«— Дорогой Иван Антонович, — грустно сказал Мерзляев, — такое время — ни за кого ручаться невозможно… Вот, послушайте… Вроде бы птички Божии, а что позволяют. — Он свистнул, и попугаи немедленно отозвались: «Царь-дурак…», «Царь-дурак…», «Дурак!», «Долой самодержавие!»
