Оглавление

Человек — единственный биологический вид планеты Земля, обладающий осознанным мышлением. Человек способен создать всё, что только может вообразить. Придет время, и наш любопытный разум расшифрует структуру основы материи — атомы, подчинив их свойства своему полному контролю.

Однажды человечество откроет для себя технологии, которые сделают нас бессмертными, изменят весь наш мир и полностью перевернут представление о материальных ценностях, тысячелетиями доминирующих в общественном сознании.

Человек осознает себя Творцом, распахнув двери в безграничный простор невероятного будущего…

Глава 1

Бункер

1

7 октября 2017 года.

Север Сибири.

Этой ночью глубоко под землёй Грин подготовил своё рабочее место тщательнее, чем делал это обычно. В пять часов утра сигнал о доставке тела заставил его подскочить в кресле лаборатории, где он успел задремать после напряженной работы.

Грин был высокий, худощавый блондин с аристократическими манерами, внешне похожий на скандинава-альбиноса. Первое, что он помнил в своей жизни, это как сидел на бордюре, разделяющем тротуар и проезжую часть какого-то проспекта в городе Челябинске, ранним утром. Всё тело ныло, будто по нему проехал танк. Что происходит с ним, он не понимал.

Десять лет назад, в возрасте 16 лет, его подобрали сотрудники ППС на том самом бетонном бордюре. Всё, что происходило до этого времени, он не помнил. Как он там оказался, кто он и вообще, что происходит, парень не знал, но помнил, что называют его Грин. Вёл, побитый с виду подросток себя хоть и спокойно, но довольно странно, и вначале сотрудники челябинской милиции хотели вызвать психушку, но, испугавшись таких полномочий, то есть, не желая принимать на себя ответственность, отвели в родной отдел, сдав руководству.

— Товарищ майор, тут подростка какого-то странного подобрали на Комсомольском проспекте, похоже наркоман. — доложил старший смены.

— Я пока занят. Отведите его на склад, туда, куда старую технику вчера складывали, и следите, что бы не исчез. Освобожусь, приглашу.

В отделе МВД, ожидая казавшейся вечностью беседы с дежурным майором, из кучи старой оргтехники, покоившейся в углу помещения, и тем, что находилось у него в карманах, без паяльника и инструментов, используя смартфон для программирования и вайфай имевшийся в помещении, Грин собрал и запрограммировал робота. Несколько электронных плат, вместе скрученных проволокой, и иолентой, и механические части оргтехники превратились в андроида, способного уверенно передвигаться. Начальник опорного отдела УВД был не то, чтобы неподдельно удивлён, а скорее ошарашен, увидев корявого, ростом с пятилетнего ребёнка механического карлика, смело движущегося на него с угрожающим оскалом. Груда вышедших из строя факсов, частей компьютеров, телефонов, принтеров и прочего оборудования ожила. Грин смотрел на эту картину, закатываясь со смеху.

Психушки парень избежал, а вместо этого, пройдя ряд бюрократических инстанций, он попал в Бункер. Подземный город, не существующий ни на одной из карт мира и находящийся под контролем правительства России.

В первые восемь лет своей новой жизни Грин снабжал Бункер теми, кто не гнушается скучной и монотонной работы. Роботами. Он не понимал, откуда у него взялись знания об устройстве этих незаменимых запрограммированных помощников, но это не имело особого значения. Он просто делал их и с каждым днём совершенствовал. Вскоре в Бункере с его помощью функционировали уже тысячи роботов. Многие секторы и их отделы перешли в режим автоматики. В процессе реконструкции подземки и законы, царящие там, методично трансформировались под новые условия жизни.

Всё шло к тому, что новенький займёт серьезное место на карьерной лестнице Бункера. Грин, скользя по подземной карьере, буквально перепрыгивал через должности, заняв место начальника отдела кибернетики. Этот момент ознаменовал открытие его нового увлечения. Микророботы.

Три года назад, после презентации у начальства «АМБ», Аварийного медицинского бота, и плана продолжить эксперименты по совершенствованию разработки, его назначили лаборантом в давно уже дышавшей полной грудью отдел генной инженерии…

Работа над шестой серией опытных образцов была завершена, и сейчас с замиранием сердца худощавый блондин ждал пациента для практической фазы эксперимента. Не находя себе места, он с десяток раз проверил данные. Андроид-хирург Жанна, его электронный помощник, приятным томным голосом, который принадлежал одной симпатичной лаборантке из сектора квантовой физики, сообщила:

«Численность гиппокринов достигла заданных параметров. Наниты объединены в сеть, колония к загрузке готова».

Этот голос он сам записал и настроил в колонках робота после последнего удачного испытания на кубинце. Пятый подопытный заставил тогда его подпрыгнуть до потолка. Блондин был счастлив. Два года проб и ошибок, и вот они — «мои крошки». Он называл их «крошки», хотя, в сущности, реальные хлебные крошки, в масштабном сравнении с гиппокринами, были огромны, как футбольное поле в сравнении с мячом.

Пробные тесты на бактериях, крысах и кошке Багире, живущей в его лаборатории, прошли более чем успешно. Грин стоял у фармакресла и вспоминал Даниила, Макса, Виктора и Илью. Это парни, которых он никогда не забудет и никогда уже не увидит. Он собственноручно отправил четырёх пионеров молекулярной инженерии на тот свет. Нет, убийцей он не был, скорее наоборот. Добровольцы и так были обречены, он же мечтал только об одном — подарить им новую и такую желанную жизнь.

