Оглавление

Глава первая

«Каждый из нас способен на многое до тех пор,

пока не окажется в безопасности»

— Слепая сирота из Наземного города.

Ночь. Виртуальный таймер игрового интерфейса показывал отметку в двести три дня. Парень закрыл статус персонажа, глазами смахнув тот в сторону. Усмехнулся. Из рваной раны на животе медленно вытекала кровь. Стоило только положить на нее руку, как начала густой жидкостью просачиваться сквозь пальцы. Медленно, неспешно растекалась под ним на гладкой и скрупулезно отполированной поверхности пола. Над сидящей фигурой парня склонялся громадный зверь. Скаля пасть, утробно рычал, склоняясь мордой все ниже. Желтые, длинные клыки, взъерошенная и жесткая шерсть, облезшая в некоторых местах. Бугры напряженных мышц. И бесчисленное количество порезов, сочащихся зеленой кровью.

— Последняя жизнь, — обреченно прошептал.

Глаза снова устремились вглубь интерфейса, вызывая статус персонажа. Затем взгляд вновь устало упал на количество проведенных в этом мире дней. Цифра сдвинулась. Вместе с полночью наступил и двести четвертый день. Зверь шире раскрыл пасть. В тот же момент нестерпимо защипало глаза и нос от смрадного дыхания. Краем глаз парень видел вокруг, в узком коридоре помещения, кляксы крови, украшающие белоснежные стены, и трупы. Слишком много трупов. Он — последний выживший из всей экспедиции, что самонадеянно сделали вылазку на поверхность.

Вдруг время замедлилось, останавливая свой неспешный ход.

— Да, — отозвался закадровый голос, — это я. Как докатился до такой жизни? Что ж… — тяжелый вздох прервал его речь на пару секунд. — Моя история полна неприятностей и всяких гадких поступков. Этот один из них и, думаю, последний. За все время встретил на пути целое множество пороков, но, — слегка улыбнулся, — хороших, теплых моментов — точно не меньше. Я был рад прожить именно такую жизнь. Хотя, кто знает, быть может еще выпадет возможность увидеть солнечные лучи и коснуться звезд. Но как все начиналось? Ты ведь… — замялся голос. — Ведь за этим здесь?

Пятью месяцами ранее.

Планета Земля. Далекое будущее.

— А он что? — без стеснения во весь голос заржал двухметровый амбал.

— Сказал, что не будет оплачивать, и оставил их в качестве выкупа за себя. Бедные весь день сидели…

Парень, на вид двадцати лет, прошел мимо столика с подвыпившими гостями. Двигался неспешно. Глазами все время осматривался из-под натянутого чуть ли не на лицо капюшона. Заведение, в которое тот зашел, не славилось хорошей репутацией. Но у юного преступника не было другого выбора: он должен был заказ выполнить. Руки держал в карманах куртки. Не хотел показывать татуировки, выбитые прямо на тыльной стороне каждой ладони. За его голову положена неплохая награда в ближайших секторах города, так что парень избегал любой возможности себя опознать.

— Упс, — в притворном извинении скривился неприятной внешности постоялец заведения.

Мужчина развернулся за столом и выставил ногу на пути идущего парня. Тот остановился. Смотреть в сторону провокатора не стал, сильнее опуская голову, отчего тень от капюшона скрыла и рот.

— Заведение у нас, — продолжил мужчина, — очень приличное. А тут такой, как ты, всю атмос… — запнулся. — Атмосф…

— Атмосферу, — подсказал рядом сидящей.

— Вот ее! Ее ты портишь, понимаешь?

Подтянул стопу обратно к себе, убирая подножку, и медленно поднялся. Ростом мужчина был на пол головы выше парня, а из-за комплекции щуплый юноша и вовсе казался еще меньше. Деревянные доски пола под весом чуть скрипнули.

— Плати, если не хочешь, чтобы мы тебя вышвырнули, — с хитрым оскалом произнес постоялец, склоняясь ближе.

От него пахло перегаром. И, судя по тому, как защипало нос — недельным. Если не месячным. Чтобы все сильнее наклоняющейся мужчина не увидел скрытое за капюшоном лицо, парень поспешно пошарил рукой в кармане куртки и достал пару монет. С силой толкнул постояльца в грудь, выпуская из ладони сжимаемые деньги. Монетки со звоном посыпались на деревянный пол заведения, а пьяный мужчина прогнулся в спине, сделал шаг назад и споткнулся о вторую ногу, грузно падая обратно на свой стул. Одна из ножек слегка треснула под тяжестью удара. Парень же молча продолжил идти дальше. Ему в спину ошарашенно смотрел пьяными глазами мужчина. Не знал, что делать, так что просто продолжал сидеть. Впервые он испытал к себе такое «неуважительное» — исходя из его медленно плетущихся мыслей — отношение. Злость объяла постояльца. Остальные гости заведения продолжали галдеть и веселиться, никто не обратил внимания на маленькую стычку.

— Не надо, — еле донеслось из-за шума до ушей парня, — ты помнишь, что тебе обещал хозяин в прошлый раз, когда ты подрался? Нас же больше никуда из-за тебя не пускают!

— Но он… — с новой вспышкой ярости начал пьяница что-то доказывать.

Однако его голос вскоре слился в общем гомоне. Парень не переставал поглядывать по сторонам, но порой все его внимание захватывали мысли о дальнейшей жизни преступником. «А ведь, — подумал, — когда-то меня точно должны будут поймать. Не могу я так вечно скрываться. Да и жизнью подобное не назвать».

«Таверна». Так называлось заведение, в которое тот зашел перекусить. Яркие буквы висели вывеской на самом здании, что в век далеко идущих технологий было настоящим надругательством. Внутри царили смрадные запахи перегара, кисловатые оттенки пота и еле уловимые — высохшей на штанах спермы. Постояльцами «таверны», по мнению парня, были настоящие бомжи, отбросы общества и все, кого не пускают даже в самые ужасные по условиям заведения города. Однако зачатки правил были даже тут. Единым списком они висели перед входом, справа от хлипких на вид дверей. Сами стены, потолок и пол были в непонятной, местами липкой дряни. Иногда высокие сапоги парня с неприятным звуком и небольшим трудом отлипали при очередном шаге. Нередко мимо него пробегали официантки в перешитых с десяток раз платьях или юбках. За задницу никто их не трогал, кроме совсем уж изрядно выпивших и невменяемых посетителей. Подобное было написано в немногочисленных правилах заведения, но скорее сами девушки отгоняли всякое желание. Когда парень рассматривал пробегающих официанток, сложно было различить даже принадлежность к людям. Изуродованные шрамами лица, следы от ожогов на руках. Кривые пропорции и ноги, которые у нескольких девушек были формы колеса.

