Она быстро усвоила одно правило: когда ты женщина, тебе нужно стараться в два, а то и в три раза больше, чтобы просто добраться до знаний. И когда удается к ним прикоснуться – нужно вгрызаться зубами, отдирать лучшие куски. Она училась всему, чему только могла, понимая, что при первой же возможности, узнав, что между ног у нее не болтается член, от нее предпочтут избавиться. Свое место на палубе еще нужно было заслужить. И она заслужила, благо никогда не была дурой.
Я играю с огнем, но по сравнению с вами, Кеннет, я буря, с которой вам никогда не справиться. Ни вашими никчемными запугиваниями, ни шантажом, ни кнутом, ни пряником. Вы хоть знаете, каким сильным бывает гнев женщины, которую вечно подавляли? Вам не захочется встретиться с ним лицом к лицу.
Колман опускает ладонь на плечо О’Райли – теплый и доброжелательный жест. Он успокаивает волнение, червями копошащееся внизу живота.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Нет, но, думаю, я что-нибудь придумаю по ходу.
– Тогда будь осторожна, – Колман на удивление целует девушку в лоб, поглаживает по небрежно заплетенным волосам. – И будь проклят тот день, когда я отказался вернуть тебя твоему отцу, Морриган.
– Да будем мы у ворот рая за час до того, как дьявол узнает, что мы мертвы[50], – усмехается Моргана, за что получает почти отеческий подзатыльник.
Какой-то глупый, совершенно безобразный и надоедливый английский лорд прогрыз дырку в ее сердце, как червяк в спелом яблоке. И она позволила ему это сделать. Позволила навсегда поселиться в своей душе.