Но знания — штука коварная. Крохотная оплошность — и вместо целителя становишься палачом. Кто-то из них мог протянуть ещё неделю, кто-то может две и больше. Крошечный срок для жизни в целом, но последние, самые последние, длиною в жизнь дни для обречённого. За то время, что ему было отведено на презентацию гиппокринов, он сделал уже многое. Четыре ушедшие во имя науки жизни, не были напрасными. Он извлёк из этого урок.

…Первый испытуемый первой серии гиппокринов, Даниил, был евреем, не успевшим познать силу лекарства. «Крошки» должны были уничтожить раковую опухоль лёгких, но программная ошибка убила его. Программа работала плохо, и вместо уничтожения раковых клеток и регенерации живых, наниты дали команду делать всё наоборот. Медботы взращивали опухоль и уничтожали здоровые клетки. Пионер отдал концы. Мгновенно выращенный рак лёгких меньше чем за день убил первого добровольца…

…Максу было за пятьдесят. Такого хохмача в Бункере ещё нужно было поискать. Максим все время шутил и травил пошлые анекдоты. Оторвавшийся тромб поставил финальную точку в жизни весельчака. Сгусток крови перекрыл существенную часть сердечной артерии. Он прожил ещё четыре часа в этом самом фармакресле, смеясь своей смерти в лицо. Макс даже умер с улыбкой на лице.

Гиппокрины добрались до места, умело справляясь с задачей, и разобрали часть тромба. Но колония была «сыра» и немногочисленна, и они путались и залипали. Боты просто не успели. Сердечный клапан забился кровавыми сгустками, Максим ушёл…

…Виктор был воистину мучеником. В юности на него свалилась стальная балка, прямо на голову, повредив позвоночник. Когда он вырос, стал смешным водителем грузового подъёмника. Голова всегда свёрнута набок. Через пятнадцать лет стало заметно, что Витины глаза, как у камбалы, немного смещены в сторону горизонта. После тридцати лет у него началось серьёзное осложнение на позвоночнике. Болезнь прогрессировала, и ещё через пять лет он безвозвратно сел в инвалидную коляску. Грин позаимствовал в отделе программирования другую программу, скомпоновал новый софт и адаптировал к колонии.

Он сделал всё верно. Виктор поправлялся. Ещё немного, и организм будет здоров и устойчив к травмам и инфекциям. Третья серия гиппокринов подавала надежды, но сбой в центральном процессоре убил и этого добровольца. Это было быстро и трагично. Общая сеть ботов отказала. Выправляя позвоночник, колония временно отключила жизненно важные нейроны нервных клеток, избавляя пациента от боли. И вдруг хлоп, боты зависли. Все, без исключения. Чувствительность исчезла, и организм, не выдержав нагрузки, отключился. Мозг перестал работать, подопытный умер, ничего не успев понять. Виктор уснул и уже не проснулся. Грин прекратил эксперименты и в ближайшие месяцы погрузился в затяжную депрессию…

Четвёртая серия созрела лишь через год. Ему казалось, это само совершенство… Илья стал его другом. Работал он на этом же уровне ассистентом в секторе исследования мозга. Двадцатитрёхлетний гиперактивный парнишка, с которым Грин поладил сразу. Он носился по лабиринтам коридоров, как человек-паук. Быстро, ловко и изящно. Настоящий трейсер подземных тоннелей. На такие акробатические трюки, которыми обладал Илюха, не был способен в Бункере больше никто…

С виду заметно не было, но парень болел и, как выяснилось, уже давно. Лейкемия. После обследования Илью направили в лабораторию молекулярной инженерии, к своему другу. Грин доработал ботов, перепрошил наниты и в этот раз готовился к несокрушимой победе.

— Давай, Илюха! Ты будешь жить! Мы победим твой рак!

— Вперёд, чародей! — улыбнулся пациент своей козырной, белоснежной улыбкой, погрузившись в принудительный сон.

Начлаб был убеждён, что вылечит друга и даже больше, вернёт ему полноценную жизнь. Просто сбой в иммунной системе, крошки справятся. Он сделал всё возможное, программа безупречна. Но вновь ошибся…

Илья не проснулся. Диагносты сработали безукоризненно. Первая инъекция — на отлично. Гиппокринам удалось нейтрализовать распространение болезни, взяв под контроль клетки костного мозга, вырабатывающие «вражеские» тела. Но колония распадалась очень быстро. Боты гибли группами, отключаясь от связывающей их сети и забирая у парня шансы на жизнь. Илья ушёл вместе с медботами. Как позже выяснил начлаб, причиной был электронный вирус поразивший его компьютер. Вирус блокировал процессоры наномашин…

Стиснув зубы, Грин продолжил работать. Он отказывался принимать свои неудачи как само собой разумеющееся и похоронить мечту. Несмотря на жертвы, он знал, что достигнет цели. Он это сделает в память о них, этих ребятах, отдавших свои жизни ради жизней миллионов. Он не имеет права оставить всё как есть. Иначе, зачем он вообще живёт на этом свете.

Пятая серия гиппокринов была готова незадолго до появления в лаборатории Фиделя. Корни подопытного зародились в южных широтах, на Кубе. Кубинец стал венцом творения электронного гения, живым подтверждением человеческого всемогущества. В то же время появилась и Жанна, интеллектуальный медицинский робот, электронный помощник начлаба.

У Фиделя был менингит на последней стадии. Бактериями поражено большинство отделов головного и спинного мозга: кора, глазные яблоки, все слизистые оболочки, межпозвоночные хрящи. Кубинец почти не слышал, видел только одним глазом и то расплывчатое серое пятно. Движения и дикция ни к чёрту. Болезнь была неизлечима, это был живой труп, которому, по оценкам врачей осталось день, два от силы, а может, и считанные часы. Перед тем как усыпить обреченного и отправить в крематорий, очередного подопытного определили в лабораторию генной инженерии…

Родители Фиделя, будучи молодыми московскими студентами института международных отношений, прибывшими из Кубы, попали в Бункер ещё в конце восьмидесятых годов и трудились до недавнего времени. Фидель появился на свет уже здесь. Воспитан он был довольно строго, в духе подземелья, а в предках своих души не чаял.