— За выпивкой? — грубо отозвался толстяк, что протирал кружку грязной тряпкой.

Грузный мужчина с выпирающим из-за фартука животом хмуро смотрел в сторону подошедшего к стойке парня. Однако в ответ получил молчаливый звон монет. Посетитель подвинул деньги ближе к замершему в недоумении толстяку. Присел на высокий стул и облокотился согнутой в локте рукой о стойку. Глаз из-под капюшона видно не было. Однако мужчина не выдержал пристального, хоть и невидимого, взгляда на себе и скреб монеты в широкую ладонь.

— Немой? — презрительно спросил тот. — Ты если не будешь заказывать ничего, проваливай!

Парень промолчал. Продолжал сверлить взглядом. Вдруг в тени, отбрасываемой капюшоном, вспыхнули фиолетовым оба глаза.

— Ты!..

Испуганный толстяк чуть попятился назад, выронив из ладони сжимаемые ранее монеты и деревянную кружку с тряпкой. Завертел отрицательно головой, не в силах произнести ничего больше. Рукой стал шарить в поисках пистолета. Толстые пальцы скользили по низкой тумбочке, что вплотную стояла к стойке с алкоголем.

— Заказ, — наконец подал голос парень, — номер пятьдесят семь. За неуплату трех тысяч, шестисот…

— Нет!

От отчаяния по щекам против воли стали стекать слезы. В груди забилось с бешеной скоростью сердце, гулко в голове хлестала одна и та же мысль: «Не хочу умирать».

— …ваша жизнь будет оплатой в счет долга.

Закончив фразу, парень вынул из кармана левую руку. В ладони сжимал холодную сталь пистолетной рукояти. Дыхание толстяка при виде оружия и вовсе чуть ли не остановилось. Сперло так, что не мог вдохнуть некоторое время, пока не стал задыхаться от нехватки воздуха. Фиолетовые глаза из-под капюшона леденящим взглядом выжигали в жертве всякую надежду на спасение или пощаду.

— У меня… — быстро залепетал мужчина сквозь слезы. — У меня дети. Три девочки, совсем маленькие. Жену убили несколько лет назад. Совсем один с ними остался, мне даже не хватает на жизнь. Пожалуйста, не надо. Я не хочу умирать… Пожалуйста!

Выстрел. Весь гомон в помещении практически сразу стих. Грузное тело толстяка рухнуло замертво за стойкой. Под пробитой насквозь головой, у затылка, стала быстро растекаться лужа крови. Следом послышался и звон упавшей гильзы.

— Пятьдесят седьмой убит.

Парень убрал пистолет в карман и спрыгнул с высокого стула.

— Да будет твой сон вечен, — шепотом добавил.

Подобрал пустую гильзу. Разогнувшись, обвел горящими фиолетовым огнем глазами всех в заведении. С молчаливым ужасом посетители таверны смотрели в его сторону. Особым вниманием парень удостоил пьяного мужчину, что требовал с него монеты. Глаза пьяницы в секунду стали трезвее, тот вяло завертел головой, скользя ножками стула по полу. Пытался отдалиться от парня подальше, но мозг слишком плохо соображал. Однако убийца и не думал стрелять в кого-то еще. Моргнул, убирая фиолетовое свечение. Затем медленно и в гробовой тишине, провожаемый испуганными взглядами, вышел на улицу. И на время замер рядом со входом в «таверну».

Перед глазами пейзажи загрязненного города в тот момент словно расцвели новыми красками. Высокие здания, покрытые чуть темным налетом от дыма, черное от копоти небо, сквозь столь же мрачные облака которого еле проглядывались солнечные лучи. И бесконечное количество летающего транспорта. Хаотичные в своем движении они виляли вверх, вниз или по сторонам, чтобы не врезаться друг в друга. Практически все небо над головой заполонили транспортные средства. По улицам города же ходило тем же хаотичным потоком не меньшее количество его жителей. Не каждый мог позволить себе летать на дорогих «драурах», как эти стальные аппараты называли менее осведомленные. Официально их наименование было другим. Однако жители прозвали их так из-за количества выбросов в воздух. «Дра-» — на языке „нижних“ — означало смоль или копоть, а «-ура» обычно ставилось в конце слова со значением чего-то сильного. Дословно же: «Сильная копоть».

Парень прикрыл глаза и блаженно вдохнул в легкие тяжелый, отдающий смолью воздух. Затем натянул сильнее капюшон и решительно повернулся направо. Быстрым шагом пошел к видневшимся вдали закоулкам. В то же мгновение оглушительно прогремело высоко над головой. Первые капельки дождя — а шел тот очень редко — парень увидел еще в воздухе, перед лицом. Они испарялись, даже не успевая долететь до раскаленного асфальта. Жара в городе из-за обильной копоти стояла просто невозможная. Однако жители успели к подобному привыкнуть, как и к здешнему воздуху, при каждом вдохе которого слегка ощущался привкус песка на языке. Вскоре дождь усилился до ливня. Это было даже большей редкостью на этом ярусе. Нескончаемым потоком тот все же успевал долетать до потрескавшегося в некоторых местах асфальта. С шипением массивные капли остужали его поверхность.

Парень успел промокнуть, пока почти боком шел между узкими домами, отчего ввалился в квартиру, изрядно ее испачкав на пороге. С одежды стекали близкие к черному оттенку капли. Они собрали в себе копоть города. Маленькими ручейками ниспадали к ногам, создавая там небольшую грязную лужу.

— Кто?

— Все в порядке, — отозвался.

