Призрак в паутине
Том I
Алексей Алексеевич Калинкин

© Алексей Алексеевич Калинкин, 2016

Верстальщик Анастасия Турушкина

Корректор Татьяна Исакова

ISBN 978-5-4474-9952-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– 1 —

Неделя выдалась напряженной и тревожной. Все оборудование вело себя как-то странно, непредсказуемо. Весь персонал нервничал, но причину непонятных явлений понять не удавалось, от этого к выходной субботе накопилась такая усталость, что Алексей решил прогуляться в лес.

Он где-то читал или слышал, что лес снимает усталость, а если еще прислониться к «своему» дереву, то и лечиться от болезней можно.

Лес начинался сразу за воротами Центра. Пройдя немного по большой дороге, Алексей увидел лесную дорожку, уходящую вглубь, и пошел по ней. Лес становился гуще, кроны деревьев наверху почти сомкнулись. В голове продолжался сумбур, мелькали отрывки воспоминаний прошедших событий, мозг предпринимал попытки анализировать странные явления, при этом тело двигалось по дороге, перешагивало и обходило препятствия. И вдруг стали слышны звуки леса, из головы начал исчезать всякий технический бред, слышались голоса птиц и шум листвы. А воздух… От него появилось легкое головокружение, он был насыщен давно забытыми лесными запахами и кислородом. Этот воздух не мог сравниться с воздухом от фильтрующих кондиционеров на работе и дома.

В задумчивости Алексей довольно далеко удалился в лес, а дорожка, уже в который раз изменив направление, вывела на полянку. От непривычки долго ходить по неровной местности в ногах почувствовалась приятная усталость.

Лето, яркая зелень деревьев и пестрый ковер из цветущих трав.

«Посидеть бы где-нибудь», – промелькнуло в голове, и он пошел по краю полянки, а потом прилег прямо в самую травяную гущу, оперся подбородком на руки и стал разглядывать ближайшее окружение. Слышались деловитое жужжание пчел, писк каких-то мошек и комаров и где-то рядом солидный бас шмеля. А вот и он сам, подлетел не спеша, уселся на крупную головку красного клевера и затих, сосредоточенно копаясь в соцветиях. Алексей долго наблюдал за его работой, наслаждаясь спокойствием, царившим вокруг.

«Надо же, какой баланс между желаниями каждого живого организма и возможностями их сообщества, чего явно не хватало в человеческом обществе», – подумалось ему.

Неожиданно где-то вверху раздалась гулкая дробь – это дятел работает. Повернувшись на спину, он пытался разглядеть его. Не видно, листва надежно все скрыла.

Тут он услышал басовитый звук учрежденческого телефона, почти как шмель, мелькнуло сравнение, и нажал кнопку.

– Алексей, где ты там?

– В лесу. Что случилось?

– Случилось. Объявлен полный сбор. Кончай гулять, скорей приходи.

– Что там такое? Я не так уж близко, быстро не буду.

– Поспеши, однако. Продолжение с нарастанием недельных проблем, – и отключился.

Алексей встал, еще не понимая, куда идти. Наконец пришел в себя и пошел по своим следам примятой травы к дороге.

На связь выходил его помощник, Сергей. Голос его был взволнован. Если полный сбор специалистов, то это уже из ряда вон.

Режим для специалистов в Центре с прошлого понедельника имел три состояния: непосредственная работа, условное дежурство, когда надо было находиться дома или вблизи, на случай необходимости оказать срочную помощь дежурным, что на сленге называлось «домашним арестом»; наконец, полная свобода действий в нерабочее время и выходные, что называлось «вольная». На случай особых обстоятельств предусматривался режим полного сбора, когда всякий, с кем удавалось установить связь, по мере возможности должен был прибыть на свое рабочее место. Сегодня Алексей был «вольным» и мог находиться где угодно, хоть за тридевять земель.

Алексей вышел на дорогу и нерешительно затоптался на месте, давеча, рассеянно идя по лесу и кружа по полянке, он потерял ориентир и теперь не был уверен, куда идти.

«Жалко, что не взял с собой спутниковый телефон с навигатором, – подумал Алексей и стал вспоминать, в каком направлении он пошел, выйдя за ворота. – Получалось, что путь мой шел примерно на северо-запад, значит, надо идти на юго-восток», – сообразил он.

Посмотрев на солнце, прикинул, что перед полуднем оно как раз находится на юго-востоке. Значит, решил он, надо идти на солнышко.

Алексей пошел ускоренным шагом, продолжая раздумывать о причинах вызова. Неожиданно сзади послышался не характерный для леса звук, будто едет троллейбус. Перейдя на обочину, он оглянулся. К нему приближался странный небольшой автомобиль, напоминающий черепаху на длинных ногах. Кузов, как-то высоко оторванный от колес, был красиво обтекаем, верхняя часть дымчатого цвета, через стекло виднелся водитель. Крыша несколько плоская, отливающая перламутром. В голове мелькнула мысль, будто это на что-то похоже, и пропала под впечатлением необычности увиденного. В то время, как широкие колеса прыгали по неровностям лесной дороги, машина лишь плавно покачивалась. Поравнявшись, экипаж остановился, раздалось легкое шипение, кузов осел вниз, и взору предстала стильная легковая машина. Стекло опустилось, из окна выглянула девушка с доброй улыбкой на лице и вопросительным взглядом. Алексей, оцепенев от удивления, молча стоял, не отрывая глаз от нее. Девушка еще шире улыбнулась и спросила:

– Вы с Объекта? Хотите, я подвезу?

Алексей закивал и побежал к правой дверце, продолжая дивиться этой хрупкой на вид легковушке, каким-то чудом шустро бегающей по лесной дороге. Как только дверь за ним захлопнулась, раздалось шипение, они приподнялись не менее чем на полметра, машина тронулась и очень плавно покатила. Наконец Алексей начал приходить в себя, стал рассматривать комфортный салон, простенький приборный щиток, при этом страшно стеснялся посмотреть на девушку. Опустив глаза, стал разглядывать рычаги и педали.

– Мы точно едем в сторону Центра? – спросил он, когда машина свернула на другую дорогу.

– Точно туда едем, – ответила она и, продолжая слегка улыбаться, вдруг приостановила машину, протянула руку к панели и откинула крышку. Под крышкой засветился экран, на котором Алексей с удивлением увидел спутниковую карту местности, совмещенную с навигатором. Девушка, изменив масштаб на карте, обозначила дорогу со светящейся точкой их машины, шоссе и, что уж совсем неожиданно, Центр со всеми постройками и ограждением. Она коснулась пальцем изображения дома, в котором работал Алексей, там возникла зеленая точка, а на экране появилось число – 4127 метров. Почувствовав глубокое уважение, он вдруг перестал стесняться и заговорил наконец.

– Откуда вы знаете, где я работаю?

– Была я на вашем Объекте, мы сажали там саженцы деревьев и кустарника, и вас видела, когда вы выходили из этого дома и входили в него.

– Так вы из лесничества?

– Да, я агроном-лесовод. И, между прочим, зовут меня Юля.

– А я Алексей, и спасибо за урок вежливости. Я вам очень благодарен, что вы меня выручаете, у нас там что-то стряслось из ряда вон, и меня срочно вызывают.

– О, наконец вы разговорились. А чем вы занимаетесь, секрет, наверное?

– Мы собираем в электронный архив со всей страны и из зарубежья цифровые копии исторических документов, шедевров произведений искусств и других важных раритетов. Это не секрет. Об этом писали газеты. Я, в частности, инженер по «железу», то есть по аппаратуре. Уже больше недели в нашем хозяйстве продолжаются проблемы с линиями связи. Мы почти приехали, а мне хотелось бы рассказать вам больше и расспросить про вашу работу, может быть, дадите свой телефон, договоримся о встрече?

– Записывайте, – и стала называть цифры.

Алексей защелкал клавишами на своем телефоне и предложил ей записать свой номер, ожидая таких же манипуляций с клавишами.

– Диктуйте, – сказала она и нажала одну только кнопку.

Карта на экране погасла, Алексей назвал цифры, а на экране они воспроизвелись, то есть номер его телефона.

Они приехали, остановились у проходной. Алексей, с сожалением выбираясь из машины, спросил:

– Мне очень хочется с вами встретиться, договоримся?

– Договоримся. А мне очень интересно узнать про произведения искусства, я люблю живопись, может быть, покажете какие-нибудь шедевры?

– С удовольствием покажу, позвоню при первой возможности. А сейчас я побежал, пока!

Они расстались, машина бесшумно удалилась, причем, провожая ее взглядом, Алексей заметил, что у нее низкая посадка и выглядит она на шоссе очень даже симпатично. Не зная, не догадаешься, что это лесной вездеход.

Алексей вошел в аппаратный отдел, команда предстала в полном составе. Сергей сидел за столом и сосредоточенно рассматривал экраны мониторов. Инженеры Лена и Ольга тихо шептались, не отрывая взгляда от монитора. Молодые специалисты сосредоточенно работали на компьютерах диагностики.

– Привет, ребята! Что тут у вас?

Все встрепенулись, Сергей облегченно вздохнул и выпалил на одном дыхании:

– Что творится, никто ничего не знает. Все не то что на ушах – на волосах стоят. Процессорный зал работает чуть ли не на полную мощность, – кивнул он на монитор, – а в память информация поступает в обычном темпе. С внешними объектами идет жуткий обмен данными, а главный процессор отказывается давать информацию об адресах объектов и характере сообщений. Диагностика, – кивнул на ребят, – никаких отклонений не регистрирует, по «железу» у нас, кажется, все в порядке, если не произошло чего-то непредсказуемого. Бригада программистов пытается разобраться, но пока ничего не понимает. В 12 часов совещание у директора Центра. Этот кошмар нам кто-то подстроил.

Сергей замолчал. До совещания оставалось 15 минут, Алексей задумался, надо быть готовым к обсуждению. Он попытался представить деятельность Центра в общих чертах.

В Третьяковке, Эрмитаже, во всех крупнейших музеях, Центральном архиве, больших библиотеках, везде, где есть шедевры искусства, исторические важнейшие документы и вообще национальные, интеллектуальные и культурные ценности, производится сканирование объектов и преобразование в цифровую форму. Таким способом создаются цифровые копии произведений и документов в объемном виде и с очень высоким разрешением. Эти копии по линиям связи поступают в наш Центр электронного архивирования шедевров. Аппаратура создания таких копий дорогая, поэтому пока работает несколько комплектов по изобразительному искусству и несколько десятков для текстовых документов. Есть и региональные электронные архивы, которые пересылают нам копии наиболее важных произведений. Вся информация поступает на центральный процессор, который согласно принятой кодировке распределяет данные по вспомогательным компьютерам для электронной упаковки и дальнейшей передачи в особо устойчивую память.