Умерли родители от какой-то неизвестной болезни, поражающей дыхательные пути. Сначала ушёл отец, через месяц мать. Вскрытия трупов в Бункере не делают, кладбища здесь тоже нет. И если телами не заинтересованы лаборатории подземного города, тела умерших людей просто сжигают, оставляя друзьям и родственникам лишь памятную дату.

После смерти родителей в темнокожем пареньке погас огонь жизни. Опустив руки и голову, он катился вниз по наклонной плоскости, пока не скатился в Сток. Через три месяца непосильного труда пришла «радостная» новость. Фидель неизлечимо болен. Мечтой он так и не обзавёлся, и ждал смерти. Она радовала его гораздо больше, чем жизнь. Желание «увидеть» своих предков было сильнее всего того, во что он верил в детстве. А сейчас он уже ни во что не верил и ни на что не надеялся…

Робот Жанна, по отработанной команде внутривенно ввела обречённому пациенту колонию созревших и вновь доработанных гиппокринов пятой серии. Уничтожив очаг вируса и все имеющиеся вражеские бактерии на клеточном уровне, боты штопали и оживляли внутренние ткани. Поражённые клетки либо восстанавливались, либо удалялись, и на их месте появлялись здоровые. Фидель хорошел на глазах. В течение недели организм испытуемого подвергся порядка сорока инъекциям. Ещё две недели спустя медицинское обследование не обнаружило и намёка на болезнь. Удивлению врачей Бункера не было предела…

Грин презентовал гиппокринов руководству и получил должность начальника лаборатории сектора генной инженерии. Фидель стал его первым ассистентом. Единственным человеком в истории Бункера, вернувшимся из Стока живым. После чудотворных инъекций блондина, кубинец изменился ещё раз, и изменился навсегда. На своей шкуре он опробовал то, что его разум долго не мог понять. Нет больше слова неизлечимый! Грин и его «крошки», которых Фидель впервые увидел в микроскоп и не мог поверить в увиденное, перевернули в нём представление о жизни. Микроскопические механизмы, эволюция которых началась два года назад, и их отец-создатель довели до совершенства существующую сотнями лет медицину.

В память о своих родителях Фидель поклялся помогать «волшебнику» всё время, пока будет жив…

— Колония к загрузке готова, находится в режиме ожидания, — отрапортовал Фидель, наблюдая за ботами посредством своих Линз дополненной реальности. В процессе работы Фидель всегда деловито оглядывался на старшего.

— Скоро там тело найдётся? Чем быстрее загрузим, тем лучше. «Крошки» оживают. Температура будет расти.

Ещё раз проверив состояние колбы и убрав руку с уже прилично нагретой ёмкости, кубинец спросил.

До скольких греем? Как обычно?

— Греем до 36 градусов. Сколько времени до перегрева? — спросил Грин.

— Часа четыре, не больше.

Ассистент снял показания о состоянии инкубатора. После активации программы, центральный процессор ботов (так задумано самой программой), начинал сканирование носителя, в данном случае пострадавшего, для его последующего лечения. Но в случае, когда носитель отсутствовал, происходил перегрев колонии из-за активности микроструктур.

Вся эта информация транслировалась на Линзы дополненной реальности, покрывавшие роговицу глаз Фиделя…

Подземную лабораторию молекулярной генетики возглавлял молодой талант, 26- летний Грин. Получивший вторую жизнь 22-летний кубинец Фидель был его первым помощником. Вторым помощником официально числился универсальный медицинский робот Жанна. Жанной Грин назвал его в честь лаборантки сектора квантовой физики с соседнего уровня. Даже формой, если можно так сказать, лица, которое Грин из кибер-кожи вырастил на 3D принтере, робот походил на радовавшую начлаба девчонку. Симпатичная блондинка заполняла пространство в его голове в моменты, когда он не думал о гиппокринах. Размышления о последних занимали его сознание все 90% времени. А остальные 10% была Жанна. Обожание девушки со временем вылилось в мультифункциональную модель медицинского андроида, с которой он общался как с живой.

В эти минуты неразлучные партнёры Грин, Фидель и робот Жанна принимали очередного пациента, на котором будет испытана новая доработанная версия медицинских ботов шестой серии. «Шестёрка» умнее и надёжнее предыдущих версий. Количество инъекций сократили в десять раз, с сорока до четырёх. Хоть численность колонии отставала от предшественников, зато программа была более точной и функциональной по сравнению с предыдущими версиями. В отличие от первых электронных лекарств, у «крошек» использовался раздельный труд, как у муравьев. Эта особенность делала колонию на порядки практичней. Одни боты неустанно тестировали состояние тканей и органов тела. Другие, нацелившись на инородные образования, вирусы и микроорганизмы, разбирали их и выводили из тела по лимфе. Третьи, используя белки, аминокислоты и другой подручный материал, штопали дыры в тканях и восстанавливали их, приводя тело в порядок. А главное, управлять такой колонией было проще.

Задачи, поставленные в микромире, были конкретны для каждой группы ботов. Грин с волнением глядел на инкубатор, заполненный серебристой жидкостью, похожей на ртуть, состоящей из крохотных, размером с долю эритроцита, уже активных механизмов. Пространство между «крошками» заполняла специально приготовленная графеновая жидкость, играющая роль катализатора и энергопроводника, пока колония находилась вне тела…

Запрос на добровольца был отправлен позавчера вечером. Обычно нужный субъект находился менее чем за сутки. Население Бункера составляло около семидесяти тысяч человек, из них более пяти тысяч гнули спины совсем не на научной работе, обеспечивая подземный город той жизнью, к которой здесь все привыкли. Изнеможение, болезни и смерть — неотъемлемая часть жизни Стока, предпоследнего 24-го уровня, откуда в лаборатории подземки и поступало основное количество «добровольцев».