Жить ему приходилось с больной бабушкой, ведь оплачивать сразу несколько квартир не позволяли невысокие финансы. Заказы на убийства стали поступать к нему все реже, отчего напряжение только возрастало. Парень видел, что бывает с теми, кто остался без крыши над головой.

Разувшись, снял одежду, повесил на вешалку у входа и прошел по коридору к единственной в квартире комнате. С полуприкрытыми от боли глазами бабушка лежала на кровати. В руках сжимала массивное ружье.

— Голодная?

Старушка еле кивнула из-за сковавшей тело слабости.

— Послушай, — подала голос, когда парень развернулся на выход из комнаты, — зачем тебе нужна старая? Только продукты с деньгами на меня переводишь.

— Эй! Мы обсуждали это.

Парень повернулся обратно и приблизился к кровати. Перешагнул через разбросанные на полу части двигателя, которые собирался в скором времени подороже продать. Присел на дряхлую тумбочку. У нее не было половины ножки, из-за чего прошлым воскресным утром пришлось вплотную облокотить ту о стену и кровать, чтобы не падала. Тумбочка опасно скрипнула.

— Давай так, — наклонился ближе к старушке, — мы не будем больше поднимать эту тему, договорились?

Бабушка еле заметно кивнула.

— Продукты переводим мы разве что на этих придурков, которые заявляются каждый понедельник. И «старая», — передразнил он, — нужна мне, что сейчас, что потом.

Парень положил ладонь на ружье, которое старушка продолжала сжимать у груди, и провел плавно пальцами по чуть теплой стали оружия.

— Думаешь, — следя взглядом за своей ладонью, медленно произнес, — я забыл, что ты сделала для меня? Так что прекращай. Лучше я буду есть меньше, чтобы ты была сыта.

Старческие глаза немигающе уставились на парня. Он тоже взглянул в ответ и улыбнулся бабушке. Пара слез все-таки скатились по сухой коже щек. Старушка быстро заморгала, отводя глаза в сторону.

— Давай его сюда.

Подняв рукой ружье, парень облокотил о тумбочку, на которой сидел. Встал. Обнял парализованную бабушку и направился на выход из комнаты.

— Схожу сегодня за деньгами, так что готовься к вкусному ужину, — весело произнес, не оборачиваясь.

За спиной слышались тихие всхлипывания, когда парень выходил. Прикрыл за собой дверь. Несмазанные петли проскрипели на всю квартиру. «Надо бы и что-нибудь для этого будет купить, если найду. Надоел скрипучий звук. Ощущение, словно развалится в ту же секунду, стоит мне только коснуться двери».

Не успел и трех шагов сделать, как со стороны улицы послышался оглушительный грохот. Звук был чем-то схож со взрывом. Однако парень даже не повернулся. Привычное дело для того города, в который закинуло по заданию. Первый раз подобное далось ему с трудом, ведь на более высоких ярусах ничего подобного никогда и не слышал. Сейчас же отнесся с пренебрежением. Перед глазами парня всплыли воспоминания прошлого. Момент, когда он только появился здесь.

Тремя годами ранее.

— Десять? — удивленно переспросил молодой убийца.

— Да. Тебя что-то смущает?

Парень стоял напротив массивно возвышающегося над столом человека — его босса. Тот не утруждал себя встать. Благодаря росту даже в сидячем положении выглядел внушительно. Он раз за разом чуть приподнимал голову, чтобы выдохнуть табак сигары. Густой, клубистый дым медленно поднимался к потолку, где медленно исчезал, растворяясь в воздухе. На пальцах у «босса» виднелось несколько дорогих перстней, на запястье — золотой браслет и часы. Вторая рука, свободная от сигары, лежала на столе. Ее указательный палец нервно постукивал по покрытой лаком поверхности.

— Но ведь десять…

— Тебя, — угрожающе повторил человек, — что-то смущает?

Парень видел, что «босс» начинал терять терпение. Ему непривычно было несколько раз повторять что-либо, особенно таким зеленым новичкам.

— Когда? — обреченно спросил.

— Завтра. А теперь проваливай, черт тебя дери, пока не прострелил в тебе с дюжину дырок!

Парень слегка кивнул и вышел. «Урод, — подумал в коридоре. — Подавись ты своей сигарой. Десять заказов слишком мало по финансам. Черт».

По приезде в более низкий город, который находился несколькими ярусами ниже, парень осмотрелся, пока ждал поезд. Разруха, преступная жизнь, которая разгоралась и тут же начинала процветать в отсутствии полиции — идеальное место для тех, кто хочет безнаказанно торговать запрещенными веществами или органами. Черный рынок, по слухам, на самом низком ярусе был наиболее прибыльным местом местных жителей. И именно там молодому убийце поручили десять заданий. Каждая цель, которую нужно «убрать» — на слэнге преступности — находилась на приличном расстоянии друг от друга.

«Просто покончу с этим и вернусь обратно», — думал уже в вагоне поезда, что мчался вниз по рельсам. В окнах мелькали ярусы или «слои», как подобное называют нижние жители. Чем выше, тем лучше воздух, люди, что там живут, и меньший процент преступности. Кто-то говорит об абсолютном нуле на самом верхнем ярусе, но парень в такое никогда не верил, относя к лживым словам власти, что хочет заработать побольше на налогах. Они ведь тоже повышаются по мере продвижения наверх.

— Любопытно, как нас держит в таком положении, если мы едем вниз, верно?

Парень повернулся. Рядом с ним сидел морщинистый человек. Возрастом ближе к старику: полуседые волосы, сползший на низ лица шрам — подобное всегда было хорошо видно — и потерявшие весь цвет радужки глаз. На голове — шляпа. Простая, черных оттенков. Ничего необычного парень не заметил, если не считать того, что она слегка была подпалена.

— Искусственная гравитация, — вяло ответил «человеку в черной шляпе».

Развернулся обратно к окну, натянул посильнее капюшон на голову, чтобы скрыть лицо еще больше. Сквозь чуть толстое стекло мелькали все те же виды, которые медленно менялись в худшую сторону: небо становилось словно менее заметным, вокруг появлялось все больше паров и дыма, полуразрушенных построек. Непривычное в таком было лишь то, что смотреть парню приходилось из неудобного положения поезда.

— Как интересно!