И вот сейчас вся эта система вышла из-под контроля. Это опасно, электронные копии произведений представляют такую же ценность, как и подлинники, они имеют многократную защиту, но если придумана защита, то возможно и ее удаление. Бывали и раньше наивные попытки проникновения на наш объект, но они не доходили даже до центрального процессора, потому что с внешней электронной сетью мы были связаны через сложные компьютерные фильтры.

Теоретически проникновение возможно, если им займется довольно большая группа профессионалов высочайшего класса, в распоряжении которой будет компьютерная и связная техника качеством не ниже нашего.

Вопрос первый: кому это выгодно? Тут ответ очевиден – криминальным структурам, которые захотели снять сливки с продажи копий, выполненных оборудованием под управлением компьютера. Такое оборудование имеется только у нас. Следовательно, криминал мечтает заполучить документацию на это оборудование или уже имеет ее, что очень маловероятно. Разработка шла у нас, авторы, которые знают все, их всего четыре человека, работают здесь. Это очень надежные ребята, патриоты своего непревзойденного детища, гордость не позволит им продаваться, да и не нуждаются они ни в чем. Целым комплексом изобретений в этом оборудовании они материально обеспечены на всю жизнь. Сама документация, в единственном экземпляре в цифровом виде, хранится так же, как и шедевры в нашем архиве. Изготовление шло на различных заводах, куда приезжали авторы с блоками памяти. Они сами подключали блоки к станкам, станки по заданной из памяти программе изготавливали детали, память и детали увозились, копирование при этом исключалось полностью.

Самым сложным в этом деле была компьютерная программа, здесь было наворочено столько проверок и защит от ошибок, столько ухищрений для обеспечения точности воспроизведения, что сами авторы, когда закончили отладку, заметили, что если программа пропадет, они не смогут ее повторить. С. П. Королев, конструктор космических кораблей, говорил: «В нашем деле надо семь раз отмерить, потом десять раз проверить и только тогда отрезать», так он дополнил известную русскую поговорку. Видимо, этот принцип был заложен в программу.

Итак, версия попытки проникновения в наш архив, пожалуй, имеет право на существование.

Алексей бросил взгляд на часы и пошел на совещание. По пути у него возникла смутная мысль о том, что, может быть, их компьютеры с громадными возможностями, способные к самоанализу действий, к свободному поиску оптимальных решений, начали самостоятельную жизнь, а всякая самостоятельность не терпит опеки.

За столом заседаний уже было довольно много народа. Садясь на свое традиционное место, Алексей бегло огляделся, были все службы Центра, даже эксперты – искусствоведы, историки, политические аналитики из «гуманитарных» отделов, как технари их называли, – были представлены руководителями. Директор сидел за своим столом с радиотелефонной гарнитурой на голове, кого-то слушал и редко односложно отвечал: «да», «нет», «не знаю», «возможно», и т. д. Руки его свободно лежали на столе, а в пальцах он крутил ручку. Разговор, наконец, закончился, и он пересел за общий стол, гарнитуру при этом не снял, а лишь слегка освободил ухо от наушника. Только сейчас Алексей заметил двух чужих, одного он знал, их шеф из Министерства, другой был незнаком. Директор пробежался взглядом по рядам, поскольку пустых кресел не было, значит, все присутствуют.

– Коротко сообщу, – начал совещание Директор, – кроме нашего Центра, аналогичные явления происходят в Информационном центре Министерства, где собираются сведения о поступивших в наш архив электронных копиях, и в некоторых региональных организациях, откуда шла информация. Процесс принимает глобальный характер, это вызывает серьезное беспокойство, в правительстве проявили озабоченность, поэтому к нам направили следователя службы безопасности (он назвал имя, отчество) и, представлять не надо, все знают, нашего куратора из Министерства.

Теперь прошу коротко сообщить ситуацию по службам, какие отклонения от нормы, что можно ожидать. Версии о причинах предлагаю высказывать после прояснения всего состояния.

Начнем с аппаратной части.

Алексей выпрямился и начал говорить о том, что в аппаратуре неисправностей не обнаружено, но процессорный комплекс работает с громадной нагрузкой:

– Причем запись информации в архивную память идет в обычном объеме и темпе, а прием информации через эфир идет в большом и необычном объеме. Больше того, обнаружилось, что передающая аппаратура, предназначенная только для краткого подтверждения принятой информации, постоянно в работе, т. е. идет обмен данными, чего в нормальном состоянии не должно быть. Для более детальной оценки состояния необходимы дополнительные исследования с разработкой специальных программ и приборов. Особенно это касается антенного сферического комплекса и программы обработки сигналов от него. Если предположить, что имеет место попытка несанкционированного проникновения чужих программ в наш Центр, то, похоже, идет разведка боем. Посылается большой объем разносторонней информации, входные компьютеры обнаруживают несоответствие протоколу, воспринимая это как ошибку от помехи, выдают сообщение о неприеме. На первый взгляд такой способ кажется наивным, сложнейшие пароли и кодировка информации, которые меняются автоматически центральным процессором по закону случайных чисел, но может быть разработана программа взлома гениальней нашей защиты. Уже то, что в работу включился центральный процессор, говорит о том, что входные компьютеры со своей задачей справляются недостаточно.

Алексей окончил, другие отделы ничего нового не добавили, программисты слабо оправдывались в невозможности предусмотреть все варианты защиты, впрочем, их никто и не обвинял. Все понимали, что столкнулись впервые за многолетнюю практику с неординарным событием и неопределенным автором этого.

Вдруг по громкой связи раздалось голосовое сообщение компьютера: «Авария электропитания, перехожу на автономный источник». Тут же прозвучал голос главного энергетика:

– Никакой аварии нет, электропитание исправно подается во все службы, его параметры в норме, даже кратковременных отклонений не обнаружено, компьютер выдал ложное действие и сообщение.

Повисло молчание, большинство понимало, что идет упорное проникновение в хозяйство Центра. Директор на несколько секунд задумался и, глянув на Алексея, спокойным голосом велел приготовиться к отключению всех антенн.

Пока Алексей по телефону инструктировал Сергея, Директор, изучив информацию на мониторе, связался с нашим представителем на предприятии, откуда по радиоканалу передавались электронные копии документов, и дал указание прекратить передачу данных через 15 минут. Представитель пытался объяснить, что они и так не укладываются в договорные сроки из-за помех на линиях связи, но Директор лаконично подтвердил команду «выполняйте» и добавил, что после выполнения надо сходить к руководству, предупредить о временном прекращении работ и заверить, что вскоре работы будут продолжены и сроки наверстаны. Дополнительные инструкции поступят позже.

Директор глянул на часы и распорядился в 13 часов 10 минут отключить антенны. Алексей тут же повторил команду Сергею.

Не выдержав напряжения, руководитель гуманитарного отдела художественно-исторической экспертизы воскликнул с эмоцией: «Да отключите вы эти компьютеры и дело с концом!».

Все промолчали, хотя в другой обстановке это восклицание вызвало бы взрыв смеха. Директор же спокойно пояснил, что отключать компьютеры нельзя, потому что по основным линиям связи, волоконно-оптическому кабелю, идет большой объем информации и самой важной, причем. Прекращение приема ее слишком дорого обойдется государству, а нам тем более. Затем он продолжил отдавать распоряжения.

Руководителям аппаратного и программного отделов поручил срочно собраться и разработать меры по выводу центра из кризисной ситуации с привлечением любых специалистов по их усмотрению.

Руководителю отдела художественно-исторической экспертизы было поручено проанализировать все публикации о деятельности Центра на предмет утечки информации, при этом он посоветовал стараться реже обращаться в сторонние библиотеки, чтобы не вызывать беспокойство, а ограничиваться своим архивом. Кроме того, к ним присоединится представитель безопасности, у которого есть специально для этих случаев программа и опыт работы.

Затем представитель безопасности дал некоторую информацию о деятельности иностранных спецслужб и внутреннего криминалитета, которые начали настоящую охоту за технологией сканирования и воспроизведения художественных произведений. Наибольший интерес возник после демонстрации на одной из международных выставок копии старинной известной иконы, когда эксперты международного класса поверили, что это копия, только после того, как им показали обратную сторону, где вместо старой доски они увидели белую пластмассу.

Далее он предложил недолго держать отключенными антенны:

– Нужно организовать имитацию штатной работы и не показывать, что их действия обнаружены.

Директор посмотрел на Алексея, тот молча, кивнул, мол, все понял. Совещание закончилось, все разошлись.

Весь оставшийся день прошел в сильнейшем напряжении. Алексей с коллегами готовили обособленный компьютер для подключения к антеннам, программисты составляли программы для имитации на нем действий основного компьютера. Затевалась компьютерная игра с неизвестным противником. Тем временем Директор с куратором связывались с объектами передачи информации и запускали параллельные каналы связи помимо эфира, также им сообщался дополнительный пароль для передачи.

К вечеру подсадной компьютер подключили, программисты придумали убедительное сообщение о причинах прерывания связи. Потоки информации пошли в большом объеме, но благодаря спецпаролю они легко рассортировывались на «свои» и «чужие» объекты.

Уже первые расшифровки чужой информации показали, что идет интенсивная попытка получить доступ к главной памяти, электронному архиву. Дальнейший анализ установил, что основная охота идет за документацией на устройства сканирования и воспроизведения. Догадка Алексея подтверждалась – аппаратура является главным интересом.

Ночью на кратком совещании было решено завтра подобрать какую-нибудь документацию на сложное, но давно известное устройство, ничего общего не имеющее с аппаратурой Центра, и в искаженном виде подсунуть в память подсадного компьютера.

Утром комплексная бригада продолжила работы. И если вчера была организована эффективная оборона, то сегодня надо перейти в наступление. Алексей решил начать с определения направления действия радиоканала. Дело в том, что, по данным спецслужб, ни на одном объекте слежения за эфиром не обнаружены посторонние сигналы и только Центр испытывал массированную атаку радиосигналов. Это тоже была техническая загадка, ответа на которую пока не было. Сферическая, ячеистая антенна изначально не была приспособлена для определения направления получаемых сигналов, наоборот, она конструировалась как всенаправленная. Алексей прикинул состав аппаратуры, схему для обработки информации и вызвал специалистов из производственного отдела. Вскоре пришли трое уже знакомых молодых ребят. Это были высококлассные универсальные работники, с высшим образованием, умеющие изготовить, собрать, отремонтировать и настроить любую аппаратуру. И это им очень нравилось. Однажды Алексей, наблюдая за их работой, просто восхитился, с какой легкостью они находили неисправности, быстро подыскивали запасной узел и… все готово. Он и сам неплохо знал устройство системы и при необходимости мог бы отремонтировать, но это для него было не интересно, это не его стихия.

