ну нельзя ли просто позавтракать в тишине и молча? Вероника сжимала в руке чайную ложку до белых костяшек на пальцах и сквозь зубы соглашалась с матерью, время от времени хмыкая и угукая, не вслушиваясь в смысл её рассказа.

Особенно сильно ее раздражала фраза матери: «я же говорила» — тысячу раз, и как ей казалось со злорадством, повторяемая. Частенько это случалось во время досадных промахов Вероники, что в работе, что в личной жизни. В такие моменты ей казалось что на лице матери проступает самодовольное выражение и блеск в глазах. Но нет, ей это лишь казалось.

Перед ней сидела пожилая женщина, самая обычная, немного усталая, с характерными для её возраста проблемами со здоровьем. Вот так вот подкралась старость, любила говорить мать, словно требуя внимания и заботы. А Веронике некогда, у неё свои дела, молодость, не ранняя, но все же… И она не собирается тратить её на бессмысленные занятия, на которые её склоняла мать, делать нечего, лазать на антресоли, мыть балконные двери и возить на дачу ящики с барахлом и рассадой, да кому она нужна вообще? У неё есть дела и поважнее! Шумно отодвинув табурет, она протопала в прихожую, хлопнула дверью подъезда и с облегчением закурила.

Спишем все на пресловутый ПМС… Она усмехнулась. Да просто достала её мать, бесит нереально! В её присутствии она чувствовала себя как в липком коконе, ей было неловко. Не хватало душевных сил для того чтобы дать матери то, чего она от неё требовала. Своими вздохами, жалобами на здоровье, и незначительными, но мелочными и придирчивыми просьбами она ей надоела. Вероника с тоской подумала о том что ей ещё жить тут ещё недели две-три и ощутила укол совести…

Это же мама, мама! Наступит время и не станет ее… Как бы потом ни пришлось ей горько раскаиваться о своих мыслях и не всегда лучшем поведении. Не ценим то, что имеем, как всегда впрочем. Почему мы порой так добры к чужим людям и так жестоки к своим родным? Почему мы их судим строже?

Ну ничего, вечером она вернётся и мать как ни в чем не бывало, позовёт её ужинать. Но перед этим она будет дотошно расспрашиваться где она была и почему так долго? Аюая, скорей бы закончился этот ремонт и можно будет общаться по телефону раз в два-три дня как раньше.

***

Настя уже час рассматривала себя в зеркале. Очень придирчиво и обстоятельно, с головы до ног. Подавила в себе вздох. Ну не нравится она себе и все тут. Не хватает ей изюминки, фишки или искорки, называйте как хотите. И никакое новое платье ей не поможет.

Все в ней слишком стандартно, пресно, обычно…

Она привыкла считать себя скучной и неинтересной, хотя окружающие так не считали. Но она их быстро разубеждала своим поведением.

Стас был единственный и мужского пола, кто оказался настойчив. Два года он был влюблён, терпелив и великодушен. Она почти поверила в себя. Начали жить вместе. Потихоньку Настя стала раскрываться как тот самый дремавший бутон. Серенькая мышка почти исчезла…

Но сегодня днём они обедали у её

матери. В первый раз. И во время обеда на неё нахлынуло то самое чувство из детства. Когда даже в День рождения гости, быстро её поздравив и вручив подарок, адресовали ей фальшивую улыбку и устремлялись в гостиную, где блистала она, её мамочка.

В стародавние времена её бы назвали светской гранд дамой. Настину маму знал и любил весь город. Ухоженная, благоухающая, с прекрасными манерами и очень красивая, она всегда была в центре внимания. Настя помнит как часто ей в детстве говорили: ой, на маму совсем не похожа! Сначала она не понимала что в этом такого, почему в этих словах ей слышится жалость и плохо скрываемое разочарование? Лишь повзрослев она поняла скрытый подтекст. Ах, как жаль, у такой красавицы дочь не очень… Она привыкла быть на вторых ролях, такая горничная компаньонка. Принести мамочке пальто и косметичку, ответить на звонок, забрать платье из химчистки, подать полотенце, крем, расчёску, сумку…

И все это за лишь за ее одобряющую улыбку, лёгкую и почти незаметную. Так как мимические морщины мамочке не нужны.

Все друзья Насти были в восторге от её мамы. Одноклассницы ей завидовали, с восхищением и интересом обсуждали наряды и причёски её родительницы. Настя лишь молча и грустно улыбалась, всю жизнь она стремилась даже не стать такой как мать, а просто хотя бы быть рядом, на одной волне, хоть на миг стать подружками и поболтать о пустяках, доверить ей девчачьи тайны, просто поговорить… Не получалось, та была как далёкая звезда. Она чувствовала что разочаровала мать, уродившись такой неуклюжей, нелюдимой и некрасивой. Как будто она её подвела…

Во время обеда Стас не сводил глаз с её матери. Смеялся её остроумным шуткам и подскакивал пододвинуть стул или помочь поставить блюдо с тортом, как будто это невесть какое сложное дело. И был просто очарован своей будущей тёщей.

В общем, про Настю опять забыли, отодвинули в угол, как всегда.

Ей стало горько и обидно, хотя на её месте любая другая девушка должна была обрадоваться. Господи, это же так глупо! Какого черта она соревнуется со мной? Как будто невзначай подтрунивает, типа любя, рассказывая случаи из ее детства.. Якобы забавные, но на самом деле уничижительные.

Все, с меня хватит!

Настя резко встала и смахнула блюдо с изысканно сервированного стола на пол. Она даже готовит как богиня! Кое как обулась и выбежала, не дав опомниться оторопевшим сидящим за столом. Злые слёзы застилали ей глаза. Добравшись до их съёмной квартиры, рухнула на диван, сотрясаясь в рыданиях… Телефон нещадно вибрировал где то в сумке. Она на расстоянии чувствовала недоумение Стаса.

Но отвечать за звонок и что то объяснять ей не хотелось…

***

Ира с гордостью вывела на листочке с гербом школы, в графе «место работы» — генеральный директор. И ничего, что фирме мужа всего несколько месяцев от роду, и пока неизвестно стоят ли они на пороге будущих миллионов, или на краю долговой ямы.

Теперь вот она почти ничем не отличается от этих напыщенных дамочек, матерей одноклассников сына. Они там все как на подбор, главные бухгалтера, директора да бизнес-вуманши. На первом школьном собрании было нечем дышать от запаха дорогих духов, пафос так и прет от них и переливается в золотых часах и брелках от дорогих автомобилей. Даже в мелочах, вроде сбора денег на школьный «праздник урожая», они не скупятся и называют такие суммы что ей аж неловко. Каким то чудом они попали в эту школу, и она была готова на все, чтобы не выделяться среди контингента «элитных» родителей. Пусть даже придётся потуже затянуть пояса на пару месяцев, но её ребёнок будет не хуже других.

Она заполнила анкету и вложила сыну в дневник, чтобы не забыл передать учительнице. Кстати, эта тоже явно из тех кто судит по одёжке. Ира была уверена что классная руководительница тщательно изучила список на тему кто из родителей кем работает и где живёт, и уяснила кому следует теплее улыбаться, а к кому можно относиться и попрохладнее.

Подняв с пола упавшую тетрадку, Ира рассеяно её пролистала и замерла. Неровным почерком первоклашки было написано несколько строчек. Сердце неприятно сжалось и зардели щеки.«Моя семья… Ещё люблю бабушку. Она старенькая и работает уборщицей…»

Ира всю свою жизнь стеснялась этого. Она всегда скрывала кем работает её мама, находя отговорки и быстро переводя тему на на другую, даже в том возрасте когда принято хвастаться любыми достижениями своих мам. Вот у Маши мама врач, у Любы учительница, папа Вовы бизнесмен и у него крутая машина, а у её мамы ведра да тряпки, застиранный халат и потрескавшиеся руки в мозолях.

Мать одна поставила на ноги троих детей и не чуралась никакой работы: от хотона до покраски домов. Работала везде куда позовут, порой соседи ей платили продуктами и вещами, из которых выросли их дети. Ира просто ненавидела донашивать за другими куртки и платья, а куда ей было деваться?

Мать в юности осталась без образования и приложила все силы чтобы Ирина, её старшенькая, уехала в город на учебу и жила другой жизнью. Там она встретила мужа, городского, из интеллигентной семьи, влилась в семью. Она очень долго не знакомила новых родственников с матерью, ссылаясь то на то, что ехать далеко и долго, и вообще эта переправа всегда не вовремя, то на болезнь матери, то на занятость и так далее. Она честно стеснялась матери, её грубоватой манеры общения, рано постаревшего лица, её простой одежды, своего старенького почерневшего дома с нехитрой обстановкой. Да и муж оказался немного снобом.

Мать приезжала всего пару раз, сидела на кухне словно мышь, не прикасаясь ни к чему, робела перед зятем и несмело гладила шершавой ладонью новорождённого внука. Её подарки для него были просты и убоги: аляповатый китайский синтетический костюмчик и пирамидка, раскрашенная в ядовитые цвета — все что нашлось в их единственном магазине в посёлке.

Ира изредка звонила матери и морщилась, не столько от качества связи, сколько от громкого и взволнованного голоса, та всегда кричала в трубку свои нехитрые новости. Звонки с каждым годом становились все реже и короче. По мере того как она устраивалась в жизни поудобнее, она постепенно отрывалась от своих корней, не испытывая ни капли сожаления.

Ира окинула взглядом просторную и уютную детскую комнату и вздохнула. Стыд выступил на глазах жгучими каплями.

«Я мало знаю бабушку, но я ее очень люблю», каракули сына расплывались пятнами.

Несмотря на поздний вечер она набрала номер и негромко сказала в трубку: «Ну как ты, мамочка? Мы скоро приедем»

Лана в длинном воздушном платье спускалась с лестницы модного клуба. Изящно придерживая подол смуглой рукой с массивным золотым браслетом, она улыбалась вспышкам фотографов, толпившихся внизу. На ней было платье от известного модельера и безупречный макияж от самого крутого в узких кругах стилиста. Через пару минут она мчала за рулем черного внедорожника. Новенький и блестящий, он был необычайно комфортабельным. От него так и веяло респектабельностью и шиком. Она доехала до загородного дома в лучшем районе города и, устало скинув манто, пересекла просторный холл. На сегодня хватит, она устала. А завтра у нее еще два мероприятия: сходить на концерт и на премьеру фильма. Ну и неплохо бы перед этим заскочить в спа салон, коих в последнее время развелось как грязи… Что у нее на ужин? Сибас с рукколой, фрикасе из телятины, роллы на заказ или просто тарелочка несезонных ягод?

«Пожалуй, пусть будут роллы, ведь я их так редко ем…»

— Девушка, мне пачку сигарет!

Саргылана вздрогнула и подняла глаза. Мир принял свои обычные очертания. Вот опять перед ней касса, слева лента для покупок и мужчина нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу в ожидании своей никотиновой дозы…

Да, это Саргылана, ей 23 года. Немного стесняется своего громоздкого имени и называет себя Ланой. Работает кассиром в одном из больших супермаркетов города Якутска.

И она любит мечтать…

Не так давно Саргычок открыла для себя мир Инстаграма. Осенью купила телефон в кредит. Главное ее требование к нему было-«чтобы был ватсап!» Доброжелательный сотрудник салона связи установил ей искомое приложение и заодно пару социальных сетей. Вначале она не поняла, как работают эти странные и модные приложения, но потом вспомнив что «саха упрям, а сын его еще упрямее», решила разобраться в нем до конца.

Ее раззадоривали статьи из глянцевых журналов со стойки возле кассы. Все чаще в статьях о селебрити (о, как ей нравится это слово!) упоминалось об их аккаунте в иг, количестве фолловеров, новых снимках и пр. Саргылана благовейно следила за модой и звездами зарубежного и отечественного шоу бизнеса. Они вызывали у нее восхищение и трепет. Большинство девочек в подростковом возрасте влюблены в кого-то, либо подражают кому-то из звезд. Но обычно это с возрастом проходит, а у нее нет, так и не прошло. Хотя жизнь преподнесла ей немало пинков и ударов, всё равно Саргылана оставалась верна себе.

Ее семья в деревне жила небогато. Отец перебивался случайными заработками в строительстве, «халтура-не дура» говорил он, посмеиваясь и потирая руки. Кстати да, руки были золотые, но доход был нестабилен по причине лени и тяги к спиртному. Ее мать работала нянечкой в детском саду. Работа не пыльная и платят мало, но постоянно. Тем более ей не привыкать к количеству детей вокруг. Саргы — третья из шестерых детей.

Самая старшая сестра Туйара, устав быть нянькой вечно орущей сопливой ватаги, сразу же сбежала из отчего дома, поступив в педколледж в другом улусе. Там же она вышла замуж, родила двоих детей и работает учительницей. Мужа своего привозила домой только один раз. Быстро рассовав младшим братьям и сестрам кульки конфет, она затолкала новоиспеченного супруга в лучшую комнату дома, и принялась ворчать на домочадцев. «Не убрано, грязно! Старое постельное! Детей надо переодеть, помыть!» Вела себя она странно, и малыши, вначале обрадовавшиеся старшей сестре, начали сторониться ее. Глядя на нее круглыми черными глазами, они бочком проходили мимо нее, стараясь не задеть липкими руками новое модное платье Туйары. А то она сильно кричала, когда они зашли в комнату посмотреть на ее новый чемодан и косметичку.

Еще и отец подлил масла в огонь: явился пьяным в час ночи и разбудил весь дом. Пел и матерился во все горло. Зять Николай, выросший в интеллигентной семье потомственных учителей, был ошеломлен. Молодые пробыли три дня и уехали. И вот уже шесть лет ни слуху, ни духу. Редко Туйара звонит матери поздравить с праздником. Фото детей Туйары родители хранят как зеницу ока и показывают всем заходящим в гости. Хотя они их и не видели вживую.

Старший брат Саргы, Мичил, отбывает срок. Ему осталось еще четыре года. Умный и толковый парень подавал в школе большие надежды, он с легкостью поступил на физмат. Но он не успел заселиться в общежитие и вкусить прелести студенческой жизни. Приехал к родителям за вещами перед началом учебы, пошел с дружками на дискотеку в сельском клубе.

Как водится, выпили, отмечая его вступление во взрослую жизнь и переезд в город. Часть друзей ему завидовала, им, не поступившим, светило безрадостное существование под родительским надзором как минимум еще на год. А некоторые останутся навсегда в их пыльном опостылом селе… Молодецкая удаль, подогретая алкоголем и новыми перспективами и горизонтами, требовала выхода. Мичил не помнил из-за чего началась драка. Он вообще мало что помнил тогда. Неудивительно что в итоге под прессом следствия и показаний друзей, он поверил, что именно он нанес тот самый решающий удар в голову племянника начальника милиции. Дружбаны Мичила отделались легким испугом и прошли как свидетели. Родители их быстро отправили по родственникам в другие улусы и города. Подальше от людской молвы.

Прошел суд, Мичила посадили. Мать резко постарела, отец больше и чаще начал пить. Соседки и кумушки, раньше то и дело забегавшие попить чаю, пропали. Сельчане отворачивались, на приветствие матери в продмаге никто не отзывался. Никто особо не удивился тому что Мичил убил в пьяной драке человека. Яблоко от яблони, говорили они. И никто не знал, что в тот несчастный августовский вечер Мичил впервые выпил за компанию с друзьями.

Саргы же после отъезда старших брата и сестры взвалила на себя тяготы ведения быта и присмотра за тремя малышами. Айыына и Айал, близнецы, младше ее на четыре года и самая маленькая Дайаана, были веселые, озорные и ласковые. Саргы любила их как своих детей. Хоть и уставала сильно: и дома прибрать, приготовить, детей искупать, переодеть, сходить в огород, приготовить еду, затопить баню, сходить в хотон… и так по кругу.

Хорошо хоть, в тот год, когда посадили Мичила, забили последнюю корову и одной заботой стало меньше. Естественно, школу она забросила. Посещать посещала, но не вникала в слова учителей и происходящее вокруг. Отчасти от усталости и недосыпа, отчасти от того что любовалась им, Димой.

Его семья недавно переехала в их улус, отца назначили главой района. Мальчик был высокий, красивый, умный и удивительно белозубый. Модный городской парень сразу завладел умами всех девочек. Первые красавицы школы теперь каждую перемену терлись у дверей их класса. Их хохот и яркие наряды действовали Саргы на нервы. Ей отчаянно хотелось, чтобы Дима обратил не нее внимание и в тоже время она боялась этого как огня. Знала бы она, чем обернется его внимание к ней, серой мышке…

Это случилось под Новый год. В школе царило радостное возбуждение, тут и там были слышны взрывы смеха и петард. Завуч Матрена Петровна коршуном бдила за порядком и пожароопасностью. Все готовились к праздничной вечеринке.

Саргы не хотела туда идти. Потому что во-первых ей нечего было одеть, а во-вторых ей было невыносимо видеть Диму и Олю вместе. Оля-признанная первая красавица школы, поет, танцует, хорошо учится, участвует во всем и везде. Яркая и активная, она с сентября начала охоту на новенького. В ход пошло все: от мини-юбок до помощи по английскому.

И вот теперь она гордо вышагивает с ним под ручку по коридору. Их окружают друзья и подруги, кучка популярных подростков. Стоят все из себя красивые, модные, улыбчивые. Типа голливудские звезды в масштабе их села, тоже мне… Саргы в их круг не входила и не стремилась туда. Не то чтобы они задирали или притесняли. Они ее просто не замечали.

Мама Саргыланы, наконец-то очнувшись от своей депрессии и тоски по сыну, обратила внимание на дочь и оглядела ее с ног до головы, как будто только заметив перемены в ней.

Худенькая, неопрятно одетая, с грустными глазами девушка подросток не была похожа на своих накрашенных и щебечущих сверстниц. Мозолистые руки и сгорбленная спина в надежде остаться незамеченной. Челка, падающая на глаза и длинные волосы в нехитрой косичке. Унтики, переданные по наследству и местами потертая мутоновая шубка в морозы, в теплые дни китайский пуховик и вязаная шапка с того же рынка. Вот и весь ее прикид. Не то, что вот у Оленьки, дочери Татьяны Степанны, владелицы рынка. Оля и ее подружки все как одна щеголяют в норковых свингерах. Да и в ее садике родители привозят трехлеток на машинах, укутанных в меха и в модных дорогих комбинезонах.

— Доченька, иди отдохни, сходи развейся!

На отнекивания дочери, что ей нечего одеть, у матери был припасен ответ. На днях на веранде нашла старый кусок шторы и из нее тайком сшила дочери платье. Ну как платье, нечто среднее между туникой и платьем. В точь-точь как у девушки на плакате над кроватью. И цвет очень похож.

Лицо Саргы просияло, она в порыве нежности крепко обняла мать и так проникновенно взглянула не нее радостными глазами, что мать чуть не прослезилась. Вечером того же дня мама обрезала ей косу большими кухонными ножницами. Получилось неплохое каре, придававшее Саргы сходство с какой-то актрисой, тоже висевшей на пожелтевшем плакате.

В это же время на другом конце села Дима с Олей ссорились по телефону. Она ему вынесла весь мозг своими требованиями. Это была ее грубая стратегическая ошибка. Оля так долго его «пасла» что под конец взяла и расслабилась. Дала волю своему нраву, что отнюдь не удивило Дмитрия. Он на таких насмотрелся в своем лицее и кругу друзей.

Дима знал, что отца скоро ждет еще одно повышение и они вернутся в Якутск, может даже и в Москву. Его мама, ухоженная и томная женщина лет сорока, обещала, что они в этой дыре ненадолго. Дима решил отшить Оленьку, надоела она ему своими претензиями. Он ей не кошелек и не аксессуар, не на того напала. А подружку он здесь легко найдет. Стоит только свистнуть. Вот, например, эту идущую по сугробам у обочины в невзрачном пуховике.

Дима притормозил перед ней. То, что несовершеннолетний подросток ездит на авто в селе никого не удивляло. Аркадия сын же.

— Девушка, а девушка?…

Так начался их краткосрочный роман. Очередная школьная лавстори. Они были вместе четыре месяца. Четыре коротких счастливых месяца… Они до сих пор отзывались болью в душе у девушки.

Через два месяца — выпуск, предстояли экзамены, которые она не сдала… К ЕГЭ Саргылана не готовилась, так как ее голова была забита только Димой и его поцелуями. Смотрела в учебник и видела его лицо. Закрывала глаза и уносилась в его дом, где они проводили много времени вместо занятий. Его объятия, запах, смех… Его родители были в командировке и знать не знали об отношениях сына.

В апреле Саргычок почуяла неладное. Раздобыла через верную подругу Люду, чья мама работала в единственной аптеке, тест на беременность… Она с ужасом смотрела на него. Родители меня убьют! Что скажет Димка?

Он был на соревнованиях и должен был приехать на следующий день. Не дозвонившись до него, девушка решила пойти к нему домой. Дверь открыла его мать, Дария Владимировна, при виде которой Саргычок всегда робела. Ее бровь удивленно изогнулась при виде девушки. Зачем ей ее сын? Из любопытства Дария впустила ее в дом. Даже предложила чаю, думая, что пришла его одноклассница насчет каких-то школьных дел. Ее смутил и озадачил тот факт, что гостья сама пошла мыть руки будто и раньше бывала в этом доме и знала где что находится. Но самое большое изумление она испытала при виде небольшой лакмусовой бумажки, некстати выпавшей из кармана кардигана Саргы.

Дарья Владимировна не поверила своим глазам. Тест?! Зачем она его принесла? В ее дом? Кто она? Дальнейший разговор почти не остался в памяти Саргы. Помнит только как горело ее опущенное вниз лицо и предательски копились слезы в уголках глаз…

Больше она Диму не видела. Его родители перевели его в Якутск и сами переехали тем же летом. По слухам, в Москву. Наверно все догадались, что пришлось пережить беременной школьнице в маленьком селе.

Сейчас сыну Саргы 5 лет. Он живет у ее родителей. Они в нем души не чают, уверяет себя она. Лишь иногда подвыпивший отец начинает ворчать про легкомысленное поведение, но мать его резко прерывает… Саргы при первой же возможности уехала в город искать работу.

Послеобеденный поток покупателей сошел на нет. И она могла опять взять в руки свой телефон. И погрузиться с головой в волшебный мир инстаграма. Как же она завидовала девушкам, чьи прекрасные фото она разглядывала! Ей тоже хотелось так беспечно проводить время с друзьями в ресторанах, фитнесс зале, клубах. Она мечтала сесть в самолет и уехать далеко-далеко, туда где море и коктейли. Где не надо зависеть от мизерной зарплаты и строгого начальника, где она была бы сама себе хозяйкой. Саргы тоже хотела постить фотографии с отдыха, гулянок, новых брендовых вещей, изысканной еды. Делать селфи в роскошном авто, с огромными букетами роз и в новой шубе.

«Хвастограмм и фуфло это все твое …«незлобно говорила ей напарница по смене Надя. Но говорить с ней о рецептах, вязании, и кошках Саргы не хотела. Она хотела жить по-другому. Как в инстаграме! Там, где яркая, богатая, веселая жизнь в квадратных картинках. Обеспеченные и гламурные девицы надували губки, изгибались у зеркал, демонстрируя свои отличные фигуры, выкладывали потрясающие видео и фото с тусовок и отдыха. Стильно целовались со стильными парнями и гуляли со своими не менее стильными детками.

Ах, как ее Владику пошел бы такой пиджачок! Он бы тоже хотел такую машинку и провести свой день рождения в ресторане. Сыну бы понравился цирк, каникулы в Италии, море, дельфины, дизайнерские детские как из журнала, миллион модных крохотных одежек и игрушек… Саргы мечтала купить то умопомрачительное пальто, эти дорогие очки и выйти с сыном на прогулку, нарядив его как маленького принца.

А в это время в деревне Владик радостно бегал в растянутых майках и блеклых шортах, доставшихся по наследству от теть и дядь. Он и знать не знал, что его мама, которую он почти забыл, часами рассматривает дорогую одежду и игрушки, мечтая купить это все для него. Саргы редко приезжала домой, лишь присылала деньги сыну через раз. Тот позор и славу «принесшей в подоле школьницы» и «поматрошенной и брошенной» дочки Прокопия, сельчане давно забыли. Но ей было там не по себе.

У нее в подписчиках были земляки и землячки. Для них она старательно выкладывала до нельзя обработанные фото того как ей хорошо живется в городе. Редкие суши и роллы, неумелые селфи, дорогие конфеты и бутылка мартини из маркета, чужая сумка, вид из окна съемной комнаты… Саргы всеми силами строила свою идеальную жизнь из картинок. Выкладывала фото сына, обрамляя его аляповатыми сердечками и зайчиками, и радовалась каждому лайку в адрес ее ребенка. Иногда ее мучала совесть. Она считала себя матерью кукушкой. Не могла представить, чтобы ее мать так поступила с ними. В такие дни она быстро пролистывала всякие «мамские» профили и странички.

Ей особенно нравилась одна семья. Муж банкир, жена модель и их сынишка, ровесник ее Владика. Они были молоды, успешны и богаты. Любили друг друга и весь мир. У сына просто потрясающая детская комната, у матери бесконечно длинные ноги и всегда безукоризненный маникюр. И живут они в таком особняке, что она видела лишь в кино. Саргы неистово желала хоть на день поменяться с ними местами. Это она, это Владик, а это… он, все тот же Димка. Вот только вряд ли их прельстит жизнь одинокой кассирши из богом забытого Якутска…

Кстати, и Диму, и Оленьку она тоже нашла в инстаграмме. У него был лаконично строгий мужской профиль. Авто, друзья, рыбалка, спорт, университетские посиделки. Саргы жадно выискивала среди его двухсот фотографий признаки его семьи или девушки. И к своему счастью не находила. Это ее очень радовало, хотя она понимала что Дмитрий давным-давно забыл о коротком школьном романе. И ни сном, ни духом о том, что он стал отцом. Она открывала его страницу почти ежедневно, потом раз в три дня, а сейчас и того реже, раз в неделю.

Раньше она засыпала, глядя на его фото, гладя экран пальцем и представляя, что он рядом, просто вышел в ванную. И живут они в доме с забором из красного кирпича и кроме Владика у них растут еще две дочурки.

А у Оли виртуальная жизнь била ключом. Две крохотные собачки, статный жених из Европы, третье высшее, дизайнерские шмотки, частые поездки на моря, выпечка по воскресеньям… Пока не родила, готовится к свадьбе. И так же пишет ванильно-агрессивные глупости. Бог с ней, конечно. Но Саргы не могла забыть ту травлю в школе, которую Оля ей устроила после Диминого отъезда и известия об ее беременности. Она тайно злорадствовала, когда Оленька жаловалась в своих постах на скуку, тяжелый день, неприятности и прочие мелочи жизни.

В враги она ее себе не записывала, но и в любимицы тоже. Ее любимицами были красивые девушки, всяческие мисс Интернациональные Бикини позапозапрошлого года, местные «звезды»: пафосные ведущие и безголосые начинающие певички, и те, чьи имена были на слуху в городе и глянцевых журналах, которые она разглядывала часами. Ставя им лайки, она чувствовала себя причастной к их насыщенной красивой жизни, никогда не комментировала, потому что стеснялась обратить на себя внимание. Иногда из-за чужих постов у нее могло испортиться настроение, а самооценка упасть ниже плинтуса. Саргы порой казалось, что вся жизнь проходит мимо нее, что только у нее унылое и безрадостное существование…

«Зависть — смертный грех!» Напоминала она себе, но тщетно. Раз за разом она открывала их страницы, жадно выискивая обновления, радуясь и огорчаясь по содержанию фото. Даже искренне сопереживая им, она не могла избавиться от липкого и злого чувства зависти. Она бы все отдала за один день чужой жизни! Такой красивой и беззаботной. Саргы хотела перемен в жизни, не прикладывая к этому никаких усилий. И в один прекрасный день судьба дала ей такой шанс…

«Первый звоночек» из прошлой жизни прозвенел в обычный рабочий день. Саргы сидела и скучала. Ей опостылела ее работа. Она хотела в светлый и просторный офис, носить юбки-карандаш и каблуки с капронками, выходить на бизнес ланч с коллегами и с остроумно-шутливой надписью выкладывать фото обеда в инстаграм. Причем под словом «бизнес-ланч» подразумевать не пластиковую коробочку с лапшой и непонятной субстанцией, выдающей себя за мясо в «таком-то соусе».

Продукцию в их супермаркете продавали до «талого», порой и до тухлого и просроченного. Иногда совсем уж неприлично вышедшую из «безопасного возраста» продукцию, добрый хозяин разрешал разбирать сотрудникам. Саргылана старалась набирать именно такие коробочки с завариваемым содержимым. Потому что экономила на своей еде. Откладывала она не для сына, не для родителей, а для вожделенного похода в «Шоколадницу» или «Травеллер'с кофе».

Раз в две недели, иногда реже, иногда чаще она посещала эти заведения. Брала один из дешевых кофе, долго выбирала десерт, тайком фотографировала его и сидя в углу смаковала, наблюдая за молодежью и подростками, вольготно галдящими и смеющимися в центре зала. Ей казалось, что она одна из них, счастливых, беззаботных, красивых. Пару раз к ней подсаживались молодые люди. Но она смущалась и невнятно что-то лепеча выскакивала из-за столика. Почему-то ей казалось, что она обманывает их. Хотя что такого в обычном знакомстве в обычном кафе?

Саргылана иногда сердилась на себя. Почему она считает себя ниже чем другие? Почему робеет и стесняется общения с теми, кого считает счастливее, красивее, богаче в конце концов? Ведь в своем коллективе она может шутливо переброситься парой острот, пожурить грузчиков, поддеть напарниц по смене. На работе у нее даже есть вон поклонник, Яшка, экспедитор. То в кино позовет, то у овощника фруктов наберет для нее, то до дому норовит проводить.

Ухаживает в общем, как умеет. Но Лане он не интересен. Она хочет другой жизни. Яркой, красивой и беззаботной. Хочет скинуть с себя серый кокон рутины, расправить крылья и превратиться в прекрасную бабочку. Вот только видимо суждено ей на всю жизнь остаться гусеницей…

Была весенняя суббота. Их супермаркет располагался по пути к одному из городских памятников и поэтому частенько у них останавливались свадебные кортежи. Нарядные свидетели и подружки невест забегали за сигаретами, стаканчиками, шампанским, салфетками и прочими мелочами. На парковке нервно курили молодожены, поджидая часть кортежей. Вот и сегодня уже третья свадьба остановилась перед супермаркетом. Ввалилась шумная стайка веселой молодежи. Саргы безучастно смотрела на них. Вдруг один парень отделился из толпы и направился к ней.

— Саргычок! Привээээт! Хайа сколько лет, сколько зим!