— Гравитация? — не оборачиваясь, спросил.

— Нет-нет, — отмахнулся человек, — я вот про это.

Куда тот указывал, видно не было, поэтому молодой убийца слегка повернулся из любопытства. Проследил за тощим пальцем.

— Что это… — ошарашенно спросил.

— Это как раз то, что я и называю «взорвать», — посмеялся собеседник.

Там, куда он указывал, парень увидел тротил. Далеко, в самом конце рельс поезда. Жители нижнего яруса заложили несколько килограмм этого взрывоопасного материала. Парень сразу узнал подобное. Даже несмотря на расстояние и на то что смотрел сквозь мутное лобовое окно беспилотного поезда. «Так вот почему тут нет машиниста», — с явным позитивом воспринял ситуацию молодой убийца.

— Вы чего улыбаетесь?

Парень не заметил, как сидящий рядом человек чуть склонился, чтобы взглянуть на лицо, скрытое за капюшоном. «Он видел, — подумал. — Не могу же его оставить в живых теперь? Нет, не нужно, чтобы хоть кто-то знал, как я выгляжу». Убийца еще раз взглянул в мутное лобовое стекло поезда. Все ближе к заминированному участку рельс. На всей скорости они неслись навстречу смерти. В вагоне послышались голоса других пассажиров. Тротил заметили не только парень с человеком в черной шляпе. Вскоре гомон поднялся такой, что некоторые в панике пытались отстегнуть ремень безопасности.

— Слышите, как боятся? — хихикнул спокойный человек рядом. — А ведь я частенько принимал в минировании участие. Будьте уверены, подорвет весь поезд. Хоть он и беспилотный, но двигается по заранее заложенной команде. Остановится как раз в эпицентре взрыва. Не думал, что когда-нибудь мне удастся взглянуть на это изнутри.

«Так вот почему его шляпа слегка подпаленная», — не к месту подумал парень. Было страшно. Одно дело, когда на тренировках подготавливают тебя к убийству других людей, а другое — видеть свою же смерть. Дыхание слегка спирало. В груди колотилось бешеным биением сердце. Руки сами сжались на подлокотниках.

— Так и Вы боитесь?

В голосе человека сквозило разочарованием.

— Ты сдохнешь вместе со всеми, — процедил парень сквозь стиснутые зубы. — Недолго тебе радоваться всеобщей панике.

— Я?

Человек в черной шляпе с притворным удивлением раскрыл глаза. В то время паника вокруг только нарастала, все сильнее кричали пассажиры поезда. Тротил был все ближе.

— Нет, ошибаетесь. Я не умру с Вами.

Вместе со словами, достал из широкого плаща предмет темно-фиолетовых оттенков. По форме тот напоминал шар. Красная кнопка первой же бросилась в глаза. С улыбкой человек нажал на нее и бросил шарообразный предмет в окно сбоку. Осколки стекла посыпались во все стороны, но большую часть затянуло наружу сильными потоками ветра.

— Увидимся внизу, — чуть приподнял человек шляпу и улыбнулся. — Если, конечно, Вы выживете.

Только хотел рассмеяться, как в то же время пропал вслед улетевшему в окно предмету. Ремни безопасности безвольно повисли. «Телепортационная установка? Такая маленькая? — изумленно подумал парень. — Будь и у меня такая, не сидел бы уже тут. Черт!»

В лицо взрезались потоки ветра. Воздух снаружи со свистом влетал в вагон поезда через разбитое окно. Запахло гарью, копотью. Стало тяжелее дышать. Воздух нижних ярусов не щадил никого, кроме тех, кто с рождения им дышал.

— Не хочу умирать! — кричали сзади.

Парень пристально смотрел в мутное лобовое стекло. В его радужках глаз отображалось пламя заложенного тротила, который так вовремя начинал подрывать первые вагоны.

Глава вторая

Вспыхнуло. Вмиг огонь обжег руку задумавшегося парня. Болезненно одернув кисть, выронил деревянную, грязную от прошлой готовки вилку. Перед глазами до сих пор стояла картина взрыва из воспоминаний. Каждый раз теперь, когда парень слышал знакомые звуки на этом ярусе, его разум подкидывал одно и то же из прошлого трехлетней давности. Еда на огне кухонной установки стала чуть подгорать. Звук и запах горелого вывели парня из раздумий. Быстро подобрал вилку и перевернул последний кусочек искусственного мяса. Покупал его еще на прошлой неделе, так что по вкусу вряд ли подобное должно быть хорошим, особенно учитывая кулинарные способности. Однако парень старался. И выходило получше, чем пару лет назад.

Всю жизнь его обучали искусствам ведения боя, убийству других. Всему, что могло бы быть полезным, но только не готовке или стирке. Это все делали служанки, пристроенные по приказу «босса». Ему же поручило подобное начальство выше. Как буквально, так и фигурально: те люди были с более высоких ярусов. Зачастую это и на чин влияло, и на все остальное. Чем выше, тем лучше всё в жизни.

— Готово! — крикнул парень.

Нажал на крупную кнопку под горящим пламенем, которую неаккуратно ввернул в корпус установки. Выключил.

Корпус он нашел на помойке здешнего яруса. Пришлось. Иначе бы парень никак не выжил в настолько суровых условиях. Купил детали, некоторые использовал из тех, что уже были в квартире. Починил кое-как, чтобы эта незамысловатая конструкция могла хотя бы иногда работать и давать поток пламени. Хоть и часто ломалась, но это было лучше, чем умереть от голода.

Еду выложил на грязную тарелку. Впрочем, все в том городе было таким. Найти чистую вещь или предмет в настолько уродливом месте — невозможно. Стоит вынести что-то на улицу, как это «что-то» станет из блестящего цветом копоти, которую окончательно отмыть не получится. Останутся навсегда сероватые разводы. А если это «что-то» длительное время лежит дома, то подобное становится только хуже. Сначала разводы просто сероватые, но с каждым месяцем будут все темнее и темнее. Отчего и еда приобретает не совсем приятный вкус. Даже если идеально приготовлена.

— Ты опять потратился? — ворчливо заметила бабушка, когда парень внес в комнату приготовленное мясо.