Когда Алексей еще учился в вузе, на одной из лекций профессор неожиданно отвлекся от темы и сказал приблизительно следующее:

– Вы, будущие специалисты, уже сейчас должны задуматься, какая конкретно работа вам больше по способности и по душе. Существует примерно четыре направления в каждой технической специальности: это научно-исследовательское, конструкторское, эксплуатационное и ремонтно-наладочное. Комплекс знаний, который вы получите по окончании, для всех одинаков, а дополнительные знания вы должны собирать самостоятельно в зависимости от выбранного направления. Если не ошибетесь с выбором, то работа для вас будет интересной и не в тягость. Правда, среди вас найдутся те, кому ничего не по душе, это их беда, и работа для таких специалистов будет досадной необходимостью.

Профессор сделал паузу для осмысления, а затем продолжил по теме.

Алексей выбрал эксплуатацию, ему нравилось использовать оборудование как инструмент, как блоки, из которых строилась система для создания сложного управленческого комплекса. Комбинируя компьютеры, программы, приемники информации, он создал и постоянно совершенствовал автоматическую систему для выполнения задач Центра. Сейчас оказалось, что не все предусмотрено, и он с головой ушел в решение новых задач.

А ребята из производственного отдела больше любили копаться в самих «кубиках», сложнейших устройствах, и они в этом достигли совершенства.

Не успел Алексей закончить пояснения производственникам, как пришел программист Саша с сообщением, что он подготовил с конструкторами документацию для нашего противника и ее загрузили в память «подставного» компьютера. Пояснил, как они сначала разделили ее на мелкие фрагменты, а потом объединили опять в крупные файлы, но в случайном порядке. Для затравки несколько файлов оставили нормальными, также несколько упростили защитные пароли. Конечно, через некоторое время они поймут, что их надувают, но, может быть, хватит этого времени, чтобы их найти и обезвредить. Алексей включил большой настенный видеомонитор, на экране поплыли числа и буквенные сочетания, программист навел на экран лазерную указку и стал пощелкивать на некоторых строках. Наконец на экране начали появляться понятные выражения. Вспомогательный компьютер сообщал, что на различные внешние запросы наш отвечает, что не понимает систему команд. Саша опять стал манипулировать лазером, на экране появилась схема компьютерной сети, которую он создал специально для этого случая. Быстро поменяв связи и подключив еще один блок, он стал следить за сообщениями. Из них стало ясно, что противник перебрал уже несколько операционных систем в поисках нашей. На это Саша с удовлетворением заметил, что им не найти готовую операционную программу, потому что у нас своя оригинальная и специфическая. Но скоро, поняв это, они начнут разрабатывать подобную, судя по почерку, работают профессионалы. «А вообще, – сказал Саша, – мне очень хочется послать им одну картинку, открытым кодом». Он потянулся к пульту и включил голографический проектор, в затемненном углу комнаты появилось туманное облачко, и тут же возникло изображение кулака с комбинацией из трех пальцев под названием «фига». Алексей опешил, а Лена, до этого сидевшая тихо, как мышка у своего компьютера, разразилась задорным смехом и стала хохотать, схватившись за живот. Саша тем временем зацепил лучиком указки кулак и стал его поворачивать то в профиль, то в анфас, в довершение послышалась музыка, финальная часть первого концерта Чайковского. Увеличенное объемное изображение было удивительно реально.

– Где ты ее раздобыл?

Саша наклонился к Алексею и тихонько прошептал:

– Ваша Лена умерла бы от смеха, если б знала, что это рука ее мужа, нашего главного энергетика. Сегодня утром он зашел к нам и рассказал, как вчера, когда компьютер выдал ложный сигнал и запустил резервную электростанцию, он вручную заглушил двигатель и блокировал команду запуска. Потом он пришел к нам и попросил снять эту команду и восстановить штатный режим. Большой неожиданностью для нас, – продолжал Саша, – стало то, что Михаил, всегда спокойный и очень выдержанный человек, вдруг сложил фигу и, погрозив ей куда-то вверх, эмоционально воскликнул: «Нате вам, выкусите». Мне так понравилась фигушка, что я попросил его повторить все перед сканером, для отправки по адресу. Он с удовольствием повторил жесты, но слова добавил из лексики письма казаков турецкому султану. Мне пришлось заменить их фрагментом из Чайковского. Руку его я, конечно, несколько изменил, убрал некоторые особые приметы – и вот она.

Некоторое время они обсуждали дальнейшие планы обороны и наступления, конечно, фигу отправлять не стали, объявлять, что их обнаружили, было еще рано, совершенствовали свою систему, дополняя ее программами и устройствами. Саша ушел, а Алексей с Леной переоделись в спецовки и поднялись в антенный зал, который фактически был чердаком здания.

Это была полусфера, поверхность которой была напичкана ячейками антенн. В комплексе они принимали сигналы со всех направлений и от горизонта до горизонта. Раньше не возникала необходимость определять направление поступления сигнала, сейчас это потребовалось.

Лена уселась в люльку на стреле подъемника и, ловко управляя ею, стала быстро перемещаться от ячейки к ячейке, проводя штатную профилактику. Алексей с минуту наблюдал за ней, а потом сказал:

– Лена, а ведь мы забыли взять одну вещь.

Лена вопросительно посмотрела, но губы ее уже складывались в улыбку, а в глазах засверкали искорки, она уже чувствовала, что последует шутка.

– Надо было взять метлу.

– Зачем, – а сама уже начинала смеяться, – тут мусора нет, кондишен все высасывает.

– Да ты в своей люльке, как в ступе, и с метлой очень бы хорошо смотрелась.

Лена уже хохотала, да так заразительно, что и Алексей весело рассмеялся и добавил:

– Слетала бы тогда наружу и напустила бы какую-нибудь бурю на вражьи силы. Напоминание о событиях погасило веселье, но разрядка произошла, утомленность последних дней отступила, настроение поднялось. Лена, описав большую дугу, остановилась на противоположной стороне и продолжила работы, а Алексей начал вставлять дополнительные блоки в коммутационный шкаф.

Когда они возвратились в отдел, рабочий день уже кончился. Хотелось поскорее запустить систему определения направления радиосигнала, поэтому они расселись по своим местам и занялись каждый своим делом.

Примерно через сорок минут компьютер стал выдавать первую информацию, Алексей ввел уточняющие алгоритмы и получил конкретные данные, сигнал приходил с северо-запада и почти от самого горизонта.

– Надо же, с Земли передают, где ж это они пристроились.

Алексей по телефону доложил обстановку Директору, тот так же удивился наземному источнику сигналов, однако разрешил закончить работу на сегодня и отдыхать всем. Шел десятый час вечера.

Сергей со своей бригадой подготовили дежурный компьютер к ночному контролю над состоянием дел и ведения протокола приема-передачи. В случае отклонения от заданных условий дежурный компьютер даст информацию на домашний компьютер Алексея, и тогда он из дома сможет принять некоторые решения.

– 2 —

Главный лесничий, Борис Иванович, мужчина внешне за пятьдесят, высокого роста, шел по лесу своим маршрутом, который был самым длинным и пролегал по периметру одного из его обходов. Форменная одежда, крепкие кожаные сапоги, фуражка и небольшой ранец составляли его экипировку. Из-под фуражки на затылке выглядывали темные с проседью волосы. Трехствольное ружье висело на правом плече стволами вперед, так, чтобы можно было быстро взять наизготовку, а на поясе в чехле висел топорик.

Шел он неспешным, широким шагом, поглядывая по сторонам и вверх, от его взгляда не ускользало ни одно отклонение в жизни леса. Иногда он отходил от своего направления, подходил к дереву, внимательно его осматривал, делал на нем зарубку в виде специфичного знака, доставал электронный блокнот со спутниковым навигатором и заносил соответствующую пометку. По возвращении информация из блокнота скачивалась в центральный компьютер для бригады санитарной рубки.

Он очень любил лес и свою работу в нем, поэтому оставил за собой объезд и выполнял всю работу лесничего, что нисколько не мешало руководить всеми лесниками Леспромхоза.

Внимательный осмотр деревьев по пути не препятствовал ему мысленно представлять весь свой объезд. На прошлой неделе он сначала осмотрел с воздуха свое хозяйство, наметил, какие обходы следует подробнее обследовать, а затем начал делать пешие проверки отдельных участков, и сегодняшний осмотр завершал полную ревизию состояния этого объезда, в котором лесничий еще с воздуха заметил какие-то странности.

Вырос Борис Иванович в степной зоне, но, начитавшись книг о путешественниках по тайге, где особенно ему запали в душу произведения Арсеньева о Дерсу Узала, он заболел лесом. Игнорируя неудовольствие родителей и недоумение товарищей, он сначала пошел в армию, потом еще отслужил два года по контракту в парашютно-десантных войсках, а затем поступил в Лесотехнический институт. И вот уже около 25 лет он здесь, на одном месте и почти в одной должности. У него развились подлинные способности следопыта леса, проявились организаторские способности, о его знаниях и интуиции ходили легенды, маститые начальники не считали зазорным советоваться с ним. Но это еще не все. Несколько лет назад он увлекся дельтапланеризмом. Правда, к этому его привела необходимость ускоренно обследовать свой объезд, который он решил превратить в «облет». Ему предлагали выбрать из семейства легких летательных аппаратов что-нибудь для себя, но он отказался, говоря, что ни один из них не приспособлен для работы в лесу. Последующие события подтвердили это.

***

В прошлом году на всем лесном массиве Леспромхоза произошла подлинная катастрофа. Засушливое лето, несколько очагов пожара, в низменных местах полчища насекомых-вредителей, в довершение всего пронесшийся узкой полосой ураган завалил буреломом основные дороги. На территории их лесничества в тот год возникло два пожара.

У Бориса Ивановича тогда заканчивался отпуск, и он целыми днями занимался в своем гараже, который уже давно превратился в универсальную мастерскую. На этот раз он спешил закончить конструирование и изготовление моторного дельтаплана, приспособленного для полетов над лесом. Аппарат, снабженный горизонтальным и вертикальным винтами, должен был садиться на маленькие лесные полянки, а в полете развивать приличную скорость. Это уже вторая модель, а первая оказалась не совсем удачная. Облетев на ней свой объезд один раз и, видимо, попав в экстремальную ситуацию, о которой никому не рассказал, решил больше не искушать судьбу и принялся дорабатывать свое изделие. В работе ему помогали летчики и инженеры лесного авиаотряда, а однажды к нему приехал конструктор легких летательных аппаратов, невесть как прослышавший про увлечение Бориса Ивановича. Они долго общались у него в гараже, конструктор дал несколько дельных советов, но, наверное, и сам остался доволен полученной информацией. Вскоре он прислал Борису Ивановичу специфичные детали для его дельтаплана, но главное – компактный и достаточно мощный мотор, чему Борис Иванович несказанно обрадовался и тут же начал встраивать новые узлы и детали.