Это был Сашка, одноклассник Саргы. Поболтали немного. Кажется, он совсем не удивился, увидев что она работает кассиром. То ли знал, что на большее она не способна, то ли считал что любая профессия хороша… Чёрт его знает.

— Приходи на встречу одноклассников! Мы тебя давно не видели же! Все наши прилетели: Танька, Дима, Костялаах. Алена во второй раз замуж вышла говорят… Чэ, ладно, побежал! Приходи!

Саша быстрым шагом вышел из магазина. Через две минуты кортеж уехал, наступила тишина. Саргы сидела в раздумьях: значит они общаются классом? А с ним? Значит, скорее всего он в курсе про Владика. Ведь в свое время вся деревня это обсуждала. И небось одноклассницы, заклятые подружки, давно уже доложили Диме об этом.

«Пойти или нет? Вот в чем вопрос?» Она машинально нажала пальцем на иконку любимой соцсети. Зачем-то открыла Димин профиль. Последнее фото — крыло самолета и надпись: здравствуй, Якутск! #камбэк. Мдааа… Вот у нее и появился реальный шанс встретиться с ним.

После этого вопрос «идти-не идти» Саргы решительно отмела. Она должна пойти! Взглянуть Диме в глаза и понять, что он все эти годы думал и мечтал о ней. Она его очарует и сразит своим внешним видом, Дмитрий медленно подойдет к ней, возьмет за руку и нежно поцелует, все за них скажут их горящие взгляды… ммм… потом они, взявшись за руки, уйдут в закат и будут жить долго и счастливо! Эээ шутка. Нет, конечно, Саргы всё же была не настолько глупа и наивна.

Просто она прочитала сегодня в своем любимом сообществе якутских красавиц фразу: «не бойтесь встретиться со своим прошлым! Покажите ему свое будущее счастье» или что-то в этом роде. Очередная ванильно-бессмысленная фраза а-ля «мудрый статус» в всеми забытом «ВКонтакте», преподносимая с якобы многозначительным пафосом и восторгом. И еще как она помнила из куцего курса психологии в колледже — это называется «гештальт». Мол, пока не доведешь до конца, покоя не будет.

«Эх, была — не была! Пойду туда в лучших традициях фильмов про Золушку, как в моей любимой «Красотке»… Этот фильм Саргы еще в школе просмотрела до дыр. И Робертс нравилась ей больше чем Гир. Та та та тааам та та та! Напарница Надя согласилась ей помочь навести красоту. Решили, что в пятницу после смены поедут к Наде домой «марафетиться». А то в съемной комнатушке Саргы и не развернуться и такси долго ждать.

А у Нади большой частный дом, живет она с родителями, двумя дочерьми и мужем. С которым она иногда ругается и выгоняет из дома. Но Коля всегда возвращается. Пожилые родители лишь вздыхают. У всех дети разлетелись из отчего гнезда по закону жизни. А у них нет. Рады бы старики иногда отдохнуть от шума и гама, да негде и некогда. Нынешние цены на жилье в Якутске таковы, что молодым и не очень семьям приходится годами жить под одной крышей. Сначала свое жилье снимать дорого, покупать не на что, потом рождаются дети, нужна помощь бабушек, затем надо на работу, тоже дитё некуда вроде деть… С детскими садами такая же напряжёнка, как и с выдаваемыми с работы квартирами. А потом уже родители состарились и теперь им нужна помощь. Тоже благовидный предлог. Ничего не скажешь.

Надя практически разрушила свой брак сама того, не ведая и не желая. Они с Колей никогда не жили сами самостоятельно, ячейкой общества, так сказать. Не считая двух месяцев во время отъезда ее родителей в санаторий и к родне на материк. Тогда то и выяснилось что продукты имеют свойство заканчиваться, ужин надо ежедневно готовить, мелкие хлопоты по дому утомительны, а им с Колей после первых дней эйфории стало просто скучно друг с другом.

Оказывается, все-таки помощь родителей бесценна. Ведь «молодые» обычно ограничивались покупкой чего-то сладкого к чаю, возили родителей на оптовки и лишь выполняли мелкие поручения. А тут и дочки под ногами путаются все время, и за газ надо оплатить вовремя, масла и картошки купить… В общем навалился ком мелких бытовых забот, с которыми ранее легко справлялись мать с отцом. Приезду родителей они были несказанно рады. Вздохнув с облегчением, молодые в тот же вечер смылись в кино.

И потекла дальше их семейная жизнь, по тому же укладу… Только со временем они оказались на разных берегах. По привычке существовали вместе Надя с Колей, по вечерам каждый утыкался в своем углу в свой телефон и телевизор. Иногда по ночам выполнялся супружеский долг, быстро, суетливо и тихо, чтоб не потревожить чуткий сон родителей за стенкой. Их ручеек семейной жизни так и не превратился в полноводную реку. Надины родители, взяв на себя ношу обеспечения и помощи детям из самых благих намерений, оказали им поистине медвежью услугу… Так и жили большой дружной семьей, причем Надя с Колей со временем стали походить на пожилых супругов. Скорее друзья и партнеры, чем любовники. В общем, Надя теперь больше интересовалась чужой жизнью и отношениями чем своими. Выслушав на перекуре краткую историю несчастной любви обычно немногословной Ланы, она возомнила себя почти ее феей крестной.

Чего-чего, а таланта создавать красоту у Нади было с лихвой! Волосы Саргыланы она наспех покрасила, чуток отстригла челку, немного мусса, фен, лак… Получилось как ни странно, хорошо. Тут же нашлись туфли и клатч «Смотри мне, не потеряй!» Платье у Саргы было простое, но стильное, подчеркивавшее ее стройную фигуру. Купила она его случайно на распродаже два года назад в фирменном магазине, и теперь носила его и в пир, и в мир. Когда Надя начала накладывала макияж, Саргылану начало бить крупной дрожью, ладони вспотели.

— Мать, ты чего? Может это, по пять грамм? Нервишки успокоить.

Саргы залпом опрокинула рюмку, не помогло, вторую… Тепло разлилось по желудку. Щеки и уши запылали. Через полтора часа она стояла у входа в «Будду» Именно там решили собраться ее одноклассники. Она неуверенно переступила порог, отчасти от страха и волнения, а частью от того что ее немного развезло после трех рюмок на голодный желудок и поездки в душном такси.

«Блин соберись, Лана, соберись! Покажи-ка всем какая ты стала! Давай, чэ, с богом!»

Выдохнув и сжав клатч в руке до белых костяшек, она шагнула в центр зала. На миг нахлынуло то самое воспоминание, которое она берегла как драгоценность в шкатулке. Тот самый школьный новогодний вечер. Когда ко всеобщему удивлению Саргы появилась вместе с Димой. Актовый зал на секунду замер, когда, взяв за руку, он повел ее к кругу своих друзей. Она кожей чувствовала колкие взгляды девушек. Удивленные, завистливые, недоуменные… Как ни крути, все-таки старшие классы школы это мини-модель социума со своей иерархией, законами и устоями. В тот вечер «светское общество» школы только и говорило о новой пассии Дмитрия. А красивая нарядная Оленька пряталась в раздевалке, вытирая злые слезы. Она неловко стирала размазавшуюся тушь и тщетно пудрила красный нос. Ее верные фрейлины-вассалихи, стайкой столпились вокруг нее, понося Саргы на чем свет стоит. У них даже созрел план, по-деревенски простой и нехитрый: подловить ее после уроков и поучить уму-разуму.

А Саргы в это время кружилась в танце, она чувствовала себя королевой вечера. Куда подевались ее скованность и серость? В самодельной тунике из куска дешевой ткани и с бесхитростно обкромсанными волосами она ощущала себя суперзвездой, не меньше. Именно тогда ее блеск глаз и задорная улыбка и понравились Диме, он подумал что его бредовая идея найти первую-встречную назло Оле, оказалась очень даже удачной… Кстати, верные боевые подруги его бывшей девушки так и не добрались тогда до Саргыланы. Потому что с того дня они практически и не расставались с Димой.

…Лана увидела за столиком знакомые лица. Долговязый Сашка Иванов, забегавший к ней на работу, пухлый Костя Никитин, неразлучные подружки Таня с Людой, скромный ботаник Жорик, лучшая подруга Оли — томная Вика, и сильно беременная отличница Алена. Оли и Димы не было видно. «Почти полкласса, надо же». После первых робких улыбок и откровенно оценивающих взглядов лед отчуждения между ребятами немного подтаял. Разговор пошел живее, громче и веселее. Подтаял и лед в бокале Ланы. Она никогда не пробовала такого коктейля, но отказаться не посмела. Всё равно ей эти названия в карте вин ничего не говорят. Показывать свою неосведомленность она постеснялась.

Вскоре встреча одноклассников пошла по привычному сценарию, т.е превратилась в ее любимый журнал «вэнити фэйр» — ярмарку тщеславия. Вика начала томно рассказывать о своей работе юриста в крупной компании, Алена поглаживая круглый живот щебетала о свадьбе, Костя как бы невзначай три раза упомянул о новой машине… Саргы молчала. Ей было нечего сказать, а еще тут сидел Сашка, единственный кто знал о месте ее работы.

Под влиянием алкоголя, который щедро подливал Жорик, Саргы задумалась: почему она все время стесняется? Всю свою жизнь? Сначала пьяного отца, потом звания малоимущей и многодетной семьи, отсутствия модных вещей, своей внешности, теперь места работы… Что стоит громко сказать: «я работаю в „Удачной монетке“ кассиром» И прямо посмотреть в их лица.

В конце концов, она же не воровка и даже не проститутка! Не прроост..Прроооститттутттккка… Кажется ей хватит. У Саргы была своя примета. Глупая на первый взгляд. Мерилом ее степени алкогольного опьянения было слово: «сиреневенький» Если она его произносит точно, четко и без запинок, значит она не сильно пьяна. Ииик! Надо выйти освежиться.

Саргы вышла в дамскую комнату. Там она прижалась лбом к стеклу и долго смотрела на свое отражение. Оживление и радость, взбудораженные парами алкоголя, прошли. Навалилась усталость и тоска… Он не пришел. Интересно, знал ли он о том, что она должна быть тут? «Буду думать что Дима не знал, ведь так не так больно, просто он занят и поэтому и не пришел. Я тут ни при чём, и про Владика он не знает… Сирррееннвнкай! Все, я домой. Надеюсь после оплаты счета деньги на такси останутся…»

Она пошатываясь направилась к столику, сосредоточенно смотря прямо перед собой. Она думала лишь о деньгах. Ведь в начале застолья договорились все поровну оплатить счет, а эти коктейли тут черт знает сколько стоят. В ее голове был легкий туман и поэтому она не сразу расслышала что к ней обращаются. Услышав смех, она недоуменно уставилась на компанию, собираясь попрощаться. И тут она увидела его… Сердце пропустило пару ударов и как в лучших любовных романах она была готова вот-вот грохнуться в обморок.

Дима сидел на ее месте, такой же невыносимо красивый и притягательный, в пиджаке и рубашке он выглядел как, как… Притом, что Саргы любила, фанатела и знала в лицо всех голливудских звезд, актеров и прочих мачо-премачо, сейчас она не могла классифицировать Диму ни с одним из них. Он казался ей помесью Киану Ривза, Данилы Козловского и с ее пьяных глаз смахивал даже немножко на Бэкхема.

В общем, вот сидит он, мужчина ее жизни, и вот стоит она с заплетающимся языком и ногами.

Он как ни в чем не бывало приветствует ее, остальные делают вид будто не сгорают от любопытства. Мдаа, она же хотела его покорить или как минимум восхитить своим видом в стиле роковой женщины. А сейчас не разреветься бы или хотя б связно что-то произнести, умудрившись не рухнуть с каблуков, резко показавшихся необычайно высокими.

Ее уговорили остаться и опять молчаливый Жорик начал ей подливать с размеренностью метронома. Саргы пила дальше на автомате, не замечая вкуса и запаха коктейля, она упивалась присутствием Димы. Любовалась им, добавляя, как новые драгоценные камни в свою шкатулку воспоминаний фотослайды его глаз, улыбки, жестов. Потом они поехали танцевать куда то толпой, было шумно и весело, много дыма и смеха.

Саргы уже мало что помнила. Вот споткнувшись упала, смеется, ее подняли на ноги, выронила телефон, кто то набросил ей на плечи пиджак, она танцует, ее рвет в туалете, вот кто-то держит ее волосы, она набирает чей то номер, чужой смех… Темнота.

Прежде чем открыть глаза она поняла что у нее дико болит голова. Боль проснулась раньше нее и теперь терзала изнутри. «О, нет!«Волна стыда и отчаяния затопила Лану с головой вместе с вернувшимися обрывками воспоминаний. Она медленно открыла глаза.

Где она? Белые простыни, большая кровать, солнечный свет сквозь жалюзи… Это не ее съемная комната! Она рывком села в постели и начала нашаривать свой телефон. Боль раскалывала ей голову, но она на это уже не обращала внимания. Как она здесь очутилась? В чужой постели и в мужской футболке. Где ее платье и телефон? Услышав шаги она повернулась. Дверь медленно открылась…

И Лана с удивлением увидела стройные ноги в коротком халатике. В комнату покачивая хвостом на голове, зашла Вика, лучшая подруга давней соперницы Оли. От нее так и веяло утренней чистотой и свежестью. Лане стало стыдно за свой вид, помятое лицо и всклокоченные волосы.

— Ну, привет.

— Эээ… привет. А как..?

— Как ты здесь оказалась? Напилась ты вчера в зюзю еще в ресторане, потом мы все поехали кататься и в клуб. После клуба все начали разъезжаться, а твоего адреса никто не знал. Ну я и привезла тебя к себе.

— Спасибо…

— Да ладно, просто с пацанами тебя оставлять в таком состоянии не хотелось. Должна же быть женская солидарность то. Ванная вон там. Ты кофе будешь?

— Ээ, ага. Спасибо.

Лана смущенно прошмыгнула в указанном Викой направлении. Кто бы мог подумать… С кем, кем, но с Викой, Олей и прочими «популярными» девочками у нее никак не могло быть ни дружбы, ни солидарности.

В женском обществе всегда существует строгая иерархия. За милыми улыбками, пушистыми локонами, веселым смехом и невинным щебетом о косметике и обновках часто скрывается жестокость, пренебрежение, коварство, месть и интриги. Куда там мадридскому двору с его замшелыми тайнами до стайки обычных старшеклассниц или студенток.

Да и потом, в рабочем коллективе под видом мирных чаепитий решаются такие вопросы что мужчины дипломаты курят в сторонке. Затягиваясь тонкими сигаретками с ментоловым вкусом, между обсуждением последней серии сериала и скидок в Рив Гош, особи женского пола порой практически решают судьбы и тешат уязвленное самолюбие различными способами. Утрировано конечно. Но всё равно иерархия и даже некая субординация имеет место быть.

У мужчин все, проще — кто имеет стержень, тот и крут. Неважно, рабочий завода он либо бизнесмен. Длина того самого стержня тут не причем.

…Лана умылась, с любопытством оглядев кучу баночек и скляночек, ровные ряды которых стояли в Викиной ванной. Да, наверно это так здорово, каждый день нежиться в этой просторной роскошной ванне, после всех этих дорогущих масочек. Надо же, все сочетается тут у нее, от подставочки до флаконов, все выдержано в одном стиле и цветовой гамме. Стильно так! А в съемной комнате Саргы был один общий душ и туалет на 4 комнаты. Там не понежишься при всём желании.

И кофе у Вики был отличный. Не из пакетика 3в1, а самый настоящий, ароматный, в зернах. Лана вначале не знала куда себя девать от смущения. Неловко закрутила свои ноги вокруг ножки стула и старалась есть максимально аккуратно чтоб не испачкать стеклянную столешницу. Потом она немного освоилась и с любопытством разглядывала кухню. Все на ней блестело и сверкало чистотой и хромом. И сам завтрак, сервированный как будто для снимка в инстаграм, и вообще вся красивая обстановка на нее действовала немного угнетающе и сковывала язык и движения.

Она думала, как бы поблагодарить Викторию и смыться домой побыстрее. После завтрака девушки вышли курить на балкон, тоже очень уютно и стильно оформленный. Совсем не похожий на захламленный и пыльный типичный балкон, как у большинства знакомых Саргы. Классно так живет Вика! И район очень хороший, 202й. В принципе обычный спальный район для большинства других городов, в Якутске он ценился больше других. Тем, что был более-менее спроектирован, имел хоть какую-то инфраструктуру, относительно недавно построен и выходил окнами на грязный кусочек песка у набережной, громко именуемый городским пляжем.

Эту квартиру Вике подарил ее друг, ну как друг, любовник, успешно подвизавшийся на одной из госдолжностей. Банальная история, он ее намного старше. У него много денег и важных подвязок, немного морщин и складок, но он все еще выдает себя за прекрасного прынца. А в роли злого дракона выступает его жена, с которой он прожил 20 лет и трое детей-драконят, которые его якобы не отпускают из своего плена и сосут всю его кровь и нервы.

А прекрасная Виктория уже пять лет бьется как рыба об лед его прошлого и настоящего, пытаясь отвоевать себе не только еще материальных благ, но и немного внимания и любви. Ее родители были конечно рады за нее «как хорошо дочка устроилась в городе!«Но с другой стороны немного стыдились и держали в секрете личную жизнь дочери. Говорили односельчанам что их Викушка много работает и зарабатывает сама на все. Мать, каждый раз приезжая к ней, охала и ахала над ее интерьером, украшениями, ценами на чеках от вещей. Отец каждый раз, немного приняв на грудь, видимо для храбрости, начинал разглагольствовать на тему: как хорошо было бы найти Вике мужа, простого и работящего, сельского охотника, рыбака и добытчика и пора уже родить им внучат.

Викторию это раздражало. В конце концов, она им посылает деньги и ценные подарки, возит их по делам на своей новой машине, всегда встречает и щедро кормит-поит приезжающих братьев. И все это благодаря ему, ее Котику. И вот эти вот разговоры о муже, детях, о возвращению в деревню, о стабильности ей на фиг не нужны! Не надо сыпать соль на рану ей! И вообще это только ее дело! Вика грубо затыкала родителям рот.

Ей самой хотелось уже семьи и ребенка. Конечно не абы с кем, а только со своим Котиком. И не абы как жить, а обеспеченно и статусно. Главное ему надо развестись, делов то. Пффф, где она, прекрасная, стройная и молодая Виктория, и «эта» — его жена, полная, пресная и никакая вообще. Клуша блин. Вот сидит лыбится в местном глянцевом журнале. Господи, хоть к стилисту бы сходила что ли… И у Вики созрел план. Невероятно банальный, но, по ее мнению, просто гениальный!

Она забеременеет от Котика. Ведь он так любит детей. Говорит, что с женой их связывает только бизнес и дети. Сам вырос без отца, и поэтому своих кровиночек не оставит. Ну ведь можно же поделить бизнес, развестись с «этой» и уехать, благо средства позволяют. Он же может работать удаленно и изредка прилетать. А с недавних пор в кулуарах говорят и о возможном предстоящем повышении. Так что может быть скоро в Домодедово приземлятся Котик, Виктория и их прелестный малыш. Начнут новую жизнь на новом месте… Ммм…

Надо было только решить вопрос с его тщательным предохранением. Вика подошла к нему с особой тщательностью. С помощью теста высчитала день своей овуляции, заранее сопоставила его рабочий график и день записи его секретарши к зубному с помощью выкраденного ежедневника, и выбрав точное время проскользнула к нему в кабинет.

В пальто практически на голое тело и в роскошном белье, она под видом новой ролевой игры эротично повалила его на дубовый рабочий стол. Через сорок минут, с видом кошки знающей чье мясо съела, она покинула здание походкой супермодели. Дело в шляпе! Ведь недаром она изгалялась последние три месяца на кухне, творя кулинарные чудеса из продуктов для потенции и принимая витамины горстями.

Теперь Вика ждала того самого дня, чтобы удостовериться что ее билет в новую жизнь закрепился в чреве. А пока замечала в себе новые перемены, вызванные как она считала гормональным всплеском. Возросший резко аппетит, классическую тягу с солененькому, плаксивость и жалостливость, отродясь в ней отсутствующие… Вот, например, зачем-то притащила к себе домой Саргы. Несчастную одноклассницу свою. Что-то жалкое было вчера в ней, такой пьяной, слабой, беззащитной, плачущей в углу в туалете клуба.

Как она смотрела на Димку то, бедный тот не знал куда деваться от взгляда Саргы! Все были в курсе их давних отношений и предвкушали «встречу века», одноклассники замерли в ожидании шоу. Но шоу не получилось. Героиня надралась в стельку. Герой смутился и сбежал…

Внезапно для Вики утром оказалось, что в принципе Саргы адекватная и симпатичная девушка. Можно даже попробовать пообщаться. Тем более с Оленькой они недавно поругались. И теперь Вике нужна была фрейлина-жилетка. Пусть будет Саргы. Безобидная и простая как пять копеек. Девушки поболтали о том, о сём и Саргы откланялась. Вечером ей на смену, надо еще до дома добраться. Взяла на последние деньги такси, потому что похмелье не отпустило-таки до конца.

Зайдя в квартиру, она сразу почуяла неладное. В прихожей стояли коробки и пакеты. Дверь ее комнаты настежь открыта. Соседка, киргизка Наиля, высунулась из своей комнаты и хлопая круглыми черными глазами, с ужасом сообщила что приходил хозяин и сказал что всех выселяет. Кто-то из соседей пожаловался на него и теперь ему «нах нужны эти заморочки со съемом, пошли все нах, пля» Крайний срок разбора вещей завтра. Чтоб в понедельник никого не было тут! У Саргы сжалось в животе. Вот незадача! До зарплаты еще две недели. Вряд ли она сможет снять себе жилье в ближайшее время. Блин, что делать?! Где жить? Как быть? Она собрала свои нехитрые пожитки и поехала к себе на работу, хотя до начала смены было несколько часов. Выгрузив коробку и два пакета в угол подсобки, она заварила себе чаю и устроилась на краю дивана, размышляя о том, как дальше жить.

Можно конечно попроситься к Наде перекантоваться, пока не найдет себе жилье, но ей не хотелось притеснять семью со стариками и детьми. «Может к чёрту все, плюнуть и уехать домой? К маме, к родным, к сыну Владику? Обнять его покрепче, вдохнуть сладкий запах его макушки, вволю зацеловать его улыбающееся личико с ямочками, точно такими же как и у его отца… Господи, какой позор! Что он вчера обо мне подумал?!» Лана схватилась за голову, на глаза навернулись горячие слезы…

— Ланка, привет! Ой, хайа, туох боллун? Ты че, плачешь что ли?

Яшка зашел в подсобку за сигаретами и застал ее застывшей и смотрящей в одну точку. Из глаз текли крупные слезы, капали на руки, но ей было всё равно. Когда он ее растормошил и вывел на воздух, она коротко рассказала о том, что случилось и что ей негде жить. Воодушевленный ее откровенностью, Яша сразу же предложил пожить у него пока не найдет что-нибудь. А там посмотрим… Его старенькая мама с ума сойдет от радости. А он был чрезвычайно рад оказаться ей полезным. Ведь он давно любил Саргы и на этой работе держался в основном из-за нее. Ее черные строгие глаза, ладная фигурка, добрый и простой нрав, какая то беззащитность и наивность, но в тоже время сила и упрямство, очень нравились ему. Он знал о том, что у нее есть сын, но это его не сильно волновало. Где сейчас найдешь девушку без ребенка? Без прицепа, как нынче говорят. Так даже лучше, не бесплодная значит. А ошибки молодости, с кем не бывает…

Яша до боли в скулах мечтал быть с ней, он хотел бы чтобы она встречала его вечером дома с мягкой улыбкой и вкусным ужином. Чтобы она стала его женой и матерью его детей. Перед глазами встала картинка: он приходит домой, ему навстречу радостно выбегает мальчик, и она медленно выходит в прихожую, нежно поглаживая большой круглый живот. Потом они весело ужинают за круглым столом и потом их ждет страстная и долгая ночь. Вернее, ночи и дни, полные счастья, если б она только захотела… Но Саргы упрямо мотнула головой в ответ на его предложение.

— Спасибо, Яшка, не надо. Придумаю что-нибудь сама.

На вечернюю смену придет Надя, может денег у нее занять? Или посоветует что. Настроение у Ланы немного улучшилось. Вечер на работе выдался многолюдным. Народ отмечал весенние выходные. Она пробила по кассе наверно миллион упаковок пива, кальмаров, кетчупа и сигарет. Наконец то через полчаса закрываться. Она пересчитывала кассу, когда кто-то негромко сказал:

— Привет. Ты здесь работаешь?

Она подняла глаза и увидела Диму. Он смущенно улыбался и вертел в руках ключи от машины. Саргы проглотила ком в пересохшем горле и бросила быстрый взгляд на свой экран телефона, лежащего на ленте у кассы. Заметил ли он? Успеет ли схватить и спрятать? Что ему надо? Зачем он сюда пришел? На заставке мило улыбался Владик, а его родители молча стояли по обе стороны от его фотографии на телефоне. Саргы торопливо убрала телефон в карман форменного жилета. Кажется, он ничего не заметил, фууф.

«Господи, ну почему из сотен магазинов Якутска ему надо было зайти именно сюда?!»

А она как нарочно сегодня наспех накрашена, причесана кое как, прыщи повылазили, настроение на нуле… Угораздило же его явиться именно сейчас? В не самый лучший день ее не самой лучшей жизни. Лана густо покраснела, ее обдало удушливой волной, лоб покрылся испариной, хотя в огромном помещении супермаркета было прохладно.

— Ты же вроде на встрече одноклассников говорила, что работаешь юристом в банке?

Лукаво усмехнулся Дима. Саргы заставила себя не думать об его ямочках. «Вылупилась, дура! Успокойся! Господи, так я еще спьяну ему наболтала всякой хрени, ппц просто…»

— Эээ… Типа шутила я. «Болванка!»

Ну как видишь, на самом деле работаю тут, да. А что такого?

Внезапно Саргы рассердилась. На него, на себя, на свой идиотизм, на их непонятные отношения и свои чувства.

— Да ничего, что ты. Я понял что ты тогда… ммм… шутила. Как дела вообще то? В тот раз толком и не поговорили же.

— А, да ладно. Хорошо все у меня.

«Главное, держи морду кирпичом, кирпичом…»

— Как сам? Надолго приехал?

— Аа, ну да надолго, пока кое с какими делами не разберусь В деревню то часто ездишь?

Дима пристально вгляделся в Ланино лицо.

— Ну как сказать, по мере возможности стараюсь.

Лана отвернулась, пряча глаза, будто поправляя кассовую ленту.

«Знаешь ли ты? Наверно да, деревня маленькая, слухами земля полнится. Давно ли ты узнал? Что ты чувствуешь?»

— Слушай, Ланка, у меня нет твоего номера… Начал было Дима, вытаскивая свой телефон.

— Дииим, тут нет минералки, прикиииинь! Вообще магазин ни о чеееем!

Из-за стеллажей появилась девушка. Высокая, статная, дорого и со вкусом одетая. На ее капризном лице была крайняя степень недовольства. Ее длинные светлые волосы и безупречная укладка покачивались в такт ее свободно-развязной походке а-ля топ-модель Всея Руси. Каблуки четко и неприятно процокали к Дмитрию.

Именно на таких «п*** на цыпочках» по грубоватому определению заведующей тети Кати, и была подписана в инстаграмме Саргы. Ей нравилось наблюдать на их жизнью, беззаботно веселой и обеспеченной, где нет места маленьким зарплатам, съемным комнатам, чумазым детишкам и чувству собственной неполноценности. Такие как эта, не работают с утра до вечера, не экономят на проезде в автобусе и обуви, не едят то что подешевле, а не повкуснее. Такие как она ездят на новых авто, покупают вещи сразу дюжиной пакетов дорогущих фирм, красиво ужинают в ресторанах, то и дело летают в отпуск, получают огромные букеты и драгоценности, тусят в модных клубах. В общем, присутствуют все атрибуты Дольче Вита. А, ну и непременно фотографируются с классическим дакфейсом. Хотя в последнее время фото с надутыми губами в зеркале ватерклозета, слава богу, уходит в прошлое. Сейчас «реальные девочки», «няшки» и прочие «чики» слаживают тонкие губки бантиком якобы они кошечки, максимально таращат узкие и не очень глазки и всячески изгибаясь, выпячивают свои плоские и не очень пятые точки, тоже типа кошечки. Хотя на самом деле это больше похоже на ужимки семейства краснопопых приматов. Кстати, у некоторых из них, приматов, имеется в виду, «орешки» получше чем у половины тщательно отретушированных девушек. Но Саргы смотрела на таких девушек так, словно они стояли на уровень выше ее. Ее манил и пугал тот мир, где сумка, одна из многих и не самых дорогих причем, стоит больше чем ее три-четыре зарплаты. Так что, она и не очень удивилась, увидев рядом с Димой такой образчик женской самовлюбленности и грации. Банально конечно. И немного больно. Каждый сверчок знай свой шесток, кажется так говорится.

Лана украдкой разглядывала девушку. Жену? Любовницу? Невесту? Красивая и пафосная.

А та даже не удостоила Саргы взглядом, так небрежно мазнула им, расплачиваясь за сигареты. Дима быстро попрощался, и они вышли. Супермаркет закрылся.

Саргы медленно шла домой, ее ждала последняя ночь в съемной комнатушке. Она договорилась со сменщицей Надей, та обещала ее поселить в флигель во дворе у родителей, пока она не найдет новое жилье. Ее путь лежал мимо площади. Несмотря на позднее время было многолюдно. В этот теплый и безветренный вечер горожане радовались весне и дышали свежим воздухом. На глаза Саргы попалась семья. Папа, мама и сынишка трех-четырех лет, немного младше ее Владика. Ярко одетые, молодые, красивые, счастливые… Отец подбрасывал сына вверх, тот пищал от восторга и прижимался к отцу. Мать звонко смеялась. Потом обнявшись, с сыном на руках, они направились к машине. Папа на ходу заботливо поправил сыну шарфик.

Ланины глаза наполнились слезами. Ведь в другой Вселенной это могли быть они: Дима, Лана и Владик. Сейчас они поедут в свою просторную уютную квартиру, вкусно поужинают и уложив сына спать, будут сидеть на балконе, пить горячий какао и смотреть на звезды… Она с завистью проводила их взглядом. Видимо не суждено ей никогда стать частью целой нормальной семьи. Так и будет она работать за копейки на бесперспективной работе, видясь с сыном раз в квартал, постепенно отдаляясь друг от друга. Ее юношеская любовь к Диме постепенно сойдет на нет, оставив лишь чувство горечи и сожаления. В итоге, если повезет, то лет через пять она выйдет замуж либо за Яшку, либо за первого встречного, обратившего внимание на нее и будет жить обычной рутинной жизнью. Родит и будет варить экономные супы, муж время от времени будет выпивать, они будут из-за этого ссориться, но тихо — мирно они доживут до старости. Купят квартиру либо построят дом и будут доживать свой век. Буднично и обыденно.