— Прекрати. Это точно не последние деньги.

— Но…

Парень перешагнул через детали двигателя.

— Приятного аппетита, — перебил старушку.

Та лишь неохотно кивнула, принимая из рук парня тарелку. Следом он протянул ей и вилку.

— Хорошо хоть зубы не такая проблема.

— А что с ними не так? — непонимающе спросила бабушка.

У нее были ровные, не белоснежные, но вполне симпатичные зубы, о которых многие мечтают на более высоких ярусах. Не слишком далеких. Ведь на тех, что находятся слишком высоко, никто не задумывается о такой мелочи — а для них это даже не стоит внимания — как хорошие и красивые зубы. У людей такого «уровня жизни» есть все, чего только захотят. Кроме маленьких налогов.

— Да нет, — ответил парень, — ничего. Не бери в голову, просто были мысли вслух.

«Пожалуй, я бы мог назвать это единственным плюсом города, — подумал следом, — что тут никто не нуждается в том, чтобы думать о гнилых зубах или утерянных конечностях. На черном рынке можно купить, что угодно, для кого угодно и в каком угодно количестве. Операций тоже касается, были бы только деньги. А у меня они есть. И вот повыше такой „привилегии“ у людей нет. Из-за того, насколько низко находятся яруса, никто не собирается устраивать тут медицинские услуги для нуждающихся. Ресурсы, все же, не бесконечны».

Парень улыбнулся, смотря, как бабушка с искренним наслаждением ест приготовленное им искусственное мясо. Иногда поднимала на него слегка блестящие от приближающихся слез глаза и улыбалась в ответ. Сколько парень помнил, старушка всегда была такой. После взрыва тремя годами ранее, в живых осталась только половина вагона, в котором он ехал. Из всего поезда. Он потерял глаза, частично пальцы на одной руке, некоторые суставы. Большую часть потерянного восстановили на деньги бабушки. Нашла парня в обломках взорванного поезда. Случайно. Для всех жителей этого яруса подобные «выходки» считались привычной нормой. Как сами и говорили: «Кто не сдох, умрет в обломках». Часто были случаи, что кто-то мог выжить. Однако такие «счастливчики» умирали мучительной, довольно медленной смертью. Парню повезло. Дважды. Старушка могла не подходить в тот день к обломкам, но добрая сердцем — что странно для этого яруса — она не смогла в очередной раз просто пройти мимо. И из всех, кто там лежал, вытащила только его.

«Она заплатила тем, кто донесет меня до черного рынка для операции на восстановление, — подумал парень, — заплатила на мою жизнь в дальнейшем, а я…»

Бабушка смогла оплатить только самое необходимое. Один глаз, суставы ноги и восстановление некоторых органов. Остальное в будущем парень оплатил за себя уже сам. Однако перед глазами против воли вспыхнуло неприятное воспоминание. Парень до сих пор винил себя за то, что был на задании в момент, когда пришли «ублюдки с пистолетами». Люди, что каждый понедельник впоследствии стали приходить за провиантом в честь выдуманного долга. Тоже из-за заданий на убийства. Одному из местных боссов крупной банды не понравилась новость о потере — с его же слов — «своего кормильца». В тот вечер «ублюдки с пистолетами» и приковали тогда еще не парализованную старушку к кровати. Руками может двигать, но с большим трудом. Все, что ниже — не ощущается и вовсе.

— Да ты побледнел, — обеспокоенно заметила бабушка.

— Я? — глупо переспросил, выходя из воспоминаний.

— Ты опять?

— Да.

Старушка слегка улыбнулась, откладывая пустую тарелку. Сморщенную руку положила на тыльную сторону ладони парня. Посмотрела в глаза.

— Ты ни в чем не виноват.

Хотел возразить, убрать руку и встать, не желая слышать оправдания своей вины.

— Нет, послушай, — с напором произнесла.

Парень почувствовал, как старушка сжала ладонь чуть сильнее, и промолчал. Остался сидеть. Медленно выдохнул, понимая, что разговор неизбежен.

— Ты ни в чем не виноват, — повторила, пристально смотря в глаза. — Я не глупая. Знаю, зачем ты постоянно уходил. Да и «слава» о тебе, — улыбнулась, — разлетелась достаточно быстро. Заметила, как ты часто стал менять одежду. Ты и сам понимаешь, что мы бы не выжили без этих денег.

— Все твои проблемы, — неопределенно назвал парень парализованность бабушки, — из-за меня, ты ведь понимаешь? Да, деньги, но…

— Да, деньги, — перебила. — Ты считаешь, я кому-то нужна в таком возрасте? Когда тебя нашла, деньги отдала, которые недавно на тот момент получила за органы других людей. И не спрашивай, не отвечу. Это давняя тема, которую оставила в прошлом. Поверь, того, что у меня было, мне хватило бы ненадолго. И ходить было все тяжелее. Да все делать было тяжелее. Что от парализации лежу, что лежала бы от старческой слабости, какая разница? А она есть. Ты готовишь, даже, вон, кухонную установку сделал. Так ты это называешь? — хрипло хихикнула старушка. — Это было грудой запчастей к упавшему «драуру». Муж мой любил таскать в дом подобное. Продавать не успевал, вот и лежало. После его смерти ничего не трогала.

Взгляд бабушки стал серьезным. Пальцы, что лежали на руке парня, сжала еще чуть сильнее. На что позволяли силы.

— И после всего, что ты сделал, ты смеешь еще говорить, что мои проблемы из-за тебя? Чтобы я такого не слышала больше.

— Выходит, — с улыбкой ответил, — мы квиты. Я — не твои проблемы, а ты — не обуза для меня. Договорились?

Хватка старушки ослабла, пока она и вовсе не убрала ладонь с руки парня. С улыбкой положила голову обратно на кровать.

— Идет.

Парень взял пустую тарелку и поднялся со скрипнувшей тумбочки. Отнес на кухню, положил в таз с водой, что стоял на полу, и тяжело вздохнул.

— Еще один плюс этого яруса, — прошептал, — что повыше все реже встречаются такие люди. Как бы странно ни звучало, но, похоже, недостаток делает из людей меньших монстров, нежели избыток.

Тремя годами ранее.