Прошло несколько дней, аппарат был почти готов. Борис Иванович проводил последние проверки механизмов и так увлекся, что не сразу услышал сигнал телефона. Подключившись, он узнал голос Директора:

– Борис Иванович! Придется прерваться тебе с отпуском, беда у нас, пожары в лесу, да какие-то странные. Приезжай, транспорт за тобой уже выехал.

Борис Иванович замер от такого известия, потом с сожалением посмотрел на свою конструкцию и начал спешно убирать все со двора в гараж, потом побежал домой, переоделся, схватил свой ранец-рюкзак и вышел во двор. Тут и транспорт приехал, директорский вездеход. Водитель дружелюбно и соболезнующе поздоровался, виновато пожав плечами. В машине он включил видеомонитор со сводкой происшествий. Появились кадры видеозаписи, послышались доклады лесников, обходчиков, летчиков вертолетов, распоряжения руководства, прочая информация, и в конце сводки появилась спутниковая фотография части леса, в которой Борис Иванович сразу узнал свой объезд. Пожары были обнаружены в 6 утра, и сначала их приняли за костры нерадивых туристов, однако скорость, с какой шло распространение огня, показала серьезность положения. Виднелись задымленные места пожаров. Один, небольшой, дымил на северной окраине. Вблизи него были видны механизмы, и, зная те места с редколесьем и сырой почвой, Борис Иванович не сомневался, что возгорание будет погашено в скором времени. Вопрос, как в тех условиях мог возникнуть пожар, предстояло выяснить. А вот другой, большой пожар полыхал на противоположной стороне, возник он странно и неожиданно. Место это, заросшее старыми деревьями преимущественно хвойных пород, было на границе с соседним объездом и должно было отойти под лесосеку, поэтому его давно не расчищали, а лишь готовились подъездные пути. Условий для горения там было предостаточно, и пожар, судя по всему, быстро распространялся по лесу. Но не столько сам пожар очень беспокоил, а его характер. Очертания его походили на длинную, в несколько километров, полосу шириной, местами до километра протянувшуюся в юго-западном направлении.

В кабинете уже сидели начальник пожарного отряда и Главный инженер. Директор, крепко пожав руку, стал лаконично пояснять обстановку. Оказалось, что на территории Леспромхоза во многих лесничествах есть возгорания, и он сейчас выезжает в самое далекое лесничество, а Бориса Ивановича просит взять на себя руководство ликвидацией пожаров в его и соседнем лесничестве.

– Соответствующие распоряжения я дал, – сказал он, – в твое распоряжение разведывательный вертолет, в подчинение поступают два пожарных подразделения, они на местах, и один запасной будет ждать твоей команды, также Главный инженер выделит тебе необходимую технику. Все, можешь командовать.

Пока Директор говорил, Борис Иванович не отрывал взгляда от большого видеоэкрана, где сменялись кадры аэросъемки леса. Досмотрев последний кадр, Борис Иванович попросил Директора срочно заказать у областных пожарных вертолет с пенным компонентом. Он тут же связался, договорился и только тогда спросил, что его так обеспокоило. Борис Иванович кивнул на экран и заметил, что с утра ветер переменился и дует несколько под углом к полосе пожара, то есть горение идет не по ветру, а своим путем, что для верхового пожара не закономерно. На последнем кадре можно заметить очаги возгорания верхушек деревьев на довольно большом расстоянии друг от друга, но продолжающиеся как бы в заданном направлении, которое не согласуется с направлением ветра. Как будто кто-то летит с факелом и поджигает, но на снимках с большим увеличением никто не замечен, хотя видны разбегающиеся кабаны, лисицы и другие животные.

– Следовательно, мы имеем дело с масштабным поджогом с неясной целью.

Все присутствующие переглянулись и с интересом и любопытством уставились на Бориса Ивановича, а он, глядя на последний кадр съемки, спросил у Главного инженера:

– Что это за машина прорубает просеку, когда начала и какова ее скорость проходки?

– Это новый валочно-пикетирующий комбайн, его прислали нам на испытания, – стал рассказывать Главный инженер, – это новейшая компьютеризированная машина, работающая по новой технологии. Две мощные стрелы-манипуляторы оснащены несколькими рабочими органами, самым интересным из них является гидравлическая клешня, которая перекусывает ствол дерева в один прием. Самое важное то, что после него практически не остается пней, перекус ствола может производиться у самой поверхности почвы. Стрела удерживает ствол, может его поворачивать во всех направлениях, даже вокруг собственной оси. Это удобно, так как вторым этапом производится зачистка ствола от сучьев с одновременной откомлевкой и делением на сортименты. Оба манипулятора работают автономно. Один с левого борта комбайна, другой с правого борта. Таким образом, ширина просеки получается более двадцати метров. Сейчас комбайн только валит лес и укладывает неочищенные стволы вдоль противоположной пожару кромки просеки, его рабочая скорость около пятисот метров в час. Есть и еще одна особенность. В рабочем положении для большей устойчивости машина передвигается на гусеницах, а в транспортном положении гусеницы втягиваются вверх и машина становится на шесть пневмоколес, на которых по хорошей дороге может ехать со скоростью сорок километров в час.

Наступило молчание, Борис Иванович, уставившись на карту леса, глубоко задумался, потом покачал головой и сказал, что последняя характеристика насчет транспортной скорости сейчас наиболее актуальна, вероятно, придется удирать от огня, который повернул в их сторону.

Некоторое время они просматривали фотосъемку, сравнивая ранние изображения с более поздними, меняли увеличение, разглядывая мелкие подробности или все в перспективе. Сомнений не осталось, это была диверсия. Директор связался со службой безопасности, коротко сообщил обстановку, потом сказал Главному инженеру, чтобы тот летел в отдаленное лесничество вместо него, сообщая необходимые сведения.

Борис Иванович тем временем подсел к компьютеру и, поглядывая на различные снимки, вводил какие-то данные. На экране появилась точная карта лесного массива с координатной сеткой и красными полосами, которые начинались, совпадая с полосой пожара, а продолжались несколько по дуге, постепенно меняя направление к западу. Конец полос был расплывчат, а титр на экране сообщал о недостатке данных. В это время появился вызов внешней связи, пилот вертолета сообщил, что они двумя вертолетами с пеной вылетели к месту пожара и ждут указаний к действию. Директор хотел ответить, но Борис Иванович попросил микрофон, задал несколько вопросов пилоту о ширине захвата пенной полосы, скорости вертолета при выбросе пены, расстояния, насколько хватит заправки и что-то еще, одновременно вводя ответы в компьютер. На карте появились синие стрелы, начавшиеся в конце красных полос и идущих навстречу им. Автоматически карта передалась по радиоканалу в компьютеры вертолетов. Глядя на карту, Борис Иванович стал давать пояснения, с какого квадрата начинать выброс пены, какие-то другие указания. Пилот подтвердил готовность выполнить полученные указания.

Директор с любопытством и некоторым облегчением наблюдал за этими действиями и, когда Борис Иванович несколько расслабился, спросил:

– Как вы рассчитали направление продолжения пожара? Почему направили вертолеты не к самому пожару?

Борис Иванович коротко пояснил, что на его компьютере установлен Большой лесотехнический справочник, в него он уже много лет вносит дополнительные данные из собственного опыта и из самых различных источников, вплоть до рассказов лесников. В справочник заложена программа, которая, используя различные данные и введенные условия, выдает точные или ориентировочные результаты. В данном случае велся расчет по теме «Пожар». Были введены скорость и направление ветра, рельеф местности, породы деревьев, их возраст, наличие подлеска, травы, влажности почвы и многое другое, причем большинство данных ориентировочные, среди таких сведений даже есть информация о направлении, куда разбегаются животные. Программа, автоматически используя громадное количество показателей по данной теме и введенным условиям, выдала довольно правдоподобный прогноз развития событий, что вот сейчас и подтвердилось. Что касается выброса пены на еще не загоревшийся лес, то я еще при просмотре предположил, что поджог произведен самовоспламеняющимся веществом, видимо, с какого-то летательного аппарата. Воспламенение происходит, по-видимому, не сразу, а по мере высыхания росы или солнечного тепла. Начало пожара приходится на возвышенную часть леса, где ветерок и первые лучи солнца создали условия для возгорания. Дальше полоса поджога проходит по низменной местности, и дымок там обнаруживается только на верхушках высоких деревьев. Двумя вертолетами с пеной основной пожар существенно не унять, а задержать самовоспламенение или совсем предотвратить его очень возможно. Директор удовлетворенно кивнул, а Борис Иванович засобирался уйти, чтоб с вертолета осмотреть все происходящее, предложив пролететь над лесом вместе с ним начальнику пожарного отряда и оттуда организовать работы. Они не успели выйти, как пришел представитель службы безопасности района. Ему в общих чертах обрисовали обстановку и предложили присоединиться к вылетающим, а по пути Борис Иванович расскажет подробности.

Более часа они летали над пожаром. Вместе с пожарным они скорректировали действия и места работы пожарным машинам, сосредоточив их ближе к населенным пунктам. Представитель службы безопасности по своим связным каналам постоянно вел переговоры с ведомством и, поглядывая на карту, слушая реплики Бориса Ивановича, вел работу. Борис Иванович вошел из компьютера вертолета в свой компьютер, постоянно что-то вводя, смотрел результат, качал головой и, наконец, связался с Директором и сообщил, что ветер постепенно меняет направление и скоро будет почти поперек полосы горения, скорость распространения огня увеличивается и скоро достигнет семи или восьми километров в час:

– При этом уже никакая техника не успеет отсечь огонь просеками, пожарным машинам большинство районов недоступно. Расчеты показывают, что задействованные уже пять вертолетов с пеной и водой не смогут приостановить продвижение огня. Особенно опасное направление в 234 квартале, там огонь распространяется особенно быстро и приближается к низине с торфяниками, а если загорится торф, то его вообще затушить невозможно. Увеличение количества техники мало поможет, да и вся она уже в деле, и в области все резервы исчерпаны. Предлагаю срочно связаться с Министерством и организовать дождь искусственным методом, по моим наблюдениям, состояние атмосферы способствует получению хорошего ливня.