Но Лане хотелось другого. Страсти, эмоций, богатства, новых впечатлений! Иногда она казалась себе мышью. Кем же еще? Серой, невзрачной, обычной полевой. Разве может мышь превратиться в яркую гордую птицу? Не может, разные биологические виды потому что. Некстати вспомнилось: гусь свинье не товарищ. Она не свинья, и не гусь. Они хоть съедобны и нужны людям…

Глядя в незашторенное окно на загорающиеся огоньки в кпдшке напротив, Лана решила: надо что-то менять! С нее хватит! Начала лихорадочно перебирать в уме все способы изменить свою жизнь, почерпнутые из глянцевых журналов и передач американского ентертеймента. Но кроме инопланетного лица Тайры Бэнкс и одутловатых тетенек из передачи «Давай поженимся» ничего в голову не шло. Лана нашла блокнотик и твердо вывела своим школьным почерком:

а) найти жилье

б) сменить работу

в) решить с Димой

Что именно решить, она еще не придумала. Но она твердо решила покончить с гложившим ее вопросом: знает ли он о сыне? Если нет, рассказать? Если да, значит все ясно, они ему не нужны и никогда не были нужны. Их отношения всего лишь школьный роман, так, забава для «мажорика» В общем Саргы твердо решила при следующей встрече не раскисать, а серьезно поговорить с ним по-взрослому. Воодушевленная своим «деловым» настроем и умиротворенная мыслями Лана спокойно заснула, не ведая что судьба подготовила ей ответ по всем ее трем пунктам, и буквально на следующий день ее жизнь изменится…

В тот вечер она даже не стала заглядывать в свой любимый инстаграмм, а зря. Вика выложила фото из клуба, где запечатлена вся компания одноклассников. На заднем фоне сидит Саргы, розовая, пьяная и счастливая. Рядом улыбается Дима. Не сказать, что радостно, скорее дежурная улыбка в камеру.

Оленька, время от времени зачем-то захаживавшая на страницу своей заклятой подружки Вики, была неприятно удивлена. Надо же, эти опять вместе! Что за наказание эта Саргы?! Ни рожи, ни кожи, а все успокоиться не может. Зачем она Диме? Она уже давно позабыла тот удар по самолюбию, когда он предпочел ей, первой красавице школы, эту серую мышь Саргы. Но сегодня что-то всколыхнулось в ее душе.

Оля с самого детства нравилась мальчикам. В садике, в начальной школе, в старших классах всегда находились мальчики тайно и явно влюбленные в нее. Кроме внешней привлекательности в ней была какая-то изюминка. То ли ее женственность, то ли жизнерадостная доверчивость и обаяние пробуждали в ее поклонниках стремление быть лучше, выше, сильнее рядом с ней.

В общем, Оленька всегда купалась в любви и обожании противоположного пола. Как следствие она была очень привередлива. С многочисленными ухажерами она гуляла, флиртовала, но ничего более ни себе, ни им не позволяла. С легкостью забывала и не принимала ничего и никого близко к сердцу. От чего часть парней искренне недоумевала, Оля ломала стереотипы. Не звонила, не писала и не делала никаких попыток продолжить отношения в отличии от остальных девушек. Ее редкие влюбленности были счастливо взаимны и быстротечны. Завистливые и невзрачные подружки в школе и в студенчестве судачили про нее, наговаривая и додумывая то, чего не было. Оля лишь усмехалась. Главное она знала, что ее совесть и невинность в порядке.

Несколько лет она училась в Питере, где с легкостью обросла новыми друзьями и подругами. На одной из тусовок ее познакомили с Алессандро. И тут нашла коса на камень… Парень, проживший несколько лет в Италии у дальних родственников, был самоуверенный, дерзкий, умный и очень красивый.

Оля пропала… Он тоже не смог устоять перед загадочностью красивой метиски-азиатки. Таких в Якутии называют сахалярками. Все было у них как в сказке… Но, как и любой сказке пришел конец и их лавстори. Оказалось, что Алессандро это обычный Саша, сам поменявший имя, а его лоск и гламурный стиль жизни полностью обеспечивались его властной мамочкой, которая узнав, что Оля никоим образом не дочь и даже не племянница какого-нибудь якутского бриллиантового магната, невзлюбила «эту девушку из таежной глубинки».

Александр же продолжал жить с Ольгой. И она не знала, то ли назло родителям, то ли правда у него были чувства к ней. Ссоры стали чаще и продолжительнее, в основном они были из-за денег, ведь уже привыкшим жить на широкую ногу Алессандро и Оле мать перекрыла финансовый источник их содержания. А Олина мама уже давно не работала, ее вытеснила с «рынка» в прямом и переносном смысле молодая хваткая поросль. Новое поколение сельской молодежи, выросшее в голодные девяностые и возмужавшее в изобильные нулевые, четко держало нос по ветру. И в их деревне как грибы начали появляться новые киоски, магазинчики и прочие островки коммерции. Так что Тамара Степанна оказалась не у дел. Теперь она жила на пенсию, но прежнего форса не теряла. Хвасталась перед подружками доченькой-умницей, обосновавшейся в северной столице почти зятем, почти итальянцем.

Оленька же недолго терпела выходки и истерики Алессандро-Саши. Вскоре она вернулась в Якутск с двумя чемоданами и той-терьером. Выдворила съёмных жильцов из квартиры, дальновидно купленной матерью в лучшие времена, сделала кое-какой ремонт и начала обустраивать ее и свою жизнь. Признаться подружкам что жених итальянец не совсем жених, и не совсем итальянец — было совестно. Как и в том, что она после стольких лет в столичном мегаполисе оказалась никому ненужной в пыльном маленьком Якутске.

Но работу она всё же нашла, не ту которую хотела, но на безрыбье и рак рыба, не так ли? Но в личной жизни на такой компромисс Оленька идти была не намерена. Все-таки «первая красавица и умница» это ярлык на всю жизнь. Даже немного располневшая и чуть оплывшая Оля считала себя той еще штучкой. И как ни странно, почти все окружающие были с ней согласны.

По приезду в родную республику ее охватила ностальгия по давним временам. Но оставаться здесь она была не намерена. Один раз вкусив блага столичной жизни, ей хотелось возвращения туда, в бешеный круговорот новых впечатлений и ярких событий. Она скучала по всему: от шоппинга и выставок до обилия товаров и услуг. Не то что здесь, в маленьком и скучном Якутске. «Девочка, ты достойна большего!«Эти слова она слышала с раннего детства и часто повторяла в трудные минуты.

Вот, например, почему бы не взять реванш за тот несчастный новогодний вечер, когда ее, подумать только! посмели отвергнуть и предпочесть. Тем более сейчас Дмитрий уже не тот, совсем не тот. Птица высокого полета, можно сказать. И он может стать как раз той ступенькой к тому образу жизни, к которому она уже успела привыкнуть… Надо раздобыть его номер телефона! Как же это сделать? Оля заснула с твердой решимостью напомнить Диме о себе и былых днях.

Следующие утро и день выдались для Саргы напряженными. Кризис добрался и до их сети супермаркетов. Ну или послужил неплохим поводом для начальства расставить все точки над И и Ё. «Ёшкин кот! Ёб…» Именно так подумали большинство работников супермаркета сегодня после общего собрания.

Сурово насупленный хозяин сухо сообщил им о грядущих сокращениях и обвел обомлевших работников колючим взглядом из-под бровей. «Все, айка, сократят, точно уеду в деревню! Пропади все пропадом!«Саргы, закончив свою смену вышла покурить. Зло выдыхая дым, она прикидывала чем может заняться в родных пенатах и как будет ее попрекать мать. Она не обратила внимания на подъехавший черный внедорожник. Вздрогнула лишь от возгласа:

— Ланка, ты что, куришь?

Она подняла глаза. Ну конечно, кто еще. Дима собственной персоной, вот принесла его нелегкая!

— Что надо?

— Я бы хотел поговорить с тобой. Сядь в машину пожалуйста.

Лана повиновалась. Усевшись на непривычно высокое сиденье, она успела увидеть застывшее лицо Яшки, вышедшего из магазина. Дима развернулся и выехал со стоянки. Яша прищурившись зло матюгнулся и сплюнул себе под ноги. Лана робко спросила у Димы.

— Куда мы едем? О чем ты хотел поговорить?

— Сейчас увидишь. Погоди немного.

Машина набрала скорость. Сгущались сумерки.

Черный джип Дмитрия катился по улицам города. Окончательно стемнело, начали зажигаться фонари и неоновые вывески на зданиях, понемногу, шаг за шагом скрывая от прохожих грязь, слякоть и серость. В темноте город преобразился. Стал загадочнее, больше, чище и ярче. Лана сидела максимально отвернувшись к окну. Ее немного разморило в теплом салоне, плавный ход автомобиля немного укачал, и она бездумно смотрела в окно. Все тревоги и заботы незаметно ушли в никуда и ей хотелось ехать и ехать вдаль, в комфорте и тепле и рядом с ним, мужчиной ее жизни. Дима тоже молчал и сосредоточенно крутил руль. Время от времени пиликал телефон, он мимоходом бросал на него взгляд, но в руки не брал.

В салоне ощущалось напряжение, но никто из них двоих не нарушал молчания. Лана тихо и смешно чихнула в ладошку и жутко смутилась. Дима улыбнулся. Раньше он всегда удивлялся как можно так чихать человеку? Едва слышный короткий «апчх» как у мыши. Он и дразнил ее мышкой. Кутуях, кутуях… А она шутливо и больно пихала его острым локтем в бок и называла лосем, который не чихает, а трубит в лесу своим толстым носом. Потом их перебранка перерастала в шуточную борьбу, которая обычно заканчивалась в постели. Мдаа, лось и мышь… И что в итоге?

Конечно Дима в годы учебы в большом городе не страдал и не жил затворником, а вел себя как обычный студент, но при деньгах, т.е познал все прелести столичной ночной жизни. Бывало всякое и девушки бывали всякие. Но вот почему-то именно Саргычок осталась у него в памяти занозой, иногда напоминавшей о себе. То ли поразившая его доверчивость и ранимость, то ли ее природная скромная красота и неиспорченная наивность были тому причиной. А может то, что она была тогда, в школе, его первой женщиной, такой не неумелой и такой же отчаянно храброй, как и он сам. Дима и сам не знал.

Его и сегодня удивила та покорность, с которой она села к нему в машину. Хотя Лана и имела полное право послать его на три буквы. Видимо все еще любит… И как-то жестоко будет отнять самое дорогое что у нее есть. А ведь Дима считал себя ни разу не сентиментальным циником. Такие дела… Он встряхнул головой, прогоняя мысли. Приехали. Машина остановилась за городом, у высоких кованых ворот. Дима помог оробевшей Лане открыть дверь. Набрал кодовый замок калитки, девушка покорно двинулась за ним подобно овце на заклание.

По вымощенной плиткой дорожке они двинулись к дому в глубине большого участка. Двухэтажный каменный коттедж приветливо манил зажженными окнами. Лана огляделась вокруг. Все было обустроено дорого и со вкусом, как в ее любимой передаче. Просторное патио, кирпичный гараж, садовые качели, большой шатер… Ей все очень понравилось. Дима пропустил ее в дверях вперед. В просторный холл вышла женщина с добродушным лицом.

— Дима, ну что же ты так долго? Мама волнуется уже. Кушать будете?

— Да, Наталья, спасибо. Накрой нам. Сейчас зайду к маме.

Женщина ушла вглубь дома. Саргы решилась спросить:

— Дим, может объяснишь в чем дело?

— Сейчас поедим, и я тебе расскажу. Голодная небось?

Лана по-детски глядя ему в глаза кивнула.

— Ты проходи в столовую пока. Я сейчас приду.

Она прошла и уселась на диванчик в углу большой столовой, занимавшей такую площадь как половина ее съемной квартиры. Наталья, видимо домработница, суетилась вокруг большого круглого стола. Время от времени она с лукавым любопытством поглядывала на Саргы. Та смущенно натягивала на ладони рукава старенького свитера.

— «Деточка, вот чай горячий. Продрогли, наверное. Ужасная погода, не правда ли?» Сказала она, как будто они не приехали в комфортном авто, а шли пешком через лес.

Лана приняла из ее рук чашку с чаем и отошла к окну. Сосны во дворе были мягко подсвечены круглыми фонариками на высоком заборе. Дорожка, ведущая к дому, поблескивала в лунном свете, как серебряная. Как же тут красиво и уютно! Значит вот в каком он доме живет. Не чета их старенькому почерневшему домишку ее родителей на окраине села… И вообще, что она тут делает? Хорошее настроение мгновенно улетучилось, сменившись на тревожное и не зря. В комнату зашел улыбающийся Дима.

— Ну что, поедим давай?!Буднично спросил он будто они были супругами.

После ужина, прошедшего в молчании Дима провел ее через стеклянные двери на крытую террасу, и там, сидя на перилах закурил и приступил к рассказу.

В тот самый день, когда он должен был вернуться с соревнований его бабушке стало плохо и он остался в городе. Туда же срочно приехали его родители. Там же было решено что пока бабушка не поправится, Дима останется тут, помогать присматривать за ней. Заодно городские репетиторы помогут ему сдать экзамены с блеском и поступить в желаемый институт.

Особенно на этом настаивала мать. Со слезами и криками она заставила его остаться тут. Дима первое время рвался в деревню, объясниться с Саргы. Мобильной связи тогда не было в их селе, также, как и домашнего телефона у нее. А номеров тех немногочисленных парней принявших городского мажора в друзья, он и не знал. Верная Наталья быстро съездила, помыла, убрала и сдала дом местной администрации. Потом Диминого отца повысили в должности, и они опять переехали в Москву. Перед отъездом из Якутска он случайно встретился с Олей на площади. Она кинулась к нему на шею как давняя знакомая, без стеснения расцеловала его в щеки и поведала что приехала с мамой за товаром. На расспросы о Саргы Оля ответила, что та бросила школу, спилась и живет с Коляном, бобылем и пьяницей из их деревни. Дима почему-то легко в это поверил, глядя в Олины честные зеленые глаза. Ведь она так жалела Лану и сокрушалась об ее судьбе. Его больно задел тот факт, что его променяли, да на кого! На местного забулдыгу Коляна, чьи пьяные крики регулярно оглашали сельские улицы. Кажется, Дима тоже в тот вечер вдрызг напился. Затем новая студенческая жизнь и круговорот событий завертел его в калейдоскопе дней и постепенно Дима забыл о своей жизни в далеком селе и о Саргы.

В январе умерла бабушка. Семья Димы прилетела в полном составе в Якутск по тревожному звонку тети. Последние два дня своей жизни глубокоуважаемая престарелая дама провела без сознания, и лишь в последний день она пришла в себя и оглядев собравшихся вокруг детей и внуков, четко и строго произнесла по якутски глядя в лицо старшей невестки Дарьи: Сиэнин?

Все подумали, что она ищет Диму, своего любимца и спрашивает где он. Начался переполох, Дима к сожалению, ушел к другу и не застал любимую бабушку в живых.

Лишь потом Дарья Владимировна, Димина мама, забилась в истерике, уверяя мужа что свекровь строго спросила именно у нее про внука. Не про Диму, а про его сына, их внука, скорое появление которого она успешно скрыла от своего сына. Аркадий Ильич, важный начальник и глава семьи, только отмахнулся от супруги, назвав ее мысли «бабьими домыслами» У него были свои заботы: надо было достойно проводить в последний путь мать и провести остаток отгула в Якутске с большой пользой для работы.

Странное совпадение, в тот зимний солнечный день, когда Владилена Дмитриевна в окружении своих отпрысков тихо ушла в мир иной, за сотни километров от нее в маленьком родильном отделении на свет появился ее первый правнук Владислав. Он дал о себе знать громким криком раскрывшихся легких именно в тот же час с точностью до минуты, который отметил бесстрастный врач в справке о смерти, выписав ее в меру безутешным родственникам старушки.

Насчет имени тоже получилось интересно. Бабушку назвали в честь вождя всех народов Владимира Ленина Владиленой, но все ее называли Эбээ Лена, так было привычнее слуху. Так что когда Лана дрожащей рукой прижав к себе сверток с новорожденным сыном прошептала: «Владик»… она знать не знала что нарекает его почти также как и его прабабку. Зато узнала об этом ее несостоявшаяся свекровь, и телефонная трубка с голосом бывшей соседки, дрогнула в ее руке. Теперь же, спустя пять лет, Дарья Владимировна заболела. Речь об ее заболевании велась шепотом. Больной требовался постоянный уход и дорогостоящее лечение. Благо уже бывший муж не скупился на ее содержание.

Три года назад Аркадий Ильич ушел из семьи к молодой коллеге из министерства. Кирочка была не промах, она сразу же осчастливила уже пожилого любовника прелестной дочуркой. И одуревший от счастья немолодой папаша погрузился в люксовые пеленки и распашонки. Ведь когда Дима был маленьким, он очень многое пропустил ввиду своей занятости на работе, в основном его воспитанием занимались Дарья и Эбээ Лена. Однако о старшем сыне он не забывал, регулярно звонил и всячески помогал продвижению по службе, и еще во время его студенчества помог ему устроиться на работу. Сначала номинально на низшей должности, а потом и сам умный и хваткий Дмитрий неплохо заявил о себе. Так что отец хоть и ушел из семьи, но всё равно оставался незримой всемогущей подающей дланью.

После первой вспышки злости на отца Дима смирился с разводом родителей. Он видел, что тот счастлив и вроде мама не слишком горюет. По крайней мере он этого не видел, был занят своим карьерным ростом и делами. Крутился, вертелся, и жизнь его шла своим чередом пока верная Наталья, их домработница, хоть они и старались не употреблять это слово, сама не позвонила ему и не рассказала о самочувствии матери. И он примчался в Якутск.

Дарья Владимировна была слишком горда чтоб докучать сыну. Ее устроенная спокойная и благополучная жизнь пошла наперекосяк с того самого момента, когда ее родной Аркаша после тридцати лет совместной жизни перешагнул порог их дома с дурным известием о беременности Кирочки и о своем уходе. Мол, мы с тобой свое прожили, сын уже взрослый, пойми, у меня новая жизнь, спасибо тебе за все…

Дарья лишь подняла бровь, на лица застыла напряженная маска, в глазах плескалась боль… Но окрыленный Аркадий этого не заметил. Значит новая жизнь и счастье у него… А кто был рядом все эти годы? Кто стирал, готовил, не спал ночами, помогал с отчетами да докладами, рубашки и костюмы гладил в конце концов? Дарья была готова сорваться на крик, истеричный, типичный, бабский, испокон веков дающий женщинам выразить свои эмоции. Но она этого не сделала. Лишь сжала скулы до боли в зубах и поднесла ко рту чашечку с чаем. Муж, в глубине души ждавший грандиозного скандала, радостно смылся к новой пассии. Лишь когда хлопнула дверь, она дала волю чувствам, смахнула все со стола и разрыдалась.

Изящная, ухоженная, утонченная Дарья Владимировна сидела на полу среди осколков посуды оплакивая не только свой ценный фарфор, но и тридцать лет семейной жизни, ушедшие в никуда…

Аркадий оставил ей этот дом, два автомобиля, часть акций и ежемесячное содержание. Это было очень благородно с его стороны. Но и ведь Дарья в свое время пожертвовала гораздо большим ради него. Не реализовалась в карьере, так по мелочи занималась тем чем нравится, всю себя посвятила дому, мужу, сыну. Из этого у нее остался только дом. Сын далеко, у него своя жизнь, чего его дергать, муж тоже радуется жизни, пускает розовые слюни с глупым видом, фу какой. Бог с ними, сама справлюсь. Наталья, а Наталья, не выпить ли нам вина?

В первые полгода после развода Дарья Владимировна увлеклась алкоголем. Сначала она наливала бокал вина, пила и смотрела какой-нибудь фильм, потом переходила на семейную видеохронику. На душе и в животе теплело, то ли от алкоголя, то ли от воспоминаний. Лились слезы, соленые, счастливые, она смеялась и плакала над первыми шагами Димы, первой поездкой за границу, вот выезд на рыбалку, а вот Новый год… Но, когда заканчивалась вторая бутылка, благостное настроение исчезало и накатывалась злость. На предавшего

мужа, на забывшего сына, на друзей, которые предпочли остаться с ее влиятельным мужем и с радостью принявшими его молодуху, на своих сытых и холеных подруг, которые цепко и настороженно держались за своих мужей и то ли из суеверия, то ли из-за снобизма все реже общающихся с ней. А ведь раньше они так стремились дружить с ней, так хотели попасть на ужины, которые она организовывала, это у нее получалось лучше всех! А теперь как будто бы с уходом Аркадия она потеряла свою ценность и значимость, перестала быть собой.

Дарья, так много времени и сил уделявшая своей внешности, запустила себя. В магазин она посылала Наталью, которая с жалостью смотрела на спивающуюся хозяйку, пыталась как то повлиять на нее, но Дарья Владимировна ее и слушать не желала. Как-то Аркадий заскочил за какими-то срочными забытыми бумагами из кабинета и был поражен: Даша, это ты? Что с тобой? Тогда-то и решила Дарья Владимировна завязать с алкоголем. Тем более она была готова провалиться от стыда после своей последней выходки.

В пьяном угаре ей привиделась покойная свекровь, которой она и при жизни побаивалась. Эбээ Лена стояла в углу ее спальни и сурово смотрела на пропащую невестку. Затем она медленно подняла руку из-под савана и медленно прижала палец к иссиня-черным губам… Дарья махом протрезвела, заорала благим матом и буквально скатившись с лестницы трясущимися руками набрала номер сына. Заплетающимся не только от страха языком она принялась бормотать несвязные слова: Саргы… Деревня… Из кармана… Мммальчика Вввладик звут… Эбээ Лена… Сына прасссти.

Каким-то чудом Диме удалось понять в чем дело. Он был ошеломлен. Удивление, недоверие, радость, страх, волнение, и опять недоверие… В течении месяца его эмоции по поводу обретения такого неожиданного подарка судьбы сменялись один за другим. В конце концов он задвинул мысли о сыне и Саргы в дальний угол подсознания и жил как дальше. Временами его немного грызла совесть, но он успешно заглушал ее мыслями: вдруг не мой? Вдруг ложь? Столько времени прошло…

А потом ему позвонила Наталья и сообщила о болезни матери. Она всегда очень громко и старательно говорила по телефону, будто боялась, что ее не расслышат. Но в этот раз Диму оглушил не ее голос. Он не мог поверить, что такая беда вошла в их дом. Наспех завершив все свои дела, он полетел в Якутск.

Там его встретила мать, исхудавшая, слабая. Следов былой красоты и грации почти не осталось. Глядя на свою хрупкую изможденную мать Дима понял, что был бесчувственным эгоистом. Мог бы чаще звонить хотя бы… Дарья Владимировна в свои пятьдесят с небольшим уже выглядела старше своего возраста, чего не скажешь о пышущем здоровьем жизнерадостном отце. К его чести он обеспечивал и помогал бывшей жене, платил Наталье за уход, оплачивал больничные счета. А мог ведь и вообще не помогать, видимо эта Кира не так уж глупа, раз не препятствует помощи больной первой жене. И сестренка получилась очень милая. Как-то Дима заехал за отцом и ему навстречу выбежала пухлая балеринка со смешными косичками. Потом он пару раз заезжал к ним на чай, поговорить с отцом о делах, прихватил с собой плюшевого единорога и шоколадку. Девочка сразу потянулась к брату. Кира тоже мило улыбалась, глядя на мордашку Шурочки перепачканную шоколадом и сидящую на плечах у новообретенного брата.

Теперь эти посиделки в новом доме отца ему показались предательством матери. В то время пока он сдружился с новой семьей, мама тут страдала, в одиночестве и тоске. Нет, конечно он не ревновал к маленькой Шурочке, все-таки возраст, обстоятельства и вообще она ему в дочери годится. Кстати об отцовстве… Когда мать попросила его о встрече с Ланой, он сначала был против и не хотел даже слушать ее. Но после последнего визита врача, он решил все-таки исполнить мамину просьбу. И надеется, что Лана поймет и пойдет ей навстречу.

Лана робко перешагнула порог спальни. На высокой кровати в подушках сидела Дарья Владимировна. Выглядела она неважно, но скину держала прямо.

— Здравствуйте…

— Здравствуй, Лана, садись.

Твердым взглядом и властным жестом она дала сыну знать, чтоб тот оставил их одних. Дима вышел, плотно прикрыв за собой дверь. О чем говорили женщины он не слышал, старался казаться безучастным, но его волнение выдавали быстрые шаги по дому, нервное пролистывание экрана телефона и пять выкуренных почти друг за другом сигарет. Через час Лана вышла из комнаты. По ее глазам и красному носу было видно, что она плакала.

Дарья Владимировна попросила у нее прощения за тот злополучный вечер и свои дальнейшие действия: за то, что практически силой удержала Диму в городе и скрыла от него правду. Затем она слезно попросила Лану привезти и показать ей внука. В плену болезни и практически на краю своей жизни, эта женщина винила в своем одиночестве только себя и хотела скрасить свои дни, загладить вину перед родной кровиночкой, лишенной отца и тех благ которые у него могли бы быть все эти годы. Она предложила Лане пожить у них вместе с сыном. После недолгого колебания та согласилась.

На следующий день они поехали в деревню к Владику. Дима очень волновался и все время поездки оборачивался на большой пакет игрушек на заднем сидении, купленный им в последний момент несмотря на слабые протесты Саргы. Он расспрашивал Лану о характере сына, об его увлечениях, что ему нравится, что нет. К своему стыду она не могла сразу и точно ответить на его вопросы.

Дима, видя, что она задумчива и отвечает иногда невпопад, прекратил свои расспросы и остаток пути они провели молча. Саргы же думала какой фурор она произведет, приехав в деревню на такой машине, да еще и с кем? С Димой! Она не стала заранее звонить матери чтоб предупредить ее. И та чуть не выронила челюсть от удивления увидев дочь. Пока она радостно суетилась вокруг нежданных дорогих гостей, время от времени удивленно косясь на Диму, Владика не было дома. Он прибежал ближе к вечеру и не обратив внимания на мать кинулся к гостинцам. Дима сидя за старательно накрытым столом жадно его рассматривал: глаза, нос, мимика и даже вихор на затылке… Он видел себя на фото более чем двадцатилетней давности. Сомнений не осталось, это его сын, плоть от плоти его.

Когда они вечером уезжали как образец молодой красивой и обеспеченной семьи, мать Ланы бестолково и радостно суетилась вокруг них, то неистово нацеловывала внука, то совала в руки дочери банки с вареньем, помогала Диме загружать багаж в машину, молясь в душе за то чтоб это было то, о чем она подумала. Черт их знает этих молодых, что там у них творится, лишь бы у детей было все хорошо… Как ей было неохота расставаться с практически единственным внуком, выращенным с младенчества, но она понимала, что у дочери появился шанс устроить свою жизнь, и не абы с кем, а с таким хорошим успешным мальчиком к тому же и отцом ее ребенка.

Ведь вон, куда ни глянь, везде отчимы. Вот Катька соседская рожает от третьего уже, двое старших от предыдущих мужей бывали не раз и биты и наказаны новым отчимом. А та безропотно молчит, терпит, чтоб не потерять мужика в доме… Надеюсь у ее Саргыланчика все сложится хорошо. Дай то бог! Лишь бы людская зависть не помешала. Вон как односельчане вылупились в окна и торчат все в якобы в огородах копаются, а сами высматривают: кто, с кем и зачем приехал к ним. Смотрите-смотрите, да не смейте завидовать, счастью доченьки моей мешать! Зятек то хорош, вот только где его носило все это время, а?

Владик вначале отнесся к родителям очень просто и радостно, как будто они всю жизнь были рядом, но как только его интерес пресытился новыми игрушками, он начал скучать по бабушке, по ее дому и двору, по своим друзьям соседским мальчишкам, по верному старому псу Барбосу. Ему уже разонравилась поездка на этой большой блестящей машине, он захотел домой, обратно, к бабушке. Молока с печеньем перед сном и ее песенку. Он сидел в углу салона и из его глаз тихонько катились крупные слезы. Саргы, погружённая в свои мысли этого не заметила. Дима изрядно уставший с дороги, тоже.

Также Владику совсем не понравился этот большой дом куда его привезли. Слишком много места и света, ему было неуютно. Хотя папа и мама обещали ему обустроить комнату. Настоящую детскую, его, комнату. Его водили к какой-то старушке которая лежа в постели смотрела на него и плакала. Но подойти ближе он не решился, ему почему-то было очень страшно.

К этой старушке, «называй меня бабушка Даша» попросила она, это водили раз в три дня, и он обычно просто сидел на стуле пока она слабым голосом пыталась заговорить с ним. И порой играя во дворе дома он ловил на себе ее взгляд из окна второго этажа, иногда это его пугало.

А Саргы мучала неопределенность. Чем больше времени она проводила с Димой, тем сильнее разгоралась ее любовь.

Она делала миллион фотографий в те дни, когда они втроем гуляли вместе, но из суеверных мыслей не выкладывала это на свою страницу, но страсть как ей хотелось это сделать. Приходилось ограничиваться лишь фотографией мороженого из парка, кусочком неба, игрушки купленной сыну и оставлять загадочные подписи к ним. Она думала, что подогревает интерес и интригует своих немногочисленных друзей, не понимая, что на самом деле всем наплевать друг на друга по большому счёту. И это просто соцсоревнование не совсем в стиле СССР. Кто красивее, кто богаче, у кого мысли интереснее, у кого туфли чище, хлеб мягче, небо голубее…

Также кроме невозможности поделится своей удачей и счастьем, ее мучила неопределенность в отношениях с Дмитрием. Кто они: друзья? Любовники? Знакомые? Каков ее статус?

Дима же не заморачивался об этом. Он был рад тому что у мамы блестели глаза, когда она видела внука, начал появляться аппетит и вообще она стала выглядеть лучше с появлением Владика в доме. Ему и самому понравился этот смышленый черноглазый мальчуган. Они ходили на футбол и в кино, ездили на рыбалку и на пляж, много разговаривали обо всем на свете, и Дима удивлялся его непосредственности и смекалке.

Постепенно они стали лучшими друзьями. Все в нем видели копию Димы, и он необычайно гордился этим. Летом в Якутск прилетел Аркадий с семьей, заехал к ним познакомиться с внуком и проведать Дашу, которая уже передвигалась по дому. Внук ему очень пришелся по душе, и он в глубине души опять упрекнул жену за тот далекий глупый поступок. Ведь она лишила не только себя, но и его нескольких лет счастья.