Обречённый нашелся быстро. Тело в агонии успели усадить в фармакресло, но эксперимент учёные начать не успели. Пациент умер. Грин сразу отправил запрос на следующего подопытного, но ответа не было. Он многократно мучал ответственного за доставку.

— Вы помните про запрос? — уже в который раз надоедал Грин дежурному.

Дежурный блока доставки хотел было послать к чертям этого зануду, но сдерживался.

— Запрос принят, ожидайте.

Прошло почти два дня. Всё было готово к очередному испытанию. Не хватало одной мелочи — испытуемого.

Уже к пяти часам утра сообщили о получении тела. Транспортный самолёт вместе с грузом доставил изувеченное тело на базу. Приёмщики груза толком не знали, что делать с сильно обожженным, покалеченным, но ещё дышащим человеком…

— Слушай, а мясо это куда? Оно вроде дышит.

Приёмщик с отвращением смотрел на изувеченного, обгоревшего Тимура, лежащего без сознания, аккуратно качнув его ногой.

— Не знаю, спиши в утиль, — советовал напарник.

— Слушай, он дышит или меня глючит? Точно, дышит.

— Глянь, заказы на «жареные овощи» поступали?

Напарник усмехнулся и открыл электронный журнал заявок.

— На третьем уровне запрос есть, правда на смертельно больного, а у нас обожженный и переломанный.

— Так он и есть смертельно больной. Списывай заявку, там разберутся.

Напарник брезгливо махнул рукой, механически продолжая разгрузку транспортника. Программа, приняв заказ, автоматически определила тело Тимура в лабораторию сектора генной инженерии…

Начальник лаборатории так же, как и Тимур, пережил амнезию. И вот жизнь столкнула их лицом к лицу. Есть у жизни такой закон: «подобное притягивает подобное».

Сильно изувеченное тело погрузили в фармакресло. Подопытный выглядел мягко говоря мёртвым. Жанна получила команду и тут же загрузила в тело диагностов.

— Первая инъекция. Контрольное время пять минут, — объявил Грин, и Фидель, изначально убеждённый: то, что он видит, воскресить невозможно, — активировал программу диагностики на своих Линзах дополненной реальности. Они не знали, кто перед ними. Но было очевидно, что состояние пациента крайне критичное. Данных на поступившего не было, это было залётное тело с поверхности, интересен был только результат, выживет ли он.

Сеанс проходил спокойно. Диагносты были уже достаточно обучены для выдачи точного диагноза, не то, что модели первых серий. Один перекур, и все станет ясно. Настоящий табак в Бункере был под запретом, а с электронными сигаретами Грин завязал, заменив их на кофе. Так что чашка кофе, и что ждёт «гостя», станет понятно.

Получив первые результаты, кубинец взгрустнул.

— Это не то, что нам нужно. Он труп.

— Сердце бьётся, значит, порядок, — настаивал начлаб.

— Пустая трата времени. Мозговая активность объекта 7%, точка невозврата пройдена, для восстановления он как минимум в два раза живее должен быть. Нам нужно хотя бы 14—15% мозговой активности, не меньше. К тому же артерия порвана в четырёх местах, несколько сломанных костей, множество внутренних кровотечений. В него кто-то шесть кубиков «АМБ» вкачал, поэтому и жив ещё. Сканер показывает 20 минут и на тот свет.

— Аварийный медбот?! Это же мои первые «крошки»! Они вернулись к папочке! Запускай шестёрку. — скомандовал воодушевлённый начлаб.

— Шеф, не стоит. Мы просто колонию потеряем и всё. Три месяца работы сквозняком выветрит. Я же говорю, мертвец он.

— Ставлю 100 балов, что воскрешу этот кусок мяса.

Блондин протянул свою руку Фиделю. Секунду тот мешкал, но после принял пари.

— Идёт. — коллеги пожали руки.

— Вторая инъекция. Грузим в вену. Боты сами разберутся что делать.

Кубинец ткнул пальцем в экран. Жанна завершила ювелирную работу по загрузке колонии, отрапортовав своим нежным, томным голосом:

— Наниты активны. Колония в работе. Состояние пациента неудовлетворительное.

Уже через 15 минут Фидель потирал руки, пари у него в кармане. Завтра он закажет себе новую примочку к своему экзоскелету. Как раз 100 балов не хватало. Грин в это время, впившись в пациента взглядом, как удав в кролика, наблюдал за происходящим. Жанна ежеминутно докладывала о состоянии эксперимента:

«Мозговая активность 4%. Критический уровень. Фаза регенерации приостановлена».

Андроид сложил руки-приборы, ожидая дальнейшей команды.

— Жанна, грузи гипертонический раствор.

— Солёную воду? Зачем?! — спросил Фидель.

— Шесть кубиков. — уточнил начальник лаборатории. — Сейчас увидишь.

Андроид отмерил и ввёл нужную дозу. Меньше минуты и шкала уровня мозговой активности пациента нехотя поползла вверх. Сначала медленно, чуть заметно, после всё быстрее и быстрее. 5%, 6%, 7%, 12%, 28%…

— Причина пока не ясна, но кристаллы соли — любимое лакомство «крошек». С их помощью они как-то укрепляют свою структуру, разгоняют работу процессоров и обучаются эффективным действиям. — разведя руками, сказал Грин и скомандовал.

