Очень кратко о том, как тяжело сохранить хрупкий мир детства. О том, как мы - взрослые, сами того не замечая, ломаем волшебство и магию детского восприятия своими логичными объяснениями об устройстве этого мира, лишая их фантазий и грез, чудес и выдумок, которые так украшают беззаботную пору сказок и магии. Не торопитесь объяснять своему ребенку какие-то вещи рационально и трезво, всему свое время, не ускоряйте их переход во взрослую жизнь, во многом лишенную того яркого света, который сочится в детстве из всего неизведанного и прелестного в своей загадочности и тайне.
Широкие эпические панорамы, написанные Аксаковым2) и Львом Толстым, больше всего дают картину жизни и картину эпохи и отчасти только захватывают сантиментальное отношение ребенка к действительности в виде разлуки с матерью или потери матери. Толстовский же Николинька из "Детства и отрочества", как только в нем пробуждается сознание объективных реальностей мира, немедленно начинает ожесточенно морализировать по точно тем же логическим методам, по которым теперь продолжает морализировать восьмидесятилетний Толстой. Сознание Толстого начинается с различения добра и зла. Игра же чужда морали, она до добра и зла. Пронзительные страницы, посвященные детству Достоевским в "Братьях Карамазовых" и "Неточке Незвановой", надрывают своей мучительностью. Но его дети страдают страданиями взрослых. Он берет ребенка только как превосходную степень в той гамме страданий, которую он дерзнул взять с такой полнотой. Чехов прекрасно описывал детей, пойманных и отмеченных четким оком взрослого человека, но не "вспоминал" себя. Ни он, ни Достоевский, ни Аксаков, ни Толстой не коснулись детства в его глубинной сущности -- этого болезненного высвобождения дневного сознания из материнского лона игры
Древнейшая и глубочайшая мудрость жизни, разоблачаемая в индусской "Багават-Гите", учит тому, что жизнь -- игра, что ценно только то действие, что совершено без мысли о его результатах. "Будь, внимателен к совершению своих дел и не думай об их результате. Не предпринимай никакого действия ради его плода, но и не избегай действия. Одинаково радостно принимай и счастье и горе, выигрыш и потерю, победу и поражение. Будь всей душой в борьбе. Только так избегнешь ты греха"
Игра и есть то бессознательное прохождение через все первичные ступени развития человеческого духа, то состояние глубокой грезы, подобной сновидению, из которого медленно и болезненно высвобождается дневное сознание реального мира
