автордың кітабынан сөз тіркестері  Душа тьмы

Эмма Нойес

Если я однажды потеряла голову, это еще не значит, что я спятила навсегда.

волосы, она сжала кулак, и эта точка опоры помогла ей прижаться ближе к нему, закинуть ногу на его талию, увлечь в пугающие пучины происходящего, в бурные и глубокие волны, отдаться потоку ошеломляющего желания…
Элиас вырвался.
Глотнув воздуха, Чарли открыла глаза. И поспешно отодвинулась, словно расстояние между ними могло отменить то, что сейчас произошло, то, в чем они признались друг другу без слов.
Долгую напряженную минуту они молча смотрели друг на друга.
Внезапно Элиас перевернулся и с явным усилием выбрался из постели. Прежде чем Чарли успела понять, что происходит, он уже бесшумно заскользил прочь, будто спасаясь от опасности. На другом конце комнаты он помедлил и оглянулся через плечо.
– Не стесняйся, можешь оставаться здесь сколько понадобится, – произнес он, шагнул сквозь стену и исчез.

пляшущие язычки этой тьмы щекочут ей кожу, словно прикосновения множества пальцев. Он держал губы сомкнутыми, но она все равно ощутила его вкус – будто морозный зимний воздух ворвался ей в нос и задержался на языке.
В его прикосновениях было что-то особенное. Может, все объяснялось его исцеляющей силой, а может, Чарли просто никогда прежде не испытывала таких чувств к другому человеку, такой отчаянной потребности коснуться его, прильнуть к нему всем телом. Его губы успокаивали и побуждали расслабиться. Чарли обессиленно поникла в его объятиях, словно жар в животе растопил ее мышцы, превратив их в воду.
У нее вырвался прерывистый вздох, руки сами собой потянулись к Элиасу, обхватили его затылок, пальцы запутались в теневых волосах. На ощупь они немного отличались от человеческих – казались мягче, воздушнее, перебирать их было все равно что пропускать сквозь пальцы облако. С тихим стоном Элиас просунул язык между ее губ. Запустив пальцы в его

таки признается в том, что происходило между ними с того дня, как они впервые столкнулись в лесу?
– Скажи, почему ты спас меня, Элиас? – прошептала она.
Он провел пальцем вдоль границы ее волос вниз к щеке, потом дальше, почти до подбородка, и коснулся ее губ.
– Ради вот этого, – пробормотал он. – Ради того, как ты произносишь мое имя. Будто до сих пор его никто и никогда не говорил.
– Я не…
Он легко сократил дюймы расстояния между ними и прижался губами к ее губам.
Целоваться с мара было совсем не то, что с человеком. По крайней мере, Чарли не заметила никакого сходства с поцелуями, сохранившимися в ее памяти. В этом поцелуе не было ни пьяной развязности, ни небрежности, ни привкуса теплого пива, ни ощущения, что чужие руки лапают ее зад. Губы Элиаса оказались мягкими и ласковыми. И на удивление плотными для существа, сотканного из тени и тьмы, хотя Чарли могла бы поклясться, что

расстаться с частью себя. С частью своей человеческой натуры. Это неизбежный этап. Подобные нам не должны испытывать угрызений совести за то, что мы делаем с людьми. Нам полагается наслаждаться их страданиями. Годами я мирился с этим. Разрешал себе упиваться чужими муками. И шаг за шагом приближаться к конечной цели. Я делал это так долго, что думал, будто все человеческое во мне умерло навсегда.
Его слова должны были напугать ее, вызвать желание отодвинуться и сбежать. Но она замерла, едва дыша, чтобы он не перестал говорить.
– А потом так получилось, что ты ворвалась в мою жизнь, – продолжал он. – И все изменилось.
Она сделала прерывистый вдох. Она уже понимала, куда вел этот рассказ, но не могла поверить. Не верила, что пробудила чувства в существе, сотворенном для того, чтобы ничего не чувствовать, вбирать в себя страх и горе и становиться от этого только сильнее. Может, он обманывает ее, выдумывает красивую историю? Или все-

