Скрещенные с арахнидами
В этот солнечный день, полный спектральных вихрей от злобы Земли, она бежала из города, словно пребывая в кошмаре зверя. Жёлтые бутончики лесных цветков сопровождали её ядовитым ароматом, преследуя её для предоставления закуской тем, кто её искал. Она бежала мимо берёз, мечтая лишь сбежать и никого больше не замечать впереди, а зловещая мелодия крови настигала её окоченением. Естественно, женщина была натуральной блондинкой, а потому к ней имели интерес определённые круги вымирающих людей.
Мимо этих же молчаливых берёз бежали охотники, определяя «Где она?». Мужчины очень торопились, так как время поджимало.
И наконец уже открытое небо перед ней! Материальная среда открыта здесь и ветер, очищая копны её волос пролагал ей путь дальше от них. Ей бы очень хотелось прилечь на этой траве рядом с речной водой, но преследователи не дремали. Дьявольствующие не отставали. «Как мне быть?» — размышляла она на бегу, ощущая, что преследующие её мужчины через мнение о ней, что она дурочка отравляют её внутренние органы через внутривидовой контакт. Тело слушалось её всё хуже и хуже, но она вновь забежала в толщу деревьев, чтобы при отравлении быть дальше от Солнечного света.
И вот злоумышленники настигли её: женщина начала кричать, но не остановилась. Она отпрянула от деревьев к воде и прыгнула в реку, скороспешно переплывая на другую сторону холмов. Преследующая группа, минимум, считала её дурой за то, что она вообще от них убегает и даёт в такой ситуации их насилию и будущему убийству сопротивление.
Она продолжала пробегать на другой стороне мимо редких берёз, не оборачиваясь по греческому правилу. Злоумышленники от того часто теряли к ней ориентир, но яд её немного подкосил. Добежав до окраины, она сошла с холма и побежала дальше в поисках помощи от убийц. Скорость преследователей при этом не убавилась, и они продолжали погоню. И вот она рядом с деревьями на соседнем холме увидела частный домик, наверняка относящийся к местной деревеньке или посёлку.
Её дыхание утяжелилось от бега, и она спешно настигла увиденную постройку. Её ум ей заранее подсказывал, что помощь она там не найдёт. Хозяин был дома и открыл дверь на её стук:
— Что вам нужно?
— Меня преследуют, помогите! — закричала она.
— Сначала представьтесь, — спокойно ответил мужчина.
Так как бежать уже было некуда, и преследователи были на подходе, она сказала: «Меня зовут Адлия, можете быстрее меня пустить и закрыть дверь?» — к ней подкрадывалась паника.
— Проходите в дом, — сказал он спокойно и пустил её внутрь, закрыв дверь, — я, кстати, Руслан. Мне очень приятно с вами познакомиться.
Мужская плоть вожделела истерику от неё, как от шлюхи, это ей сказав. Стук в дверь. Он тут же взял её за плечи с криком выдвинул за дверь, ни слова ей больше не проговорив.
Она с бледным лицом смотрела на темнокожего армянина, что с двумя белокожими лысыми её отлавливал. «Это мой друг» — сказал он ей. Двое схватили её и поволокли дальше с ними. Она была в этот момент уверенна в том, что ей уже конец. Она следовала за преследователями, прощаясь с облаками и голубым небом. Армянин посмотрел на неё и подумал, что она просто очередное мясо на заклание в медленной смерти, но он ошибался. Они себе и представить не могли, что с ней собираются сделать. Я подошёл к ним позже, не зная обо всём ранее произошедшем.
Мы шли мимо зелёных зарослей высоких кустарников и пышных старых деревьев, разговаривая о продажах. Кроме денег меня в тот момент ничего не интересовало. Особа продолжала истерить и уже была на пике побледнения, еле шевеля ногами. Покоя её не даровал даже шелест зелёной листвы этих милых деревьев и распустившихся мимоз. Всё вокруг веяло жаждой её крови и нашего к ней насилия. Как минимум, всем им ещё долго нужно было шагать вдоль реки.
Она начала не двигаться и только кричать: «Нееет! Я лучше! Я лучше! Я лучше!»
— Она сошла с ума? — спросил один из лысых киллеров, с которыми я шёл.
— Она уже, как минимум, сошла с ума, Рашид, — ответил ему второй лысый киллер.