— Третья инъекция.

Робот повторил манипуляции с колонией и после этого принялся собирать пациента хирургическим способом в нужную форму. Жанна закрепила кости в местах переломов и поправила кожные разрывы.

44%… Состояние обречённого улучшалось на глазах. Склонившись над телом, два человека, не отрывая взгляда, наблюдали за чудодейственным исцелением.

Гиппокрины показывали себя и на поверхности кожи. Микроскопические блёстки штопали кожный покров, перерабатывая частицы мёртвых тканей, чужеродные скопления и погибших эритроцитов. Изувеченная плоть преображалась буквально на глазах и снаружи и внутри Тимура…

Задача бота, с которой он справлялся на отлично, — тестировать структуру ДНК в каждом из органов. После теста система оценивала ущерб и распределяла, сколько и куда нужно добавить гиппокринов для максимальной защиты и ускоренного ремонта носителя колонии. Программа была нехитрая, но очень эффективная. Через час с небольшим, красный столбик индикатора жизни остановился на 88. Жанна подытожила:

«Мозговая активность пациента 88%. Первая фаза регенерации завершена».

— Четвёртая инъекция. — скомандовал взволнованный Грин. Он достал из аппарата стаканчик кофе и медленно, не отрывая взгляда от тела, принялся потягивать его, считывая информацию о процессах восстановления объекта со своих Линз дополненной реальности…

2

К 11 часам дня воскрешение было завершено. Ещё без сознания Тимура облачили в нанокостюм, оставив заряжаться в фармакресле как севшую батарейку. Вскоре пациент зашевелился, подавая признаки жизни…

После того, как отец вытолкнул Тимура в дверной проём автомобиля, на скорости, он помнил, как ударился об асфальт, перевернулся в воздухе и открыл глаза уже в этой лаборатории.

— О-о! Смотри, очнулся.

Счастливый начлаб, склонившись над Тимуром, что-то говорил ему прямо в лицо.

Где я? Кто это?

Тимур никак не мог понять, что происходит. Последнее время мир менялся многократно, и то, что происходило сейчас, буквально тонуло в этом калейдоскопе событий.

С чего всё началось?

Потеряв отправную точку, он сначала размышлял, но вскоре решил оставить всё как есть и просто наблюдал.

— Как ты? Я в смысле самочувствия? — звенел кто-то над ухом.

Звон не спеша рассеивался, настраивалась чёткость картинки перед взором.

Положение горизонтальное. Лежу.

Тимур смотрел вокруг.

— Наши «крошки» поумнели, заметил Фидель?

Высокий блондин смотрел на кубинца с нескрываемым удовольствием.

— Видишь, чувак жив. А ты хана ему говорил. С тебя сотка.

С довольной физиономией начлаб протянул руку в сторону темнокожего парня, несколько раз потерев своим большим пальцем об указательный и средний.

Молодой чернокожий парень с недовольным лицом мысленно зашел в виртуальный личный кабинет и перевёл 100 балов на счёт партнёра по пари. После этого сильно расстроившийся Фидель, сел на стул и обхватил голову руками.

— Ну ты как? — обратился Грин к лежащему Тимуру.

— Что? Я?

— Не тупи! Как самочувствие? — уже повысив голос, интересовался начальник лаборатории, глядя в упор на неразговорчивого пациента.

— Ай… — после небольшой паузы махнул он в его сторону рукой, мысленно влившись в компьютерную сеть Бункера.

Отсканировав пациента, несколько секунд блондин смотрел перед взором на результаты, после грубовато потребовал:

— Давай подымайся. Чё разлегся! Хорош филонить, у тебя здоровье как у быка, аж зашкаливает!

Ещё несколько секунд Тимур, не шевелясь, осматривался. В просторном помещении, кроме него, был высокий худощавый блондин, молодой негр, манекен девушки со странными клешнями вместо кистей рук и пушистая, пепельного окраса кошка, развалившаяся на столе с пробирками. Приятная свежесть воздуха гуляла по комнате. Этот запах напоминал ему запах леса после дождя. Вокруг было мягкое свечение и лёгкие редкие попискивания невидимой электроники.

Тимур присел, потирая виски. Фармакресло выглядело как электронная кушетка, адаптируемая под форму тела. С боков она была устлана голографическими панелями с нежной фиолетовой подсветкой, а снаружи представляла собой массажное кресло со встроенными механизмами. В помещении напротив друг друга располагались две с виду громоздкие двери, также с наличием по периметру лёгкого свечения. Рядом, внимательно наблюдая за ним, скрестив руки на груди, стоял тот самый высокий блондин в странном обтягивающем тело костюме.

Тимур поднялся на ноги, расправил плечи, слегка попрыгал на месте. Он был облачён в такую же одежду, как и незнакомцы. Парень в жизни не помнил, чтоб было так легко. По телу бегали волны энергии, захлёстывая его эмоциями. Ни с того ни с сего ему вдруг захотелось сделать то, что он никогда в жизни не умел и не делал. Сальто.

Подпрыгнув, Василискин перевернулся в воздухе и мягко, как кот, приземлился на ноги. Вестибулярный аппарат работал на отлично, тело было податливо и послушно.

Вау! — удивился он сам себе и улыбнулся.

Блондин, не стесняясь, расплылся голливудской улыбкой и одобрительно закивал, молча тряся кулаком с поднятым вверх большим пальцем. Кубинец развернулся к нему на стуле и с выпученными глазами наблюдал за тем, что вытворял недавний мертвец…

Вокруг пахло свободой, точнее подобрать слова для описания обоняния, не получалось. Казалось, за пределами этой комнаты простиралась огромная территория, бескрайняя поляна, поросшая травой и цветами, и запах этой атмосферы просачивался сквозь стены.