Директор тут же ответил, что наше Министерство самостоятельно отслеживало положение дел и он только что получил сообщение, что Министерство по чрезвычайным ситуациям уже направило самолеты для провокации дождя.

– Так что возвращайтесь, Борис Иванович, – закончил Директор.

Когда представитель службы безопасности услышал о возвращении, то попросил Бориса Ивановича приземлиться для взятия проб с деревьев, но Борис Иванович, рассматривая очередной кадр фотосъемки и поглядывая в иллюминатор, рассеянно ответил, что пробы взяты в начале дня и находятся в конторе, а вот людей надо спасать. С этими словами он взял микрофон бортовой связи и распорядился пилоту лететь к валочно-сортиментному комбайну, который прорубал противопожарную просеку. В связи с резким изменением направления ветра и его скорости просеку прорубить уже не успеть, а сам комбайн с экипажем оказался в опасном положении. Подлетая к заданному месту, они увидели сплошное задымление, а пожар громадным клином углублялся в лес. Борис Иванович перевел взгляд от иллюминатора к видеомонитору, там была та же картина. Постучав по клавиатуре, он ввел дополнительные фильтры, и на изображении проступили контуры просеки и комбайна в конце ее. Клин пожара своим острием был направлен прямо на комбайн и находился всего в нескольких километрах от него.

– Положение хуже, чем я предполагал, – сказал Борис Иванович, связался с экипажем машины и скомандовал:

– Ребята, срочно переводите комбайн в транспортное положение, проверьте огнетушители и начинайте движение назад.

Между тем пилот сообщил, что получено распоряжение в течение тридцати минут освободить воздушное пространство в зоне пожара, следовательно, мы должны возвращаться.

– Мы успеем сесть рядом с комбайном, я выйду, а вы полетите на базу, – сказал Борис Иванович.

– В чем дело? – забеспокоился представитель службы безопасности.

– Без меня им не выбраться, – спокойно, но твердо сказал Борис Иванович и начал надевать свой ранец.

Они подлетели к просеке, которую прорубал этот новый комбайн. Вертолет полетел вдоль нее, задымление увеличивалось, и в конце они с трудом различили комбайн.

– Так они еще не отъехали с этого места, – воскликнул Борис Иванович. Пилот, с беспокойством осматривая местность, наконец начал снижаться, Борис Иванович приготовился к выходу. Как только шасси коснулось земли, Борис Иванович выпрыгнул и быстро побежал к комбайну. Вертолет тотчас взмыл и взял курс на базу.

Когда он подбежал к комбайну, то увидел копошащихся двух членов экипажа.

– В чем дело, мужики? Вам надо было быть уже в нескольких километрах отсюда!

– Лопнул шланг гидроуправления транспортного шасси, – поведали они.

– И что?

– Да вот сняли со стрелы, сейчас привернем и попробуем поставить комбайн в транспортное положение, – сказал старший механик и сильно закашлялся. Дым заполнил все вокруг так, что и в метре уже еле-еле что-то было видно, а температура стояла, наверное, градусов под пятьдесят.

– Скорее, ребята, а то изжаримся в самом прямом смысле.

Борис Иванович полез по трапу наверх в кабину, чтоб попытаться сверху осмотреться и оценить степень опасности. Кабина широкая, от борта до борта, как капитанский мостик, с хорошим обзором на все стороны, вдобавок снабженная фильтрующим кондиционером. В ней был третий член экипажа, молодой парнишка, электрик и компьютерный оператор. Он с беспокойством метался из одного края к другому, не зная, что делать в этой обстановке, с надеждой стараясь скрыть испуганный вид, уставился на Бориса Ивановича.

Борис Иванович посмотрел в окно, кромку просеки не было видно, но он знал, что до нее около двадцати метров, дым уже с искрами шел прямо на них, в любой момент ближайшие деревья могли полыхнуть мощным пламенем, и тогда им уже и пешком не выбраться, а комбайн превратится в сильнейший костер.

– Огнетушителем управлять умеешь?

– Да, учили в училище. – И парнишка подскочил к пульту управления, но что делать, еще не знал.

Огнетушитель литров на двести был закреплен на крыше комбайна, управлялся дистанционно и мог направлять струю пенообразующей жидкости в нужную сторону.

– Направь короткую струю на верхушку вон той сосны, – скомандовал Борис Иванович.

Парень засуетился у пульта, и вскоре в сторону дерева вылетела струя, на лету она превратилась в пену и, не долетев до цели, села на ближние кусты.

– Сейчас, я знаю, как надо, – уже по-деловому воскликнул и нажал на кнопку, более тонкая и длинная струя с большой скоростью пролетела дальше, и почти вся пена попала на нужное дерево.

– Молодец, ты, оказывается, стрелок хороший, – подбодрил Борис Иванович. – Теперь обстреляй все вершины, сколько достанешь правее этой.

Наконец в кабину, можно сказать, почти ползком ввалились оба механика. На них страшно было смотреть: закопченные лица, слезящиеся красные глаза, дымящаяся одежда. Они никак не могли откашляться и хватали ртом воздух, как рыбы, выброшенные на берег. В кабине еще с трудом, но работал кондиционер, воздух был прохладней, чем на улице.

Старший механик, превозмогая себя, прошел в кресло и обожженными руками стал манипулировать рычагами и кнопками. Агрегат вздрогнул и начал медленно подниматься, его транспортное шасси на резиновом ходу уперлось в землю, а рабочие гусеницы оторвались от земли. В то же время машина стала медленно двигаться.

– Выходите на максимальную скорость, – сказал Борис Иванович.

– Но я ничего не вижу, все в дыму, – ответил водитель. И тут же крикнул: – Павлик, включи в компьютере транспортную программу!

В разговор вмешался второй механик, он уже пробрался на свое рабочее место второго водителя.

– Мы прорубали просеку по азимуту заданным спутниковым навигатором, если в компьютер ввести обратный азимут, то машина пойдет назад по просеке, точно повторяя пройденный путь, и мы будем двигаться вслепую, но как бы на автопилоте.

– Скорее, ребята, действуйте, огонь уже подошел к просеке! – воскликнул Борис Иванович.

Павлик метнулся к компьютеру, стал лихорадочно менять настройку на обратный ход и тут же доложил о готовности. Старший потянул рычаг, двигатель взревел, и машина стала резко набирать скорость.

Борис Иванович взглянул на спидометр, скорость приближалась к тридцати километрам в час, и он прикинул, что это полкилометра в минуту и что предположительно на преодоление опасного участка просеки потребуется не менее десяти минут, хотя при таком задымлении сориентироваться на местности было невозможно. Впереди, даже сквозь дым, полыхало зарево пожара, сзади в том месте, где они были несколько минут назад, вовсю горели деревья на краю просеки, а там, где просека кончалась, пожар пошел вглубь леса. Температура за бортом уже превысила семьдесят градусов, в кабине кондиционер с трудом удерживал около сорока. Казалось, они едут прямо в огонь. Машина сильно вибрировала и покачивалась, а на колеса и смотреть было страшно, они прыгали по остаткам пней и ухабам с невероятной скоростью. Так гидросистема под управлением компьютера отслеживала неровности грунта.

Павлик продолжал пускать струи из огнетушителя вперед по уже загорающимся деревьям по левой кромке просеки. Старший сосредоточенно всматривался вперед, готовый что-то предпринять, второй водитель следил за правой кромкой просеки, которую иногда удавалось увидеть в дымных просветах. Все они бросали вопросительные взгляды на Бориса Ивановича. А он все пытался определиться, где спасительная поперечная просека, и наконец пришел к выводу, что единственным выходом является прорыв через уже горящий участок.

– Павел, кончай стрелять по деревьям, это уже бесполезно, окати левый борт машины и следи за ним.

– Ну что, мужики, будем прорываться, выжмите из машины максимальную скорость, сколько возможно, приблизьтесь к правой кромке.

Водители обеспокоенно покачали головами, старший потянул рычаг и чуть тронул руль вправо. Двигатель еще более натуженно загудел, скорость немного увеличилась. Слева деревья уже горели, языки пламени тянулись чуть не к середине просеки, на еще не паханной почве горела трава и мелкие сучки, оставшиеся от лесоповала, огонь был везде, и только до правой стороны он еще не добрался. Они въезжали прямо в пожар. Борис Иванович с беспокойством посматривал на колеса, которые катились буквально по кострам. Под ними земля горела.

– Павел, поддай пены на колеса и окати передок машины и борта. Сколько там осталось в огнетушителе?

И сам посмотрел на указатель расхода, он показывал остаток в пятнадцать процентов.

Машина неслась у самой правой кромки, пламя до нее еще не доставало, но температура в кабине поднялась еще выше, кондиционер, видимо, уже отказал. Пожар так разгорелся, что задымление несколько уменьшилось, впереди стала проглядываться перспектива, похоже, они находились в самом близком контакте с огнем, вдалеке виднелись еще не горящие деревья.

Неожиданно скорость резко замедлилась, да так, что всех бросило вперед, Борис Иванович чуть не врезался в пульт. Резко засигналил компьютер, на мониторе заморгали красные надписи: «Перегрев масла в гидросистеме. Снизить скорость!».

– Павел, выключи ты эту автоматику! – закричал старший. Но парень уже стучал по клавишам и бормотал, что процедура отключения автоматики сложная и сразу не отключишь.

Борис Иванович подскочил к пульту огнетушителя и стал короткими экономными струями обрабатывать то колеса, то начинающие загораться участки машины. Ресурс огнетушителя вот-вот кончится, а они остановились в самом опасном месте. Тут раздался резкий, как выстрел, хлопок – лопнуло боковое стекло, посыпались мелкие осколки стекла, в кабине пахнуло нестерпимым жаром. Борис Иванович схватил чей-то брезентовый плащ и пытался загородить эту брешь. Павел со словами, что снял защиту по температуре масла, бросился помогать затыкать окно. Старший рванул рычаг, и машина резко ускорила движение. Но это был уже не тот ход, комбайн мотало, как лодку при сильном шторме, видимо, Павел в спешке снял не только защиту по температуре, но и автоматическую амортизацию, или она вообще отказала.

Уже не обращая внимания на предупредительные возгласы и угрожающие надписи компьютера, они неслись на предельной скорости, и каждый думал: «Лишь бы не сломалось что-нибудь, лишь бы не остановиться». Через несколько минут этой адской скачки машина въехала на обработанную почву. Здесь уже поработали тяжелым лущильником и заделали траву и порубочные остатки в землю, чтоб огонь не мог распространиться по низу.