мог меня бросить. И спастись, а меня скормить драугру. И тогда разрешилась бы одна твоя проблема – ведь мне известен твой секрет.
– Разрешилась бы, – согласился Элиас. Его глаза с золотистыми крапинками испытующе смотрели ей в лицо. Лежа вместе с ним в постели, так близко, что можно было во всех подробностях разглядеть радужки глаз друг друга и пересчитать ресницы, Чарли казалась себе пугающе беззащитной, словно Элиас мог прочитать все мысли у нее в голове. – Но я бы не смог.
– Почему?
Зашуршала ткань, он поднял руку и потянулся к границе волос у нее на лбу, как сделал под трибунами.
– Я… – он покачал головой, – …становлюсь другим, когда ты рядом.
Глухой стук эхом отозвался в ее груди, сердце неуклонно ускоряло бег.
– И что это значит?
– Это значит… – теневыми зубами он прихватил теневую нижнюю губу, пожевал ее, словно настоящую. – Для того чтобы стать мара, надо… расстать

Она дала возможность тишине между ними разрастись. А потом так тихо, что он не услышал бы, не будь мара, прошептала:
– Ты спас меня.
Элиас за ее спиной замер. Она больше не чувствовала, как поднимается и опадает от дыхания его грудь, и вдруг подумала, что, возможно, в облике мара у него нет легких и дышать ему незачем, так что он делает это лишь по привычке.
Наконец он откликнулся:
– Да, спас.
– Зачем? – Она обернулась к нему. Они находились в смущающей близости друг от друга, головами на одной подушке, их носы почти соприкасались. Чарли понимала, что так нельзя и что каждое движение приближает ее к событию, в стремлении к которому она ни за что бы не призналась. – Ты ведь

встать Элиас замер. Никогда еще Чарли не видела его таким неподвижным. Казалось, даже языки теневого пламени, пляшущие по его коже, вдруг замерли, остановив мгновение, пока Элиас не сводил с нее глаз, а ее спина поднималась и опускалась с каждым вдохом.
– Я…
– Это приятно, – перебила она и торопливо поправилась: – В смысле из-за моих ран. Я про… твои способности мара.
– А-а. – Дым, заволакивавший глаза Элиаса, рассеялся. – Да, конечно.
Чарли подвинулась на постели. Быстрым движением он улегся рядом, поднял одеяло и укрыл Чарли и себя. Она повернулась на бок, спиной к нему. Почувствовав, чего она ждет, он придвинулся ближе, касаясь грудью ее обнаженной спины. Он обнял ее одной рукой, положив ладонь ей на живот. Каждое его прикосновение было подобно дуновению свежего ветра и целительному бальзаму, проникающему в глубину мышц. И от каждого прикосновения в ее животе что-то сжималось все сильнее.

прикосновение его ладони к ноющим шрамам оказалось удивительно приятным. Ее кожу овеял тот же легкий ветерок, проникая в мышцы и заставляя их расслабляться. Но с каждой секундой, пока теневая рука продолжала касаться ее спины, что-то сжималось в самом низу живота. И все острее становилось осознание, что она лежит перед Элиасом почти голая, а он скользит взглядом по ее телу.
Элиас сделал резкий вдох и убрал ладонь, словно выходя из транса.
– Ну вот. – Он прокашлялся. – Если это все…
– Подожди.
Это слово она произнесла уже в четвертый раз с тех пор, как пришла в себя, но впервые оно слетело с ее губ так тихо, с едва заметным придыханием. Услышав это, Элиас посмотрел ей в глаза.
Чарли не понимала, что происходит. Какой демон Асгарда вселился в нее и заставил произнести то, что прозвучало потом:
– Можешь полежать со мной?
Уже наклонившийся и готовый

живот. Когда Элиас откинул одеяло, Чарли завернула рваный подол футболки, чтобы была видна спина. Потом изогнулась, пытаясь осмотреть ее, но в такой позе боль заметно усилилась. Зашипев, она упала лицом в подушку.
– Некоторое время будет побаливать, – сказал Элиас, водя ладонями над ее обнаженной спиной. – Но мне удалось залечить раны настолько, чтобы они не кровоточили и не воспалились.
– Ты их залечил? – удивилась она. – Как?
– Это одно из преимуществ существования в облике мара. – Его взгляд стал отчужденным. – Мы можем не только вызывать боль и страх, но и прогонять их.
– Правда?
Он кивнул, медленно опуская руку. Чарли следила, как она приближается к ее ничем не прикрытой коже, и напрягалась. Наконец он коснулся ее спины, дотронулся до позвоночника нежной прохладой тени. По телу Чарли пробежала дрожь. Она уже собиралась попросить не трогать ее, но прикосно