Одно из самых любимых произведений Ф.М.Достоевского❤️ Понравилась цитата: "...способность смотреть истине прямо в лицо принадлежит одному только русскому народу.."
После прочтения начинаешь лучше понимать, что творилось в головах людей, живших накануне революции. Почему все случилось в нашей истории так, как случилось. Потому что не могло быть иначе. Полная потеря нравственных ориентиров, отсутствие веры и смысла привело нашу страну к столь трагической развязке....
Странно, но как-то само собой, что из его великого пятикнижия загадочным образом читаю по порядку.
"Преступление и наказание" "Идиот" "Бесы" "Подросток" "Братья Карамазовы"
Причем, "Б.К." начинала, но забросила, как что-то толкнуло. В общем, до этого самым нелюбимым романом из пятерки у меня было "Пин". Сейчас "Бесы". Начинается роман как сатирический памфлет, оказывается, ФМ мог юморить (это было очень даже интересно читать), потом драма с трагедью. Не понравилось, что уделено слишком много внимания в общем-то проходным персонажам, таким как папаша Верховенский, а очень интересные, важные моменты, частенько связанные с героинями, прописаны мимоходом, автопробегом. Хм!
Буквально все персонажи, когда открывали рот, напоминали помешанных в той или иной степени. Потом, конечно, ближе к финалу ФМ выкатил основную идею, что все эти бунтовщики отцы-либералы и дети-нигилисты - бесноватые, одержимые бесом, иначе мол не вели бы либеральных речей и террора по подрыву гос. устоев. Причем так грубо прописал, прям в лоб, прям в рот запихал разжеванное, не ожидала, честно. Вот не люблю Толстого, но он - великий мастер писать просто жизнь, без всякого разжеванного моралите. Читатель своим умом должен приходить к тому или иному выводу.
Что еще поразило. Те, кто у власти, все это общество - они ведь точно такие же, одержимые бесами, мерзавцы. Но ФМ об этом умалчивает, выставляя всех этих зажравшихся господ - жертвами. Можно подумать, на Руси, благодаря всем им, была благодать. Ага, ну да, хаха. Все они - бесноватые. Все слои общества были больны, и существовало страшное неблагополучие, несправедливость, и народ бедствовал.
И еще важный момент. ФМ, конечно, сам подвергся гражданской казни и побывал на каторге за то, что состоял во всех этих вольнодумских кружках, но его прихватили в самом начале предполагаемой карьеры революционера, и он на фоне тюрьмы и каторги ударился в христосанутость. Впрочем, это ладно, блин. Любой имеет право пересмотреть жизненные взгляды и установки. Однако, есть у него в "Б" персонаж, некий Шатов, который тоже разочаровался, ушел от движения, уверовал в бога, но не побежал доносить на бывших товарищей, хотя и раздумывал над этим. Однако ж, нет. А ФМ этим своим романом фактически настучал в какой-то мере. Ну, не уважаю я людей, которые начинают страстно обличать, когда сами замараны-с по самые ягодицы. Твое дело теперь - сторона, Федя.
Ну, и о Ставрогине нельзя не написать. Марти-сью приветственно машет нам из наследия ФМ. Красавец, шизофреник, педофил, дамы любят поголовно, мужчины тоже и прям-таки и говорят ему: "Вы же знаете, что для меня значили, и продолжаете значить и все такое". Гомосаспенс для современного читателя налицо, должна заметить. В общем, он - этакий обаятельный, страдающий мерзавец-мажор, от скуки творящий мерзости, и тут же страдающий, и слабак, в общем-то, и не надо ему всей этой любви. Сам-то он любить даже себя не может, но хочет. И в этом его самая главная беда и страдание. Ах, да! Еще безусловный мазохист. Когда его все-таки накрыло после самоубийства растленной девочки, то непременно захотелось обнародовать случившееся. Самоистязания, исповеди ему было недостаточно. Нужно было, чтобы непременно унизиться, опуститься в глазах общество, стать изгоем, парией. Но что самое интересное, благодаря харизме и высокому положению, ему бы простили и даже оправдали. И после этого ФМ выставляет жертвами мерзавцев из правящего класса, ага. Ну, а сынок Верховенский вообще всех победил, так как выстроил все злодейства романа заради Николая Ставрогина.
