Я перестал любить тебя ещё в июне,
А ты, на зло, явилась в декабре.
Мой пепел, что остался в сердце юном,
Тоскливо вспомнит «о тебе».
Я перестал надеяться на вечность,
Я перестал надеяться вообще.
Внутри меня зима, и бесконечность,
И мне так жаль, что дело не в зиме
перестал любить тебя ещё в июне,
А ты, на зло, явилась в декабре.
Мой пепел, что остался в сердце юном,
Тоскливо вспомнит «о тебе».
Я перестал надеяться на вечность,
Я перестал надеяться вообще.
Внутри меня зима, и бесконечность,
И мне так жаль, что дело не в зиме.
Я перестал любить тебя ещё в июне
Я перестал любить тебя ещё в июне,
А ты, на зло, явилась в декабре.
Мой пепел, что остался в сердце юном,
Тоскливо вспомнит «о тебе».
Я перестал надеяться на вечность,
Я перестал надеяться вообще.
Внутри меня зима, и бесконечность,
И мне так жаль, что дело не в зиме.
Мой дом, две тысячи двадцатый.
И снова чернота в моём сердце,
И снова моё небо во мгле.
Она запрещает согреться,
Оставляет навечно во тьме.
Я сбегу, надеюсь, отсюда,
Я смогу отыскать где-то свет.
Моё солнце снова вернётся,
И в этом сомнения нет.
Все запястья изрезаны мыслями,
Слёзы капали на асфальт.
Как же больно бывает неистово,
Терять тех, кого не хочется отпускать.
Я снова исчезну в тумане,
Доброта — это самый
Выигрышный вариант.
Если счастье носят в кармане,
Я обронил его по пути в ад.
Пар изо рта, и свет фонарей,
Одиночество стало привычкой.
Если я — генератор идей,
То подожгу этот мир,
Чиркнув спичкой.
Розы красные лежали на снегу,
А рядом с ними — все его мечты.
Он надеялся,
Что в заброшенном саду,
Найдутся живые цветы.
Раннее утро, подъезд.
Поцелуи с привкусом мяты.
Я рад, что во сне я снова с тобой,
Мой дом, две тысячи двадцатый.
Тишина этих серых панелек,
В одиноких окнах сгорала печаль.
Я снова ошибся, я себе не поверил,
Неужели я тоже способен скучать?