Машина натуженно загудела и снизила скорость, по мягкой земле ехать стало труднее, но главная опасность осталась позади, слева пожар был в отдалении, земля под колесами не горела. Через несколько километров должна быть поперечная заброшенная просека, в которой и собирался укрыть машину и людей Борис Иванович. Все стали оглядываться назад, жутко было видеть, как в том месте, где они были, полыхал такой верховой пожар, что пламя практически перекрыло всю ширину просеки, горели внизу остатки от порубки и трава, фактически загорелась и правая сторона.

Мотор гудел все сильнее, и старший вынужден был снизить скорость.

– Не расслабляйтесь, ребята, еще немного, и мы выйдем в безопасное место, – сказал Борис Иванович, разглядывая в бинокль просеку слева и впереди. Неожиданно машина резко накренилась, и ее стало заносить влево. Старший повернул рычаг, машина встала, угрожающе наклонившись. Компьютер с отключенной автоматикой помалкивал. Павел, высунувшись в разбитое окно, сообщил, что левое переднее колесо просело и гусеница достает до земли.

– Гидравлика отказала, – пришел к выводу старший, и все потянулись к двери, стали спускаться на землю. На улице, по сравнению с тем, что было, веяло прохладой, ветер переменился и стал дуть почти вдоль просеки, дым относило в другую сторону, жара от огня уже не было, только заходящее солнце слегка припекало. Левое переднее колесо неприлично задралось вверх, среднее вообще было спущено, машина опиралась на гусеницу и стояла, сильно наклонившись. И вообще, на нее было страшно смотреть. Краска на левом борту обуглилась и облупилась, пластмассовые части перил оплавились и висели сосульками, резина на колесах обгорела и потрескалась. Тем не менее, комбайн был цел, люди спасли его, а он спас людей. Борис Иванович обратил внимание, что оба механика держат руки как-то на весу, вспомнил, что они буквально под огнем меняли лопнувший шланг.

– Покажите руки, Павел, принеси воды и аптечку. Будем надеяться, что у вас ожоги только первой степени, конечно, поболят, но пройдут бесследно.

Борис Иванович нашел в аптечке спирт, немного отлил в стаканчик, добавил чистой воды и, смачивая ватки, аккуратно начал смывать грязь у обоих механиков. Они покряхтывали, но терпели. Затем он смазал раны и ожоги более крепким раствором спирта и забинтовал.

– Ну что, мужики, мы, можно сказать, счастливо отделались. Натерпелись, правда, и травмы есть, но машину отремонтируют, а травмы заживут. Однако, нам надо еще подальше отъехать, здесь машину оставлять еще опасно. Как, сможете управлять?

– Сможем, из четырех рук уж найдем одну или две, чтоб кнопки нажать.

– Вот и ладненько, опускайтесь на гусеницы и потихоньку поехали, вон там просека расширится за счет поперечной, там машину и оставим.

Уже без приключений доехали до места, оставили машину, взяли свои вещички, и Борис Иванович повел их, как он сказал, «на отдых». Они уже подходили к старому сенному навесу, когда как-то сразу небо нахмурилось, стал крапать дождик, а когда компания расположилась на прошлогоднем сене, и вообще полил весьма прилично. Экипаж с удивлением встретил это неожиданное для них явление. Борис Иванович, поясняя, что дождь вызван искусственно для борьбы с пожаром, наконец, достал свой телефон, связался с диспетчерской, сообщил, где они и что сделали. В ответ он получил замечание, что заставил беспокоиться, не выходя на связь, и что вертолет за ними может прилететь только рано утром в связи с запретом на полеты в зоне пожара. Кончив переговоры, Борис Иванович вытащил из своего ранца широкое полотенце, расстелил его и выложил съестные припасы, все последовали его примеру, и на импровизированной скатерти появилось приличное количество самой разнообразной еды. Они приступили к обеду и ужину одновременно, при этом каждый старался угостить всех остальных своими яствами. Несмотря на пробудившийся сильный аппетит, все ели не спеша, смакуя и похваливая все, что попадало на зуб. Постепенно, по мере удаления голода разговор перешел на воспоминания о пережитом. Опасность осталась позади, и теперь все подшучивали друг над другом, находя комичными те или иные эпизоды. Это была своеобразная разрядка после сильнейшего нервного и физического напряжения. Один Борис Иванович ел молча, устремив неподвижный взгляд куда-то вдаль. Только он хорошо представлял, каких масштабов это бедствие и сколько трудов будет стоить восстановление потерь. Дождь монотонно шумел по крыше навеса, местами сквозь дыры потекли струи воды, но компания оказалась в удачном месте. Было тепло и спокойно, скатерть опустела, разговоры постепенно затухали, и они один за другим стали пристраиваться спать.

На рассвете их разбудил шум вертолета, наскоро собрав свои пожитки, они устремились к машине. По прибытии на базу Борис Иванович отправил экипаж в санчасть, а сам устремился в свой кабинет к компьютеру, который все это время накапливал все сведения по лесу. Пробежал взглядом основную информацию и посмотрел последнюю фотосъемку, из которых следовало, что дождь, который удалось поддерживать почти пять часов, практически погасил пожар. Оставшиеся отдельные очаги можно было потушить обычными средствами в течение двух-трех дней. Дальше предстояла изнурительная работа по ликвидации последствий бедствия.

***

Это было более года тому назад, а сейчас Борис Иванович подошел к своему излюбленному месту отдыха на окраине маленькой полянки у родничка с чистой холодной водой.

Место было обустроено удобной скамеечкой в тени молодых березок и кустарника, местом для костра, родником, аккуратно обложенным дощечками с тремя ступеньками к нему. Время приближалось к полудню. Борис Иванович поставил на скамейку ранец, на сучок повесил ружье и фуражку, с большим удовольствием удобно уселся, откинулся на пологую высокую спинку, вытянул ноги и не спеша стал оглядывать поляну. Последний раз здесь он был в прошлом году перед пожаром, и было интересно, не появилось ли чего новенького. Слева от скамейки нависал большой куст бузины с гроздьями ярко-красных ягод, на противоположной стороне поляны – несколько деревьев рябины с обвислыми ветками под тяжестью еще желто-зеленых ягод на фоне более высоких стройных берез. На правом краю к березам примешивались осины, листья которых весело трепетали от почти незаметного ветерка. Солнце было высоко и сзади, отчего панорама поляны выглядела особенно объемно, дополнял пейзаж ярко-пестрый ковер разнотравья, изобилующий цветами всех оттенков. Шелест осиновых листьев, пересвист птиц, жужжанье насекомых создавали звуковой фон, дополненный целебными запахами леса. Все вместе действовало умиротворяюще, легкая усталость постепенно растворялась в лесной ауре, но где-то в подсознании смутно скреблось какое-то беспокойство. Борис Иванович еще раз огляделся по сторонам, но ничего необычного не обнаружил. Он вспомнил, что когда осматривал с воздуха этот участок, то тоже испытывал подобный дискомфорт, но тогда его внимание было обращено к деревьям и что-то другое только откладывалось где-то в сознании без анализа. Неожиданно неподалеку обеспокоенно проскрежетала сорока. Вскоре чуть левее опять раздался ее короткий испуганный голос, а затем она возмущенно затарахтела, постепенно куда-то удаляясь. Борис Иванович внимательнее прислушался к лесным голосам и наконец стал догадываться, что вызывало беспокойство. Голоса птиц, обычно жизнерадостные и деловитые в это время года, когда корма и тепла достаточно, на этот раз были беспокойными, явно присутствовали предупреждающие возгласы. Так обычно бывает перед каким-либо ненастьем, но сегодня, по собственному наблюдению и по прогнозу на метеосайте, погода стоит устойчивая и никаких катаклизмов не ожидается.

«Хищник какой-нибудь поблизости бродит», – подумал Борис Иванович и стал доставать бутерброды и термос с кофе. Хорошо перекусив, он снял с сучка кружку, спустился к роднику набрать воды и тут обнаружил, что родником кто-то пользовался, и совсем недавно. Любители собирать грибы из ближних сел знали это место, брали воду из родника, но всегда соблюдали порядок, и обнаружить их посещение мог только наблюдательный человек. На этот раз была проявлена явная небрежность к порядку в роднике. Дощечки на земляных ступеньках сдвинуты, кучка песка и ила возвышалась прямо на площадке перед ямкой. Легко было догадаться, что кому-то не хватило глубины родника для большой посуды, видимо ведра, и он углублял родник. Внимательней осмотревшись, Борис Иванович обнаружил следы обуви большого размера и отпечатки двух ведер на земле. Следы ног уже в виде примятой травы продолжались по краю поляны и направлялись в сторону старой просеки. Борис Иванович вернулся на скамейку, так и не набрав воды в кружку. Посидев пару минут в размышлениях, он снял с сучка ружье, открыл стволы и проверил их содержание. В двух охотничьих были заряды со снотворными шприцами: в одном – большой на кабана или медведя, в другом – маленький, третий винтовой ствол был не заряжен. После некоторого раздумья он зарядил третий ствол винтовочным патроном и поставил ружье рядом.

Лесничий не увлекался охотой, ружье для него было штатным оружием, и носил он его исключительно на случай самообороны. За все годы службы в лесу он применил его всего несколько раз, и то в большинстве случаев шприцами против кабанов и волков. Только однажды пришлось открыть огонь на поражение в кабана, гнавшегося за незадачливым охотником, который решил выстрелить в мирно пасущегося кабана зарядом на зайца. Борис Иванович тогда шел подобным обходом, вдруг услышал неподалеку выстрел, взвизгивание кабана, еще выстрел, топот и шум ломающихся сучьев. Он побежал на шум, и его чуть не сшиб молодой человек в шикарной охотничьей экипировке. Подраненный разъяренный кабан несся за ним и почти настигал. Борис Иванович выстрелил пулей, кабан пробежал еще с десяток метров и свалился, ткнувшись мордой в траву, а тот охотник так разогнался, что остановиться уже не мог, где-то за кустами мелькнуло белое перо на шляпе, и был таков. Убедившись, что зверь мертв, по телефону связался с охотохозяйством, рассказал о происшествии, сообщил координаты места событий, попросил тушу забрать. Самого его трофей не интересовал. Охотники же поведали, что знают этого мастера рассказывать всякие небылицы про свои подвиги, но на деле трусливого болтуна.

Сейчас ситуация была другая. Здесь появились подозрительные люди. Обычно лесничество предупреждают о мероприятиях в лесу. Были научные экспедиции ботаников, разок маршрут геологов проходил через этот лес, туристические группы также обязаны сообщать о своих походах. В большинстве случаев это правило не игнорировалось, все были заинтересованы, чтобы в случае чрезвычайных ситуаций им могли прийти на помощь. Было точно известно, что заявок на посещение его владений нет, следовательно, появились непрошеные гости, и придется выяснять, кто они такие и зачем прибыли. Судя по количеству взятой воды, их далеко не один человек. Борис Иванович собрался, прежде чем закинуть ранец за спину, вытащил оптико-электронный бинокль и пошел к старой просеке, к которой примыкала полянка.