— Молодца! — худощавый блондин подошёл ближе и протянул руку.

— Грин.

— Тимур.

Тимур пожал руку незнакомцу, ещё раз про себя отметив необычайную лёгкость во всём теле. Сознание его было кристально чистым. Сейчас, особо не вглядываясь в помещение, он автоматически подмечал мельчайшие детали незнакомого интерьера: стеллажи, стоявшие на них колбочки и баночки с названием содержимого, рисунки на стенах, выдавленные в бетоне, капли пота, стекающие по лицу темнокожего, масса всевозможных электронных гаджетов, которыми была напичкана лаборатория, салфетки, аккуратно лежащие на столе в дальнем углу помещения и ещё множество мелочей этой непривычной обстановки, на которые он вряд ли бы обратил пристальное внимание в обычном состоянии. Но только не сейчас…

Манекен зашевелился, загружая в стерилизатор использованное оборудование.

— Добро пожаловать в Бункер! — торжественно объявил Грин.

— Как чувствуешь себя? Смотрю, тебя бодрит.

Новый знакомый не отрывал взгляда от Тимура и радостно рассматривал его с головы до пят.

— Что со мной?

Василискину было очень интересно знать, что позволило ему почувствовать себя суперменом.

— Гиппокрины. В твоём теле сейчас около полутора миллионов крошечных, по размерам меньше кровяной клетки электронных машин.

— Гиппокрины?

— Это микророботы. Я их назвал гиппокринами, в честь древнегреческого врача Гиппократа. Его, кстати, считают отцом медицины. В общем, твоё тело доставили с поверхности. Ты был почти мертв. И если бы не мои «крошки», то слово «почти» уже несколько часов назад было бы лишним.

— Доставили с поверхности? Где я?

Блондин похлопал Тимура по плечу.

— Для начала тебе нужно подстричься и побриться, а то ты как леший. У-у-у. — он поднял руки с растопыренными пальцами и сделал устрашающую гримасу. Усмехнулся и тут же серьёзным голосом обратился к мулату.

— Фид, распечатай нам ужин, гость наверняка проголодался.

— Какие пожелания, шеф?

— Не знаю, выбери сам что-нибудь.

Массивная дверь ушла в сторону, и расстроенный ассистент, нахмурив брови, ушел на кухню, покинув лабораторию. К своему разочарованию, вскоре сменившемуся интересом, Тимур увидел то, что простиралось за пределами комнаты. Иллюзорной природной красоты не было. За дверью тянулась в неизвестность труба извилистого коридора. Стены вокруг представляли собой бетонные окрашенные белым цветом каналы с ребристой поверхностью, похожие на тоннели метрополитена.

— Что-то негр слишком грустный. Он всегда такой?

Молчать не хотелось, и Тимур старался завязать разговор.

— Это он расстроился, что ты жив остался. Не обращай внимания, скоро пройдёт.

Ладно, не привыкать, — подумал Василискин и молча пожал плечами.

— Так где мы?

— Территориально на севере Сибири. Под землёй, на минус третьем уровне. Под нами ещё двадцать два уровня города. Над нами два уровня, а выше, около пятисот метров горной породы. Когда-то, лет сто назад, это было никелевой шахтой, а сейчас целый город, прорубленный в каменных пластах…

— Мы в шахте?

— Бывшей. Переоборудование бункера началось в конце тридцатых годов прошлого столетия, ещё во времена НКВД. Она задумывалась как неофициальная резиденция правительства ЦК КПСС. Пустующую шахту переделали в надёжное убежище для VIP персон того времени, а позже современники раскачали подземку до размеров района большого города. Проект, уже на стадии завершения в 1941 году был заморожен на время второй мировой войны. Именно тогда объекту под кодовым названием №30/01/76 дали неофициальное имя «Бункер». После войны в конце сороковых годов, с личного распоряжения Сталина, реконструкция была завершена. Но вместо важных персон под землю спустились учёные. Тогда это была небольшая экспериментальная лаборатория.

Именно здесь родилось сырьё для первой советской водородной бомбы. Сразу после испытания сверхмощного, смертоносного оружия со всех участников проекта была взята подписка о неразглашении тайны о научных разработках, а объект превратился в сверхсекретный. В конце пятидесятых годов прошлого века Бункер стал золотой клеткой для учёных. С тех пор попавшие сюда люди имели доступ ко всем благам цивилизации, собственноручно создавая и совершенствуя их, но на поверхность по сей день никто из нас уже не поднялся. Сечёшь?

— Мы заперты здесь навсегда?

— Быстро схватываешь, ты не безнадежен!

Блондин поднялся и зашагал по комнате.

— Здесь мы живём и работаем. Это наш мир.

Он снова сделал обширный жест руками, показывая на помещение.

— Третий Уровень. Центр нанотехнологий. Сектор молекулярной генетики. Теперь это твой дом, смотри, осваивайся.

— Мой дом?

— Да. Будешь помогать нам. Где ты находишься, ты уже начал понимать, я надеюсь. Ведь начал?

— Похоже, да. Я в глубокой жопе, из которой нет выхода. И вы теперь моя семья.

После 2 лет забвения в тайге и последних событий последних сток, бункер показался ему очень интересным местом, где создано всё как минимум безопасно и многообещающе…

— Молодец! Радуешь с каждой минутой. Мы поладим, — не скрывая восхищения, говорил начлаб.

— А что остальные этажи? Или как их там, уровни?

— Давай по порядку, с самого начала.

Блондин присел на угол стола и незаметно, жестом руки активировал карту.