Все шло своим чередом. Владик рос и радовался жизни в новом доме, его бабушка Даша постепенно поправлялась, Дима удаленно и много работал и часто ездил на встречи, Наталья так же пекла вкусные булочки и содержала дом в чистоте и уюте. Одна лишь Саргы ходила неприкаянная из угла в угол изнемогая от безделья и тоски. Ей хотелось определенности. Кто она в этом доме? Прислуга? Гостья? Няня? Будущая жена?

Хотя по правде сказать, большей частью с Владиком занималась Наталья, она с тем же энтузиазмом как много лет назад учила читать и писать его отца, принялась за его обучение и подготовку к школе, подкупая его вкусненьким за правильные ответы. А когда отец был дома, они обязательно куда-либо выбирались. И прохожие девушки с умилением и с жалостью наблюдали за ними, отмечая их сходство. «Эх, повезло кому то…»

Неопределенность ситуации и ее статуса давила Саргы на нервы как тонкая острая нить. Однажды она должна была порваться или завязаться в узел…

Отмечали день Рождения Димы. После того как все тосты были сказаны, и немало было съедено и выпито, Лане взбрела в голову шальная мысль.

Она была немного пьяна и взволнована сегодняшним мероприятием. Днем она съездила в салон, навела красоту, с обязательным селфи под руками мастера, одела дорогущее платье, купленное Натальей по ее просьбе и позаимствовала из спальни Дарьи комплект украшений. Сделав контрольный селфи в зеркале она осталась довольна результатом.

Праздник прошел на ура, без свойственных подростков развязной удали и расхлябанности, но и не скучный официоз с тягостными минутами молчания. Приглашенные гости были старыми друзьями Димы, пришедшие с женами, и пара подруг с мужьями. Девушки из вежливости поговорили с Ланой и примкнули к парням, весело обсуждающим бурные воспоминания их тусовок. Среди их взрывов смеха и каких-то своих только им понятных приколов и шуток, Лане было неуютно. И как бы она не старалась держать себя в руках, незаметно она выпила чуть больше чем надо. Памятуя о прошлом позоре, она уединилась на веранде с сигаретой и телефоном, изо всех сил уверяя подруг по ватсапу что находится на крутой и очень веселой вечеринке.

В большое окно было видно, как компания играет в какую-то игру с яростной жестикуляцией. Ее не позвали, ну конечно, кто она им. И даже Дима не потрудился обозначить ее как-то представляя ее гостям. Просто сказал: «А это Лана» Все вежливо и немного натянуто улыбнулись. И на этом все взаимодействие и дружба с его кругом закончилось. Хотя она рассчитывала на что-то большее. Наступила ночь, ушла последняя пара, живущая по соседству.

Лана не совсем понимая, что делает, сняла неудобное платье и каблуки, собралась идти в душ, но передумала. Завернувшись в халатик, она направилась в Димину комнату. Ей было некого опасаться. У Натальи выходной, Дарья Владимировна лежала в больнице, Владика забрал дед Аркадий, дети неплохо ладили.

По шуму воды она поняла, что он в ванной. На цыпочках она прошмыгнула в его разобранную постель, ее била крупная дрожь, щеки горели. Она старалась не думать о том, что она делает. Вышедший из ванной Дима был удивлен.

— Что это значит?

— Дим, эммм, я подумала что… Может…

— Тебе лучше уйти я думаю.

Рокового соблазнения не получилось. Лана чуть не плача от стыда, не глядя на Диму, выбралась из кровати, надела халат и вышла из комнаты, сдерживаясь изо всех сил чтоб не побежать. Он остался безучастно стоять у двери. Ночь прошла в слезах и соплях в подушку. «Вот я дура! Второй раз на те же грабли… Ясно же что нет у нас будущего… Идиотка я, какой позор…»

Наутро состоялся трудный разговор, Дима поблагодарил ее за все, попросил прощения за то, что не пытался сразу тогда найти ее и не помогал ей ничем. Сказал, что любил, страдал и скучал по ней несколько лет назад, но обстоятельства оказались сильнее чем он.

«Просто так вышло… Ведь тогда мы были совсем детьми… Прости».

Но он всегда будет помнить о ней, помогать и принимать участие ы жизни сына. Саргы молча кивала. Все мечты окончательно развеялись в дым. Надо было смириться и идти дальше. Дима вздохнул с облегчением.

Спустя пять лет.

Дарья Владимировна практически выздоровела. У нее теперь стойкая ремиссия. В личной жизни у нее тоже только положительные перемены: импозантный поклонник, сосудистый хирург. Она даже не думает об алкоголе.

Кира родила Аркадию еще одну дочку, он стал еще счастливее и выглядит моложе на десять лет.

Оля все-таки выловила Дмитрия, они даже провели вместе одну ночь. Но потом он добавил ее номер в черный список. Она работает там же и все мечтает вернуться в Питер. Пока безуспешно.

Вика родила депутату сына, но он его не признал и выселил ее из квартиры. Она продолжает ходить по злачным местам в надежде найти замену Котику. Ребенок ее раздражает.

Надя с Колей развелись. Она его выгнала в очередной раз, а он не вернулся. Она запретила ему видеться с детьми, продолжает жить с родителями, усердно работает и не теряет бодрости духа. Сейчас она опекает новую напарницу Юлю, беженку из Украины.

Владик ходит в школу. Его возят туда Наталья или папа. Он отличник, и с гордостью показывает свои тетради бабушке Даше, с которой он живет.

Дима переехал в Якутск, но часто летает в Москву. Там он познакомился со студенткой Аленой. После окончания ее учебы они планируют пожениться.

А Саргы поступила в Алданский медколледж. После окончания уехала в дальнюю деревню медсестрой. Там же вышла замуж за местного парня и родила дочь.

Сотовой связи и интернета там нет, так же, как и прочих соблазнов и удобств. Она наконец начала жить в своей незатейливой реальности. И свою прежнюю жизнь вспоминает с горькой улыбкой, но желания вернуть все не испытывает.

Лана****** — пользователь не найден.

В воскресенье утром Марина явно встала не с той ноги. Причиной тому был то ли надвигающийся пресловутый ПМС, то ли осознание неизбежности весенней генеральной уборки. Ее раздражало буквально все. Голодный кот, трущийся под ногами, грязная посуда на столе, разбросанные игрушки сына, муж, уткнувшийся в телефон, и весь этот бардак, скопившийся за две последние напряженные рабочие недели.

«И конечно, никому кроме нее нет дела до этого бедлама! Никто, кроме нее и пальцем не пошевелит, и ухом не поведет, никого не волнует вся эта пыль! Ааапхчи!» Под никем конечно же подразумевался супруг. Гнев нарастал в ней как снежный ком и наконец прорвался всесокрушающей лавиной злых и обидных фраз. Досталось всем, и даже коту. После непродолжительной перепалки выведенный из себя муж собрал сына, и напоследок буркнув: «Успокоишься — дай знать», хлопнул дверью и уехал.

Марина осталась одна в звенящей тишине. Проглотила ком в горле и злые слезы, вышла покурила на крыльце. Бездумно посидела минут пять, и со вздохом пошла за тряпками. Пока ее руки привычно и автоматически мыли, скребли, складывали и протирали, в голове крутились мысли о несправедливости женской доли и вспоминались обиды за всю семейную жизнь. Вымещая свою злость, она с остервенением вычищала все уголки в доме. Через пару-тройку часов она заметила, как постепенно вместе с домом приходит в порядок и ее голова. На душе стало светлее и радостнее.

Уф, отпустило. Еще через час Марина с удовольствием огляделась вокруг. Все на своих местах, все сверкает и блестит. Удовлетворенно вздохнув, прошлась босыми ногами по чистому полу, прилегла отдохнуть с телефоном в руках. Через некоторое время бросила взгляд на часы. Теперь надо подумать об ужине. После ревизии пустого холодильника решила съездить за продуктами. Ключи, кеды, кошелек, ничего вроде не забыла. Тщательно заперев дверь, легко сбежала с крыльца и выехала со двора

Весеннее солнышко и пусть и продуктовый, но шоппинг здорово подняли ей настроение.«И чего это на нее сегодня нашло? Ведь все хорошо. Она счастливо и удачно замужем, растет прекрасный сын, чудесный дом за городом, любимая работа, друзья… Все родные и близкие живы и здоровы. А уборка и порядок, ну и черт с ними, это такая мелочь. Чертовы гормоны все-таки. Бедные женщины, и их мужья…»

Марина прибавила газу и звук радио. Солнце светило прямо в глаза. Бессовестно перевирая слова и подпевая романтичной песне, она неслась по шоссе на приличной скорости. С нежностью подумав о муже и устыдившись словесно перегнутой палки, решила отправить аудиосообщение с просьбой поскорее ее простить и приехать домой. «Дорогой, я…»

Она лишь краем глаза успела заметить метнувшуюся от обочины темную фигуру. Телефон выпал из рук. Она мертвой хваткой вцепилась в руль. Раздался глухой удар и запоздалый визг тормозов. Перед оторопевшей Мариной как в замедленной сьемке промелькнуло испуганное и бледное лицо Петруши. Местного великовозрастного дурачка, ошивающегося в их районе.

Преодолевая противную дрожь в руках и ногах, она вышла из машины и направилась к телу. Как назло, на обычно оживленном шоссе ни одной машины. Да, это был Петруша. Марина осторожно дотронулась до него и тут же отпрянула. Петруша вдруг дернулся и сел, глядя на нее светлыми, почти белыми глазами. У Марины пропал дар речи. Пока она как рыба хватала воздух ртом, Петруша вскочил на ноги и кинулся бежать.

Аккуратно обогнув разбитый капот, Марина на негнущихся ногах села в машину и нащупала на полу телефон. Лихорадочно потыкала по кнопкам. Блин, разрядился! Как не вовремя-то! Она в отчаянии обхватила голову руками.

«Она сбила человека! Боже мой, что делать? Что делать, что делать…» Из ступора ее вывели сердитые гудки объезжавших ее машин. Марина на автомате направилась к дому.

«Надо все рассказать мужу! Он умный, он все знает, он поможет! Он решит, что делать и где искать Петрушу, который наверно где-то сейчас умирает от внутреннего кровотечения. По ее вине! Ее посадят в тюрьму, и ее сын вырастет без нее! Она убийца!«Марина еле сдерживала рвущиеся из груди глухие стоны отчаяния.

Возле дома ее сердце забилось быстрее, когда она увидела серый Ниссан мужа, небрежно брошенный сразу за воротами. Но что это с ним? Он тоже попал в аварию? Разбиты стекла, нет колес. Боже мой, а что с ребенком?!Как муж? Где они? Марина буквально влетела в дом, выкрикивая их имена и оцепенела. От порядка и чистоты в доме не осталось ни следа. В доме царил невиданный хаос и разруха. Что случилось? Их кто-то ограбил? И переставил мебель? Марина кинулась за зарядным устройством. Лишь бы дозвониться до мужа! Ее мозг лихорадочно работал, выдвигая версии одна страшнее другой…

И тут кто-то сзади шмыгнул носом. Марина резко обернулась. В дверях гостиной стоял полуголый малыш. Года два, не больше. Кто это? Чей он? Откуда он тут взялся? На втором этаже раздался грохот. Кто-то спускался по лестнице. Марина инстинктивно протянула руки к ребенку. Малыш доверчиво прильнул к ней замурзанной мордашкой. Кого-то он ей неуловимо напомнил, но кого?

Через пару мучительно долгих секунд на пороге объявился неопрятный опухший небритый верзила. Явно из тех, кого называют неблагополучными. Вместо страха Марина неожиданно разозлилась. Что за наглость, вломиться в чужой дом еще и с ребенком?!

В ответ на тупой вопрос удивленного мужика «Кто она ваще такая и чо она тут делает?», Марина строго велела ему выметаться из чужого дома, иначе она вызовет полицию! «Вызывай кого хочешь» — зло пробасил мужик и вытолкнул ее на улицу, грубо оттащив ребенка. За захлопнутой дверью раздался надрывный детский плач.

У Марины голова пошла кругом. Наплевав на инстинкт самосохранения, она начала кричать и долбиться в свою же собственную дверь. Никакой реакции из дома не последовало. Обессилев, она начала кружить возле дома, стуча и заглядывая в окна. То, что она увидела, заглянув в окно спальни — сразило ее наповал. На стене возле кровати висел их портрет с мужем. Изрядно поблекший, выцветший… и с траурной черной лентой в уголке, тоже изрядно потрепанной.

Из оторопи ее вывел окрик полицейского. Слава богу, видимо кто-то из соседей вызвал! Сейчас она ему все объяснит, сейчас они примут меры, на крайний случай он даст позвонить мужу. Боже мой, скоро этому кошмару конец!

Но к ее несказанному удивлению он велел ей покинуть частную территорию. «Это мой дом! Я тут живу! Это что какой-то розыгрыш? Чья-то злая и жестокая шутка? Где мои сын и муж?».

Марине показалось что у нее помутился рассудок от страха и неизвестности. Земля пошатнулась под ногами в буквальном смысле. Внутренности стянуло стальным обручем, не осталось сил кричать и плакать. В изнеможении она опустилась на землю, уголком подсознания отметив что неизвестные вандалы-грабители успели нанести сокрушительный урон и их некогда аккуратному и опрятному двору. Часть построек выглядела обветшалой, дверь в баню покосилась и висела на одной петле, от качелей сына остался лишь обрывок веревки…«Сыночек мой, где же ты? Милый, родной, где выыы…» Марина завыла.

Через полчаса изрядно утомленный полицейский вызвал скорую. «Оформляйте», кратко бросил в ее сторону. Люди в медицинской форме сунули ей какой-то бланк на подпись. Глаз зацепился за дату 20.05.2037. «Что за некомпетентные сотрудники, живут еще в прошлом году!» Автоматически отметила работающая с цифрами Марина. «Вы тут ошиблись», сказала она и аккуратно поправила тройку на единицу, а семерку на восьмерку. Работники скорой переглянулись, неопределённо хмыкнули и велели пройти к машине скорой помощи.

Она попросилась напоследок посетить туалет и направилась к уличной постройке. Свернув за дом, она услышала, как полицейский обращается к вышедшему забулдыге как к хозяину дома. «До свидания, Артур Александрович…» Этого маргинала зовут также, как и моего сына? неприятно удивилась Марина.

Но она решила не терять времени на раздумья. Она помнила, что за кустом бузины была дырка в заборе, еще не заделанная мужем, которого она обвиняла во вселенской лени сегодня утром. Пригнувшись, она обогнула дом со стороны забора. Внутренне собралась перед рывком к кусту, затаилась…

И вдруг резко вздрогнула от легкого постукивания прямо над ее головой. За окном стоял малыш. Он по-взрослому серьёзно на нее посмотрел и улыбнулся. Марина расплылась в ответной улыбке. Несмотря на страннейшие обстоятельства малыш вызывал в ней неподдельное умиление. Ей захотелось приласкать его, прижать его к себе и убежать подальше от этого мерзкого мужчины, хозяйничающего в ее доме.

Малыш приложил ладонь к стеклу. Марина повторила этот жест, и у нее почему-то непроизвольно выступили слезы. Ребенок сделал ручкой: пока-пока! Беги, мол, беги! Марина из последних сил рванула к кусту, нырнула за него, и ободрав колени и выбралась на дорогу. Прокралась к своей машине, брошенной у ворот, и мельком поблагодарив бога за ключи в зажигании, проскользнула за руль. Судорожно оглядываясь на неподалеку курящих во дворе медиков, она нажала на педаль газа.

Выехав на шоссе, она время от времени с испугом вглядывалась в зеркало заднего вида, опасаясь погони. «Добраться до телефона как можно скорее! Срочно выяснить где ее муж и сын! Что тут сделали с дорогой? Почему все вокруг так изменилось?».

Раздался глухой удар и запоздалый визг тормозов. И перед оторопевшей Мариной как в замедленной сьемке промелькнуло испуганное и бледное лицо Петруши…

Он её неимоверно раздражал. До белого каления, до скрежета зубов.

Появившись в её квартире лишь недавно, он так прочно осел в ней, что казалось был её спутником всю жизнь.

Она уже забыла эти холодные дни одиночества, спокойные и однообразные, с нерушимым укладом и распорядком дня.

Тогда она была предоставлена самой себе, была хозяйкой своей жизни и своего тела. Могла спать хоть голышом, раскинувшись на большой кровати, могла неспешно дефилировать по дому лишь в одних трусиках, или часами сидеть на ноутбуком, лениво покачивая тапочком на ноге…

И если днём она была ещё занята чем-то и проводила довольно много времени вне дома, то ночи стали просто невыносимы.

Да, днём на улице ей тоже встречались такие же как он, много похожих и даже одинаковых, как будто их всех сняли с одного конвейера. Серая никчёмная масса! негодовала она и отмахивалась от их назойливости, ведь она была лакомым кусочком и обладала необъяснимой силой притяжения.

А ночью же, когда они оставались вдвоем, ей приходилось укутываться и максимально абстрагироваться от происходящего в спальне.

Она с волнением и прислушивалась к нему. Тишина.

Он как будто специально дожидался когда она начнёт засыпать, её дыхание выровняется и веки начнут смыкаться, неподвластные мягкому давлению Морфея.

Как только она погружалась в сонную негу и забывала о его присутствии, он тут же давал о себе знать.

Сначала робко и издалека, потом все смелее и смелее. К середине ночи его поползновения и приставания становились вообще непереносимыми.

Она раздражалась и психовала, борясь с ним и со сном. Но все её попытки утихомирить его не увенчивались успехом.

Ах, как же он не достал! Все бы отдала лишь бы не видеть и не слышать! Господи, за что мне такие муки?!

Её даже не утешал тот факт, что многие женщины и не только, живут со схожими проблемами, кто то успешно борется, кто-то смиряется, а у кого-то есть проблемы и поважнее…

Она устала маскировать следы, которые он неизменно оставлял не её теле. Стала отказываться от встреч с друзьями и выходов в те места, где можно было повстречаются с ним, с её ночным мучителем.

Нет, так больше не может продолжаться! Сколько можно это терпеть!

Глаза застила пелена ярости, раздражение взорвалось в ней вулканом и выплеснулось наружу лавой, сметающей на пути все и всех.

Вскочив с кровати, она устроила безобразную сцену протеста. Ее тело перестало ей принадлежать, её разум отошёл в сторону и наблюдал со стороны за её действиями. Вот её перекошенное от злости лицо, размахивающие руки, растрёпанные волосы…

Она огляделась вокруг в поисках орудия чтоб заставить навсегда замолчать это голос, выводящий её из себя. А для этого надо было избавиться от него, отравлявшего ей жизнь в течении довольно долгого периода.

Она чуть не потеряла счет времени. Но вот, свершилось!

Один верный удар после череды безуспешных. Брызги крови и брезгливое чувство от раздавленной плоти на её теле…

Она выдохнула и улыбнулась. Все, все позади. Он её больше не потревожит. Она это сделала.

Она убила… комара.

«Она бежала через лес в кромешной темноте… Ветки деревьев нещадно хлестали ее по лицу, волосы растрепались и цеплялись за кусты… Казалось ее стук сердца и прерывистое хриплое дыхание слышно на весь лес. Она бежала и падала, тут же вставала судорожно хватаясь руками за воздух. Дикий страх гнал ее вперед. Расцарапанные руки кровоточили, но боли она не замечала. Обувь она давно потеряла и бежала почти босиком, не чувствуя ног… В ее голове всплывали яркие картины как слайды из фильма…

Она мчалась вперед не разбирая дороги, надеясь что бежит в правильном направлении… Там ей помогут, спасут… Надо бежать… Господи, помоги! Сделай так чтобы это был просто сон! Просто соон…»

Марина стояла на балконе и курила, смотрела как рассвет красит стены близлежащих девятиэтажек. Она только вчера вернулась из отпуска, после двух недель у теплого моря в знойной Испании ей было непросто привыкнуть к бодрящему холодку августовского утра в Якутске. В ее большой квартире царили тишина и чистота, впрочем, как и всегда. Она была сильная независимая женщина, как сейчас принято говорить с ироничной ухмылкой о тридцатипятилетних состоявшихся женщинах.

С первым, студенческим, мужем у нее не сложилось, пожили три года и тихо-мирно разошлись, полюбовно разделив нехитрое нажитое имущество в виде рыжего кота и двуспальной кровати. Марина ушла с котом под мышкой, муж остался разбирать некогда счастливое супружеское ложе. Теперь они дружили в социальных сетях. И она видела как год за годом бывший супруг округлялся и расширялся под стать своей второй жене. У него сейчас было трое детей. Их фото гордый отец выставлял на своей странице. Улыбающиеся, пухлые и кареглазые ребятишки могли бы быть ее детьми. «Не судьба, что поделать»… говорила она со вздохом любопытным окружающим. Мол, ну и ладно, не очень то и хотелось мне вашего материнского примитивного счастья…

Марина с головой ушла в работу. Работала днями и ночами, и к своим тридцати шести годам стала Мариной Валерьевной, главным бухгалтером большой аудиторской фирмы. Казалось, что кроме работы ее ничего не интересовало. И лишь две самые закадычные подруги знали про ее потайную мечту-стать матерью. От других она умело скрывала свою боль за маской вежливости. Она со сдержанной улыбкой смотрела на младенцев, но в душе у нее бурлила смесь из желания, обиды, зависти. Как же ей хотелось прижать к себе нежное тельце своего малыша! Вдохнуть его чистый, непередаваемо сладкий запах. Всегда стройная, подтянутая, стильно одетая, она завидовала этим неопрятным и замученным молодым мамашам на площадке. Она тоже хотела ходить в джинсах, кедах и с хвостиком на голове. И пусть ее пачкают липкие ручки малыша, пусть придется тащить коляску в лифт, марая дизайнерские джинсы об грязные колеса… Это такие мелочи. Ну конечно и коляска, и сам малыш будут самыми дорогими, стильными и модными. Хотя, черт с ним, со стилем и лоском, главное у нее появится родной человечек. Иногда она закрывала глаза и представляла, как сейчас откроется дверь и в нее войдет мужчина со светловолосым мальчиком на широких плечах. С их сыном, чьи игрушки и книжки будут валяться везде, его звонкий смех и топот ножек наполнят звуками ее пустую и холодную квартиру. Каждый день будет начинаться с улыбки малыша и заканчиваться поцелуем мужчины… Но, ни того, ни другого в ее жизни не было. В наличии был только Станислав. Слишком молодой, слишком красивый, слишком несерьезный… Она к нему относилась как к временному событию в ее жизни. Для редких встреч и отдыха. Как спутника жизни и отца своихбудущих детей она его не рассматривала ни разу. Выражаясь образно, ей нужен не студент, а как минимум профессор. Не ее уровень… но все равно приятно иметь под рукой такого воздыхателя.

Марина потушила сигарету и нерешительно толкнула балконную дверь. На полочке в ванной лежал один предмет, соединивший в себе все ее страхи и желания. Тест на беременность… Ей было страшно взглянуть на безобидную пластиковую палочку. Она таила в себе то, чего ей хотелось неистово последние лет пять… Но с другой стороны эта беременность разрушила б ее привычный уклад жизни, где у нее есть все, что она хочет: любимая и престижная работа, свобода передвижений, независимость, устроенный быт… Одно дело мечтать о малыше, представляя рекламные картинки из каталога европейской одежды, и совсем другое — рожать и растить одной целого человека.

Ее любовно и правильно по кирпичикам выстроенная жизнь зависела от того, что сейчас она увидит в маленьком оконце размером с ноготь. Переведя дух она взяла тест в руки… Две полоски, так и есть. Марина поняла смысл выражения «ударили пыльным мешком»… как говорится, бойтесь своих желаний…

Как хорошо, что сегодня у них назначена встреча «Святой троицы» как они себя в шутку называли. Верные подружки Женя и Лена помогут ей справиться со шквалом эмоций, они сегодня планируют выехать на пикник… Марина подарит им сувениры из Испании и потом за бутылочкой отличного каталонского вина преподнесет им новость… Выкинув пачку сигарет дрогнувшей рукой, Марина пошла на кухню, готовить пирог для девочек. В ее душе радость и тревога боролись друг с другом…

— Марик! Быстро положи щетку на место! Гарик, хватит визжать! По комнатам! За уборку быстро! Марш!

Миниатюрная брюнетка Лена разнимала своих погодок. Старший сын Артур был в гостях, самый младший — годовалый Эрик сидел у мамы на руках, весело наблюдая за перебранкой братьев.

Дети прошмыгнули мимо разъяренной мамы и громко топая, понеслись по лестнице на второй этаж. Лена посадила малыша в манеж и принялась за уборку. Сын тут же начал деловито стучать деревянным молоточком по игрушкам. Четверо детей никак не сказались на ее внешности… «За исключением седых волос и нервного тика» шутливо заканчивала она привычный комплимент.

Когда десять лет назад она встретила Андрея, он был сразу поражен ее мягким нравом и нежной, естественной красотой. Ее спокойный характер и покладистость были как магнит притянувший его. Лена была создана для семьи и материнства. Вскоре после свадьбы появился Артурчик, молодые, устав мыкаться по съемным квартирам, начали с помощью родителей строить дом в Сайсарах. Приятным подарком на новоселье стало рождение второго сына, а менее чем через год Макаровы узнали о том, что ждут третьего ребенка. Лена втайне надеялась, что это будет девочка. Ее надежды не оправдались дважды, и она уже смирилась с тем, что в этом доме никогда не переведутся кроссовки, мячи и пистолеты.

Став матерью «четверых чертенят», как она с нежностью их называла, она приобрела замашки бывалого генерала монгольской армии. Приказы отдавались четко, ясно и громко. Иначе они бы погрязли в грязи и разрухе, говорила она, в очередной раз разбирая кипу белья. Как бы она не любила своих пацанов, в ее душе жила надежда что когда они, наконец, вырастут, она сможет уделить себе время, доучиться, получить права, сможет пойти на какие-нибудь курсы или заняться каким-нибудь своим делом. Она устала сидеть на шее мужа, хотя никто и не думал об этом кроме нее. Невысокого роста, крепко сбитый Андрей работал дальнобойщиком, и порой в его длительные отъезды ей казалось, что она сойдет с ума от череды детских болезней, зубов, домашних заданий и бытовых хлопот. Муж не понимал ее стремления хоть как то реализоваться, считал блажью ее мечты о собственном деле и хоть маленькой прибыли. «Чего тебе не хватает? Я пашу как конь ради тебя и детей, у нас большой красивый дом, дети сыты-обуты и дай бог… Опять на тебя твоя Марина дурно влияет!» Так думал Андрей, простой работяга из села, своим трудом вставший на ноги в городе. Он не одобрял дружбу жены с этой «фифой», хотя никогда не отказывался от привезенных из-за границы подарочков, в виде коньяка или хороших сигар. Иногда Лена думала, что Андрей слишком многого не одобряет в отношении ее, но гнала эти мысли прочь из головы. Ему не нравилось, что после встреч с подругами его обычно спокойная и покладистая жена как будто оживала и начинала слишком громко щебетать и порхать по дому. «Как будто бы в остальное время она не живет в этом доме, а существует… И вот сегодня она собралась тоже на свою встречу, вон копошится на кухне» мрачно глянул на жену Андрей. Но промолчал, потому что понимал, эти редкие встречи были ее отдушиной от домашней рутины… Он не ревновал, просто именно сегодня ему не хотелось ее никуда отпускать. Он бы предпочел провести вечер в кругу семьи, вкусно поужинать, уложить детей и посмотреть какой-нибудь фильм с женой под боком.

Лена на кухне быстрыми уверенными движениями нарезала салат, уложила сэндвичи в корзинку для пикника, проверила столовые приборы, скатерть. «Наша идеальная домохозяюшка» любя шутили девочки над ней. Но ее перфекционизм не раз выручал их в вылазках куда-нибудь. Начиная от влажных салфеток и заканчивая спичками и иголками, все было при Лене.

Вниз спустился Марик, ее третий сын.

— Куда ты, мам?

— На встречу с подругами. Я ненадолго,

— Передавай привет тете Марине

— Хорошо, сынок. Слушайтесь папу!

Она повернулась к окну, не видно ли машины подруги? Сын протянул ей большой нож для мяса.

— На, мам, возьми!

— Уай, дорогой, зачем мне такой большой нож? У нас есть перочинный, походный ножик

— Возьми этот, понадобится.

Вдруг Марик шагнул к матери и крепко прижался к ней. Лена растрогалась от неожиданного проявления нежности сына. Иногда ее как и всех матерей в мире терзало сомнение, что она недостаточно уделяет внимания старшим детям.

За воротами раздался тройной гудок. Ну все, я побежала!

Махнув домочадцам на прощание, Лена пошла к калитке.

Евгению бесили сегодня все. Тупой заказчик, не знающий что именно он хочет, наглая родственница, свалившаяся как снег на голову с просьбой помочь ее сыну при поступлении, мамины бесконечные придирки по телефону, ее бойфренд Паша, с утра уткнувшийся в комп, и ни хрена по дому не делающий. Даже не может приколотить эту чертову полку, о которую она больно спотыкалась сегодня два раза! Эта несчастная полка должна была завершить концептуальное дизайнерское решение ее квартиры. Ведь как-никак, она была одним из самых известных дизайнеров в городе. Брала за услуги дорого, но вкладывала всю душу в чужие интерьеры и дома.

И из своей ипотечной двушки она сделала конфетку. Хоть сейчас на обложку архитектурного дайжеста, если бы был такой в Якутске…

«Что за день сегодня? Все будто сговорились вывести меня из себя! И к тому же видимо пмс наступает» Настроение было не ахти, болела голова и она была готова послать всех на кудыкину гору или еще подальше и покороче.

Честно говоря, ей не хотелось даже ехать на пикник с девочками.

Все, что ей хочется сейчас, это дать по голове этому лысому программисту, «у которого руки растут из жопы! А лень его второе имя!» Женя понимала что просто срывает на Паше дурное настроение, но, уже заведясь не могла остановиться… «И дома срач, и холодильник пустой, кот голодный, в у него танчики!» Хорошо что дочь Алиса в лагере, при ней пришлось бы сдерживаться. Вдоволь наоравшись на невозмутимого с виду Павла, она демонстративно схватила ключи от дачи и хлопнула дверью. -Ночевать не приду!

«Заночую на даче. Подожду девок на улице!» Раздраженно потопала по лестнице Женя.