"— Ставрогин, вы красавец! — вскричал Петр Степанович почти в упоении. — Знаете ли, что вы красавец! В вас всего дороже то, что вы иногда про это не знаете. О, я вас изучил! Я на вас часто сбоку, из угла гляжу! В вас даже есть простодушие и наивность, знаете ли вы это? Еще есть, есть! Вы, должно быть, страдаете, и страдаете искренно, от того простодушия. Я люблю красоту. Я нигилист, но люблю красоту. Разве нигилисты красоту не любят? Они только идолов не любят, ну а я люблю идола! Вы мой идол! Вы никого не оскорбляете, и вас все ненавидят; вы смотрите всем ровней, и вас все боятся, это хорошо. К вам никто не подойдет вас потрепать по плечу. Вы ужасный аристократ. Аристократ, когда идет в демократию, обаятелен! Вам ничего не значит пожертовать жизнью, и своею и чужою. Вы именно таков, какого надо. Мне, мне именно такого надо, как вы. Я никого, кроме вас, не знаю. Вы предводитель, вы солнце, а я ваш червяк... Он вдруг поцеловал у него руку. Холод прошел по спине Ставрогина, и он в испуге вырвал свою руку. Они остановились. — Помешанный! — прошептал Ставрогин. — Может, и брежу, может, и брежу! — подхватил тот скороговоркой, — но я выдумал первый шаг. Никогда Шигалеву не выдумать первый шаг. Много Шигалевых! Но один, один только человек в России изобрел первый шаг и знает, как его сделать. Этот человек я. Что вы глядите на меня? Мне вы, вы надобны, без вас я нуль. Без вас я муха, идея в стклянке, Колумб без Америки. Ставрогин стоял и пристально глядел в его безумные глаза."
И самое главное, за что ставлю жирный минус роману.
"— Теперь прочитайте мне еще одно место... о свиньях, — произнес он вдруг. — Чего-с? — испугалась ужасно Софья Матвеевна. — О свиньях... это тут же... я помню, бесы вошли в свиней и все потонули. Прочтите мне это непременно; я вам после скажу, для чего. Я припомнить хочу буквально. Мне надо буквально. Софья Матвеевна знала Евангелие хорошо и тотчас отыскала от Луки то самое место, которое я и выставил эпиграфом к моей хронике. Приведу его здесь опять: «Тут же на горе паслось большое стадо свиней, и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся». — Друг мой, — произнес Степан Трофимович в большом волнении, — ... это чудесное и... необыкновенное место было мне всю жизнь камнем преткновения... так что я это место еще с детства упомнил. Теперь же мне пришла одна мысль... Мне ужасно много приходит теперь мыслей: видите, это точь-в-точь как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней, — это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века! Но великая мысль и великая воля осенят ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта мерзость, загноившаяся на поверхности... и сами будут проситься войти в свиней. Да и вошли уже, может быть! Это мы, мы и те, и Петруша... и я, может быть, первый, во главе, и мы бросимся, безумные и взбесившиеся, со скалы в море и все потонем, и туда нам дорога, потому что нас только на это ведь и хватит. Но больной исцелится и «сядет у ног Иисусовых»... и будут все глядеть с изумлением..."
Не бесноватость, не сумасшествие понуждают людей совершать неблаговидные поступки, творить мерзости. Это слишком простое, легкое объяснение, фактически индульгенция. Но ФМ именно к этому выводу и привел в финале. Однако человек сам делает выбор, сам ответственен за совершенное. Сам, сам, сам.
Все кончилось хорошо-все умерли. Читалось не на одном дыхании. Как обычно у Достоевского, много действующих лиц. Когда всех запомнишь, новые добавляются. Классика, которую просто нужно прочесть.
Мой папа говорит, что, если бы не было этой книги, то не было бы и русской революции. То есть это не описание действительности, а создание её, Достоевский вызвал к жизни демона. Не могу согласиться с ним полностью. В остальном от "Бесов" невозможно оторваться, как от Агаты Кристи. Только ужас от прочитанного остаётся слишком уж надолго.
Это действительно одно из самых сложных произведений Достоевского, но сложно оно не потому, что имеет множество тем и смысла, а из-за тянущейся нудности происходящего. Действие романа разворачивается вокруг «нечаевского дела», но ему отведена лишь пятая часть всего романа. Основная же часть романа про тех самых «бесов» - это как и круг, так и верхушка общества, которая была развращена всеобщей безнравственностью. Стоило ли уделять им так много внимания? По-моему мнению нет, поскольку затягивание описания не сильно раскрывало персонажей, но чтение становилось более утомительным.
Очень сильное впечатление! Поначалу в романе вообще ничего не происходит, одна ироничная праздность да визиты. Но дальше, от главы к главе, становится все мрачнее. Сначала чувствуется легкая тревога, неуловимое напряжение. Как будто солнце садится не в срок. Помимо крупных персонажей появляется какая-то мелочь, сплошь копошащаяся. Потом сюжет разворачивается в скандалы, потом пожар, а следом и вовсе убийство за убийством. Чернота, а оторваться невозможно.