Основное освещение погасло, и посреди лаборатории, над полом возникла голографическая сфера, очерчивая яркими линиями помещения подземки. Через несколько секунд голографическая модель подземного города полностью загрузилась. Размер изображения был около двух метров в диаметре. Вокруг подземный город опоясывало кольцо правильной формы, расположенное под углом 45 градусов к горизонту.

— Вот верх. Поверхность Земли.

Грин посветил лазерной указкой под самый потолок, в холм, росший в виртуальном лесу на поверхности.

— Эта пятисотметровая труба, шахта одного из двух лифтов, соединённая с первым уровнем. Начиная отсюда, структура Бункера делится на несколько секторов и обладает своей иерархией, — пояснял блондин.

— Первый, самый верхний и малый по площади подземный этаж занимает руководство Бункера, состоящее из 12 бывших учёных и военных, наше управление.

Он направил свет указки в верхний уровень. Тот засиял оранжевым цветом.

— Костяк всего, на чём строится подземная жизнь, это наши «Апостолы». Мы их здесь так называем. Стоя у руля, Апостолы организовывают и направляют все внутренние отделы города, создавая то, что используется после в бытовой жизни потребителей внешнего мира. Учёные руководят тем, что внизу, а военные, сортируя открытия подземки, отправляют информацию в спецотдел госприёмки секретной службы правительства страны, где она либо имеет будущее, либо складывается на полках вечности. Сечёшь?

Тимур, глядя на, висящую в воздухе светящуюся сферу, медленно закивал.

— На втором, чуть более широком уровне трудятся канцелярские крысы. Те, кто особо ничего собой не представляет. Они обрабатывают общий поток информации с Моллов, сортируя его для более лёгкого восприятия Апостолов. Как только Апостолы утверждают проекты, «крысы» формируют посылки и отправляют их наверх. Транспортный самолёт раз в неделю забирает груз с площадки в лесу. Кстати, тебя транспортник сюда из Москвы приволок…

Начальник лаборатории поочерёдно подсвечивал лазерной указкой голографические этажи, превращая их из зелёных в оранжевые.

— На чём я там?

— Моллы.

— Да. Моллы. Это организованные сообщества учёных, которые трудятся в своих определённых отраслях. Вот, например, наш Молл занимается нанотехнологиями. Молл нанотехнологий содержит в себе несколько секторов, имеющих свои определённые научные направления. Здесь расположен сектор по созданию материалов с заданными свойствами, медицинский сектор, робототехнический сектор и так далее.

Наш сектор: молекулярная генетика. Кстати, ты жив только благодаря тому, что я придумал…

Тимур последовательно вникал в суть подземной жизни. Информация усваивалась легко и была интересна. Он подметил, что не только обязан жизнью своему новому знакомому, но и вполне доволен тем, что оказался здесь.

Неожиданный ветер судьбы снёс на передовую линию технологий.

Интуиция подсказывала:

Всё идёт как нужно. Ангел работает…

— Таких Моллов в Бункере пять. 4-й и 5-й уровни — это секторы ядерной и квантовой физики. Там, кстати, девчонки клёвые работают, позже познакомлю. Уровни с 1-го по 5-й называют «короной». Здесь ты можешь беспрепятственно перемещаться, используя только свои феромоны. Я кстати их уже закодировал и отправил в систему контроля. С сегодняшнего дня здесь ты свой. Для посещения нижних уровней требуется спецдопуск. Сечёшь?

— Не совсем. Что значит используют свои феромоны?

— Феромоны — это вещества, присущие каждому отдельному индивидууму. Каждый человек обладает индивидуальным запахом, который улавливают молекулярные сенсоры, повсюду расположенные в подземке. Феромоны невозможно подделать или передать кому-то ещё. В паре с видеонаблюдением система распознавания лиц круглосуточно и безошибочно определяет местонахождение каждого из семидесяти тысяч человек, живущих в Бункере. Сечёшь?

— Ясно.

— 6-й, 7-й и 8-й уровни, составляют Молл программирования. Здесь создаются продукты, повсеместно используемые во многих государственных структурах и системах нашего общества. Также программисты пишут сценарии, по которым живут люди во внешнем мире.

По количеству и интенсивности запросов в поисковых системах внешнего мира Искусственный Интеллект оценивает состояние общества и прогнозирует вероятное будущее. Учёные вносят свои корректировки. Готовый сценарий подвергается виртуальному испытанию и, как правило, последующей доработке. Дальше дело Апостолов. Как решат, так и будет. Кстати, искусственный интеллект работает здесь последние пять лет. До этого расчеты велись очень приблизительно.

— Хочешь сказать, тут будущее создают?

— Будущее человечества — это среднее арифметическое общей занятости населения. Общая занятость, в свою очередь, опирается на существующие технологии. Вот гляди.

Начлаб открыл историю технологий. На голографическом экране электронный гид принялся за дело, мягким басом рассказывая историю цивилизации.

«- Технологии пещерного века — камни и копья. Занятость — захват территорий и охота для пропитания. Технологии земледелия, первые зернохранилища, скотоводство. Альтернативная шкурам одежда из ткани. Примерно с этого же времени известен и алкоголь.

6000 лет назад появляется плуг для обработки почвы и первые топоры с рукоятью.

4000 лет назад — первые стройматериалы, дренажные каналы, мощение дорог. В это же время: шёлк, колесо, письменность. Ещё тысячу лет спустя появляется гончарное искусство, первая свеча, мыло, канализация, строятся первые суда. Люди впервые выходят в открытое море.

1500 лет до нашей эры: стекло, добыча и выплавка железа, появляется чудесная игра, дожившая до наших дней — шахматы. Люди в попытках проще объясняться друг с другом создают алфавит.

