автордың кітабынан сөз тіркестері  О германских служителях культа Вотана

Гвидо фон Лист

барды стали инструментами языка — в принципе они занимались тем же, чем занята и современная пресса — через них оказывалось воздействие на народ. Они рассказывали населению городов и деревень не только о героях и доблестных королях — они говорили о седой истории и о древних мифах, и они же готовили народ к новым героическим свершениям, пробуждая в слушателях решимость и храбрость; используя силу своего искусства, они подталкивали людей к принятию тех или иных решений.

по разным случаям выступали перед народом в качестве певцов и сказителей. В последнем случае они облекали свое учение в мифологические образы, скрывали его в сюжетах сказок, передавая их народу, который пересказывал их далее и сохранил по сей день. Это была экзотерическая — открытая — часть их учения, которой христиане пытались противопоставлять свои религиозные легенды.

Одни поучительные стихотворения произносили речитативом, другие пели. Служители культа, которые хранили их в памяти, передавали потомкам или сочиняли новые, — это поэты-исполнители или, как их называли раньше, скальды или барды.

И это также свидетельствует о том, почему христианство относительно легко проникло в него — ведь христианская религия в своей эзотерической части не только была понята народом, но и значительно подверглась влиянию древней германской веры.

Этот факт тоже убедительно свидетельствует в пользу всеобщего школьного образования, причем всеобщего до такой степени, которая вновь была достигнута христианской Германией только в новейшее время

Они считают даже грехом записывать эти стихи, между тем как почти во всех других случаях, именно в общественных и частных записях, они пользуются греческим алфавитом. Мне кажется, такой порядок у них заведен по двум причинам: друиды не желают, чтоб их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти

Дохристианская германская знать в идеальном смысле была именно хранилищем национальных святынь всех видов и целиком и полностью заслуживала свое привилегированное положение.

Поэтому дохристианский германский король в одном лице объединял тройственность божественной власти — Возникновение, Бытие и Преходящесть — в связи с чем, будучи первосвященником, он свято почитал прошедшее и предсуществовавшее и, будучи королем, управлял сегодняшним, а в своей ипостаси судьи занимался сокращением последствий долга (наполняющегося виной прошлых поколений — прим. пер.).

Если же в дохристианское время религия и ее философия была продуктом мощной души народа, если эта религия, которая обожествляла и по сей день живые идеалы немецкого народа, была не только вместилищем национального чувства, но и чувства справедливости, то ее хранители, или, выражаясь точнее и понятнее, ее служители, должны были быть вождями своего народа.

служитель культа Вотана являлся наивысшим проявлением всех идеальных понятий воплощения божественного, наделенным высшими добродетелями