Покурив, она начала успокаиваться, немного трясло, но хоть говорить может. Увидела соседку, поздоровалась, та кивнула в ответ и тенью прошла мимо. Бедные Смирновы… Их сын, Максим, ровесник ее Алиски, пропал две недели назад… Полицейские и родственники обыскали весь город, но мальчик словно в воду канул. С каждым безуспешно прошедшим днем Альбина и Петр становились изможденными стариками, лишь чуть похожими на веселую жизнерадостную пару, угощавших всех соседей по площадке сдобной выпечкой и отменной ухой.

Позавчера видимо у матери пропавшего подростка сдали нервы, в полвторого ночи в подъезде раздался вой из их квартиры, почти нечеловеческий, страшный… Потом приехала скорая и допоздна хлопали дверью на площадке.

Сколько раз по местному каналу мы слышали: «разыскивается пропавший какого-то числа гражданин такой-то…» Частенько это включение идет за некрологом, зачитываемым глухим усталым голосом. Некоторые раздраженно переключают канал, одни сочувственно качают головой при виде молодого лица на экране, кто-то не поворачивает даже головы и не вслушивается в монотонный текст. Люди остаются на редкость черствыми, пока это не коснется их или их знакомых. Но даже самые невнимательные люди заметили, что в последнее время в окрестностях Якутска пропадает много людей, в основном женщин и подростков.

Листовки были расклеены волонтерами везде, и сейчас перед Женей на двери подъезда развевалась фотография мальчишки. Изображение колыхалось на ветру, будто он улыбался своей шутке и вот-вот вынырнет из-за гаражей возле дома. Женя знала, что там иногда курят подростки и пару раз ловила там местных ребят, в том числе и Максима.

«А Алиска моя интересно курит?» подумала она.

Красный «ниссан» Марины показался у подъезда. Женька помахала рукой и перепрыгивая через ступеньку спустилась к подругам.

После первых охов-ахов и поцелуйчиков, обязательных при встрече, все три женщины начали болтать. О погоде, о работе, о мужьях, о детях, о новой сумке Марины, о коте Жени… и т. д.

Так непринужденно болтая и смеясь, они выехали за город, в очередной раз порадовались новому асфальту на Покровском тракте, миновали пустой пост ГАИ и направились к «их» излюбленному месту… Новенький кроссовер легко и весело наматывал километры. Недалеко от пригородного поселка Владимировка у них была любимая полянка, скрытая от посторонних глаз густыми кустами, но в тоже время недалеко от трассы. Там они чувствовали себя в безопасности. Эта полянка находилась не на пути грибников и ягодников и девушки могли себе позволить посидеть на лужайке без посторонних любопытных взглядов. Бывало Женька с Мариной загорали здесь летом топлесс, все равно их никто тут и не думал тревожить..

Хоть и было начало августа, кое-где на березах начали пробиваться желтые листочки, солнце уже не палило как раньше, воздух был чист и свеж, мошкары и прочей гадости не наблюдалось… Девушки скинули обувь и, накрыв на стол, завели беседу. Маринин мясной пирог, овощной салат и сэндвичи от Лены, сыр и всякие снеки купленные Женей, отлично подошли к бутылочке испанского. Марина налила подружкам в стаканчики и набравшись духу, рассказала о своей новости. На поляне тут же поднялся радостный визг подруг. Они обнимали и целовали красную от смущения Маринку, радуясь от души за нее. Тут же взахлеб начали делиться своими воспоминаниями, засыпали ее советами и пожеланиями… Ведь так долго эта тема была запретной у их троицы. Они радовались за Марину как за родную, ведь они столько лет дружат, что стали ближе сестер! Такие разные и красивые они счастливо смеялись на лесной полянке, наслаждались жизнью и солнечным днем, даже не подозревая о том, что за кустарником в десяти метрах от них стоял мужчина.

Он давно следил за ними… Слышал их разговоры и смех. Видел их лица, улыбки, волосы. Мужчину раздражали радостные женщины. Сам факт того что они вольготно расположились на «его» территории, вызывал в нем волну гнева. Он жадно рассматривал их, словно выбирая… Его рука сжимала рукоятку небольшого топорика. По его спине стекали струйки пота от напряжения, он поменял позу, и оправа его очков блеснула на солнце… Но три девушки на полянке этого не заметили…

В этот день была прекрасная погода. Яркое синее небо казалось бесконечным, то тут, то там неспешно проплывали белые воздушные облака, прогретая солнцем земля испускала пряный почти неуловимый запах луговых трав. Среди лесной зелени плясали солнечные зайчики. Иногда раздавалось чириканье птиц. Благодать! Три девушки лежали на траве и грелись на солнце. Разговаривали, делились мыслями, мечтали, сплетничали. Их разморило, сонная нега и умиротворение накрыло полянку.

Вот, прикрыв лицо шляпой, задремала Лена. Она отдыхала душой и телом, отвлекшись от своих забот многодетной матери. Время от времени она отгоняла назойливую стрекозу, пытавшуюся примоститься у нее на коленке.

После плотного обеда и стакана вина так хорошо дремалось на прогретой солнцем лесной полянке…

Марина лежала на пледе и лениво копалась в телефоне. Сеть здесь временами не ловила, и она читала накопленные во время отпуска сообщения, время от времени протягивая телефон Жене, показать то или иное фото.

После долгого разговора с лучшими подругами у нее на душе воцарились мир и покой. Их радость и поддержка помогли ей перебороть малодушный страх и тревогу, хотя бы на сегодня.

Неожиданная, но всегда в глубине души желанная беременность стала для нее подарком судьбы, не вовремя конечно… Но как говорится, человек предполагает, бог располагает. Тем более пресловутые биологические часики не собирались ждать пока у нее появится достойный кандидат в мужья и отцы. Стасика она не рассматривала всерьез. Как сказала циничная Женька: неплохой генетический материал, в принципе. «Жеребеночек-жеребчик! Мини альфа самец. Молод, умен, здоров. А то даже у наших ровесников то пузо висит, то спина болит, или давление поднимается под самое не хочу! А то, что надо чтоб поднималось, наоборот не стоит! Хахахах!» Женя могла и не такое сказать. Подруги любили ее за острый язык и большое доброе сердце.

А вот как сказать Стасу о своем положении? Интересно? Как принято сообщать о таких вещах? Надо у девочек спросить. Или может вообще ему не знать?

Мальчик совсем молод, зачем ему эти хлопоты, да и ей тоже. Вспомнишь кое-что, вот и оно! На экране высветилось «Александрофф», не «котик», не «милый», и даже не «Стасик». Марина записывала все номера коллег по фамилиям, только друзья и близкие были сохранены у нее по именам.

Год назад Стасик пришел к ним на практику, мальчик на побегушках, добегался… «Але? Ну, привет!..» Тембр голоса изменился, стал мягче и нежнее, полилось журчание. Заворковали, голубки! Женя хмыкнула, прикуривая сигарету. Как бы ее подруга не хорохорилась и не бравировала своей самостоятельностью и независимостью, в период ожидания чуда она будет нуждаться в мужском плече рядом. Пусть даже это будет Стасик. При воспоминании о своей беременности Женя сжала скулы. За три месяца до рождения дочери Алисы, ее парня убили. Они не успели сходить в загс. Олег так и не узнал, кто был внутри ее аккуратного круглого живота. Надеялся что сын, кричал ей в пупок: эй, футболист! Отец тебя ждет.

Эх, Олежик, Олежик… Страсть к легким деньгам и полукриминальным делам, бесшабашная молодость погубили парня в самом расцвете сил. Прошло пятнадцать лет, боль ушла, но нет-нет, да напомнит дочь Алиса своего отца, таким же лучистым взглядом, поворотом головы и точно такой же улыбкой с ямочками…

Женя встала и отошла с сигаретой, с намерением сходить в кустики. Отличное вино, приятно сгоревшее нутро, требовало выхода. Они не раз здесь отдыхали, поэтому она уверенно двинулась по тропке в кусты.

Присела, встала. Из кармана ветровки выпал телефон, чертыхнувшись, она наклонилась поднять его. Краем глаза заметила какое то движение сбоку, но не успела среагировать. Получила удар по голове, в глазах вспыхнула темнота… Перед тем как провалиться окончательно в бездну, Женя увидела кусок ткани в сине белую клетку.

Ее тело обмякло и распростерлось у коричневых сандалий вышедшего из-за куста мужчины. Он связал припасенной веревкой руки и ноги девушки, недовольно проворчав про себя: «вот оглобля» Действительно, Женя с ее ростом метр семьдесят восемь выделялась среди основной массы женщин Якутска. Мужчина взвалил ее себе на плечо, надсадно крякнул от тяжести и зашагал к дороге, там стояла старенькая «Нива» двадцать первой модели. Открыв багажник, небрежно опустил свою ношу туда, накрыл куском ткани и не спеша вырулил на дорогу.

Тем временем на поляне Марина разговаривала по телефону со Стасом. Сеть временами пропадала и порой на полуслове резко обрывалась бульканьем. Приходилось расхаживать по поляне туда -сюда, чтоб хоть что-то расслышать. Она заметила, что ее телефон изрядно нагрелся… Блин, так и есть! Садится батарейка. Марина попрощалась со Стасом, пообещав позвонить вечером. Айфон грозился вот-вот отключиться. «Где то был зарядник в машине. В гнезде прикуривателя пусто, в сумке тоже, а вот, в бардачке. Нашла! Стоп, а где ключи?» Женя же подстелила ее ветровку, чтоб лечь на траву. Потом накинула ее себе на плечи. Ключи в кармане, а Женька пошла пописать в кустики… Кстати, что то долго она ходит.

— Жеееень! Жеееня! Ты где? Женька! Где моя куртка?!

Тишина.

— Ты что там, живот прихватило, мать?… Женечкаа!

Странно, она не отозвалась. Хмыкнув, Марина обошла авто, огляделась вокруг. Никого.

— Жеееня! Жека!

Подошла потягиваясь, сонная Лена.

— Чего кричишь? Женька где?

— Не знаю, пошла в кустики и пропала. Минут 40 наверно. Где то ходит. Хотела телефон на зарядку поставить, а ключи у нее, в моей ветровке.

— Ну, блин, может напугать нас решила? Давай позвоним!

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»

— Сафонова, выходи уже! Не смешно!

— Жеееня! Женечкааа!

— Ты гдеее?

— Может под кустом уснула?

— Не смеши, что ей эти два стакана вина. Это же Жека!

— Ну да, вообще то.

Девушки обошли всю поляну и близлежащие кусты, но никого не нашли. Прошел час.

— Что делать будем?

— Не знаю даже. Может ей Алиса позвонила, и она уехала домой?

— Она же в лагере. И вообще это на нее не похоже. Уйти ничего нам не сказав ни с того, ни сего.

— Ага, с чего бы? Еще и с моими ключами!

— Если б она решила нас напугать, то давно б уже выскочила с криком: Буу! Помнишь, как она нас напугала в тот сочельник?

— Ну, Сафонова, держись! Если это ее глупая шутка, то я ей дам в глаз! Жеееня! Ты где, блин!

Удивление и злость постепенно сменялись тревогой.

— Что будем делать?

— Давай разойдемся в разные стороны и поищем ее, ты сходи до трассы, а я до развилки дорог в лесу.

— Встретимся здесь через полчаса. Не хватало нам еще друг друга потерять.

Вечерело. Воздух стал прохладен, солнце понемногу садилось. Лена направилась в сторону трассы. Был будний день, поэтому в лесу не было ни души. Поеживаясь от неприятного чувства тревоги, она зашагала по направлению к дороге. Ее кроссовки мягко пружинили по сухой траве и мху.

«Как там мои мальчишки? Надеюсь Андрей не забыл дать лекарство младшему…. Скорей бы найти Женю и домой, что-то припозднились мы. Где ее черти носят? Хоть бы с ней ничего не случилось…»

Лена прочесала жидкий лесок у дороги вдоль и поперек, время от времени выкрикивая имя подруги. Тишина. Лишь изредка доносился шум проезжающих по тракту машин. Поняв тщетность своих поисков, он развернулась к «их» поляне. «Надо звонить в полицию.. Явно что-то случилось. Хоть бы сейчас они сидели на поляне. Я приду, и мы все вместе посмеемся. Жаль, телефон всего один у нас…» Лена еще раз набрала Женин номер. Она ожидала услышать ненавистное «номер абонента…» но вдруг раздался зовущий гудок! От неожиданности Лена аж подпрыгнула.

«Подними трубку! Женечка, милая, возьми трубку!..»

Держа телефон у уха, она вернулась на поляну. Девочек не было. И тут она услышала другой, очень знакомый звук. Где надрывался Женин телефон «I can feel your halo, halo, halo…» Пела Бейонс где-то рядом.

Пытаясь определить источник звука и найти телефон, Лена медленно обошла поляну и автомобиль. Вдруг перед ней резко вырос чей-то силуэт. От неожиданности она всплеснула руками и выронила телефон на землю. Пожилой мужчина наклонился за ним и с улыбкой протянул его оторопевшей Лене.

— Акккуратней, барышня!

— Ох, вы меня напугали!

— Иззвините, виноват, не хотел…

— Да, все в порядке, просто у нас случилась неприятность. Мы потеряли подругу, не можем ее найти. Вы не видели тут высокую девушку с такой прической?

Лена неуверенно изобразила в районе плеч что-то, что должно было обозначить креативную стрижку подруги. Мужчина внимательно выслушал ее, покачал головой с аккуратным пробором. Поцокал языком и наклонив голову к плечу, потряс ею, изображая крайнюю степень удивления. Что-то в нем насторожило девушку, что именно, она не поняла, но ее тревога за подругу переросла во что то другое… в беспокойство за себя. «Да ладно, просто грибник или дачник. Пожилой, безобидный. У моего отца точно такая же фланелевая рубашка в клетку»

Почему то по спине пробежал холодок… Мурашки россыпью покрыли тело. Мужчина улыбался очень добро, на глаза оставались холодными. К тому же уже наступили сумерки. Лена в очередной раз с тоской подумала о том, как хорошо было б оказаться дома, сидеть на диване с мужем и смотреть на игру детей.

Вышедший из леса мужчина сказал, что он ищет грибы. Странно, ведь дождя не было недели две…

Лена еще раз набрала номер подруги, пошли гудки… И тут же голос Бейонсе запел совсем близко. И звук исходил от мужчины который стоял облокотившись на автомобиль. Лена сразу почуяла неладное. Она медленно подняла глаза на мужчину. Его рот растянулся в странной улыбке. Было что-то жуткое в нем. То ли немигающие холодные глаза, то ли застывшая улыбка… К ее горлу подкатил комок. Этот мужчина явно причастен к исчезновению ее подруги!

Девушка попятилась от него и дрожащим голосом спросила:

— Откуда у вас этот телефон?

Мужчина нелепо пожал плечами, и манерным тонким голосом передразнил ее.

— Ааткуда у вас этот тилефоооон..

И продолжал улыбаться. « Боже, он явно ненормальный! Псих какой то…» Сердце Лены забилось быстрее, во рту пересохло. Кажется, у Марины в машине был газовый баллончик. Но этот психопат преградил ей путь. Лена продолжала пятиться назад, споткнулась об контейнер где был салат, чуть не упала… «салат… нож! надо взять нож!» До скатерти растеленной на земле оставалось метров пять. Мужчина двинулся за ней.

Лена развернулась и побежала в надежде схватить нож и защищаться. Она поняла, что просто так ей не отделаться. Мужчина в несколько прыжков преодолел расстояние разделявшее их, и схватил ее за плечо. Лена громко закричала от ужаса.

Мужчину это рассердило и он наотмашь ударил ее по лицу. Девушка упала на четвереньки и поползла к скатерти, он дернул ее за ногу, ее пальцы вцепились в плед лежащий неподалеку.

«Где же нож? Лена шарила по земле и скатерти: вилки, тарелки, еда… Где он, черт побери?!» Мужчина спокойно стоял у ее ног и разматывал свою веревку, насвистывая какой-то мотивчик.

Нашла! Она сжала перочинный ножик так, что костяшки пальцев побелели и повернулась к нему лицом. Мужчина ухмыльнулся, увидев ее дрожащие руки и бледное от страха лицо. Лена кое-как встала на ноги, выставив перед собой свое нехитрое оружие. Так просто она ему не сдастся! У нее дома дети и она должна к ним вернуться.

Мужчина сделал шаг вперед и резко кинулся ей в ноги как борец на ринге. Он был очень зол, слишком много времени потратил на эту пигалицу. Лена, не ожидавшая такого резкого выпада, не успела сразу воспользоваться ножом. Она лишь поцарапала его предплечье, порвав рубашку. От этого он пришел в бешенство.

Удары посыпались на нее градом. Она закрыла голову руками и свернулась клубочком, скуля от страха и боли.

Мужчина увидев, что его жертва безоружна и беззащитна, отошел и начал промывать свою ссадину на руке, он возбужденно что то бормотал себе под нос и время от времени матерился визгливым голосом. Лене было очень больно, ей казалось что она оказалась в каком то нелепом фильме. Абсурд какой-то, на нее напал психопат! Утро проведенное дома, потом пикник с девочками… Все ей показалось таким далеким и нереальным. Она подумала о своих мальчишках и заплакала. Кто бы знал что все так обернется?… Мой серьезный Артурчик, веселый Гарик, ласковый Марк, самый сладкий малыш Эрик. Зайчики Мои… Андрейка, любимый… Как же я хочу очутиться рядом с вами!

Сил встать и бежать не было. Она обвела взглядом поляну и ей на глаза попалась ее корзина для пикников. «Мам, возьми этот, понадобится!» Перед глазами встал Марик, протягивающий ей нож для мяса… Она его положила в корзину? Или оставила на столе?

Она посмотрела на маньяка, он стоял к ней спиной и качая головой что-то делал с раной на предплечье. Лена собрала остатки сил и подползла к корзине, запустила руку и нащупала рукоятку тесака. «Спасибо, сыночек, мама вернется домой, мама скоро придет…»

Она лежа спрятала нож за спину, чтоб он был под рукой. И лежа наблюдала за мужчиной.

Наконец-то закончил со своей рукой. Его аккуратный пробор рассыпался, рукав клетчатой рубашки порвался, за очками дико блестели серо-голубые мутные глаза. От злости и возмущения он начал сильно заикаться. Его верхняя губа некрасиво тряслась и брызги слюны вылетали из под крупных неровных зубов.

— Что разззз-ззлеглась тут, корррова! Сссссуууука такаая!

Сейччччас я ттттебеее покажжжу как Вввааалииину ру-ру-рубббааашку рррввать!

Он наклонился к ней и рывком поднял ее за грудки. Лена взвизгнула.

— Свввииинннья!

Он дал ей пощечину. Лена вытащила тесак из-за спины и рубанула его изо всех сил. Но из-за разницы в росте попала не в шею, как планировала, а в плечо. Мужчина дико взревел и со всей силы оттолкнул ее. Лена упала.

Он как дикий зверь метался по поляне с воем.

— Ссссууука! Ввваале больнооо!

Он подошел и пнул ее. Но ее тело обмякло и стало на редкость податливым. Он пнул ее еще пару раз. Она безучастно смотрела в небо.

— Вввот ббббляять!

Лана упала затылком на край пенька, еле видневшегося в траве. Бордовое пятно расползалось по капюшону белой толстовки. Изо рта вытекла струйка крови. Ее красивые черные глаза смотрели в небо. Она казалась совсем юной девочкой лежащей на поляне в сумерках…

«Что за хрень, черт возьми! Твою мать! Что за день такой? Ппц просто! Ну Женька, если ты сейчас сидишь на полянке и ржешь, то я тебе надеру задницу…» Марина заблудилась. Казалось в этом лесу невозможно это сделать. Но она все-таки умудрилась забраться хрен знает куда. Неподалеку тут были два бывших пионерских лагеря. Она миновала развилку, ведущую к одному из них и пошла вверх по склону. Марина намеревалась пройти круг и вернуться обратно к поляне. Но одинаковые тропинки в лесу увели ее в другую сторону. «Так, здесь я была или нет? Раз я пришла оттуда, значит надо идти туда? Черт, как плохо без телефона!»

Она вспомнила, как в детстве ей говорили, если заблудишься в лесу, то надо все время поворачивать налево. Тогда мол, выйдешь туда откуда пришла. Логичного объяснения этому детскому поверью у нее не было, но от безысходности она последовала и ему. «Сколько я уже иду? Ленка наверно меня потеряла уже. Господи, прошу, сделай так, чтобы сейчас я вышла на дорогу, пришла на поляну, а там сидят мои девочки! И мы поедем домой. Лена небось уже все убрала, собрала, погрузила в машину»

Впереди среди деревьев показался серый забор. Марина прибавила шагу, потом побежала. Глухой ржавый железный забор был высокий. Никак не перелезть. Кажется это детский лагерь. Бывший пионерский, сейчас выкупленный какой-то организацией для детей своих работников. Марина пошла вдоль забора. Где то же он кончается?

Она заглянула в щель между листами железа. Увидела деревянную площадку и приземистые здания. Удивилась… Она знала это место! Неожиданно пришли воспоминания.

Марина перенеслась в детство, ей девять лет, она в желтом платье и белых гольфах с вишенками прыгает через скакалку… Ее сюда привезли родители, с большим трудом доставшие путевку на один сезон в лучшем лагере города. Пусть ребенок отдохнет от пыли и духоты. Ага, этот отдых она думала никогда не забудет… Девочки ее не приняли в свой круг. Во-первых, она приехала после начала смены из-за простуды. Поэтому получилась как бы новенькая. Так в новеньких она и проходила до конца смены. Во-вторых, она была красивенькая со своими белокурыми локонами и нарядными платьицами, мальчики ей старались помочь и угодить. Девочки с ней не всегда разговаривали, при ее появлении замолкали, хихикали и шептались. Ну и без стандартных развлечений вроде зубной пасты на лице не обошлось. Добрые девочки выдавили еще и целый тюбик в ее тумбочку на стопочку старательно выглаженных мамой платьиц и шортиков. Но если на подколки девочек она научилась не обращать внимания и ходила с гордо поднятой головой, плача лишь иногда тайком в подушку, то с обидчиком другого рода она не знала как справиться. Она стала ненавидеть наступление ночи. Через два часа после наступления отбоя, дверь их палаты медленно открывалась, и появлялся Сергеич… Сын одной из работниц лагеря. Днем он работал на территории лагеря, собирал мусор, подметал, таскал бидоны с компотом в столовую и выполнял прочие мелкие поручения. Это был странный и забитый парень лет восемнадцати-двадцати. Он часто улыбался в никуда и тряс головой прижимая ее к левому плечу. Но совсем умственно неполноценным его нельзя было назвать. Небольшой дефект речи проявлялся, когда его донимали мальчишки. Он был объектом насмешек в каждой смене.

Днем он старался не попадаться ей на глаза, а ночью садился к ней на кровать и гладил ее ноги. Марина лежала зажмурившись и прикусив губу от страха. Почему именно она?

Он садился и, просунув руку под одеяло, трогал ее колени, икры и пятки. Ее выворачивало от прикосновения влажных ладоней. Она слышала его хриплое частое дыхание. Ей был противен его запах, то ли хлорки, то ли лекарств. По истечении этих мучительных двадцати минут, казавшихся ей вечностью, он уходил. Марина тихонько плакала от омерзения и страха. Остальные три девочки то ли спали, то ли делали вид что спали. …Почему тогда она не подняла шум? Не рассказала родителям? Отчасти от страха, отчасти от стыда. Она боялась, что о ней могут подумать плохо. Боялась, что все в школе узнают, что ее ноги трогал ненормальный Сергеич. Имени его она не смогла вспомнить. Все звали его издевательски по отчеству. Память услужливо стерла все неприятные воспоминания и вот сейчас они всплыли как на негативе старой советской фотографии.

«Ухх, попадись он ей сейчас!» Она бы его кастрировала, хотя откровенных именно сексуальных поползновений не было. Все равно, его мерзкое поведение нанесло девочке психотравму.

Может поэтому Марина не доверяет мужчинам?

Ножиданно ее вырвало. Вытерлась рукавом футболки, стряхнула груз воспоминаний и пошла дальше искать калитку или дыру в заборе. Ведь где то тут должна быть дорога.«Вот она, наконец то!» Сумерки сгущались. Марина испугалась не на шутку. Как она дойдет в темноте до поляны? Девочки наверно ее ищут… Может Женя додумается выехать на ее поиски и может по этой же дороге. Лена то водить не умеет, на нее надежды нет.

Вдали послышался шум машины. Марина с бьющимся сердцем побежала навстречу. Даже если это не ее подруги, она попросит водителя отвезти ее ближе в трассе, а там от их полянки недалеко…

Вдруг неприятно потянуло внизу живота. «Что такое?

Почему заболело?«Марина остановилась и приложила руку к животу, перевела дух. «Это нормально, так бывает?»

Тянущая боль стала сильнее. На лбу выступила испарина.

Казалось, боль отдает в спину и оттуда идет вверх по телу.

На грунтовой дороге показалась бордовая «Нива». Дачник или грибник наверное. Марина замахала руками. Водитель проехал немного вперед и остановился. Неуверенно ступая, она подошла и попросила подвезти ее до полянки.

За рулем сидел мужчина в возрасте, в кепочке и в ветровке несмотря на душный вечер. Он внимательно посмотрел на нее и кивнул. Марина с облегчением забралась на сиденье. Машина медленно тронулась вперед. Наверное, сейчас где-то развернется впереди. Тихо играло радио Марина откинула голову на подголовник сиденья и закрыла глаза…

Женя потихоньку приходила в себя. Перед глазами прыгали огоньки и расплывались какие-то пятна… Голова просто раскалывалась. Даже с самого большого похмелья она так не болела. «Где я? Что случилось? Какого х..?»

Последнее, что она помнила, она присела за кустики, потом у нее выпал телефон, она нагнулась за ним… И все. Провал в памяти.

Когда зрение сфокусировалось, она увидела что лежит на полу в каком-то сарае. Старый телевизор, шкаф, скамейка, школьная парта в центре… Где она? Почему у нее завязаны руки? Она попыталась сесть, но не смогла, ноги затекли и оказались тоже связанными. Боль адски пульсировала в голове при малейшем движении, но она все-таки огляделась вокруг.

«Я что, бл..ь, сплю? Тогда почему так больно? Это чей-то розыгрыш? Идиотский причем!»

Женя задергалась всем телом пытаясь освободиться. Вдруг ее внимание привлек яркий предмет в углу сарая. Что-то очень знакомое лежало там. Ярко — синий кроссовок с силуэтом баскетболиста в прыжке. Она их видела тысячу раз в предбаннике на своей лестничной площадке. Точно такие же, только другого цвета, выпросила ее дочь.

«Крутые кроссы, хочу такие же, мам. Вот как у Макса…»

В углу сарая лежал кроссовок, очень похожий на те, что были на ногах пропавшего подростка. Женя неистово задергалась на полу, пытаясь освободить руки. Наконец-то ей удалось немного растянуть веревку. Запястья немилосердно жгло. Йес, одна рука свободна! Тут же сбросив опостылевшие путы, она села на грязный пол. Негнущимися пальцами еле-еле развязала ноги. Встала с намерением подойти в темный угол… И рухнула на пол. Ноги основательно затекли. «Твою мать!»

Стиснув зубы, не обращая внимания на тысячи вонзившихся иголок в ногах, она похромала к углу.

Так и есть, там лежал кроссовок Макса. Конечно, это мог быть любой другой похожий экземпляр, но там же валялись останки кепки с широким козырьком, снэпбек, как их еще называют. На обоих вещах имелись следы зубов какого-то животного. Кто хорошо их погрыз. Точно в таком был сфотографирован пропавший Максим Смирнов на многочисленных листовках наводнивших город… Такого совпадения не могло быть. Женя повертела кепку в руках. Пятно бурого цвета на подкладке не оставляло надежды на то что подросток просто потерял здесь эти вещи… «Кстати, здесь это где?»

Женя внимательно огляделась… Похоже это был сарай для хознужд. В углу стояли лопаты, грабли, ведра и прочий сельхоз инвентарь. Ни топора, ни лома не было. Обычный дачный сарай со старым хламом. Вот только зачем посередине парта, коричневые потеки на которой навели ее на страшные подозрения. Сглотнув подступившую тошноту Евгения подошла к двери. Конечно, заперта. «Какого х…?!»

Отойдя четыре шага, максимум столько позволяла площадь сарая, она кинулась на дверь, в надежде выбить ее. Хлипкая с виду дверь оказалась прочной. Потерев ушибленное плечо, она начала осматривать сарай в надежде найти хоть какое то окно. Тем временем на улице сгустились сумерки, в сарае стало совсем темно…

В сарае стало совсем темно. С зажигалкой Женя прошла вдоль стен. Ничего, только доски, плотно пригнанные друг к другу. У стены стояла этажерка советских времен, с кипами пожелтевших газет и журналов. Такая же была и у ее родителей. Когда она поднесла к ней зажигалку, пламя заплясало. Женя расшатала ее и уронила на пол. Со страшным грохотом этажерка упала, подняв клубы пыли. За ней она увидела лист фанеры, видимо заколоченное окно. Нащупав лопату, Женя начала долбить острием по этой фанере. Раздался треск и появилась дыра, потом вторая… Женя вставила острый край лопаты в щель и повернула ее. С громким треском посыпались щепки. Это было правда окно, давным-давно заколоченное.

Женя всегда была довольно спортивной девушкой, плюс адреналин и страх придали ей сил. Подтянувшись на руках, она просунула тело в проем окна. Между сараем и забором рос большой куст шиповника и лежали какие то железяки. Ей пришлось прыгать туда. Острая щепка от сломанной фанеры больно уперлась ей в бок. Сотни заноз впились ей в руки. Перевалившись через раму, она на секунду повисла в воздухе. Оттолкнувшись ногой от поваленной этажерки она соскользнула вниз прямо в колючки. Почувствовала резкую боль, чертова щепка все-таки разодрала ей бок, футболка намокла и прилипла к телу. Руки саднило от заноз. Лицо горело от шипов, они кололись даже сквозь джинсы. Матерясь на чем свет стоит, Женя выползла из куста. Было свежо и тихо, где то рядом стрекотали кузнечики. Заныло ушибленное плечо. «Надо выбираться отсюда, девки наверно с ума сошли, потеряли меня. А Пашка наверно спокоен, он думает, что я ночую на даче, а я посеяла не только телефон, но и ключи от нее, вот бл..ь!»

Женя прихрамывая, вышла из за угла сарая и обомлела. Перед ней возвышался дом. Большой и дико несуразный. Он был каким-то чудом построен из кусков железа и различных материалов не предназначенных для строительства. Видимо изначально он был засыпным домиком, к которому в двух сторон лепились пристрои и кладовки. Нелепое и мрачное строение зловеще вырисовывалось на фоне темного неба. Скрип флюгера придавал этому месту сходство с обстановкой фильма ужаса. Женя поежилась то ли от страха, то ли от прохладного ветерка. «Надо искать выход. Черт, как плохо без телефона!» Дом смотрел на нее темными глазницами. Женя решила обойти его, чтобы найти калитку и убраться от этого места подальше. Чувствуя себя героиней фильма ужасов, она пошла в противоположную от дома сторону. Вдруг она услышала шум приближающей машины. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Женя шмыгнула в приоткрытую дверь бани и прижалась к бревенчатой стене. Вдруг это хозяева этого странного дома вернулись?