За 1000 лет до нового летоисчисления некоторые культурные слои всё глубже трансформируются. Совершенствуется оружие: катапульта, арбалет, порох. Рождается компас, люди обмениваются товаром с помощью первых денег, седлают лошадей. В первое тысячелетие нашей эры лошадей подковывают, крепят седло, строят мельницу. Рождаются первые зачатки искусства: скульптуры, фрески, резьба по дереву. Вместе с прелестями жизни совершенствуется оружие. Появляется возможность уничтожать намного больше людей, чем было ранее.

В следующие 900 лет свет увидят пушка, зеркало, печатный станок, тяжёлая промышленность, паровые машины, электричество… Растут каменные города, более мощными становятся армия и флот. Предпоследний век: пылесос, телефон, телевизор, микроволновая печь, компьютер, Интернет. Меняются правила поведения в обществе, взаимоотношения между людьми также изменяются…»

— Человеческая цивилизация эволюционирует в геометрической прогрессии, и в основе всего этого лежат чьи-то изобретения. Сечёшь? Наш разум получает информацию извне, обрабатывает её и рождает идеи чего-то нового, чего пока нет, но обязательно появится. Может быть, не сразу, постепенно, найдутся средства для воплощения этих мыслей в реальность.

Если ничего не изобретать, ничего не поменяется. Мы на месте топтаться будем. И такие периоды в истории также известны.

Вот, например, даже сейчас, в наши дни на Земле существуют древние племена, у которых культура буксует на протяжении тысячелетий. Самая большая их ценность — это традиции. Ничего нового. Копья, шалаши, лоно природы и традиции, традиции, традиции. Их культура подсознательно противится любым новшествам. Прогресс — их враг. Новации пугают человеческую стаю. Новое всегда внушает страх, которого «закостенелое племя» подсознательно старается избежать. Такая информация внедряется в сознание члена племени с раннего детства. И дальше каждый следует этому «естественному» шаблону. Они до сих пор молятся своим эфемерным богам, мечущим с неба молнии и посылающим дождь после долгих молитв. Выпрашивают послать им воду, немного пищи и оставить в жизни всё как есть. Такова сила их привычки. Думать можно только в узких рамках знаний предков. Рассуждать и философствовать нельзя, это грех, за которым следует жестокое наказание. Страх перед высшими силами сдерживает сознание. Сильный страх. Но парадокс заключается в том, что их лидеры уже вовсю пользуются мобильной связью, интернетом и остальными технологическими достижениями…

Грин улыбался.

— Последние пятьдесят лет человечество медленно, но верно вошло в эпоху технологического скачка. Учёные, жившие 50 лет назад, получали на 95% информации меньше, школьники сегодня. А в следующие 50 лет информации станет как минимум в 20 раз больше. Люди раскачивают сознание до немыслимых масштабов. Такое чувство, что мы существуем на стыке эпох. Мы не то чтобы способны изменить наше будущее до неузнаваемости за какие-нибудь 20—30 лет, мы то, что его безусловно меняет. И здесь, под землёй, мы вынуждены менять его первыми. Весь смысл нашего существования и есть тот двигатель, толкающий мир вперёд. Жители Бункера в большинстве своём — создатели технологий и жизненного уклада будущего, внешнего мира. Наша миссия, это технологические изменения человеческой цивилизации.

— Значит, всё не случайно? Будущее создаётся намеренно?

— Случайность друг мой, это особая форма восприятия следствия, при отсутствии детальной информации о его причинах. Так что здесь, пожалуй, ты прав. Мы создаём технологии, которые вскоре превратятся в будущее…

Блондин на несколько секунд замер, о чём-то задумался, но вскоре продолжил.

— Едем дальше, энерго Молл. Уровни 9-й, 10-й и 11-й. Это мозг Бункера. Центральный компьютер и серверы, управляющие процессами жизнеобеспечения. Станции, питающие город энергией, расположены там же. В общем, система полноценного, слаженного функционирования подземки. Там же постоянно дежурит более 50% всей охраны Бункера.

Производственный Молл: 12-й, 13-й, 14-й, 15-й и 16-й уровни. Эти пять уровней обеспечивают всю жизнедеятельность нашего отсутствующего на картах мира города. Большинство секторов на этих уровнях оснащены 3D-принтерами и прочими станками с числовым программным управлением. Там распечатывается и производится всё, что необходимо нам для работы и жизни. Оборудование, продукты питания, инструменты, симуляторы развлечений, Скины.

Блондин демонстративно провёл ладонью вдоль своего торса, обращая внимание собеседника на необычную одежду.

— И так далее. Повседневные мелочи печатаются там же. Практически любой материальный объект можно распечатать. Было бы сырьё и энергия. А этого здесь, поверь, хватает. 3D-принтеры печатают практически всё и здесь ими запрещено пользоваться индивидуально. Апостолы контролируют производство и утилизацию всех материальных объектов Бункера. Разрешено печатать только пищу и только определённого биологического состава…

Складской Молл: 17-й, 18-й-й и 19 уровни. Это место, где хранится сырьё для 3D-принтеров и отработанные материалы, которые служат основой для новых вещей. Другими словами, мусор, переработанный во вторичное сырьё, служит отличной основой любым новым объектам.

Молл вторичнойя переработки 20-й, 21-й, 22-й и 23-й уровни. Там готовится это сырьё из мусора, накопившегося в Бункере. Более 99% используемого здесь сырья — продукты вторичной переработки.

— Вспомогательные уровни с 6-го по 23-ий служат для обеспечения созидательных уровней с 3-го по 5-ый. Всё, что происходит внизу, работает для реализации идей, несущих всему человеческому обществу неоценимую пользу, здесь и сейчас…

В Бункере нет безработных. Каждый выполняет какую-то функцию. Подземный организм рас