Сатана с небес внезапно шибанула обилием дракона армянина и его начало трясти. Я с убийцами огляделся — никого. Мой друг остановился и тоже стал осматриваться: лишь голубое небо сопровождало Сатанинские отражения, словно от зеркала и на этот раз шибануло одного из лысых. Они были уверенны, что это случайность и пошли дальше. Только группа отошла от дерева, девушка вырвала глаз нёсшему её на руках лысому толстяку. Она не остановилась, как по ошибке ожидали остальные от неё — она выколола пальцами второй, и он кричал в истерике, что так умрёт медленной теперь смертью из-за этой шлюхи, что должна была в страхе это сделать цепляться за жизнь при их таком решении. Я никогда не видел до этого, чтобы люди одновременно рвали голыми руками друг друга на куски, словно живые мертвецы. Женщина со свёрнутой шеей была ещё жива, но не могла уже двигаться от боли. Мужчины с дырами от её рук во внутренние органы начали насиловать для истязания в боли её умирающие так останки, и она в агонии болящего позвоночника не могла даже закричать. Я не сдержался, хоть останки всех мог продать за хорошие деньги. На этой опушке с пожелтевшей листвой за несколько миль от ожидающего продукт я просто достал из кобуры пистолет и расстрелял насилующих моих былых товарищей, после чего я прострелил мучающейся даме сердце, пообещав, что отменяю эту сделку и это просто такое убийство. Слёзы ещё спускались с глаз разрушенной плоти дамы, но я побледнел от того, что моё сердце выжгло в этот миг. Я побрёл к месту сбора один, слушая презрительный в мой адрес смех от Сатаны, развевающийся сквозь пожелтевшую листву и траву вокруг меня. Я хотел пить, я хотел есть и вот уже ворота. Вот уже меня ждёт сопровождающий. И вот по зависимости светоинтеграла «Я» оно всё же забрало лысого американского террориста — он упал мёртвым, не добравшись до ворот.
Музыка естественного
Бритый и толстый он не мог надышаться свежим воздухом после побега оттуда, смотря и слушая мелодии этого спокойного синего неба над его головой. Под тем же синим небом черноволосый киллер уже искал его следы, но толстяку-насильнику это было безразлично. Редкое облачно словно увлекало его от грядущей к нему беды, и он смело шёл только вперёд, ловя ушами каждый шелест травы и дуновение воздуха. В тюрьме он слышал лишь вопль крови через стены, а здесь поёт само небо. Он забрёл в лесок, где деревья всё же не убили его, как иногда поступают со многими маньяками, а предпочли показать ему как они поют ударами листвы о песню Земли для их напутствий.
И вот он столкнулся лицом к лицу с искавшем его преследователем, что нашёл его по колебанию деревьев. Толстяк в замешательстве выбежал из лесочка и прыгнул с небольшого отвеса в реку, начав её переплывать при том совершенно беззаботно и без грусти. Эта речка была относительно спокойной и ему было незабываемо плыть к другому берегу от этого убийцы: без волнения, так как его словно эта речка приняла, его толкая дальше вплавь. Сквозь воду речки Земля пела растениям о водяных историях, и они пили, да листиками кушали, отвечая вновь шелестом о том, что при том по-ихнему здесь слушали. И тут убийца с берега ему конец донёс: он с волнового аппарата ему смерть вознёс. Толстяк устал так уплывать, но и назад уже в таких условиях не дать. В итоге, задыхаясь, у него в ушах уже гудело, а следом плыл за них убийца тот умело. Он, слушая плеск воды в погоне переплава, к большому дереву побрёл, рассчитывая, что за ним ещё орава. И вот в итоге древо по траве ему велит идти, а он аж вспомнил, что без них порой дорогу не найти. Однако искушённый грехом Бога не отстал — с ножом он на бегу до древа этого настал, а толстячок бежит по травке… ему от бега стало очень жарко. Убийца следом всё бежал, а толстячок по траве набредал. И он не смог приблизиться к нему — он только подойдёт, а тот уходит на бреду. Он притворялся по искусству боя Ангелом святым, и тут же побежал для схватки на ножах с грехом таким, но правило армян знал толстячок и очень испугался сексуальный опер-корт. Они считают себя чем-то при атаке не спроста: потом от яда не оправишься без специального моста. Мы дрались с ним на это травке два часа — в итоге только гомосексуальности чета. Я лёг на травку и убийца этот рядом: я чётко уловил звезды насмешку своим взглядом. Я понял, что мы доигрались в данном случае весьма удачно: товарищу я руку подал и поднял со травы его довольно мрачным. И дальше мы пошли уже вдвоём по речке этой до конца… Куда деваться, если общие для всех нас эти голубые небеса?
Мы
— Слушай, мы доиграемся с этим дерьмом, — констатировал я факт своему другу.
В этот день на зелёную поляну они опять притащили мёртвое тело изведённой под бензельным отравлением блондинки. Она уже была мертва, а цепь от неё отравлений дальше шла. Работа была ребятами сделана на все ура и к ним не очень быстро, но обратка всё же шла. Женщина умирала очень тяжело: иллюзии через бензель отвлекали головной мозг, а через химикат по иерархическому искажению ребята питали свою плоть, считая, что съедают из неё энергии жизни. Великое колдовство, великое, по их мнению, начинание, где они не учли, что если собеседник мёртв, то колдун свершает перед стихией покаяние.
Ребята долго общались о том, кто какие божественные силы из умершей плоти получил при использовании их вампирских сил. Им это казалось игрой на выживание, где они самые силы из-за знания, как через отравление родителями есть в слепоте ядов живого человека.