Просека возникла очень давно, когда по ней проходила высоковольтная линия электропередачи. С тех времен лесничество там заготавливало сено, и она не заросла кустарником и деревьями. Потом отпала надобность в линии электропередачи, опоры демонтировали, кроме одной, самой высокой, на ней некоторое время тренировались верхолазы, потом и это прекратилось, а опора так и осталась стоять без дела.

Сейчас просека оказалась заросшей уже довольно большой и сочной отавой, которая скрыла следы вывозки сена. Солнце светило сзади, и на этой стороне была короткая тень. Противоположная сторона, ярко освещенная, улыбалась рядами белых берез, слегка прикрытых кронами сверху и опушкой кустов снизу.

Борис Иванович вышел на небольшую опушку и, оставаясь в тени, огляделся. Слева просека полого спускалась и терялась вдали в частоколе еловых верхушек, преобладающих в той стороне. Справа больше было лиственных деревьев, и в полукилометре на фоне голубого неба без единого облачка четко выделялась одинокая опора, которую местные жители прозвали вышкой. Опустив взгляд вниз, почти себе под ноги, он заметил уже мало различимые следы от колес какого-то автомобиля. Трава по этим колеям почти везде поднялась и только в некоторых местах была еще смята и слегка пожелтела. Присев, он обеими ладонями стал прощупывать след и вскоре нашел вмятины в почве, характерные для «вездеходовского» протектора тяжелой машины. Прикинув, какая была погода и насколько подросла трава, предположил, что проехали здесь полторы или две недели тому назад, причем в одну сторону, к вышке. Только сейчас вспомнилось, что его насторожило, когда он осматривал лес с воздуха, – именно эти следы, которые неделю назад были виднее. Тогда в сознании промелькнуло удивление, кому понадобилось проезжать и почему по самому краю просеки, но его отвлекли несколько засыхающих деревьев, которые он увидел, и лесничий поспешил записать их координаты.

Борис Иванович встал, вытащил из чехла бинокль и стал осматривать просеку. У подножья вышки ничего необычного не обнаружилось, правее начинались кусты, и, как он ни вглядывался, ничего нового не увидел. Переведя бинокль опять на вышку, оглядывая ее снизу вверх, он вдруг заметил какой-то предмет, чернеющий на фоне яркого неба. Борис Иванович подошел к небольшому деревцу, от которого еще была видна верхушка вышки, оперся рукой с биноклем о его ствол, навел опять на вышку и сделал максимальное двадцатипятикратное увеличение. Предмет стал совсем близко, но движение нагретого воздуха и водяных паров несколько искажало изображение. Ракурс наблюдения был не очень удачный, поэтому можно было только предположить, что это плоский предмет, если сравнить с деталями вышки, размером примерно полметра на полметра. Нащупав кнопочку, Борис Иванович сохранил в памяти бинокля изображение предмета, а потом повторил снимки с разным увеличением.

Дело принимало серьезный оборот – это не какие-то беззаботные туристы. Судя по тому, что компания проникла в лес нелегально и тщательно замаскировалась, явно делается черное дело.

Стоило задуматься – что делать? Идти напрямую к ним и выяснять отношения бесполезно. Или предъявят липовые документы, подлинность которых сразу невозможно будет проверить, или вообще близко не подпустят. Пока преимущество на их стороне, скорее всего они хорошо подготовились, предусмотрели возможные варианты, как избавиться от помех в их делах.

Наконец, Борис Иванович пересек просеку и по той стороне стал приближаться к незваным посетителям, перейдя на бесшумное передвижение, внимательно осматриваясь и прислушиваясь.

Достаточно густой подрост новых деревьев помогал ему скрытно двигаться. Сквозь небольшие просветы между кустами и деревьями он отслеживал край просеки, а по голосам птиц оценивал, нет ли поблизости еще кого-нибудь. Пока было все нормально, но опять улавливалось какое-то беспокойство в поведении птиц, даже более заметное, чем то, на которое обратил внимание, когда сидел на лавочке. И вдруг он заметил, что по мере приближения к вышке птицы все больше и больше удаляются в глубь леса и сейчас наверху уже никто не щебечет.

«Странно, – подумал Борис Иванович. – Что-то тут не так».

Он замедлил шаг и стал внимательно приглядываться и прислушиваться. Через некоторое время он начал различать прерывистый звук одного тона, постепенно усиливающийся по мере приближения к вышке. Лесник завертел головой, пытаясь определить направление источника звука, но создавалось впечатление, что куда бы он ни повернулся, звук шел отовсюду. Он снял фуражку в надежде получше прислушаться и тут же заметил ослабление звука.

«Наверное, испортился „Антикомар“», – размышлял Борис Иванович.

Устройствами для отпугивания комаров снабжались работники леса. Этот миниатюрный приборчик, излучающий ультразвук, обычно крепился к воротнику одежды, но Борис Иванович вмонтировал его в фуражку и сейчас собрался проверить его работу. Как только он приблизил фуражку, чтоб нащупать кнопочки управления, писк усилился, он удалил фуражку на вытянутую руку, звук почти замолк. Борис Иванович извлек «Антикомар» из фуражки и включил световой индикатор, он засветился равномерно, без прерываний желтым цветом, что говорило о непрерывном излучении достаточно высокого тона звука, который не слышен человеческому уху. Он нажал на кнопочку подбора тональности, цвет индикатора стал светло-зеленым, что означало повышение тона излучения. Неожиданно обнаружилось, что слышимый прерывистый звук стал ниже тоном.

«Что ж это такое?» – подумал Борис Иванович и стал вспоминать свои школьные годы, когда он увлекался электроникой, конструировал синтезатор звука и даже выступал с ним на школьном концерте. Там в некоторых эффектах было использовано биение двух частот.

«Значит, здесь имеет место биение двух ультразвуковых частот, одна из которых внешняя, прерывистая, а другая, от „Антикомара“, постоянная. То, что слышится, – это разность этих частот, а то, что с повышением тона „Антикомара“ у слышимого звука тон понижается, говорит о том, что внешний ультразвук более высокого тона, чем свой, следовательно, со стороны „гостей“ ведется ультразвуковая локация пространства в охранных целях», – домыслил Борис Иванович. Теперь стало понятно беспокойство птиц, ведь слух многих животных, и особенно птиц, улавливает звуки высокой частоты, не слышимые человеком. Птицы слышали ультразвуковой локатор, и это их отпугивало.

После этих выводов Борис Иванович не стал долго раздумывать и решил незаметно удалиться с этого места, поскорее вернуться в контору и доложить руководству. Через некоторое время он вышел на лесную дорогу и ускорил шаги. Он уже собрался вызвать по телефону машину, как вдруг из-за поворота резво выскочил легковой вездеход. Поравнявшись с Борисом Ивановичем, машина остановилась, стекло опустилось, из окна высунулась агроном-лесовод Юля, дочка его хорошего товарища, главного инженера Агропромхоза. С ними они дружили семьями и детей их знали с раннего возраста.

– Дядя Боря! Откуда вы и куда? Садитесь, подвезу.

– Юля, как ты кстати. Тут такое дело непонятное, надо скорей начальству доложить. Какие-то люди на большой машине обосновались около вышки и, похоже, что-то передают по радиоканалу, на вышке вроде бы антенна установлена, – на одном дыхании проговорил Борис Иванович и уселся в машину.

Юля уже приготовилась трогаться, как вдруг вспомнила недавнее знакомство с работником Объекта Алексеем. Он тоже спешил в связи с какими-то событиями у него на работе, и Юля подвозила его тогда чуть ли не с этой же дороги. Прошло уже несколько дней, а он еще не позвонил, хотя они обменялись телефонами, но Юля стеснялась позвонить первой. При воспоминании о новом знакомом у нее от головы к груди прокатилось легкое волнение, как будто жарким ветром обдуло. Ей показалось, что лицо покраснело. Она с опаской покосилась на лесничего, но он, занятый размещением ружья и ранца на заднем сиденье, не обратил на нее внимания. Женской интуицией Юля связала в единое целое события в лесу, на Объекте с желанием увидеть Алексея.

– Дядя Боря, я думаю, что нам надо на Объект заехать, там у них какие-то проблемы. Я несколько дней назад подвозила их работника, и по пути он сказал, что его срочно вызвали на совещание.

Сказав это, Юля замерла, со страхом думая, что она проговорилась. Лицо ее пылало жаром.

Она боялась повернуть голову к Борису Ивановичу и только глаза скосила в его сторону, ожидая реакции. А он, несколько секунд подумав, вдруг сказал, что, видимо, она права, надо ехать на Объект. Похоже, и антенна направлена в их сторону, и раз у них проблемы, возможно, и представитель безопасности на Объекте.

Юля облегченно вздохнула и стала разворачиваться в обратную сторону. До объекта было около десяти километров, из них примерно семь по лесной неухоженной дороге. Некоторое время они ехали молча. Борис Иванович продолжал анализировать события, а Юля с беспокойством думала, что ей сказать Алексею и вообще правильно ли она поступила. Вдруг Алексей рассердится и скажет, что она лезет не в свое дело. Но решение принято, дядя Боря согласился, ее дело только вызвать Алексея, и она стала придумывать, как его вызвать, ни фамилии, ни отчества она еще не знала.

Между тем Борис Иванович очнулся от своих дум и, лукаво посмотрев на Юлю, спросил:

– А что это за знакомый? Как ты с ним познакомилась?

– Да вот тогда и познакомилась, когда подвозила. Он по лесу гулял, а я ехала домой, смотрю, по дороге скорым шагом идет, почти бежит человек. Когда подъехала, то узнала в нем работника Объекта, его я видела несколько раз, когда мы озеленением занимались на их территории. Но тогда мы знакомы еще не были. По пути разговорились, он немного рассказал, чем они там занимаются, оказывается, среди прочего сохраняют в компьютере целые картинные галереи. Я люблю живопись, поэтому напросилась на экскурсию по шедеврам. Алексей обещал, когда проблемы утихнут. Обменялись телефонами, вот и все знакомство.

– Ну и как, симпатичный он парень?

– Внешне симпатичный, вежливый, а там не знаю, каков он, – ответила как можно равнодушнее Юля, а у самой сердце забилось в ускоренном темпе.