Боли не ощущалось. В пустых глазницах усиливалось жжение. После взрыва парень находился в полубреду, не понимал, что вокруг него происходит. Мог лишь краем сознания ощущать, что куда-то тащат.

Первый глаз, который ему поставили в ходе операции, видел необычно. Не так, как парень привык. Всего лишь роботизированная пародия на человеческий. Однако каждой клеточкой тела и пустой глазницей ощущал, как ему вставляют инородный предмет, который вскоре подключали к мозгу. Ни одно, ни другое не было приятным. Пару раз парень терял сознание от сильной боли. Вся операция для него казалась словно длинною в жизнь. Из-за дефицита редких растений — на ближайших ярусах не растет ничего, одни здания и копоть — парню не смогли вколоть «убирающей боль жидкости». Именно так местные называли обезболивающие препараты.

Однако через мучительно долгие несколько часов боль стала понемногу стихать. Парень словно заново учился дышать в тот момент, ведь легкие поначалу отказывались впускать кислород. Вдох. Выдох, вызвавший хриплый кашель. Вдох.

— Неосведомленные жители ярусов всерьез считают, — с ухмылкой спросил парень, — что вот «это» лучше, чем простое зрение?

Парень присел на кушетке, осматриваясь вокруг новым глазом. Пустая глазница второго была прикрыта черной повязкой. Осязание, как и остальные органы чувств, словно нехотя приходили к норме. Пальцами ощутил чуть грубую ткань, неровным швом сшитую с полоской кожи, что тянулась к уху. «Со стороны, кажется, выгляжу я совсем уж дерьмово», — подумал, продолжая ощупывать глазную повязку.

— Когда привыкнешь, мать родную готов отдать будешь и ноги нам целовать, — буркнул «врач», вытирая заляпанные кровью руки о грязную тряпку.

Стоял тот к парню боком и недобро косился краем глаза в его сторону. Парень скривился.

— Никакой стерильности.

— Что?!

«Врач», как этого громилу звали местные последнего яруса, раздраженно откинул в сторону тряпку и повернулся к полусидящему парню. Глаза расширились от удивления, но лишь на секунду. На смену пришла злость. Брови хмуро сдвинулись на лбу, громила сделал шаг в сторону парня.

— Постой. Он с верхних.

«Врачу» путь рукой перекрыл менее массивный телосложением, но оснащенный боевым обмундированием мужчина. За спиной висел автомат: дулом оружие торчало рядом с головой.

Цвета с новым глазом парень различал плохо, так что не смог рассмотреть более детально ни обоих жителей яруса, ни помещение, в котором лежал. Все казалось серым. Лишь изредка проглядывались ядовитые оттенки и красные пятна на боковой стене.

— С верхних? — переспросил громила.

Остановился. Презрительный взгляд из-под хмурых бровей стал более отчетливым. «Человек с автоматом» молча кивнул в знак согласия.

— Все вы, — сплюнул, — изнеженные сверху.

«Врач» развернулся и вышел из помещения. Рукой отодвинул в сторону несколько длинный тканевых кусков, за которыми и скрылся. На секунду повеяло жарой снаружи. Волна изнуряющего зноя спровоцировала новую вспышку кашля у парня. «Человек с автоматом» и не думал уходить. Только ближе подошел к полусидящему на операционном столе парню.

— Поднимайся, отведу тебя к выходу. Не место таким, как ты, тут. От тех, что выше, одни проблемы для нас.

Из-за кашля парень прослушал половину фразы. Отчего удивленно посмотрел на напрягшегося мужчину рядом с собой. Тот потянулся за автоматом. Достал из-за спины, не отводя глаз от парня. Горячим дулом ткнул в висок и напряженно нахмурился.

— Вставай, говорю.

— Боишься, что ослабшими кулаками тебя до смерти забью? — усмехнулся парень.

«Человек с автоматом» зло поджал губы, положил палец на курок, чуть продавливая тот. Взгляд был цепким, тяжелым. На любое резкое движение парня был готов среагировать выстрелом. Но в ответ получил широкую улыбку. Парень слегка посмеялся с ситуации и стал медленно слезать с операционного стола. Коснулся ногами пола и чуть не рухнул, вовремя схватившись за выпирающую деталь из стены сбоку. На ощупь не сразу понял, за что взялся. Повернул голову. «Черт!» — мысленно вскрикнул, одергивая руку от обтянутого кожей скелета. Затылком почувствовал все то же горячее дуло автомата. Мужчина настойчиво толкнул оружием. По инерции тело парня чуть наклонило вперед, отчего ему пришлось сделать пару маленьких шагов, чтобы не упасть.

— О, так ты выжил, — на выходе из помещения услышал знакомый голос.

Справа от парня стоял человек в черной шляпе. Рассмотреть его времени никто не дал: схватили с обеих сторон под руки и силой поволокли. Ноги парня скользили по грязному асфальту медицинского сектора. Обернувшись, увидел, как человек в шляпе ему машет в знак прощания. Стоял тот рядом с массивным шатром. «Мне там делали операцию?» — мысленно спросил. Оценивающе разглядывал отдаляющейся шатер, пока не перестал чувствовать опоры. Двое верзил грубо выкинули парня за переделы медицинского сектора. Не удержав равновесие на слабых ногах, рухнул на асфальт города, разбив в кровь скулу и нижнюю губу. Со скрипом ворота с железными пластинами закрылись, и парень остался один. За спиной — недружелюбный медицинский сектор. Впереди — такой же недружелюбный, опасный город самого нижнего яруса. Парень чуть приподнялся на руках. Ладони пекло раскаленным камнем асфальта. Голова чуть закружилась от тяжелого воздуха, копоть в котором медленно оседала в легких. Глаз уцепился за фигуру старушки недалеко впереди. Медленным шагом та шла навстречу парню. За ее спиной виднелись громады высоких зданий, стоящих друг к другу чуть ли не вплотную, широкие улицы черного рынка и бесчисленное количество летающих машин. За каждой тянулся темный шлейф из копоти и дыма, которые оседали на стенах домов. Хоть цвета парень видел и пока не так хорошо, понемногу приходило осознание, что ничего не изменится, когда к нему вернется прежнее зрение. Если оно вернется.

