Часовщик
В моей груди живёт седой часовщик,
Он стар и слеп, и пальцы его тонки.
Он чинит механизм, что стал так тощ,
И смазывает шестерёнок гонки.
Он помнит день, когда впервые он
Завёл пружину трепетной рукою.
И первый ровный, мелодичный звон
Наполнил мир гармонией, покоем.
Теперь же всё не так. Металл устал.
И стрелки, будто пьяные, танцуют.
Часовщик шепчет: «Я не рассчитал,
Что даже вечность иногда тоскует».
Он видит ржавчину на маятнике дней,
И трещинки на циферблате судеб.
Он говорит: «Я сделал всё, что в ней,
В душе твоей, могло быть. Больше не будет».
Порой он пробует собрать из пыльных крох
Минуты счастья, что давно истлели.
Но каждый винтик, каждый тихий вздох
Звучат мелодией последней колыбели.
Он не ругает механизм за сбой,
Не проклинает сломанную вечность.
Он просто сел, прикрыв лицо рукой,
И слушает мою бесчеловечность.