Борис Иванович хотел еще что-то спросить, но, глянув на нее, воздержался. Каждый погрузился в свои мысли. Юля в который раз отдала должное дяде Боре за тактичность и подумала, что мама бы сейчас извела вопросами и предостережениями. Она до сих пор считает ее ребенком, вечно дает указания, как одеться, как питаться и так далее. Из-за этого возникали конфликты, впрочем, ненадолго. С папой проще, он, когда были детьми, общался как с детьми, а когда подросли, разговаривал как с взрослыми и с примитивными наставлениями не навязывался. Он в основном был в курсе дел ее и старшего брата, иногда давал советы, и, как правило, они были дельными, и они ему были благодарны. А вот дядя Боря, сколько она помнила, всегда разговаривал на равных, и они доверительнее к нему относились. И если возникали вопросы щепетильного характера, что в детском, что во взрослом возрасте, то дожидались появления дяди Бори и с ним обсуждали свои проблемы. Течение мыслей не мешали Юле аккуратно вести машину по ухабам, можно сказать, на автомате лавируя межу ними.

***

Повезло ей с этой машиной. Года три назад в лесничество приехали военные и попросили разрешения провести эксплуатационные испытания их нового автомобиля-вездехода на территории Леспромхоза. Целый год, все четыре сезона они мотались по лесным и полевым дорогам, а то и просто по бездорожью, обслуживая работников лесхозов, доставляя их на самые труднодоступные делянки. Довольно часто они возили Юлю, так как ей чаще других необходимо было попасть в глубины леса, куда и дорог-то не было. Узнав, что Юля имеет водительские права и некоторую практику вождения, испытатели давали ей порулить по лесным дорогам. Увидев, что у нее неплохо получается, стали показывать приемы вождения, характерные для этой машины. Юля оказалась способной ученицей, и ее часто отпускали одну в поездках по своим делам. В начале прошлого года испытатели предложили продолжать эксплуатировать машину самим лесхозовцам, но с условием, чтобы на ней работал постоянно один человек, и лучше, чтоб этим человеком была Юля. В начале этого года военные приехали, сняли показания с приборов, черных ящиков, как они их назвали, расшифровали записи, похвалили за грамотную и насыщенную эксплуатацию автомобиля. Юля загрустила, что теперь машину заберут, а она к ней так привыкла. Руководитель испытаний как-то весело подмигнул Юле и пошел к руководству. Через некоторое время Директор вызвал Юлю и сказал:

– Вот, военное ведомство предлагает нам взять на время их вездеход, а от себя лично он, – Директор весело кивнул на испытателя, – просит, чтоб машину закрепили за Юлией Михайловной. Как, возьмем?

От волнения Юля не могла найтись с ответом, а Директор, засмеявшись, сказал, чтоб шли составлять акт приема-передачи. И вот уже почти полгода Юля – полная хозяйка уникального автомобиля.

***

По мере приближения к краю леса дорога становилась все более и более разбитой, солнце уже давно покинуло зенит, в просеку легла легкая тень, более старые деревья в этом краю вплотную, но не густо подступали к дороге.

Впереди показалась здоровая колдобина с остатками воды на дне. Решив объехать ее слева, Юля привычно глянула в зеркало и, к удивлению, увидела машину. Не так давно ее еще не было.

Та машина, не имея такой хорошей амортизации, прыгала по ухабам, явно пытаясь догнать их.

– Дядя Боря, нас догоняет какая-то машина.

Борис Иванович резко обернулся, рассматривая преследователя. Расстояние медленно сокращалось, чувствовалось, что они, не жалея машины, намерены догнать. Юля протянула руку к щитку, повернула ручку, в салоне стало чуть темнее.

– Юля, что ты сделала?

– Я усилила тонирование стекол, чтоб нас было не видно.

– Так почти ничего не изменилось.

– Это для нас мало изменилось, а снаружи окна совершенно непрозрачные.

Борис Иванович не стал расспрашивать, почему так, достал бинокль и начал разглядывать автомобиль.

– За нами следует внедорожник, номер явно замазан грязью. Юля, я думаю, твоя машина способна прибавить скорость, а они на пределе. Мы уйдем от них!

Юля прибавила скорость, стрелка спидометра приблизилась к 60, скорости, катастрофической для обычной машины, едущей по такой дороге, а у них только плавные покачивания увеличились.

– Дядя Боря, компьютер выдал сообщение, что такая скорость вредна механизмам подвески автомобиля.

– Ничего, Юля, мы недолго так будем ехать, скоро будет небольшой поворот, а там мы их обманем.

Борис Иванович продолжал смотреть назад на преследователей и вдруг заметил, что они сбавили скорость и теперь едут спокойно. Пока он размышлял, что бы это значило, Юля, сосредоточив все внимание на дороге, старалась выбирать наиболее ровные ее участки. Объехав очередную выбоину, она бросила взгляд вдаль и к ужасу обнаружила, что им навстречу едет такой же автомобиль.

– Дядь Борь, впереди машина!

Борис Иванович сел прямо и навел бинокль на встречающих визитеров, поняв, почему перестала спешить задняя машина. А передняя тем временем остановилась в самом узком месте и чуть наискосок, чтоб совсем преградить проезд. Из машины вышли два человека в защитной форме без знаков различия и встали по обе стороны от автомобиля. До него было около двухсот метров.

– Такой же внедорожник, номер так же замазан, в салоне остался водитель и есть еще кто-то.

– Юля, не снижай скорости, перед самой машиной круто поверни налево, объедешь дерево, которое у самой дороги, и выедешь сзади этих оболтусов, – скороговоркой выпалил Борис Иванович и потянулся за ружьем, но потом передумал, в салоне с ним не повернуться. Юля пошарила под сиденьем и протянула ему пистолет. Удивленно глянув на Юлю, он взял оружие, осмотрел, но взводить пока не стал. Машина стремительно приближалась к встречной, уже оставалось несколько десятков метров, Юля повернула какой-то рычажок, напряженно подалась вперед, руки до белизны сжали баранку, непрошеные гости засуетились, ничего не понимая и не зная, куда деваться. Когда до машины оставалось несколько метров, Юля тормознула и резко крутанула руль, машина круто, почти на месте повернула в лес, обдав встречную комьями земли и пылью. По днищу машины протарахтел кустарник, в который они въехали. Сделав ряд маневров, таких же крутых, Юля выехала опять на дорогу, повернула рычажок и прибавила скорость. Борис Иванович обернулся назад и прокомментировал:

– Стоят, смотрят нам вслед, челюсти отпали, наверное, вывихнулись, глаза то и гляди из орбит выпадут.

Юля нервно рассмеялась, а Борис Иванович продолжил:

– Сейчас мы их еще раз накажем. Сбавь скорость, сейчас заедем за поворот, свернем на тропинку и прилично срежем путь, пока они очухаются да развернутся, мы будем уже на трассе.

Так, все, мы не видны, смотри налево, вон тропинка отходит, думаю, что на твоей машине проедем, а вот они, даже если догадаются, куда мы свернули, не проедут.

Машина въехала под полог леса и скрылась из вида с дороги, они расслабились, хотя в отдельных местах приходилось медленно пробираться между деревьями.

Борис Иванович, осмотрев еще раз пистолет, который он до сих пор держал в руке, спросил:

– Откуда у тебя оружие?

– Нам же положено ружье, а начальник спецчасти посмотрел на меня и сказал, что оно только мешаться мне будет, и выдал пистолет. Спросил, умею ли пользоваться, говорю – нет. Повез меня в полицейский тир, договорился с инструктором, тот показал, как надо стрелять, разбирать, смазывать. Расстреляла две обоймы, под конец даже стала попадать в самые крупные мишени.

– И что ж он у тебя под сиденьем валяется?

– Не обижайте, дядя Боря, там у меня кобура укреплена да еще замаскирована.

– А теперь еще вопрос. Как ты давеча ухитрилась так круто повернуть перед носом у тех мужиков? И что ты там какой-то рычажок дергала?

– Дядь Борь, здесь же четыре состояния управления колесами: управление только передними колесами, управление только задними колесами, управление одновременно передними и задними колесами для нормального поворота и управление передними и задними колесами для движения «крабом». Я использовала управление одновременно передними и задними колесами, при котором можно сделать очень крутой поворот с меньшим риском заноса и опрокидывания.

– Да, лихо ты их обставила!

Он хотел еще что-то спросить, но поперек дороги оказалась поваленная ель. Вершина ее лежала на соседних деревьях, а комель был приподнят на вывернутых корнях. Ствол ели висел наклонно, сучья же свешивались до земли. По сторонам деревья стояли довольно густо, не объедешь. Юля остановила машину и растерянно посмотрела на лесничего. А он вышел из машины и направился к ели, на ходу достал топорик и стал обрубать сучья, проделав, на его взгляд, достаточный проход, отошел за него, прикинул глазомерно, подошел, обрубил еще пару сучков. Отойдя за дерево подальше, опять присмотрелся, махнул рукой сверху вниз.

Юля его поняла и опустила кузов, превратив машину в магистральную легковую. Борис Иванович обеими руками поманил ехать. Юля тихо поехала, пытаясь вписаться в прорубленное окно. Когда машина вплотную приблизилась к стволу, Борис Иванович дал знак остановиться и подошел к машине.

– Юля, сантиметров на пять машина выше прохода, что-нибудь предложишь, как быть?

– Можно попробовать установить на шинах болотный режим, сейчас посмотрю, как это делается.

Юля включила бортовой компьютер и вызвала инструкцию, найдя нужный раздел, увидела, что прямо из инструкции можно перейти к действию. Она щелкнула на слове «болото», тихо заурчал компрессор, раздалось шипение, машина немного опустилась, на мониторе появилась надпись «Болотный режим, ограничение езды по твердому грунту!». Шины понизились, одновременно увеличившись в ширину. Борис Иванович, отбежав за дерево, поманил на себя. Юля тихонько тронула машину, когда крыша наполовину зашла под дерево, Борис Иванович дал знак остановиться и сел в машину.

– Поехали, там впритирку, а под моим весом машина чуть просядет, и спокойно проедем.

Они проехали препятствие, остановились, Юля возвратила шины в нормальный режим, машину в режим вездехода и поехала, прибавляя скорость, надо было наверстывать упущенное время. Дорожка вилась по лесу, который начал редеть, стало светлее, вот-вот должна показаться автотрасса. Борис Иванович глянул на часы и, подумав, сказал, что преследователей они опережают минут на десять и, пожалуй, стоит устроить им еще одну неприятность. Достав телефон, набрал номер, дождался ответа и сказал:

– Слава, ты, где находишься? Отлично, совсем рядом. Знаешь, примерно на 52 километре из леса дорога выходит на трассу. Хорошо, что понял. Срочно подъезжай туда, минут через пять или десять там будут выезжать внедорожники с грязными номерами, останови их под предлогом этих самых номеров, проверь документы у во

...