Вряд ли они настроены дружелюбно, раз бросили ее здесь связанной. Сердце колотилось как сумасшедшее, во рту моментально пересохло. Женя даже не подумала выйти и попросить помощи у проезжающего автомобиля. Страх овладел ее разумом и лишил возможности рассуждать здраво.

Машина проехала мимо, медленно шурша шинами. Женя подождала пару минут, перевела дух и испуганно огляделась вокруг в надежде раздобыть какое либо орудие для самозащиты. Щелкнула зажигалкой. На банной полке был расстелен синий тент, на котором что то лежало, укрытое газетой. С потолка свисали крючья, на которых видимо коптили мясо… Женя только сейчас обратила внимание на жужжание мух… Домашняя коптильня? В углу белел морозильный ларь, такие стоят в магазинах. Женя нечаянно задела ногой табурет, раздался грохот. Что упало и покатилось по дощатому полу. Трясущейся рукой Женя направила свет от зажигалки в сторону шума. На полу валялись железные части от громоздкой советской электромясорубки. Вот и она сама стоит на полу, облепленная мухами. Женьку сглотнула ком отвращения, но в следующую минуту она увидела то что, от чего ее вырвало прямо себе на ноги… Из эмалированного таза торчала кость, несомненно это была человеческая рука. Под газетой лежала груда мяса и различные части тела. В глазах помутнело, Женя не заметила как раскаленная зажигалка обжигала ей пальцы. Время от времени она затухала, но она раз за разом щелкала потерявшим чувствительность пальцем.

Чтобы не упасть она схватилась за край морозильника. Ее взгляд уперся на лежащие на нем бумаги. ИП СпесивинВалентин Сергеевич, ИНН 144…какие то накладные, счета. Женя отодвинула листы в сторону и перестала дышать. Через прозрачную крышку морозильника на нее смотрел ее сосед, Максим. Голова была серо-синего цвета, волосы превратились в один ком, на месте одного глаза зияла рана. Несмотря на обезображенное лицо, это был он. Голова лежала поверх целлофановых кульков, аккуратно уложенных рядами почти до половины морозильного ларя. Точно такие же кульки с фаршем Женя не раз покупала в ближайшем магазинчике, ее Паша признавал только домашние пельмени. Жене стало совсем плохо, сознание отказывало, кровь громко зашумела в висках, она была на грани обморока.

Вдруг сзади послышался какой-то шорох. У двери стоял пес, большой, черный, гладкий ротвейлер. С тихим утробным рычанием он переступил порог, его длинный тонкий хвост бил по мускулистым бокам… Он учуял что-то вкусное. Ведь недаром его добрый хозяин щедро кормил его здесь теплыми кровавыми кусочками при разделке мяса. Сейчас Гринго тоже будет кушать….От запаха страха и крови у пса потекли слюнки. Белоснежные клыки изогнулись будто в улыбке, мощные лапы напряглись.

Последнее что увидела Женя, это взметнувшиеся из-под лап пса яркие бумажные этикетки, упавшие со стула сметенного псом при прыжке. Зажигалка выпала из ее руки..

Марина на секунду закрыла глаза и задремала в машине под аккомпанемент радио «Шансон». Усталость, тревога и плохое самочувствие вымотали ее. Мужчина переключил волну, «Автоо-радиоооо..» резко пропели в приемнике. Марина вздрогнула и проснулась, отчасти из-за радио, а отчасти от того что мужчина положил ей руку на колено. Она дернулась, будто ее ударило током. Не далее как полчаса тому назад она вспоминала о мерзком лагерном Сергеиче, испортившем ее детство.

Мужчина ойкнул и нервно засмеялся, отдернув руку.

— Извввините, девушшккка, рррукоятку хоттттел переклл-лллючить!

Марина седито зыркнула на него и отодвинулась к двери тесной «Нивы».

— Я, Вввалентин Сссергееввичч, а вас как звать?

— Марина Валерьевна — строго отчеканила она.

Что-то долго мы едем, вам не кажется?

— Сссейчас, Мммаринночка, оссставлю кое-что на дддаче. Сссобаку нннада поккккормить…

Она пожалела, что остановила его, уже прилично стемнело. «Ланка и Женя, черт ее бери, наверно помирают от страха и тревоги»

«Нива», трясясь на колдобинах, продолжала свой путь по лесной дороге. Марина покосилась на водителя, он поймал ее взгляд и криво улыбнулся прижав голову к плечу. У нее пошли мурашки. Валентин Сергеевич, рука на колене и эта омерзительная улыбочка….Заикание! вот какой был дефект речи у неадекватного сына заведующей хозяйством детского лагеря.

«Как же ее звали то?» Марина наморщила лоб, лихорадочно роясь в памяти. На ум с трудом приходили обрывки воспоминаний двадцатипятилетней давности. «У тети Раи-и-и все ключи от рая-яя» пропела девочка с размытым лицом, прыгая через скакалку возле столовой …Действительно, любимым место детворы были столовая и клуб на территории детского лагеря. Но грозная завхоз открывала их лишь в положенное время и ни минутой раньше, закрывала так же, ровно в ноль-ноль минут. Дети ее боялись.

«Где среди звезд заблудилась мама, и глядит с любовью на меня с небес….» проникновенно запело радио.

— А как зовут вашу маму? Как можно более непринужденно спросила Марина.

— Мммою маму? Мою мамму ззвали Ррраиса — удивился мужчина.

— Просто песня про маму — спокойно сказала Марина, показав на радио. «Значит это точно он! Вот ублюдок! Жив -здоров, мерзкий извращенец!»

— Тточнее мою мммаму до сих ппор так зовут, онна уехала на Укррраину к ррродне, дддавно еще… Валентин будто оправдывался.

Никто кроме него и верного Гринго, не знал, что мать уже два года лежит под грядками с капустой.

Ему было три года, когда отец бросил их. Ушел к другой женщине. Мать тогда как будто подменили. Она начала вымещать зло на сыне. Всю жизнь, сколько он себя помнит, она его била и истязала и унижала. Высокая полная женщина с красным отечным лицом и большими руками избивала тщедушного Валентина мокрым полотенцем, потом носками набитыми песком, с жестокой изощренностью какого-нибудь солдафона.

Сначала она старалась делать это так, чтобы в детском саду и в школе ни у кого не возникало вопросов о синяках Вали.

Потом перестала вообще соблюдать осторожность. При людях, обнимая сына за плечи она раскатисто смеялась: «А мой то, охламон, неуклюжий как шатун! То об косяк приложится, то с велосипеда брякнется…»

Хотя никакого велосипеда у слабенького Валика и не было.

Люди удивлялись и смущенно улыбнувшись, отворачивались от маленького мальчика с синяком на лице. В третьем классе у Валентина появилась новая учительница. Предыдущая учительница, заслуженный работник образования, ушла на повышение. Новенькая, Ирина Николаевна, была молоденькая выпускница пединститута. Она и обратила внимания на забитого мальчика с заплывшим глазом. Он сидел на задней парте, перебиваясь с двойки на тройку, ни с кем не дружил и все перемены тихо просиживал в углу.

Учительница начала усиленно заниматься с ним и через две четверти Валик начал получать четверки и даже пятерки.

У него как будто появились крылья. Он начал с радостью ходить в школу и с нетерпением ждал последнего урока, ведь после него у него есть целых сорок минут радости, Ирина Николавна сядет рядом и будет объяснять ему учебный материал. Ее нежный голос и ласковые глаза завораживали его. Иногда перед сном он мечтал, а что было бы, если бы она была его мамой…

Однажды он написал сочинение, где представлял свою счастливую жизнь с мамой Ирой. Жизнь без побоев, криков, боли и страха, жизнь, где есть место новым игрушкам, походам в парк, поездкам на море, сказкам и просто душевным разговорам. Он хотел, чтобы добрые руки мамы Иры гладили его по голове перед сном, они так приятно пахли духами. Но он не осмелился отдать ей эту тетрадку.

Зато ее нашла мать…

Когда Валентин улыбаясь, зашел домой чтобы гордо показать первую пятерку за диктант и размашисто написанное красной ручкой «Молодец!», мать сидела на кухне и курила, положив свои мощные красные руки на стол. Она поманила его к себе пальцем. Дальше он не помнил, осталось в памяти только то, что круглые ожоги от сигареты долго заживали на груди.

При прикосновении с тканью они сильно болели, заставляя его морщиться. Ирина Николаевна заметила это и несмотря на его упорство, все таки отвела его к школьной медсестре. Сняв с него рубашку женщины ахнули, все худенькое тело мальчика было покрыто синяками, фиолетовыми, синими и желтыми… На груди красовались круглые маленькие ожоги.

На следующий день мама не пустила его домой из школы, странным голосом она послала его погулять, пока не позовет его с балкона. Он повиновался. Вечером, осторожно ступая по тщательно вымытому матерью полу, он пошел попить водички на кухню.

Возвращаясь в свою комнату, он заметил какой-то блестящий предмет на вешалке. Раздвинув пальто и куртки, Валик увидел сумочку Ирины Николаевны на длинной блестящей цепочке. Ее любимую, и шелковый шарфик учительницы. Она приходила к ним в гости и забыла свои вещи?

На следующий день Ирина Николаевна опоздала к первому уроку, и ко второму тоже не пришла. Уроки им провела классный руководитель параллельного класса. Наверно она заболела.

Вернувшись домой из школы, он застал мать за укладыванием вещей.

— «Мы переезжаем» сухо сказала она.

И они улетели на далекий Север, в город Якутск, где у мамы проживал дальний родственник…

Наконец машина остановилась, свет фар выхватил ржавые ворота. В глубине участка высился дом с несуразной крышей. В темноте были видны лишь его смутные очертания. Мужчина вышел из машины и зайдя во двор зажег лампочку на столбе у забора.

Марина занервничала… Вблизи не было видно ни одного дома.

Куда он ее завез?

Валентин открыл багажник «Нивы» и начал что-то выгружать. Марина нервно озиралась по сторонам. По телу пошли мурашки, боль внизу живота усиливалась. Она подумала, а не пересесть ли тайком на руль и рвануть в сторону трассы. «Как нибудь справлюсь с педалями, главное унести отсюда ноги! Какая же я дура, что села в машину к незнакомцу, вернее давнему знакомому психопату»

Надо чтобы он зашел вовнутрь. Сердце трепыхалось как птица, липкий холодный пот на спине… Марина одной рукой расшнуровала ботинки, чтобы быстрее перелезть за водительское сиденье.

Она покрутила оконную ручку, опустила стекло и повернула боковое зеркало так чтоб не упускать Валентина из виду.

Вот он что-то вытаскивает из багажника, Марина не поворачивая головы, наблюдала за его действиями. Кряхтя, он вытаскивал что-то завернутое в покрывало, ткань топорщилась и норовила сползти с его груза. Перекинул на плечо как мешок муки, вытянул руку чтобы закрыть багажник… И тут ткань соскользнула вниз, обнажив ноги в джинсах. Розовые кеды безжизненно болтались.

Мужчина не заметил этого, повернулся боком намереваясь зайти во двор со своей ношей. И тут обомлевшая Марина увидела что это Лена, глаза закрыты, ее короткие черные волосы стояли на затылке колом от слипшейся крови… Спина белой толстовки почернела от крови и грязи, будто ее волокли по земле.

Марина не поверила своим глазам, ужас охватил ее, стало трудно дышать, она медленно повернулась всем телом назад. Мужчина быстро укутывал тело ее подруги в ткань. Он поймал ошарашенный взгляд Марины и медленно улыбнулся. Так же не спеша, он прошел мимо машины и зашел во двор. Марину вырвало на себя. Трясясь от ужаса, она перекинула ноги на водительское кресло. Руки не слушались когда она поворачивала ключ в замке. Машина вздрогнула и наконец-то завелась, Марина изо всех сил надавила на крайнюю левую педаль и дернула рукоятку коробки передач на себя и вперед. «Нива» задергалась, но не тронулась с места. Заглохла… «Бл..ть! Давай! Давай! Чертова колымага!» Плача от страха, она еще раз завела машину. На этот раз она постаралась отпустить ногу с педали как можно плавно, учитывая как ее трясло это было нелегким делом. После двух мучительных попыток, машина наконец-то тронулась с места. Марина выжала сцепление и нажала на газ. Дернула ручку на себя и проехав немного вперед, неуклюже развернулась на дороге. Она попала колесом в колею, забуксовала и с ужасом увидела выбежавшего из калитки мужчину… Машина яростно газовала, раскачиваясь взад-вперед. Мужчина приближался с налитыми кровью от злости глазами. Увиденная им в бане кровавая картина пиршества Гринго останками Жени, возбудила его и он решил тут же покончить с этой наглой блондинкой.

— Сссука! Сссожги мммнне сейчас кккоробку! Я сам тебя ссссожгу, ссссуккка!

Марина поскуливала от страха. Джинсы медленно пропитывались кровью в области промежности, боль в животе она уже не замечала. Резко вывернув руль в сторону бегущего Валентина и до боли в пятке нажав на газ, она зажмурилась в надежде выскочить из колеи прямо на него. Шины дико завизжали, из-под колес взметнулись комья грязи и «Нива» буквально выпрыгнула из колеи. Но мужчина успел отскочить. Марина вцепилась в руль и выехала на дорогу. Валентин бросился вдогонку. Машина набирала скорость и постепенно он, отстал, растворился в темноте. Выехав на дорогу с твердым покрытием, Марина решила переключить скорость. Но «Нива» опять заглохла…

Как она ни умоляла ее завестись, как ни жала на педали, бесполезно. Стартер крутил и крутил, но желанного всхлипа заработавшего двигателя не было и не было… Скоро при повороте ключа стало издаваться только тихое щелканье

Фары тускло мигнули и погасли, это сел аккумулятор. Сразу надвинулись темнота и безысходность.

Марина впала в ступор от отчаяния. Одна, ночью, в лесу… и за ней в любую минуту может погнаться маньяк, убивший ее подругу!

Она медленно опустила руку между ног… так и есть, жизнь нерожденного ребенка медленно вытекала из нее.

Опустив лицо в липкие от крови руки, она зарыдала в голос. Господи, ведь всего лишь несколько часов назад она беззаботно смеялась с подругами, радуясь новой жизни, зародившейся в ней! «За что ей это? Как такого нелюдя как Валентин носит земля? Как сказать Лениным детям, что их мама больше не придет домой? Куда пропала Женя? Господи, за что?»

Истерика прекратилась так же резко, как и началась. Как будто ее кто толкнул в плечо. Марина вышла из автомобиля и тут же услышала тихий звук, от которого у нее зашевелились волосы на затылке… Топот бегущих ног по асфальту. Маньяк бежал за ней.

Крупная дрожь прошла по ее телу. Ноги ослабли в коленях, но в последнюю минуту инстинкт самосохранения заставил ее двинуться с места. Не вполне отдавая себе отчета в том, что она делает, Марина кинулась бежать в лес….

Она бежала через лес в кромешной темноте… Ветки деревьев нещадно хлестали ее по лицу, волосы растрепались и цеплялись за кусты… Казалось ее стук сердца и прерывистое хриплое дыхание слышно на весь лес. Она бежала и падала, тут же вставала судорожно хватаясь руками за воздух. Дикий страх гнал ее вперед. Расцарапанные руки кровоточили, но боли она не замечала. Обувь она давно потеряла и бежала почти босиком, не чувствуя ног… В ее голове всплывали яркие картины как слайды из фильма…

Она мчалась вперед не разбирая дороги, надеясь что бежит в правильном направлении… Там ей помогут, спасут… Надо бежать… «Господи, помоги! Сделай так чтобы это был просто сон! Просто соон…

Что там впереди? Палатка или куст? Что там?…»

Алена, молодящаяся продавщица лет сорока, кокетливо улыбалась густо накрашенными губами высокому мужчине. Он ей очень нравился: серьезный, всегда вежливый, опрятный, мужчина в очках. Один из постоянных поставщиков мясного фарша в их сеть магазинчиков по городу. Он никогда не упускал случая сделать ей комплимент, от которого она жеманно заливалась краской смущения. «Настоящий мужчина старой закалки. Заикается иногда только немного, но подумаешь дефект в наше-то время, когда нормального мужика днем с огнем не сыщешь…»

— Добрый день! А мы вас вчера ждали, вашу продукцию всю раскупили, говорят вкусно очень

— Здравствуйте, Аленннушка! Занят был. Ккконечно вкуссно, сделанно с любббовью. Нннакладные нннаа…

— Ага, подписала. Держите. Хорошего дня вам, Валентин Сергеевич!

— Ддо встречи!

Мужчина улыбнулся, подмигнул и вышел.

Алена мечтательно смотрела ему вслед, крутя в руках ключ от витрины. Она не обратила внимание на звук телевизора из подсобки.

«Разыскивается подозреваемый в совершении преступления…»

аркий летний день. Город буквально кипит. В воздухе носятся невесомые клочки пуха невзрачного и навязчивого тальника. Повсюду громкие быстрые разговоры, деловая суета, звонкий смех, нервные гудки автомобилей. Приторно-тревожно пахнёт новым горячим асфальтом. Город кипит как огромный суп из несовместимых ингредиентов, приправленный жесткой пылью и вездесущим песком.

А в коридоре женской консультации прохладно и тихо. Большие окна старого здания выходят не на солнечную сторону. Шум шагов и покашливание гулко раздаются в длинном коридоре.

Будущие мамы с одышкой поднимаются на третий этаж, утирают пот со лба, и негромким голосом интересуются: кто последний? Найдя интересующий их объект, вяло махают и грузно отпускаются на скамейки, разминая отёкшие ноги. Обувь на плоской подошве, уродливый и неудобный бандаж облегает круглый живот, раздражают прилипшие к шее и к потном лбу давно не крашеные отросшие волосы, необъятный сарафан печальной расцветки натирает своими грубыми лямками и вообще напоминает ночнушку.

Женщины вздыхают, им тяжело в эту жару переться на пятиминутный приём к равнодушному врачу. На автобусе ли, пешком ли, один черт, выматываешься так, что сидишь потом в длиннющей очереди с пустым взглядом, гоняя в голове повседневные заботы и хлопоты.

Выплатят ли декретные в срок? Хорошо бы на них устроить ремонт… Недолго осталось. Как там муж? Сегодня, надеюсь, не будет пить? Зайти к овощнику надо. Больно ли рожать? Мамочки, страшно. Опять забыла купить те таблетки, врач говорила, ай скажу, пила…

Аюая, как я устала… Скорей бы уже… Хочется скинуть с себя бремя в буквальном смысле, привести себя в порядок, выспаться лёжа на животе, остричь надоевшие волосы и сжечь все надоевшие несуразные балахоны, именуемые одеждой для будущих мам. Беременные мечтают об этом, забывая о том что после родов обычно не существует прежней жизни, по крайней мере сразу. Их жизнь уже подчинена существу в их чреве. Назад дороги нет.

На лицах будущих матерей усталость, обречённость и пигментные пятна. Лишь изредка поглаживая округлый живот, незаметно и быстро улыбаются подаваемым изнутри сигналам.

Говорят, беременность — лучшее время для женщины. Не все с этим согласны. Вы посмотрите на их бледные отёкшие лица, на покатые плечи и виноватый взгляд.

Но не все конечно такие. Есть и мамочки как из журнала, в модной яркой одежде под ручку с мужем они весело болтают и капризно морщат нос. Животики у них маленькие и аккуратненькие, они просто упиваются своих состоянием и считают себя центром вселенной. Смотрят свысока на одутловатых соседок с расплывшимися носами. Муж рядом на низком старте, то за соком, то за водой. У самых предусмотрительных из них за плечом болтается женская сумочка с самым необходимым. Такой будущей матери разрешается держать в руках лишь свою тоненькую карточку. Некоторые на каблуках, еще и надушенные, они не замечают что сидящую рядом с ней девчонку скрутило, и она поспешила к двери уборной. Токсикоз-верный друг. Чуть поодаль девушка ноет в телефон, ей жарко, спина болит и вообще она устааала…

По растерянным лицам некоторых выходящих из кабинета врача, можно было судить о том, кого присудили к заключению в патологии. То ещё место, скажу я вам.

А ведь есть и те, кто согласился бы перенести все тяготы бремени молча и с радостью. Все что угодно ради маленького теплого кряхтящего комочка…

Очередь равняет всех женщин, опрятных и не очень, стройных и толстых, обеспеченных и нуждающихся, юных и пожилых…

Миниатюрной темненькой Юле было двадцать пять лет. Выскочив замуж в восемнадцать за свою школьную любовь, она родила двух мальчишек погодок. Мать ей хоть и здорово помогала с ними, но все время твердила, что надо браться за ум, отучиться и получить нормальную профессию, чтобы обзавестись своим жильём. А то что, она вечно собирается стоять за прилавком? На мужа особой надежды не было, он был из тех кто «мутил», а не совершал дела.

Высокий смазливый Егор считал что нет ничего особенного в том, чтобы укатить в свой улус на неделю-две, пока жена сводила концы с концами на съёмной квартире в Сайсарах, не зная когда он вернётся и хватит ли этой банки детского питания на пару дней. Порой сыновья так её доканывали своим плачем и капризами что она срывалась на них, била их по попам, ставила в угол в наказание и тут же прибегала сама, зацеловывая и прося прощения у них. Мальчики росли дружными и озорными. Пусть у них порой и не было того, что есть у всех остальных детей в саду, Юля всегда находила их чем накормить и порадовать, хоть копеечной карамелькой. Были рады и этому.

Мальчики любили и гордились своей молодой и красивой мамочкой. И негодовали на отца, который то появлялся, то исчезал, приходил то пьяный и злой, то добрый и с пакетом продуктов. Бывало и поднимал руку. Много всего было, и хорошего и плохого.

Был момент когда Юля, закрывшись на кухне, смотрела на газовую плиту и гоняла черные мысли по кругу. А что если…

Она даже встала и сделала шаг, но под ноги попался игрушечный трактор младшего сынишки. Окстись, мать! Не смей даже думать об этом. Кому они нужны, если не тебе? Юля вздрогнула, избавляясь от наваждения.

Сейчас мальчишки подросли, жить стало легче, и Юлия даже начала немного откладывать на «черный день». И кажется, это черный день настал когда она увидела две полоски на тесте. Нет! Не сейчас! Они только начали жить нормально…

Сейчас она может себе позволить сводить сыновей раз в неделю в парк и в кино, перестала цепляться за мужа, который так и не нашёл себе стабильный заработок. Теперь он таксует по ночам на их старенькой королле, которую им купили родители взамен свадьбы пять лет назад. А какие деньги у таксиста? То на бензин, то на запчасть, то на старые долги… Юля ещё и подозревала что её благоверный не всегда ей верен. Хотя отец он был хороший.

Но сейчас совсем не время для третьего иждивенца кем бы он ни был, пусть даже и девочкой. Спасибо, она сыта по горло своим ранним материнством. Она очень любила своих детей, но все ещё живо помнила о беспросветных днях сидения дома.

Она ещё молодая, потом как обзаведутся жильём, тогда и можно подумать о сестрёнке для своих сорванцов. Может она к тому времени и вообще разведётся с Егором, встретит кого-нибудь другого, более надёжного…

Юля нервно сжимала в руках талончик и готовилась просить направление на бесплатный аборт. Её мысли были о том, что из-за этой очереди она опоздает и её сменщица будет нервничать, выговаривать и цыкать. И ей опять тогда придётся брать вторую смену подряд.

Юля давно была не той наивной девочкой, которая бы поверила поговорке «Бог дал зайку, даст и лужайку»…Ей надо думать о тех кто есть. Все, через одну заходить.

Александра разглядывала очередь, стараясь делать это как можно незаметней. Ей было не по себе.

В свои тридцать шесть она была одинока как банный лист. Почему банный? Потому что до последнего не теряла надежду устроить свою личную жизнь. При знакомстве с каждым мало мальски подходящим мужчиной, она принималась мечтать о браке и двух кудрявых детишках: Алешенька и Алиса. Она в деталях представляла их совместные завтраки и прогулки, и счастливо-загадочно улыбаясь, засыпала. Но потом с годами Алёша и Алиса поблекли, и уже стало неважно кудрявый ли мальчик, синеглазая ли девочка, и будут ли они ходить на гимнастику и бокс… Та самая лишняя комната в её квартире, которую она про себя называла «детская», с каждым годом прочно обрастала вещами вроде швейного стола или сушилки для одежды. Но ни ползунки, ни тапочки сорок последнего размера в её жизни так и не появились.

Александра была честна перед собой в отличии от многих женщин за 30. Она хотела стать матерью.

Хотела дарить своё тепло и ласку, накопленные за долгое время. Хотела обрушить свою лавину нерастраченной нежности на кого-то, ранее на мужчину, теперь же она перешла на другой уровень.

В периоды пмс или депрессии она порой не хотела выходить на улицу. Ещё было живо то воспоминание.

После своего последнего бесплодного романа она возвращалась домой в сумерках, с разбитым сердцем и разбитыми ногами в неудобных туфлях. Вдруг услышала какой-то звук, похожий на мяуканье. Присмотревшись, увидела что за лестницей подъезда приткнулась коляска. Голубая и потрёпанная. Среди тряпья вертел головой и плакал малыш.

Александра не помнила как он очутился у неё на руках. Прелестный малыш в вязаном костюмчике, наверно месяца три — четыре от роду… Он раззевал беззубый ротик и махал замерзшими ручками. Она обернула его в свой шарф и прижала к себе, нежно укачивая. Огляделась вокруг… никого.

Возникла мысль забрать его домой, искупать, накормить, утешить младенца и… оставить его себе. Надо только быстро сделать несколько шагов за угол, а там метров пятьдесят до дома. На миг что то замкнуло, перед глазами замаячила картинка: летний луг, залитый солнцем, звонкий смех, и детские ручонки обвивающие её шею. Тёплый южный ветер треплет волосы мальчика, пахнущие детством…

В сырую якутскую осень её вернул хлопок железной двери подъезда. Молодая девушка, сама совсем по сути ребёнок, сбежала к ним и протянула руки к ребёнку. Чо, ревел, да?

Александра молча кивнула. Девушка вынула сына из её застывших рук, положила в коляску и надвинула темные очки себе на глаза. Под одним наливался синяк. Девушка достала пачку сигарет из заднего кармана и наметилась прикурить, после того как вывела коляску на тротуар.

— Вам помочь чем нибудь? Александра не узнавала свой голос. Девушка открыла рот и ощерилась, обнажив плохие зубы.

— А чо? Разве что деньгами, хых. Кормить этого засранца надо. А папашка его вот знать не желает нас.

Александра уже торопливо расстегивала сумочку и непослушными пальцами открывала защелку кошёлька. В горле стоят ком. Вопрос-просьба страннее некуда. «Отдай/продай его мне!» Страшная просьба, услышав которую отшатнётся любая мать. Хотя вот эта наверно подумает. «Зачем он тебе?»

Девица хмыкнув, молча засунула купюры в карман джинсов, оглядела Александру с головы до ног, цыкнула, и покатила коляску прочь виляя бёдрами.

А этот вопрос преследовал Александру. Зачем он тебе? За что он тебе? мысленно спрашивала она, читая новости о преступлениях матерей против детей. За что тебе такое счастье? думала она провожая взглядом бредущую алкоголичку, за руку со светловолосой хрупкой девочкой. Почему я? безмолвно вопрошали её глаза при виде младенцев в дорогих и не очень колясках, безмятежно посапывающих в парке под болтовню своих мам. Я что, недостойна этого? размышляла она, быстро проходя мимо детских площадок.

От любви до ненависти один шаг, это правда. Александра теперь старалась оградить себя от любого упоминания о детях. Наращивала себе панцирь деланным равнодушием и безразличием, чтобы не было так мучительно больно. Как бы ни было трудно, но ушла в работу с головой, тем более там она достигла хороших успехов. Слава богу, большинство коллег у неё были предпенсионного возраста, переросших разговоры о беременностях, младенцах и прочем. Разве что изредка посетуют на трудных подростков или расскажут шутку о чьей либо внучке. Ай, ну и пофиг, заведу себе двух котов, буду чокаться с ним по субботам и вязать носки, и что ещё там делают старые девы то?

Но судьба порой бывает непредсказуема. Стоило только Александре отпустить свои мечты, и она почти перестать плакать ночами в подушку, неистово желая обрести родное существо, так в её жизни появился он. Алексей, старый однокурсник, с которым они не виделись тринадцать лет.

Вернулся в город, нашёл её номер, позвонил. Пара неловких встреч и долгие разговоры решили их судьба. Сошлись два одиночества как говорится. Оказались родные души. Они вместе уже год.

Ни о каком предохранении и речи нет. Оба обеспечены, твёрдо стоят на ногах, да и возраст поджимает. Хотя подруги с детьми и говорили что-то там про Европу и западный образ жизни, наш суровый климат и условия жизни довольно ощутимо урезал протяжённость тикания пресловутых биочасиков. И вообще она их уже не слушала. Наконец то в её жизни началась яркая полоса любви и семейного тихого счастья.

Алексей поддерживал Александру во всем, они мечтали вместе о ребёнке, спорили насчёт похожести и имени, планировали обеспечить его всем самым лучшим… Он тоже мрачнел в день неоправдавшихся надежд каждый месяц и утешал её, уверяя что все будет хорошо. И вот наконец то, этот день не принёс с собой тех самых вестников; прошёл один, три, пять, семь… Надежда в их душах робко подняла голову и уже сеяла там свои разноцветные грезы и конфетти.

Александра купила тест. Она с такой надеждой смотрела на тонкую полоску бумаги, что казалось та должна воспламениться, как и её щеки от возбуждения. Она вышла из ванной красная, смущенная, с большими светящими глазами. Алексей, нервно меривший шагами комнату, подошёл к ней и все понял. Он обнял её и молча уткнулся носом в её макушку, чтоб скрыть быстрые легкие слезы радости. Не было в тот день людей счастливей чем они.

На следующий день Александра пошла вставать на учет. Она шла и весь мир казался ей ярким, красочным и просто необыкновенно прекрасным. Ей чудилось что её плоский живот уже не такой плоский, а немного даже вырос что ли, ведь в нем уже зреет жизнь. Она станет мамой! Все люди казались ей милыми и добрыми, даже утомлённые женщины в регистратуре и вот в очереди.