Тем временем старушка подошла к парню и протянула руку, чтобы помочь встать. Поднял голову выше. Палящее солнце, мутно проглядывающее сквозь черные облака, слегка слепило единственный глаз. Из-за этого лицо бабушки было смазанным. Как и вся фигура. Парень мог ее лишь частично рассмотреть. Однако не стал долго пытаться и подал руку.

С того момента в голове зажглась единственная мысль палящим, как местный воздух, пламенем: «Выжить здесь будет нелегко».

Проснулся парень в холодном поту. Очередной кошмар. К ним он привык, однако в этот раз сна не запомнил, а сердце до сих пор бешено билось в груди. Перед глазами — ничего. Лишь еле видимый сквозь густой мрак потолок комнаты. Присел. Взглянул на руки. Парень не понял, зачем поднес их к лицу, но вздрогнул, когда увидел кровь. Красные ее оттенки слегка проглядывались в темноте с такого близкого расстояния. А следом в нос ударил тухлый запах. Сердце забилось еще чаще, тревожное состояние стало только возрастать. Привычного за годы храпа не было. В комнате стояла гробовая тишина и лишь стук сердца в груди отдавался громким набатом в голове парня. Медленно повернул голову в сторону кровати старушки.

Спал парень всегда на полу, стелил себе там только одеяло. Поначалу так засыпать было некомфортно. Но парень привык. И поэтому с небольшим ужасом сейчас понимал, что спит не на полу. Под спиной ощущалась необычная мягкость.

— Кровать? — изумленно прошептал.

Тухлый запах только усилился. Тревожность продолжала возрастать. Парень начал медленно скользить рукой по одеялу кровати. Когда пальцы коснулись чего-то теплого, остановился. Везде оставлял прикосновениями алые следы от окровавленной руки.

Когда сердцебиение стало таким сильным, что готово было остановиться, парень раскрыл одеяло, откидывая то в сторону. В густом мраке комнаты увидел обезображенное тело старушки. Резко перевел взгляд обратно на свои руки. Снова на труп.

— Нет, — с ужасом прошептал.

Из тела бабушки выбралось нечто склизкое и взбежало по протянутой в то сторону руке парня.

Резко вскочил. Холодный пот обильно обливал лоб и капельками стекал по лицу. Парень осмотрелся. «Приснилось», — подумал, поднося руки к глазам. Хоть ладони и были грязными, но в привычной городской копоти. Осмотрелся. Лежал на полу. А следом послышался и привычный храп старушки. Выдохнув, лег на спину и взглянул сквозь мрак на еле видимый потолок. Сердце до сих пор бешено колотилось в груди, но дыхание приходило в норму. «Уже не усну, — подумал, — потому нужно сходить забрать деньги за убийство хозяина „таверны“. Но все-таки… Не нравится мне, что подобные кошмары в последнее время все чаще снятся. Думал, что привык к подобному».

Глава третья

«К сожалению, ярус, в котором я родился, был недостаточно высоким.

А значит, и у меня есть чип»

С того дня, как парень пошел за деньгами, началась история одного персонажа из суровой виртуальной реальности.

Натянув посильнее капюшон на голову, парень вышел из квартиры, оставив для старушки завтрак к моменту, как проснется. Не знал, насколько задержится. Не знал, что делать дальше, ведь хозяин «трактира» был последним заказом. Денег больше не будет. И не знал, что сказать старушке по возвращению. «Может, вернуться к „боссу“? Три года прошло. Думаю, не ждут меня уже там. Черт». Однако парень и не подозревал, что в тот день не вернется уже никуда.

На улице стоял непривычно легкий день. Так местные жители обычно называли моменты, когда летающих драуров в небе становилось мало. Воздух уже не казался таким загрязненным, дышалось легче. Было такое на памяти парня всего несколько раз за прошедшие три года. Считалось чуть ли не праздником. Ведь если на верхних ярусах и были парки с зеленой травой и деревьями, то тут только так местные жители могли себе позволить «побыть на свежем воздухе». Впрочем, свежим его называли лишь формально. Даже сейчас загрязнение превышало все дозволенные нормы для человека. Однако парня волновало подобное в последнюю очередь. Наслаждался каждой минутой таких дней, всегда проводил время на улице, если чувствовал «легкий» воздух.

Утреннее солнце приятно согревало макушку сквозь капюшон. Подняв голову, парень улыбнулся. Вместо мутного пятна на небе ярким кругом сияло хоть и искусственное, но солнце. Естественным по слухам оно было на самом лишь верхнем ярусе. И согревало иначе: приятнее и уютнее. Однако парню достаточно было и фальшивого. С детства видел лишь такое. Отчего улыбка наконец хорошего настроения и не думала спадать с лица. Опустил голову. Вновь натянул капюшон посильнее, чтобы отбрасывал тень на верхнюю часть лица. Шага не замедлял. Шел сквозь пышащие дымом трубы домов, что торчали из боковых фундаментов или стен. Огибал по дуге изредка пролетающие низко драуры. Порой пилотирующие их люди любили снижаться до опасной высоты. Нередко подобное заканчивалось авариями и смертями. Горящие ошметки драуров сложно убирать. Но в погоне за наживой местные жители всегда готовы подраться, унося обжигающие руки части транспорта себе домой. Вот и сейчас парочка таких «везунчиков» с болезненными криками пробежало мимо приостановившегося парня. Проводил их отдаляющиеся фигуры взглядом. Затем повернул голову в противоположную сторону. Оттуда, за высокими крышами домов, виднелся густой, плотный дом пожара.

Парень, только выходя из квартиры, услышал знакомый звук падения. Так что сейчас слегка лишь улыбнулся, самыми уголками губ, после чего продолжил идти дальше. На крики жителей за спиной не обращал никакого внимания.

— Это мое, отдай! — кричали.

— Нет! Мне детей кормить!

— Да нет у тебя никаких детей. Отдай. Отдай!