Александра счастливо и коротко вздохнула, представляя как будет вечером рассказывать мужу о визите к врачу. Она прижала ладонь к животу и улыбнулась про себя…

Александра ещё не знает, что ей поставят диагноз «внематочная» и лишат одной трубы.

Яна аккуратно расправила подол платья и огляделась. Ой, как все долго тут… У неё в четыре парикмахер. Нельзя опаздывать.

Вообще у Яны вся жизнь была расписана наперёд. Благополучно, размеренно и предсказуемо. Б

Школа с медалью, университет с красным дипломом, даже второе высшее, обязательное для их круга. Родители подарили ей квартиру в центре города. После университета роман с хорошим мальчиком и устройство на перспективную работу по специальности со следующим повышением. Два года ухаживаний и образцовая свадьба.

Ну и как в сказке, желанная беременность через полгода.

Яна гордилась собой. Все по плану, все как положено.

И даже вынашивала она близнецов: мальчика и девочку.

Беременность проходила как по книге. Никаких задержек развития, ни какого токсикоза и гипоксии, отеков и тех не было, но говоря уже о других неприятных спутниках интересного положения. Она правильно питалась органическими продуктами и занималась йогой.

Яна с мужем уже обустроили детскую, розово-голубую в классическом стиле. Она заказала миллион милых вещичек для своих малышей. Все шло просто идеально. Дети и те, должны были явиться в мир точно в срок.

Выглядела она очень хорошо, если бы не живот, сзади было можно догадаться о том что она беременна.

Яна решила что будет воспитывать детей по методу Монтессори, потом пожалуй сделает упор на Вальдорфскую школу. Они будут изучать английский и китайский с 3 месяцев. Заниматься плаванием и бальными танцами три раза в неделю. Пойдут они конечно в лучшую школу города.

Муж её очень любит и сдувает пылинки. Он будет замечательным отцом. Их семью наверно пригласят на съемку рекламы в какой то журнал.

Ах, жизнь так прекрасна, думала она полируя свои безупречные ноготки.

Через год Яну стало не узнать.

Её мечты об английском и Монтессори рассыпались в прах. У неё появилась лишь одна мечта и цель, по сравнению с которой все предыдущие стали пустяковыми.

Эта цель — выспаться и побыть в одиночестве. Господи, столько времени были потрачено впустую! Все это время можно было спать, спааать… Но Яна молодец, её схватка с послеродовой депрессией длилась недолго.

И она стала задумываться о третьем ребёнке. Ведь трое это классика! И тем более в новом загородном доме как раз лишняя комната…

Наконец очередь иссякла.

Вечерело. Подул прохладный ветер, отстужая разгоряченный город. Старенькая врач поправила очки и стопку карточек на столе. Все, пора домой.

Завтра опять будет новая очередь и новые истории…

Весенний вечер.

Кухня в стандартной двушке на окраине города. Стол, накрытый на двоих.

— Нет, ты представляешь! Кто бы мог подумать!

Миловидная женщина лет сорока возмущённо плеснула вина в бокал с высокой ножкой.

— Лощёный такой, холеный, деловой. А как он бегал за мной в своём кургузом пиджачке… Пффф, знаешь какую он тогда носил причёску? Вот такую блин, с челочкой!

Раздражённо приложила палец выше уровня бровей. Отпила вина и брезгливо поморщившись, закусила рыбной долькой

— Ни рожи, ни кожи! Ни кола, ни двора! Все мои девчонки над ним посмеивались. Приносил какие-то жалкие подарочки, мялся с ноги на ногу, плёлся постоянно где-то сзади когда я гуляла с другими за ручку.

— Вот ты, Фёдор, хоть знаешь какая я была? Это я щас такая тётка-бегемотка, а лет двадцать назад… Да, без ложной скромности, я была звездаааа… ик!

— Сколько у меня их былооо… Этот дарил цветы и золото, тот возил на учёбу, другой песни пел и стихи посвящал… Женщина кокетливо повела плечом и мечтательно закатила глаза.

— Если их всех собрать в одной комнате и рассадить как в фильмах, то получится собрание, но не анонимных алкоголиков, а вполне себе моих поклонников!

Она громко рассмеялась собственной шутке и начала загибать пальцы, тыча рукой в сторону собеседника.

— Этот, Женька, гендиректор строительной фирмы. Вот этот роскошный дом на углу через две улицы его. Помнишь Вовку, я тебе показывала фотку? Он у нас теперь в Канаде живет, профессор. Коля — довольно известный спортсмен. Вон на днях показывали в новостях его. Летает туда-сюда. Димка в депутаты местной думы выбился, не бедствует. Отнюдь.

— Таак, кто у нас ещё то был? А, Лёнька, в Москве он. Тоже шишкой какой-то стал. То ли в постпредстве, то ли в посольстве. Господи, кто бы мог подумать. И все они были у моих…

Женщина красноречиво вытянула вперёд ноги и придирчиво их рассмотрела.

— Но этот, то этот… Да, Сашка меня удивил. Он теперь целый министр! А я как назло, после работы растрепанная, усталая и с творогом этим, будь он неладен. Кстати, он в супермаркете был с женой. Блондинка, как ни странно. Такая миниатюрная, ну ухоженная конечно, но все равно, не очень.

Женщина состроила недовольную гримаску.

— Поздоровался он со мной первый, да. Неловко немножко получилось, конечно. Разговор скомканный вышел. Столько лет прошло. А он меня не забыл. Не забыыыл… Я точно знаю!

Она вздохнула и загадочно прищурившись, покрутила бокал за ножку. Мечтательно улыбнулась куда-то в сторону, поправила волосы.

— Я и сейчас ничего, да же? Стоит мне захотеть, и я могу окрутить кого-угодно, правда? Ну что же ты молчишь, Фёдор? Ты со мной согласен?

Кот коротко и утробно мяукнул. Спрыгнул со стула и важно прошествовал мимо хозяйки, мимоходом погладив ее хвостом.

В окне, за которым сгущались сумерки, отобразилась слегка увядшая женщина с грустными глазами.

Этот парень был из тех, кто любит жизнь…

Мы сидим на кухне с закрытой дверью. В доме тишина и порядок. Красиво накрыт маленький столик.

Она рассказывает мне свою историю. Неторопливо, с паузами, будто забывая слова и окунаясь в воспоминания. Это очень на неё не похоже, обычно её речь быстрая и как будто подпрыгивающая, с переливами интонаций, ярко и эмоционально окрашенная. У неё очень запоминающийся голос, высокий и звонкий, но приятный своей чистотой и какой-то детскостью. Она может играть обертонами если захочет, и очень заразительно смеяться. Но сейчас он звучит глухо и ровно. И от этого мне не по себе.

…Мы познакомились на дискотеке. Ну знаешь, эти сельские клубы, незамысловатые песни, везде толпы полупьяной молодёжи, попсовая музыка, круг томно танцующих в середине зала девушек, взгляды, которыми обмениваются парни и девушки.

Удивил своей наглостью. Спускалась по лестнице с подругой, я была там впервые.

Неожиданно схватил меня за руку, я повернулась назад чтоб рассмотреть нахала. А он мне выдал: девушка, у тебя @») @% красивые глаза!

Стоит такой, улыбается, на пару ступенек выше симпатичный мальчишка. Я выдернула руку и рассмеявшись, сказала: мм, ты тоже ничего, и ушла.

Потом спросила у подруги, кто этот парень в чёрной кожанке.

Сказала, что зовут так-то так-то. Вообще такой хулиган, хам, бабник и с ним лучше не связываться.

Она невесело смеётся.

…Ну ты же понимаешь, что в то время это для меня было одной из лучших характеристик парня.

Начал звонить. Хоть убей, не помню о чем говорили часами.

Вот комнатку ту помню, телефон этот красный помню, помню как крутила шнур на палец, а разговоры не помню. Наверно глупости какие то детские.

По сути, дети то мы и были.

— «Дааа, хорошие были времена» — произношу я со вздохом. Улыбнувшись друг другу, поднимаем бокалы с вином.

Она хотела чего покрепче, я настояла на вине.

Делает глоток, осушив бокал, и продолжает ровным голосом:

…Ты знаешь, он был популярным. Такое слово дурацкое. Типичный бэд бой из американских фильмов.

Смуглый, большеглазый, очень симпатичный, харизматичный.

Как я поняла, местные девочки его побаивались, но он их явно притягивал. Но я то была тёртый калач, два сапога пара, тоже популярная. Я вообще думала, он мой кармический близнец…

Она глухо и коротко смеётся, но на её глазах я вижу накатившие слезы, блестящие и глянцевые дрожащие капли.

…Мы оба понимали что стоим друг друга. Ты удивительная, говорил мне он. Я таких как ты, не встречал… Хотя я знала, что этот бабник мог произносить это десять раз на дню.

Это были странные отношения.

Я играла с ним, мне было приятно его внимание. Так же как и ему, я уверена в этом. Но голову я держала холодной.

Поцелуи, флирт, и обжигающие взгляды. Мы не были готовы встречаться всерьёз, каждый жил своей жизнью, но я просто знала что есть он, и мне кажется он тоже знал, что у него есть я. Вы так подходите друг другу, говорили девочки. Авантюризм, легкомыслие, азарт, энергия, безбашенность и лидерские качества. У меня нежность, у него сила. Да, я думаю мы идеально подходили бы друг к другу, если бы не убили друг друга через полгода…

Капли слез стоят в её глазах. Мне кажется, они вот-вот выльются, побегут быстрыми ручейками по лицу. Но нет, держатся там за что-то. Хочется, чтоб она моргнула, и они выкатились, оставив дорожки на бледных щеках. Одна одинокая тяжелая капля все-таки сорвалась и медленно покатилась вниз. Я зачем-то хочу поймать эту слезу на палец и продолжаю слушать.

…Помню, как-то он привёл меня в свою бывшую школу на дискотеку. Он включил все своё обаяние и старенькая учительница, смеясь и грозя пальцем отодвинула парту, освобождая проход. Взявшись за руки, мы прошлись в зал. Это был обход королем своих бывших владений. Понтушка такой…

Она нежно улыбается своим воспоминаниям. Я подливаю вина в пузатые бокалы.

…Мы не ревновали друг друга.

Я чётко видела грань, заходить за которую не стоит.

По сути, то что между нами было, можно назвать пламенем. Ярким, мощным, красивым, но явно кратковременным и больно обжигающим. Поэтому я не разрешала себе терять голову и не совершала безрассудных поступков. Он ждал. Ждал решения и не понимал, почему мы не вместе. Думал что это флирт и я выкобениваюсь. Привык к лёгким победам, видите ли.

Делаем по глотку прохладного вина. Оно проскальзывает в горло и даёт время для паузы в нашем разговоре, вернее его можно назвать её монологом. Я просто слушаю и сочувствую. Мне самой до слез жалко их всех, действующих лиц этой невесёлой и обычной истории.

…В тот день я решила что надо расставить все точки над I

Приехала спонтанно к нему домой. Поздняя осень, первый снег. Двор, дом. Открываю дверь, улыбаюсь, спит что ли? На второй этаж подниматься не стала.

Вижу на вешалке висит шапка. Женская, с помпоном. Получила под дых? Прошла на кухню, смела всю посуду со стола на пол, вышла из дома, уехала.

Долго не брала трубку. Как-то гуляя с общим знакомым встретили женщину, в такой же шапке. Он с ней вежливо здоровается. Кто это?

А, это мама того-то. Представляешь, это была его мама? Она в тот день приехала туда, его там и не было.

Я смеюсь вместе с ней. Эту историю я уже слышала, но сегодня ей необходимо выговориться. Вожу пальцем по краю бокала и киваю.

…Помирились. Я думаю, зацепила тем что была нестандартна. Не похожа на других. Там, где другие плакали, я смеялась. Там, другие смеялись — плакала. Не звонила сама, не писала. Странная была, ага…

Я говорю как можно веселее:

— « А я помню тебя такой, и его помню таким. Вы оба такие клевые были, весёлые такие»

Она добро улыбается У меня почему то защемило в сердце от этой её улыбки.

…Да, мы потом расстались. Ну как расстались, ведь отношений официальных и не было. Было вот просто знание, что хорошо вместе, без обещаний и требований.

Не забывай, мы были почти дети.

…Мы просто выросли, понимаешь?

Я выбрала перспективу и другого, а он… «все искал похожую на тебя», шептал пьяный голос в трубке.

Изредка встречаясь в компании, обменивались лишь взглядами, были предельно вежливы друг с другом. Иногда встречала его со спутницами, разными. Демонстрировал их, высоких, красивых. Я здоровалась, улыбалась, но видела в глубине его глаз вопрос: «ну как?»

«А, никак». Равнодушно отвечала я ему взглядом.

…Однажды зимой мне нахамил таксист. Сделала замечание не курить в салоне, ответил грубо, возмутилась и пошло-поехало.

В слезах звоню своему, рассказываю. Он спрашивает: какая служба, номер, марка авто?

Оказывается, и он был там с ним рядом. Они вообще были друзьями, вот ирония судьбы, да?

Через полчаса звонок. Звонит. Он.

Небрежно бросает: привет.

Слушай, расскажи-ка как там было? Рассказываю, говорю, ай все уже, забыли. Он: я щас трубочку передам-ка. Там бормочут извинения.

Оказывается он узнав об этом, поехал на стоянку такси, сказал якобы денег должен такому-то авто с такими номерами. Таксист приезжает, вызванный по рации. Он его бьет и заставляет извиниться.

Рыцарь мой. Была и потом пара случаев, когда он заступался за меня. Хотя по идее это его давно не касалось.

…Потом мы стали видеться чаще.

Как-то случайно так выходило.

То на работу ко мне зайдёт по делу, то у общих друзей окажется.

Праздновали чей то День Рождения, лет пять назад.

Я была расстроена. Подсел, обнял, и начал шептать в ухо. С ума сошёл? Люди же кругом!

А он же хам такой, представляешь. Сам черт ему не брат. Посадила его на место…

Она закуривает и выпускает дым в форточку.

«А мыслей вроде, а если бы…? Не было такого?» Спрашиваю я.

Она молчит, затягивается, потом медленно отвечает.

…Честно, были. Иногда.

Я знала, что можно позвонить и изменить. Не своему мужу, в ему — своей жене, а вообще жизнь.

Но, понимаешь, воспитание не позволит. Не смогу я так. И не смогла. И очень рада.

И он меня за это уважал.

Знаешь, вот вроде несу такой бред о давно ушедших временах и людях. Но я просто знала и чувствовала его отношение к себе. Порой мимолётный поцелуй в щеку может сказать больше чем длинное письмо…

Я разливаю вино. Она докуривает и захлопывает форточку, присаживается. Поджала колени под себя на стуле и склонила голову на руки. Красивая и очень грустная.

…Ты прости, что я тебя выдернула сегодня. Мне надо было с кем то поговорить. С тем, кто его знал.

Я молча киваю, пью вино и думаю о том что уже поздно. Пора домой, к мужу, детям.

Она делает глоток и продолжает, не глядя на меня.

…Оказывается, я видела его незадолго до того как все случилось, в последний раз. Заехала по делам в одно место, а он там. Стоит, улыбается. Мы поздоровались, обменялись взглядами, он вернулся к разговору, я уехала.

Знала бы я тогда, что больше его не увижу…

А потом произошел этот ужасный случай. Его убили, лишили жизни. Вдруг раз, и не стало молодого мужчины, мужа, брата, сына… Он после смерти стал отцом.

Это был какой то ступор, думали что это ошибка, такого просто не может быть!

Но нет, это оказалось правдой. Правда жизни.

Она невесело усмехается.

…Похороны как в тумане.

Очень долго потом он мне мерещился. Песня про опустевшую землю казалось все время играла на радио, в машине, в голове. В толпе, на остановке, в магазине. Похожая походка, кепка, фигура. Однажды, сидя на работе услышала голос, очень похожий. Встала, подошла на автопилоте. Удивлённый взгляд незнакомца. Извините…

Она подходит к окну, закуривает и выпускает дым тонкой струйкой.

…Не давала волю эмоциям на людях. Кто я такая? Жена, сестра, любовница? Нет. Практически никто. Так, знакомая. Не имела права.

Я допиваю свой бокал, дорогое вино вдруг показалось горьким и резко пахнущим. Сочувствую, не знаю что сказать.

…С тех пор не люблю осень. Она пахнёт разлукой. Она забрала у меня тёплое чувство и его. Нет, не любовь, а что-то другое. Знание того что есть такой человек на свете, простой парень, который… Не знаю.

Она вяло взмахивает рукой и садится на стул. Вертит бокал в руках и произносит:

…Его номер телефона очень долго был у меня в контактах. Зачем? Пустой номер, по которому уже никто никогда не ответит. Такое страшное слово «никогда»

Когда он был жив, я не думала о нем слишком часто. Знала что он где то там живёт, женился, счастлив. Ну и хорошо.

Последний бокал. Мы не чокаемся, молчим.

…Знаешь, после того как его не стало. Я узнала что объявилась ещё одна девушка. По наводке знакомой нашла её. Исписала всю страницу свою страданиями, принесла венок, говорят. Дура какая то. Указывала почти то же самое время что и наши отношения. Глупая и неотесанная какая то. Ему такие не нравились, я точно знаю.

Видимо, провёл с ней ночь, в она и возомнила невесть что. В него было легко влюбиться. Скорпион же. Их можно либо любить или ненавидеть. Ты же у нас веришь в гороскопы? Я вот нет, не верила…

«Ревнуешь?» Хмыкаю я.

Она мотает головой в ответ.

…Нет, честно. Не имею права, так же как и на скорбь. Как думаешь, правда ли, что нельзя ходить на кладбище после трёх лет?

«Не знаю. Думаю, ходить не стоит.

И вообще, наверно надо забыть и отпустить его навсегда.» — отвечаю я.

Она задумчиво кивает.

…Знаешь, он приходил ко мне сюда, в эту квартиру. Во сне, после похорон. На девятый день. Сидел на диване и смотрел грустными глазами. Меня всю распирало от радости, что вот же он, живой! Это все неправда! Но в глубине души я понимала, что это сон. Легонько дотронулся до моего колена и молчит. Вокруг были какие то люди, толпа друзей, и я так и не сказала ему ни слова. Кинулась на кухню за чашкой чая, думала позову сюда и скажу, как сожалею об его уходе. Во сне вернулась в зал, а его уже нет… Дура, нафига мне во сне чай…

…Если тот свет существует, там ему хорошо. У него там есть друзья. И он знает, что я думаю о нем осенними вечерами. Ему там должно быть тепло. Помнишь, ты мне говорила о фонариках для ушедшего папы? Вот, я мысленно раз в год, в годовщину его смерти зажигаю фонарик. Яркий такой, матовый, с нежным светом…

…А осень приходит каждый год. И с каждым разом его образ отдаляется все дальше. Воспоминания блёкнут как пожухшие листья. Чертов сентябрь…

Мы допили все вино. Пора домой. Я тянусь за шарфом. За окном пасмурные сумерки, серая слякоть. Как будто сейчас выпадет снег и укроет промозглую землю, принеся ей утешение.

«Я пошла, все, давай. Выходи из депрессии. Тебе не идёт меланхолия»

…Спасибо, что пришла, дорогая.

Обнимаемся напоследок. Она закрывает за мной дверь.

Выхожу на улицу. Пахнет дымом и горечью. На душе печально, но печаль эта светлая. Тихая грусть сопровождает меня до дома и остаётся таять за порогом.

Порой мы скучаем не по тем людям, а по времени, которое прошло…

TamikolaconicОрешегГг28

«Тшш, Коленька, не пачь. Не паачь. Ну, чего левешь то? Тут я».

Четырехлетняя Танька проворно забралась на высокую кровать к проснувшемуся братику.

Малыш не повернулся к ней, но захныкал уже потише. Таня поджала коленки и обхватила брата руками. Он благодарно всхлипнул и продолжил дремать, подложив ладошки под смуглые щёчки. Танька попыталась вытянуть одеяло из-под брата, чтоб укрыться, но не хватило силёнок.

Стояла поздняя осень. В доме было прохладно и пахло сыростью.

Девочка не боялась темноты, сначала прячущейся в углах, а потом незаметно подползающей к ним, и целиком окутывающей ветхий домишко. Она вообще храбрая девочка, уже большая. Опять мама куда-то ушла, оставила их одних. Взяла с собой старшую Верку. Любила ли мать больше светлоглазую, беленькую старшую дочь, неизвестно.

Но на свои гулянки она всегда ходила с ней. А их оставляла, заперев дверь снаружи. Танька нашарила в кармане платьица сушку, быстро облизнула, сунула в рот младшему брату.

Коленька перестал хныкать, послышалось чмоканье. «Ууу, засранец» ласково протянула сестра и неловко погладила вихрастую головку. Она показалась ей очень горячей. А может просто замёрзли заскорузлые ладошки.

Наконец брат уснул. Таня вытянула затёкшие ножки, развернулась и задом сползла на пол. Где-то была свечка. Можно ее зажечь. Станет теплее и светлее. А там глядишь, может мама быстрее придёт. Назовёт ее мимоходом молодцом и умницей, и завалится спать.

А Верка наверно придёт с гостинцами, которые ей дают добрые дяденьки и тётеньки из-за ее кукольной внешности, отличной от них с братом. Танька с Колькой тоненькие, худющие, с мелкими чертами лица, азиатского у них было больше, в отца.

Девочка подтащила стул к шкафу, дотянулась до верхней полки, кончиками пальцев достала до жестянки, в которой была свечка. Подпрыгнула на стуле, толкнула. Жестянка с грохотом упала вниз. Таня боязливо оглянулась на спящего брата. Уф, дрыхнет.

Спрыгнув, нашарила укатившуюся свечку. Где же спички? Надо посмотреть у печки, мама обычно там курит. Может оставила? Ловкие пальчики нащупали коробок. Не с первого раза, но заплясал-таки живой яркий огонёк. Таня дрожащей рукой поднесла спичку к свечке. Получилось!

В неприбранном доме будто бы стало уютнее. Громко заурчало в животе. Поесть бы чего-нибудь, хоть краюшку хлеба. Таня пошла греметь крышками. Поиски съестного не увенчались успехом. Хоть бы скорее пришла мама. Пусть даже покричит, ругается, обзывает их. Зато накормит.

Коленька застонал во сне и перевернулся. Таня опасливо поставила жестянку со свечой на стол и забралась к брату на топчан. Все-таки он очень горячий. Таня прижалась к нему и легла, прося про себя, пусть мама скорее вернётся.

В чёрных глазёнках отражался огонь свечи. Танька не заметила, как уснула. Ей снилось что-то хорошее и сладкое, как тот день, когда папа возил ее на ярмарку год назад. Это был Танькин самый счастливый день. Верка тогда заболела, а Колька только родился. И папа взял с собой только ее. Купил там большущий пряник и посадил себе на плечи…

Проснулась она от холода и от стонов Коленьки. Свеча давным-давно погасла. Танька дала себе слово не плакать. Она же уже большая девочка. Но все равно предательски навернулись слезы.

Вдруг раздался громкий стук в дверь и послышалось пьяное бормотание. При звуках мужского голоса встрепенулось сердечко. Может это папка вернулся с приисков? А нет, не он, голос другой. Танька еле различила имя отца и матери среди матерных слов. Какой-то забулдыга ломился в дверь в сенях. Она долго колебалась, грозно крикнуть чтобы незнакомый пьяница уходил или сидеть тихо-тихо, притвориться что никого нет. Может он сейчас уйдёт? Хлипкая дверь угрожающе трещала под ударами кулаков.

Таня испугалась и зашептала про себя, зовя маму, папу и бабушку. Слезы потекли по замурзанному личику. Их домик стоял на отшибе села, вплотную к лесу. Их никто не услышит и не спасёт. А там за полем — лес, горы и железная дорога, на которую так любит смотреть Танька. Ей очень нравится стук колёс, запах дыма, фырканье громадин-поездов и звук лязгающего железа. Она знает, что такой вот поезд может увезти ее далеко-далеко. Туда где хорошо, тепло и сытно.

Сева косой, сын тёти Дуняши, ездил на нем в город и рассказывал, что он там видел. Много магазинов с горами сладостей и игрушек, и много народу там, всякого-разного, и много красивых лошадей, и собак. Таньке пришлось его стукнуть, чтоб он перестал хвастаться. Когда-нибудь и она уедет. Надо только подрасти чуть-чуть. За приятными мыслями было не так страшно. Пьяница за порогом утих. Ушёл что ли.

Проснулся Коленька. Захныкал, то ли от голода, то ли от жара. В том, что он заболел, Таня не сомневалась. Даже она поняла, что с ним что-то неладно. А вдруг он умрет? Как дядя Паша весной. На похоронах Танька запомнила лишь сладкую кутью и надрывный душераздирающий плач тётки. Испугавшись за братика, Таня огляделась в поисках выхода. Взгляд круглых глазёнок упал на окно. Высоко. Сумеет ли? Колька то тяжеленный, пусть и мелкий. Танька повела носом, почудился неприятный запах дыма.

Старик Константин проснулся спозаранку. Вот она старость. Раньше пушкой не разбудишь, а теперь чуть свет, встает с петухами.

Да и дел по хозяйству много у него. В хлев сходить, собак накормить, забор сегодня поправить надо на дальнем краю. Сейчас жена уже встанет, захлопочет, загремит утварью. У Антонины не забалуешь. Изба пятистенка у них добротная, срубленная на века. Дома чистота и порядок. Суровая она у него, казачка Тоня. Деловитая, хозяйственная, вся в раскулаченного отца, из-за которого ее и сослали сюда. В медвежий край, в Якутию.

Старик налил себе чаю, как он любил, густой да крепкий, аж нос прошибает, подвинул себе посуду с колотыми кусками сахара. Сел, подпер руку кулаком, задумался. Сын вот у Антонины, пасынок ему получается, Николай, дельный мужик, да с женой не повезло ему. Пашет как чертов вол, а она говорят гуляет, а детей у них мал мала меньше… Антонина если узнает, полетят клочки по закоулочкам.

Дед был глуховат. Контузия, с той войны ещё. Но внезапно ему явственно послышался детский плач. Откуда? Не может быть. Встрепенулся дед. Затопал в горницу, распахнул дверь.

— Тонь, а Тонь?! Слышь, дитё плачет!

— Ты что, окаянный, ума совсем лишился? Горланишь с утра тут. Выпил что ли?

Но все же выскочила на крыльцо, накинув шаль на свою необъятную ночнушку. Они обошли-обежали вокруг дома торопливым шагом. Тишина. Только Антонина раскрыла рот чтоб отчитать деда за переполох, вдруг в поле зашевелились кусты высокой травы. Отчетливо послышался плач. Кинулась Антонина в высокую, по грудь траву. Густая, жесткая, она зло хватала ее за ноги, будто не желая допускать к своей добыче.

— Батюшки! Дед! Дед! Колькины дети тут!

Подбежавшему деду открылась удивительная картина. В густой высокой траве барахтались Танька с Коленькой. Дрогнуло сердце при виде замурзанных мордашек, залитых слезами.

Голодные, холодные, господи боже мой! Откуда вы тут? Как добрались то, сердешные?

Причитая, Антонина завернула детей в шаль и понесла домой. Чуть позже усталую, сытую и умытую Таньку положили спать. Тихими шагами подобралась к ней дрёма и снизошло умиротворение, хотя Танька не знала такого слова.

Все хорошо. Тут тепло и светло. Баба Тоня их в обиду не даст.

Бааабушка. Хорошо-то как! Довольно зажмурившись, разомлевшая Танька провалилась в сон, в такой же мягкий и тёплый, как и бабушкина перина.

Оля всегда была хорошей девочкой.

Всегда слушалась маму и бабушку, кушала кашу, читала книжки, дружила с такими же хорошими девочками и была отличницей.

До поры до времени…

Было бы вполне логично ожидать что из умненькой полненькой наивной девчушки-ботанички вырастет умный и правильный синий чулок. Но нет, жизнь порой проводит чудные метаморфозы, и чуднее чем превращение гусеницы в бабочку могут быть лишь перемены в людях. С чем они связаны? С ростом-возрастом? Изменением характера или его черт? С внешними обстоятельствами?

Откуда в хорошо знакомых людях появляется щепотка перца, уксуса, экскрементов… в общем, далеко не ванили и не шоколадной крошки?

Хотя справедливости ради, стоит заметить что одновременно и появляются и бонусы, типа изюминок или искорок, способных высечь нехилый огонь. Все в природе уравновешенно, связано и гармонично, ведь так? Вы не найдете совсем и полностью очень хорошего и очень плохого человека. Таких попросту нет.

Оленька росла в любви и ласке мамы, бабушки и кучи теток. Ей покупали все что она захочет, любые желания исполнялись практически мгновенно. Детство было ярким, солнечным и безоблачным как один долгий летний день.

Красивая добрая мамочка, ласковая и заботливая бабушка, многочисленные гостинцы и подарки, любимые книжки и мультики, шоколадное мороженое, строй кукол Барби и плюшевых зверей. Вот такой набор впечатлений, как пачка полароидных снимков остался у нее в воспоминаниях из детства.

Потом они переехали. И этот переезд неудачно совпал с ее выходом из детства. В новом месте ее невзлюбили девочки со двора. Вначале добрая и наивная Оленька пыталась с ними подружиться. Выносила из дома сладости, кукол, игрушечную посудку и коляску. Всегда нарядно одетая и улыбчивая, она не понимала почему к ней так негативно настроены, ей очень хотелось подружиться.

Дружба в детстве — какая она? Один день играешь вместе взапой, понимая друг с друга с полуслова, второй, третий, а на четвертый, оказывается, подружка рассказала всему двору твои сокровенные тайны и теперь дружит с твоими «врагинями». А через неделю эти самые «врагини» твои лучшие подружки, и теперь вы вместе дружите против той, первой девочки. Но среди этих переменчивых как геополитическая обстановка на Ближнем Востоке отношений, иногда попадаются истинные шедевры женской дружбы. Не разлей вода, не рассыпь мука. Самая настоящая лучшая верная подружка! С детства и на всю жизнь.

Оля очень хотела иметь такую рядом. Но пока девочки лишь фальшиво улыбались ей в лицо и дико обсуждали ее за спиной, приплетая самые невероятные сплетни. Они с радостью приходили к ней домой поиграть. Ведь там всегда так вкусно пахнет, всегда чем то да угостит ее мама. Можно пощупать, поиграть, раскидать ее кучу новеньких игрушек, а кое что и прихватить ненароком в карман

Оля не понимала, что из самых своих лучших побуждений поделиться всем, что у нее есть, она пробуждает в этих девочках зависть. Большинство из многодетных семей не могло себе позволить в те годы те же самые игрушки, платья, сласти. И те девочки научились получать желаемое с помощью Оли. Часок поиграть с ней, изобразить дружелюбие, напроситься в гости, а потом жуя конфеты в подъезде рассказать: «фу, какая это Оля противная, голос писклявый и куклы у нее уродские. Чего она как маленькая?»