На секунду парень остановился, услышав звук выстрела, пронесшейся эхом между зданий. Обернулся. Пустынный, узкий проход между плотно стоящими друг к другу домами. Даже местные жители порой путались в лабиринтах улиц. Поняв, что все происходит за углом здания, обернулся обратно. Невольно сжал в ладони пистолет. Лежало оружие в левом кармане куртки. И только затем парень вновь продолжил идти. Завернул за угол. С каждым шагом пространство между домами расширялось. Это значило, что все ближе к центру города. Сектор медленно сменялся на другой. Подобное можно было с легкостью отслеживать по окружению. Со временем не только расстояние между домами увеличивалось, но и торчащие трубы встречались все реже. Сами же здания начинали выглядеть хотя бы немного, но лучше. И выше. Зачастую в отдаленных частях города нельзя было встретить ни единого дома выше пяти человеческих ростов. А в центре те возвышались далеко за черные облака под небесами.

Завернув за очередной угол, парень резко дернулся назад. Из торчащей трубы его лицо частично обдало обжигающим газом, который вскоре стих.

— Аккуратнее.

Девушка хлопнула парня по спине, становясь рядом с ним.

— Так ведь и без лица остаться можно.

На изуродованным шрамом лице показалась кривая улыбка. Держа одну руку за спиной, девушка попыталась взглянуть в глаза парню, чуть наклоняясь, но замерла. Заметила, как тот молчаливо чуть вынул из кармана пистолет. Показалась лишь рукоятка. Однако и этого было достаточно, чтобы девушка резко отпрянула и сделала пару шагов назад. Парень повернулся боком. Сверлил краем глаза медленно отдаляющуюся фигуру.

— Ладно-ладно, — выставила перед собой руки, в одной из которой виднелось бликующее на солнце лезвие ножа, — не переживай ты так. Я уже ухожу, видишь? Давай не будем портить друг другу такой прекрасный день.

Через некоторое время девушка скрылась за углом здания. «Черт, — подумал, — я не услышал ее, пока не подошла так вплотную. Расслабился».

Явлением это было, как и все остальное, для парня уже привычным. Для таких людей придумал отдельное название — «мусорщики». Те, кто просят монетку приставленным к горлу ножом. Или пистолетом. Но в силу того, как сложно на таких ярусах достать огнестрельное оружие, чаще всего «мусорщики» пользуются именно холодным.

Вдруг сверху послышался затворный щелчок.

— Бросай, — коротко приказал грубый голос.

«Понятно, девушка была приманкой», — подумал. В голову ничего не приходило. Парень не видел, но ощущал, как на него дулом наставили оружие. Медленно поднял голову. Из окна дома, чуть свесившись, ружьем целился неизвестный ему мужчина.

— Бросай! — угрожающе повторил тот.

Палец уже лежал на курке, так что даже при всей удаче у парня не было шансов уклониться от выстрела. Тем более — достать пистолет и выстрелить. В голове яростно мелькали мысли. «Как же сразу не догадался! Ну не похожа девушка была на новичка в таком деле».

Медленно вынув из кармана пистолет, наклонился и положил на раскаленный асфальт города.

— Молодец, — оскалился мужчина.

Из трубы резко вышел все тот же обжигающий газ. Только в этот раз парень был чуть ли не напротив нее. Газ ударил в лицо, вспышка боли заставила непроизвольно заорать, падая на асфальт. Механические глаза не могли слезиться. Но могли раскалиться, из-за чего кожу вокруг и внутри глазниц начало невыносимо жечь. Парень все видел. Так же отчетливо, как и раньше. Однако боль мешала банально даже подумать над своей ситуацией. И только собирался подняться, как увидел ту самую девушку. С противной, кривой улыбкой с силой врезала парню по лицу ногой. От мощного удара того чуть откинуло к фундаменту дома, приложило затылком о горячий камень, из-за чего потерял сознание и провалился в мрачный мир забвения.

Очнулся парень, на удивление, в светлом помещении. На столе и под потолком висели яркие светильники. Руки связаны за спиной и прикованы стальной цепью к трубе дома, что выходила наружу. Капюшона на голове нет. Без него парень чувствовал себя словно голым. Щурился от яркого света и боли как во всем теле, так и отдельно в обожженной части лица. Там — сильнее всего.

— Ну здравствуй, Дэндалев любимчик.

Голос показался до боли знакомым и звучал из ближайшего угла комнаты.

— Так вот как ты теперь выглядишь.

Человек в черной шляпе усмехнулся и встал со стула. Медленно приблизился к парню. Присел на корточки напротив лица. Тонкими, с сухой, потрескавшейся кожей, пальцами стиснул волосы и грубо поднял голову парня. Цепкий взгляд старого знакомого уперся в механические глаза. Улыбка на лице «человека в черной шляпе» стала еще шире.

— Ты ведь знаешь, кто такой Дэнда́ль?

Парень молча буравил мужчину тяжелым взглядом.

— Будем считать, — произнес человек, доставая из-за плаща серых оттенков платок, — что ты ответил «нет». Это бог удачи. Не знаю, как на более высоких ярусах, но большинство людей этого города верят, что существуют высшие силы.

Мужчина, не отпуская волосы парня, плюнул на платок. Обвел взглядом лицо связанного и удрученно покачал головой. «Досталось бедному», — отчетливо выражалось в глазах «человека в черной шляпе».

— Вот и говорю, — задумчиво произнес, — нравишься ты богу удачи.

Еще раз плюнув на тряпку, прислонил ее к лицу парня и тщательно стал оттирать от засохшей на коже крови. Новые вспышки боли, омерзение и злость смешались единым коктейлем. Голова парня кипела, болела с такой силой, словно казалось, что вот-вот лопнет. Обожженное газом место тоже отдавало невыносимыми вспышками страдания.

— Я думал, ты вместе со всеми сдохнешь в том поезде, и мне не придется вспоминать даже о тебе. Но ты не просто выжил. Ты! — мужчина сделал паузу, сжимая волосы парня сильнее прежнего. — Ты, чертов идиот, даже представить себе не можешь, что натворил, выполняя заказ своего «босса».

«Человек в черной шляпе» наклонился ближе к лицу парня и дыхнул чесночным противным запахом. От подобного к горлу подступил ком, живот чуть напрягся. Парня вот-вот бы вырвало, если бы не взял себя в руки.

— Помнишь тех, кто приходит к вам с бабкой каждый поне