Их то уже интересовали мальчики-подростки постарше, игравшие в футбол на площадке возле домов. Старательно прыгая в классики или через скакалку, они хихикали, будто невзначай взглянув на кого то из них. А если в их сторону прилетал мяч, то раздавался радостно-возмущенный крик. Они познавали основы флирта.

Олю пока мальчики не интересовали. Но сама она им нравилась. Добротой, жизнерадостностью, веселым нравом и отсутствием выпендрежа. Она ко всем ребятам во дворе относилась ровно и дружелюбно. Но однажды произошел случай который изменил ее отношение к ним.

Одним летним днем детвора собралась в поход. Благо, близлежащий лесок был им хорошо знаком. Позвали и Олю. Обрадованная тем что ее приняли в команду, она собрала в поход весьма увесистую корзинку с любовно уложенными бутербродами, пирожными и красивой посудкой. Остальные шли налегке: пара вареных яиц, пара огурцов из теплицы и прочий нехитрый паек.

Дети ушли достаточно далеко, когда начался дождь. Быстро доев всю еду они убежали домой, оставив Олю одну в лесу с растеленной скатертью.

Насквозь мокрая девочка со слезами на глазах собрала весь свой скарб и побрела домой. Ей было очень обидно. Вот тогда и что-то щелкнуло в душе.

На следующий день она вышла во двор как ни в чем не бывало, в новом платье и с шляпкой. Села на качели и мурлыкая себе что-то под нос, начала качаться. Она старалась вести себя независимо и достойно. И видимо это почувствовали окружающие.

Вдруг из толпы подростков выделилась один и направился к ней. Оля краем уха слышала, что Олег нравился почти всем местным девочкам. Что-то в нем было такое, дерзкое, резкое, что заставляло девичьи сердца биться чаще, когда он проходил мимо в неизменной белой футболке и джинсах.

Он ее о чем-то спросил, она ответила. Он улыбнулся, она тоже. В общем, итогом их двухминутного разговора стало то, что банда подружек — недружек во главе с вредной Юлькой, воспылала к ней еще большей ненавистью, завистью и любопытством.

Потом самая мелкая и несдержанная из них, смуглая как уголек Сарданка, пару раз прибегала к Оле домой. Немного кося от смущения, Сарданка спрашивала про Олега. Невинные вопросы задавались прямо и в лоб, и было заметно по проступившему сквозь загар розовые щеки и уши, как она старается все запомнить.

— Хех, ну и разведчики у вас! думала Оля.

В ответ она лишь загадочно улыбалась, чем вызывала злое недоумение у девочек. Неизвестно как долго бы ей пришлось отмалчиваться, но тут выпал счастливый случай. К ним в гости приехала сестра — студентка на лето. И мама Олега попросила подтянуть его по русскому языку. И теперь через день он появлялся у них на пороге. Оля то приносила чай сестре, то сидела читала в той же комнате. Увидев и услышав как он старается не ударить в грязь лицом перед взрослой девушкой, она вдруг поняла, что донжуан и гроза двора Олежка — обычный мальчишка, добрый и простой.

Из чего сложился тогда его образ? Ведь не раз бывало, что встретив героев грез и мечт школьного и подросткового возраста, удивляешься: что это было? Где обаяние и крутизна?

Самая безбашенная девочка в школе — чья-то примерная женушка и мать, которая печет пироги по воскресеньям, а тот красавчик с длинными ресницами и сногсшибательной улыбкой, лидер класса и своей параллели, теперь неказистый офисный работник с брюшком нависающим над ремнем. Самые «легендарные» «звезды» школы обычно становятся самыми-пресамыми… обычными людьми. Причем такое чувство, что их звёздный час так и остался в школьные годы. И впоследствии обошел их стороной, и в карьере и в жизни. Лишь иногда при ностальгических скучных посиделках узким кругом на них появляется слабый налет той яркой личности, кем они были в отрочестве, и то не всегда.

— Стадный инстинкт способствует появлению харизмы. подумала Оля. Она теперь начала интересоваться психологией. Куклы были закинуты в шкаф и мгновенно забыты. «Выросла моя девочка» — вздохнула мама. «Какие тут куклы, если можно манипулировать людьми?» с улыбкой подумала Оленька.

Олег, увидев ее улыбку, принял ее на свой счет: «Симпатичная, не глупая, с чувством юмора… ничего такая, малявка…»

Мама попросила отнести пакет бабушке. Он вышел вместе с Олей.

— Я прям как Красная Шапочка, засмеялась она.

— Давай провожу, чтоб волк не съел, пакет давай, подержу.

— Не, давай вместе потащим, надорвешься еще.

— Эй, малявка ты чо такая то? Сама надорвешься еще, а то ходишь как цыпленок.

Так смеясь и шутя они свернули за угол дома, не заметив застывшую у подьезда Юльку. Та резко развернувшись, так что ее высокий хвост на голове описал дугу, побежала в противоположную от них сторону.

Через два дня Оленька возвращалась из магазина. К ней подбежала мелкая Сарданка и вцепившись в ее руку, потащила за собой: пойдем, что то скажу! Оля удивилась, но пошла за ней.

За углом ее поджидали. Пятеро девчонок во главе с Юлей окружили ее и повели на пустырь. Оля узнала Алю, одиннадцатиклассницу, девочку из неблагополучной семьи, славящуюся своим плохим поведением.

Аля была одной из трех дочерей женщины, очень любившей выпить. В детстве у них раз в квартал появлялся новый папа. Вначале все шло как по маслу, а потом развивался один и тот же сценарий: «папа» начинал пить и бить их мать. Буянившего пропойцу обычно быстро успокаивали дружки матери в ходе безобразной драки, и теперь кто-то из них становился папой для трех испуганных девочек, жмущихся друг к другу на панцирной кровати.

Мать родила их от разных отцов. Старшая Валька была неказистой: плосколицая, кривоногая. Еле доучилась до восьмого класса и ушла из школы. Теперь она иногда составляла матери компанию в застольях и гульках. Бывало, порой и дрались из-за мужиков и последней сигареты.

Средняя Светка, дородная и высокая сахалярка, после девятого класса ушла в ПТУ, выучилась. Там же нашла парня из района и жила с ним. Бедно, впроголодь, но достойно. В первое время она приходила к матери, вышвыривала пьяные компании, мыла посуду, гоняла сестер под непрекращающийся мат матери. Потом ей это надоело, и она перестала появляться. Пообещав лишь Альке что когда-нибудь заберет ее к себе.

Самая младшая, Алька, получилась очень красивой. Миндалевидные глаза, вьющиеся волосы, высокий рости и ладная фигурка. Но лишь обертка у этой конфетки была красива. В душе ее постоянно жила злость: на пьяницу мать, позорящую ее своими песнями, криками и стонами во время вечных запоев, на тупую Вальку, шедшую той же дорожкой, на вечно грязный, прокуренный и голодный дом, на мужиков алкашей, с детства ее лапающих под равнодушную ухмылку матери, на Светку, которая обещала забрать из этого гадюшника и забыла про нее…

Алька умела вымещать свою ярость и безысходность на других. Особенно на вот таких вот девочках, чистеньких и симпатичных. Она прищурила глаза и недобро улыбнулась.

Оля в недоумении смотрела на собравшихся девочек. Сначала посыпались обвинения в том что якобы Оля сказала что-то когда-то кому-то… Эти обвинения были настолько нелепы и многочисленны, что Оленька растерялась, стала все отрицать. Те рассердились, перешли на оскорбления. Особенно яростно выступала Катя, дочь прачки тети Зины. Она подбоченясь, так точно скопировала свою хабалку-мать во время перепалки на рынке, что Оле стало аж смешно. Она улыбнулась. Это была последняя капля…

Аля резко дала ей сильную пощечину. Оля от неожиданности остолбенела. Посыпались толчки и удары со всех сторон, она упала на колени и зарыдала от боли и обиды. Аля вразвалочку подошла к ней и вцепившись в ее волосы, процедила:

— получай, сучка, будешь знать как себя вести!

Затем она отошла на некоторое расстояние и разбежавшись, пнула сидящую на коленях Олю в солнечное сплетение тяжелым черным ботинком. Охнув, та упала. Девочки засмеялись. Кто-то торжествующе, кто-то испуганно. Затем они удалились, ощущая себя крутыми и сильными. Они преданно смотрели на Алю и взахлеб делились своими впечатлениями.

А Аля чувствовала себя как минимум наемным киллером из фильмов. Красивая, крутая и всемогущая. Она встряла в это лишь по просьбе Юльки, главной интриганки, а так ей и дела нет до этой новенькой, чтоб она не натворила. Ей просто нравилось унижать и самоутверждаться. Ведь так можно немного компенсировать то чувство собственной неполноценности, появлению которого она обязана своей матери и ее дурной славе.

Оля плакала, лежа на земле. Соленые слезы смешивались с кровью из разбитой губы. Ей было очень плохо и больно. Сильно болела грудь. Пошатываясь, она побрела домой.

Упав в мамины объятия, она рассказала обо всем. Мать, ахнув, кинулась к телефону.

На следующий день к ним пришла милиционерша с добрым и глупым лицом. То ли участковый, то ли инспектор ПДН. Оля не поняла, она вообще была как в тумане.

Первое время она не выходила из дома. Стоило ей переступить порог, к горлу подкатывала тошнота и ладони становились липкими. Она боялась увидеть этих девочек за углом и что весь этот кошмар опять повторится. Наступило лето. Мама увезла ее в отпуск. Там, среди любящей родни, моря, солнца, и новых впечатлений Оля забыла о своих страхах. Лишь временами боль в грудной клетке давала о себе знать.

Вернувшись домой, загорелая и похудевшая Оля уверенно вышла во в двор. Во время ее отсутствия все все уже обсудили и немного подзабыли. Избившим ее девочкам выписали штраф и пригрозили исключением из школы. Те обходили ее стороной и кроме громких ядовитых реплик в спину ничего больше не предпринимали.

А Оле было не страшно. Олег, из дворовых сплетен узнавший о случившемся, пришел на следующий день после ее приезда и предложил свои услуги телохранителя. Ну не так дословно и пафосно, но смысл был ясен.

Она улыбнулась в ответ и легонько потрепала его по волосам. Тот смутился и покраснел, как первоклассник, а не гроза двора.

Оля начала осознавать свое влияние на мужской пол и выработала тактику поведения.

В то время, когда все остальные девочки стремились казаться крутыми, сильными и независимыми безбашенными оторвами, она оставалась хорошей девочкой. Мило смущалась, хлопала глазками, звонко смеялась. Любила платья и животных. Жизнерадостность и беззащитность пробуждали в окружающих ее пока мальчишках, желание стать лучше, выше и сильнее. Помочь донести рюкзак, выполнить задание по черчению, починить сломанную пряжку на сумке, угостить ее шоколадкой.

В ответ Оленька лишь улыбалась. Она начала понимать кое-что в женственности и в науке общения с противоположным полом.

Тем временем подростковые гормоны бурлили и вырывались на волю.

Пришла весна, пьянящая, веселая, задорная… Выветрив из юных головок зимние тяжелые школьные будни, она манила всех на улицу, на прогулки в парке, во дворах под журчание ручейков и щебет воробьев.

Олины подружки в классе, все как одна влюбились, и теперь их общение сводилось лишь к тому, как очередной прыщавый прынц посмотрел, что сказал, что написал… А ей было скучно…

Этот этап у нее уже прошел. Впереди маячили события, в дальнейшем определившие ее судьбу.

Она начала использовать свои знания в психологии, почерпнутые из книг и журналов, но в основном полагаясь на свою интуицию и женское чутьё, начавшее в ней пробуждаться. Что-то в ней неуловимо изменилось. И она направила все своё обаяние на того, кто был под рукой, на Олега. Ибо среди всех её знакомых парней он стоял выше всех в условной иерархии. И потом в дальнейшем, она не раз использовала этот приём. Либо самый главный, успешный, сильный, уважаемый, либо никто. Сразу в дамки, так сказать.

В тот вечер она вышла из дома с определённой целью, приручить Олега, отточить свои умения, так сказать. Девочка созрела и готова поиграть. Олег, обычно подшучивающий над ней как над младшей сестрёнкой, взглянул на неё по другому.

В его глазах зажегся огонек, которым она впоследствии будет упиваться, презрительно оглядывая всех вокруг.

Теперь он не отходил от неё ни на шаг, через некоторое время они начали появляться везде лишь за ручку или в обнимку. Тетя Альбина, пожилая соседка, качала им вслед годовой.

— Как же быстро растут дети! Глядишь скоро своих нянчить будут.

Первый сексуальный опыт Оля получила с Олегом. И ни капельки об этом не пожалела. Он был старше и опытнее.

Оля была благодарна ему за терпение, понимание и нежность. В нем, по сути подростке, уже угадывался настоящий мужчина. Олег был заботлив, нежен, но временами строг, потакал её желаниям. В окружении Оли все побаивались Олега, и отношение к ней сразу стало другим, уважительнее. Девочки завидовали и вздыхали при виде цветочков или игрушек, приносимых им. В общем, все было идеально как в кино. И даже если бы они поженились, их дальнейшая жизнь была бы точно такой, как эти отношения.

Как позднее признавался Олег, вначале он думал лишь поиграть, пофлиртовать с симпатичной и весёлой девчонкой, но внезапно втянулся и влюбился по уши.

Оля оказалась той самой, единственной, выбившей почву из под ног и оставшейся в памяти на всю жизнь.

Зато Оле стало скучно. Она пресытилась идеальными отношениями. К тому же он, как будто удостоверившись что она стала его собственностью, стал строже, начал требовать отчёта где она была и с кем, пытался запретить дружить с некоторыми девочками и даже критиковал её манеру одеваться. Она негодовала, я ему что, младшая сестрёнка или дочка?

Теперь во время прогулок с ним и его друзьями, она не вышагивала гордо рядом с ним как королева своего короля, а закатывала глазки, зевала и капризничала. Когда надо, она умела быть ехидной и вредной. Друзья Олега лишь косились на неё, но молчали. А Оля порой перегибала палку, он в таких случаях ласково успокаивал её, лишь желваки на его скулах выдавали его напряжение. Она понимала что играет с огнём, растягивая его терпение, но любила ходить по краю.

Девчонки между собой называли его «Тигром». Красивое смуглое тело спортсмена, светлые глаза с жёлтым отливом и вальяжная поступь вызывали ассоциации именно с этим зверем. В нем чувствовалась сила, ум и характер. У него была необычная внешность, метис, но больше похожий на мулата. Его лицо было не красивым, а мужественным. К тому же он был обаятелен и знал себе цену. Он выделялся среди остальных парней уверенностью в себе.

Олины подруги трепетали, хихикали над его любой шуткой и не могли понять, какого рожна ей надо, почему она иногда отказывается от прогулок с ним? Дура, с жиру бесится — вынесли они вердикт. Пару Олега и Оли поначалу обсуждали все, кому не лень. Очень уж непохожи были их отношения на стандартную любовь-морковь районного масштаба, все было похоже на глянцевый американский фильм.

Со своей лучшей подругой Ксюшкой Оля впервые поссорилась именно из-за Олега. Ксюша время от времени поучала Олю, что нельзя себя так вести, и жалела парня своей вредной подруги. Как никак они выросли вместе, их родители были друзьями.

Тем летом в посёлок приехал Ксюшин двоюродный брат из далёкого уральского городка. Его родители оставили его там в детстве, сами же трудились тут, на Севере, изредка прилетая в отпуск. Сын вырос и отбился от рук старенькой бабушки. Ради окончания школы, решено было что он воссоединится с семьёй.

Поговаривали что там был какой то скандал, связанный с дочерью местного бонзы и что-то там с проблемами с правопорядком.

Оля в тот день, как обычно, пришла к Ксюше во двор. Летний, жаркий и беззаботный день они планировали провести на речке.

Первым делом направилась к Джеку, лохматому псу со смешными ушами. Потрепала, посюсюкала, скормила пару печений. Пёс смешно фыркал и облизывал её пальцы. Ксюша крикнула в окно:

— Сейчас посуду домою, заходи!

Оля с улыбкой развернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомым парнем. Высокий кареглазый блондин оценивающе осмотрел её с головы до ног и присвистнул.

— Вот нахал! Она зарделась и усмехнулась. Парень как ни в чем не бывало направился в разобранному мотоциклу под навесом. Какой симпатичный, промелькнуло в голове. Редкий типаж в наших краях.

Вышла Ксю, обменялись приветствиями. Оля стрельнула глазами в сторону незнакомца, кто это? Ааа, это Ян, мой брат, приехал на днях. Ксюша потащила Олю к нему.

— Это Оля, моя подруга. А это Янчик, мой двоюродный брат!

Ян улыбнулся, протянул руку в масле, смутился, вытер об шорты, но чище она от этого не стала. Рассмеялись, обменялись взглядами и девочки ушли купаться. Напоследок Оля обернулась, он показал ей язык. Она ответила ему тем же.

Позже на пляже Оля выпытала у Ксюши все подробности про её симпатичного кузена. Та, не ведая подвоха, рассказала все что знала. Вечером подростки собирались в старом сарае на задворках Ксюшиного дома. Курили, смеялись, шутили, прятались от изнурительного солнца, которое и не думало садиться.

Оля и Ксюша по хозяйски прошли в сарайчик. Ведь изначально это был их домик, именно тут они вместе вынянчили десятки кукол и варили сотни раз каши из грязи и листьев. Там было очень уютно, висели плакаты, игрушки в углу, магнитофон. Было видно как юность постепенно вытесняет детство…

Оля увидела что её место, старое автомобильное кресло у окна занято. На нем новенький Ян развалившись, слушал байки местных ребят.

— Хей, а ну-ка уступил мне место! Капризно-требовательным тоном потребовала она, даже не повернув головы в другую сторону, где Вовка тут же подскочил со своего места на скамейке, приглашая Олю сесть.

Вова давно и безнадёжно был влюблён в неё. Ещё с тех пор, как они вместе лепили куличи на площадке в песочнице возле дома. Все об этом знали, но молчали. Так как было понятно, куда уж Вовке до Олегиного уровня.

— Встань, а то!… настаивала Оля, топая ножкой.

Ян нагло усмехнулся: А то что? Пожалуешься кому то?

Видимо, мальчишки его уже просветили кто есть кто в местной тусовке. Оля надула губки, но это не сработало. В душе это её забавляло. Надо же, наглец какой, но мне это нравится. За их препирательством краем глаза зорко следили верные вассалы Олега. Кто-то с тайным злорадством, кто-то с удивлением и беспокойством.

В конце концов, компромисс был найден. Оля плюхнулась рядом с Яном на кресло. Но так как места было мало, парню пришлось запрокинуть руку на спинку и как бы приобнять её. Сидели, болтали, смеялись. Оля заметила что Ян сунул конфету себе в рот.

— Хочу конфетку!

— А больше нету, хочешь, возьми?

Ян дразняще высунул кусочек обычной барбариски. Тут Олю будто кто-то толкнул в спину. Не отдавая себя отчёта потянулась к его губам.

Ксюша замерла на полуслове, заметив что её никто не слушает. Все замолчали и уставились на стену возле окна. А там соединились две головы, разительно контрастирующие по цвету. Боже, Олька, дура!

Она подскочила к паре и потащила подругу в дом.

— Идиотка, ты! Блин, ну как так можно? Сейчас эти все донесут Олегу! Ты что творишь вообще? — Ксю была в ужасе.

Оля в ответ рассмеялась, и высунув язык, показала барбариску. Её подруга закатила глаза.

Вечером Ксюша зашла за ней по пути на речку. Они обычно купались два, а то и три раза в день. Они весело смеялись и болтали о своих девчачьих делах. Проходя мимо дома Ксюши, они заметили какое то оживление за забором у сарайчика. Они поспешили туда. Из за угла они увидели неприятную картину. Олег зажал в угол Яна и что-то сердито ему выговаривал. Лица у обоих были напряжены. Тут же стояли его друзья, тот самый Вовка, Петька и прочие.

Девочки переглянулись. Боевая Ксюша открыла было рот, но не успела. Олег ударил Яна в живот. Вот блин! подумала Оля.

Увидев согнувшегося пополам брата, Ксю не выдержала и бросилась к парням, посыпая их бранью. Те нехотя начали расходиться, напоследок Олег угрожающе произнёс, обращаясь к Яну: я надеюсь, ты все запомнил?

Оля не вышла из за угла, ей было неловко. Доигралась, блин.

Олег со своей свитой удалился. Яна повела в дом Ксюша, Оля хотела пойти за ними, но решила не смущать парня. Желание купаться пропало, и она побрела домой. Через некоторое время у неё на пороге объявилась пылающая гневом Ксюша.

— Твой хахаль ударил моего брата! Хорошо что мы вовремя пришли! А если б он ему сломал что то? Ты вообще отдаёшь себе отчёт в своих действиях? Но я его так то понимаю, ты ведёшь себя как дура! Не подходи вообще к моему брату!

Оля выслушала её и попросила прощения.

— Ну ты же знаешь каким дураком бывает Олег, ну прости, я виновата, да. Как Ян, все в порядке?

Ксюша охнула:

— Погоди, ты что в Янчика влюбилась? Ну, Олька, ну ты даёшь…

Оля пожала плечами и зарделась. Скорее нет, чем да. Но карие глаза Яна волновали её больше чем Олега. Но и расставаться с тем она не была намерена. Ай, поживём увидим.

Через два дня был серьёзный разговор. Оля объяснила Олегу, что это была как игра. И что они просто дурачились с этой конфетой.

— Господи, я тебе куплю ящик этого барбариса! Не подходи больше к этому парню, поняла?

Она кивнула и бросилась ему на шею. Он говорил, что когда она его целует, у него кружится голова.

Вот странно, казалось бы он подавляет её, имеет смелость запрещать ей что-то, пытается контролировать… Но Оля знала что на самом деле её власть над ним сильнее. Ведь это она могла управлять им с помощью слез, капризов, чувства юмора и ласки.

Олег был очень популярен среди девочек. Их бессознательно притягивала его уверенность и сила, ну и то, что он довольно успешный спортсмен придавало ему значимости. В нем чувствовался характер и стержень, вызывая у самых независимых исконно женское желание подчиниться.

После той памятной «барбариски» Оля с Яном сталкивались на общих тусовках, но дальше взглядов дело не доходило. Лишь однажды вместе потянувшись за сигаретами, их как будто ударило током.

Ксюша цыкала и закатывала глаза, но соглашалась пройтись словно невзначай возле того места, где собирались пацаны. Что им давало это якобы случайное дефиле мимо? У Оли щекотало в животе, но она с равнодушным лицом проходила мимо, обсуждая какую нибудь ерунду и смеясь тем самым колокольчиковым смехом, который она знала, так нравился мальчишкам.

Шло время. Олег уходил в армию.

Оля старалась проводить с ним больше времени, но когда началась школа, она вздохнула с облегчением.

В классе ей сразу поведали о новеньком классом старше. Ммм, такой симпатичный! Смотри вот он, в 10 «в». Высокий, в чёрном.

Оля вытянула шею и встретилась с глазами с …Яном. Отчего то резко покраснела и смутилась. Обычно летние симпатии по возвращению в обычную колею становились как то проще и непривлекательнее, но на него и этот девчачий закон не подействовал. И слава богу!

— Ммм, да ничего особенного, процедила она подругам. А у самой всколыхнулась ревность. Она молча слушала щебетание одноклассниц взбудораженных новеньким.

Сталкиваясь в коридоре школы с Яном, она небрежно здоровалась и огибая его, пролетала мимо, пока однажды он не схватил её за локоть.

— Стой, завтра у Ксю день рождения, ты идёшь?

Оля невозмутимо протянула:

— не знаю ещё, уроков много. А у самой сердце затрепетало.

Конечно, как она могла пропустить день рождения лучшей подруги! Ксю училась в другой школе, и видеться они стали реже.

Она ждала этой субботы как Наташа Ростова свой первый бал. Уговорила маму купить ей новое платье. Туфли, локоны, капелька духов. Она нарядилась «как кошка на базар» по маминому выражению, и была собой очень довольна и наносила последние штрихи перед зеркалом.

Раздался звонок в дверь. Это наверно Катя, зашла за мной пораньше. Но нет… Олег?

— Куда это ты, такая красивая?

— У Ксю день рождения.

— Да ты что, ну пойдём, довезу.

— Мам, пока! Я пошла! Да, позвоню.

Выходя из дома Оля учуяла запах алкоголя от Олега.

— Ты же выпил, как ты сядешь за руль?

— Сядь, я сказал.

Она молча села. Но Олег свернул не к дому Ксюши, а в противоположную сторону, в сторону леса.

Приехав на поляну, заглушил мотор.

— Что такое? В чем дело? Меня Ксюша ждёт.

— Ксюша? Или её брат?

Если полчаса назад он был взвинчен до предела, то сейчас он был просто зол и хладнокровен.

— Олег, ты чего? Перестань…

— Он же учится в твоей школе и често вы с ним видитесь? Продолжаешь целоваться р обжиматься с ним по углам?

— Ну все, это не смешно. Поговорим потом, на трезвую голову. Я пошла.

Оля дёрнула ручку двери, но он не дал ей выйти. У неё похолодело внутри.

Он продолжил:

— Ну смотри, если с Янчиком что-то случится, тебе же будет его жалко, будешь плакать? На пару с Ксюшей, этой сводницей…

— Ты гонишь! У нас ничего нет. И Ксюша тут ни причём, ты это прекрасно знаешь. Дай мне выйти. Ты меня бесишь. Я иду домой.

Ей не нравился злой холодный огонек в его глазах.

— И так вырядилась ты для него?

Он поддел пальцем бретельку платья и резко дёрнул вниз.

— Ты сумасшедший! Пусти меня!

Оля забилась в истерике. Он зажал её лицо железными пальцами и медленно прошептал в ухо.

— Если я ещё раз увижу вас вместе или услышу о том, что вы рядом на расстоянии пяти метров, то знаешь что будет…

Оля заплакала, ей было страшно. Её парня будто подменили. Её била дрожь когда он перебрался на её сиденье, опустил сиденье и подмял её под себя.

Она глотала слезы и смотрела в небо. После всего, он прижался лбом к ней: прости меня, моя маленькая…

Они кивнула, ком в горле мешал говорить.

Прокравшись домой, она встала под душ смывая с себя всю грязь с негатив сегодняшнего дня. Она никому и никогда этого не рассказывала. Сама виновата, ведь и до этого они спали вместе.

В её душе что то сломалось. Для мамы и подруг она сказалась больной и три дня не выходила из дома.

На следующий день какой-то мальчишка принёс ей коробочку от Олега. Кулончик в виде сердечка — золото весело блестело на чёрном бархате, но Оля лишь глянув, закинула его за шкаф.

На проводины Олега в армию она пришла в джинсах и закрытом свитере. Молча сидела рядом, слушая бесконечные истории и байки его полупьяных друзей. Он по хозяйски положил свою руку ей на плечи и развалившись сидел как король. Нет, короли так не ведут себя. Скорее как собственник, собственник телки. Телка, от слова тело… Она закрыла глаза, голова болела от сигаретного дыма, смех и громкая музыка раздражали. Её бледность и смурной вид все списали на переживания от предстоящей разлуки.

«Олька, не плачь, солдат вернётся, ты только жди…» «Вот как раз школу закончишь, студенткой станешь, он и придёт…» «Пиши ему письма, девочка, пиши…»

«Как вернёшься, сразу отгуляем дембель и свадьбу, хехе..»

Олег сжал её плечо, Оля нехотя улыбнулась.

Он уехал рано утром, взяв с неё обещание писать, ждать и вообще вести себя хорошо. В его объятиях Оля стискивала зубы. Она его не простила, несмотря на слёзные мольбы и уверения, что его бес попутал и вообще такое было в первый и последний раз.

Но все же, последний поцелуй был так же сладок и продолжителен как обычно. Она не хотела портить ему настроение перед отъездом.

Прошло две недели. Выпал первый снег. Оля любила это день с детства. Все вокруг сияет чистотой и свежестью. Мягкий воздух пронизан томлением и ожиданием чего то нового. Она шла домой по слякоти и улыбалась. Под новыми сапожками похрустывал тонкий снежный покров, постепенно темнея и сдаваясь на милость образовавшихся луж. Медленно кружились новые снежинки и таяли, едва коснувшись земли.

Погрузившись в свои мысли, она на сразу услышала как её окликнули. Обернувшись, увидела Яна, он большими шагами приближался к ней. Такой красивый, восхищено подумала она. Его светлые волосы потемнели от влаги, карие глаза блестели, чёрная рубашка очень ему шла. И вообще весь его вид, такого взъерошенного и запыхавшегося, в распахнутой настежь куртке, очень ей импонировал. Ян олицетворял собой тот образ, который складывается у каждой девочки в детстве. Тот самый принц или рыцарь, который всегда спасает самую любимую Барби. Именно такими чертами они неосознанно наделяют пластикового Кена или плюшевого медведя.

— Я тебя зову, зову, не слышишь. Улыбнулся он.

Оля молча пожала плечами.

— Пошли, провожу. Он снял с её плеча сумку и взял её за руку.

Оля смутилась. Куда делся её задор и насмешливость? Всегда острая на язык, она словно потеряла дар речи.

На полпути он засунул её ладонь, зажатую в его руке в карман куртки.

— Замерзла, небось?

Путь до дома показался Оле очень долгим. Но её молчание совсем его не тяготило. Так они и шли, рука в руке и в полной тишине под снегопадом.

Возле двери он отдал ей сумку и наклонившись, прижался к ней губами. Она растерялась.

— Пока! Ян улыбнулся и ушёл.

Оля зашла домой с улыбкой до ушей. Не хотелось расплескать то чувство тихой радости в душе, когда все вокруг становится таким прекрасным. Ох уж эта подростковая влюбленность.

Через пару дней Оля вечером вышла во двор. Девочки сидели на скамеечках, смеясь и обсуждая мальчишек. Недалёко от площадки парни играли в футбол. Время от времени обе стороны бросали друг на друга флиртующие взгляды и ухмылки. Иногда мяч якобы случайно прилетал в девчачий кружок, вызывая визг и поддельное негодование.

К Оле подошла Ксюша и они устроились у подъезда.

Поговорили о школьных делах, о том о сём. Ксюша спросила есть ли весточка от Олега, Оля помотала головой, ей не хотелось говорить о нем. Вдруг Ксюша помахала кому то рукой и лучезарно улыбнулась:

— Янчик пришёл.

...

автордың кітабын онлайн тегін оқу Самый обычный деньМария Тен

Мария Тен

Самый обычный день

Сборник историй

Оглавление

автордың кітабын онлайн тегін оқу Самый обычный день
Мария Тен