автордың кітабын онлайн тегін оқу В глубинах времени
Денис Исупов
В глубинах времени
В конце 22-го века цивилизация сделала огромный научно — технологический прорыв. Небольшой группе учёных удалось освоить технологию перемещения в пространстве — времени, однако, убеждённые в катастрофических последствиях, в частности, в том, что данная технология может быть использована во зло, они закрыли проект. По истечении нескольких лет Сергеев Александр, племянник знаменитого профессора Соловьёва, становится невольным участником экспедиции на древнюю Землю с целью исследования вымерших представителей флоры и фауны, а также изучением географии планеты времён окончания Мезозойской эры. Исследовательская экспедиция оказалась авантюрой, скрытой от государственных органов, основная цель которой — удовлетворить коммерческие потребности могущественной организации «Унитех». В разгар увлекательного путешествия во времена Юрского периода Мезозойской эры произошли непредвиденные и трагические события, в которые оказался втянут главный герой. Проходящая по чётко спланированному сценарию операция, выполняемая в основе своей наёмниками, бывшими военными в отставке, была прервана серией внезапных диверсий, которые повлекли за собой гибель нескольких членов команды. Руководство подозревает Сергеева в содеянном, как одного из последних принятых в состав экипажа людей и, по их мнению, заинтересованного в этом больше всех. Чтобы устранить угрозу всей операции, руководство экспедицией принимает решение провести расследование произошедших событий на месте. Трезво и рассудительно оценив сложившуюся обстановку, Александр добивается признания своей непричастности и предлагает свою помощь, ему предстоит активно включиться в нелёгкую и непривычную для него работу, к тому же, находясь в окружении хотя и завораживающего, но достаточно агрессивного и кровожадного доисторического мира. Читателю предстоит узнать вместе с главным героем, кто же на самом деле стоит за цепью чрезвычайных событий, которые все поначалу принимают либо за банальный выход из строя аппаратуры, либо за человеческие ошибки и просчёты в планировании сложнейшей операции, либо просто за неудачное стечение обстоятельств. Самое немаловажное при всём этом то, что генеральный директор организации «Унитех» даже не подозревает о том, кем на самом деле является сам Сергеев и какую тайну он скрывает от окружающих.
Пролог
2195 год. Конец уходящего века вошёл в историю как новая эпоха Возрождения после глобального экономического, политического и, как следствие, социального кризиса. Кризис в начале третьего тысячелетия приобрёл мировой масштаб и коснулся буквально всех сфер экономики, всех отраслей производства и привёл к застою в развитии науки и техники. Прогресс тормозился на протяжении целых пяти десятков лет, затем, начиная с семидесятых годов произошла очередная научно-техническая революция. Цивилизация вновь стала развиваться быстрыми темпами, очнувшись от мучительного сна, который чуть было не привёл к тотальной деградации общества. На всё в общем и целом положительно повлияли политические изменения — произошли объединения отдельных государств в группы и целые Единые Федерации, даже независимо от нации, религии, административно-территориального устройства и коренных языков. Бывшие соседние страны и республики, объединённые в одну, хотя по-прежнему подразделялись на самостоятельные территории и регионы, но имели теперь единую политическую структуру и единое правительство. Произошли коренные сдвиги и в других сферах жизни общества. Обратно пропорционально этому процессу неумолимо ухудшалась экология, хотя предпринимались бесчисленные меры по предостережению очередной глобальной катастрофы. Человечество стало уделять ещё больше внимания изучению окружающего его мира. И вот когда, казалось, на всей планете не осталось и уголка, не замеченного и не исследованного вездесущим человеком, казалось, сделаны все открытия и разгаданы все необъяснимые явления, произошло величайшее и опаснейшее вместе с тем событие. Настолько опасное и непредсказуемое, что человечество в будущем надолго спрячет эту тайну от самого себя, и именно с этой тайной предстояло вскоре столкнуться небольшой группе ученых.
* * *
Южная граница Российской Федерации.
Алтайский край.
Гул усилителя из жутко завывающего постепенно превратился в прерывисто-дребезжащий и через несколько секунд стих совсем. Василий в отчаянии опустил руки и про себя перебрал все подходящие к данному моменту ругательства. Он уже не один десяток раз проклял тот день, когда согласился связаться с этой шахтой. Даже несмотря на хороший заработок.
Рядом неподалёку находилась ещё одна горная шахта, а к северо-востоку — ещё две. Шахты были построены не более сорока лет назад, но после «великого развала» оказались заброшенными благодаря чиновникам. Недавно здесь нашли, неожиданно для всех, залежи руды в слоях древних пород. До этого считалось, что здешние глубины «обсосаны» до каждого камешка. Постройка первой вертикальной шахты уже начата и пройдены первые восемь десятков под землю. Василий, как хороший специалист и опытный механик, попал именно сюда.
«Заколдованное место». — подумал он, с обречённым выражением лица разглядывая щиток усилителя и мысленно пытаясь предположить причину очередной поломки. Самое обидное то, что новая бурильная установка столь же новой модификации никак не хотела работать по назначению, вот хоть убёй.
На ходу вытирая руки о замаслённую тряпку, подошёл и встал рядом Николай:
— Опять?
— Гм… Ага, — промычал Василий, исподлобья глядя на злочасный щиток. Просто слов уже не хватало.
Николай хрипло посмеялся:
— Ну во, блин, здорово! Не успел в бытовку за инструментом сходить, как этот тарарахтер опять навернулся…
Оба ненадолго замолчали.
— Может, в обмотке дело?
— Не думаю.
— Я на всякий случай проверю. Или что?
— Подожди, сейчас посмотрим.
Из шахты, гулко отдаваясь о громоздкое основание бурильной установки, затерянным придушенным эхом донёсся голос третьего сменщика, приглашая кого-нибудь присоединиться. Василий, не теряя ни минуты, ловким движением руки напялил респиратор и прыгнул на ножки подъёмника, ведущего вниз. Николай остался наверху и принялся откручивать щиток.
Чем глубже Василий опускался на подъёмнике, тем больше его окружала глухая темнота. Фонарик на каске светил недостаточно ярко. Не дожидаясь, когда подъёмник полностью опустится на площадку управления буром, он схватился по привычке за вертикальную подпорку и в обнимку соскользнул по ней вниз.
— Здесь что-то трещало! — помощник Ветлов стоял у пульта на корточках и светил лампой вниз на цилиндр рабочей части бурильной установки. Что он там хочет найти, Василий не понял. «Ручки пачкать не хочет, вот и делает вид, что работает», — вывел он умозаключение и молча забрал лампу из его рук.
— Вась, ты куда?
— Ниже спущусь, — буркнул тот, ступая ногой на раздробленную породу и осторожно подкрадываясь к лопастям бура. «По-моему, дело не в тарарахтере», — мелькнула ещё одна мысль.
— Поднимись наверх и принеси мне инструмент.
— Какой именно?
— Элементарно, Ватсон! Электроключ. Что там ещё… мм… Да! Диагнозер захвати на всякий пожарный.
— И всё?
— Конечно. Ты откуда такой взялся?
Ветлов молча поднялся вверх, туда, откуда пытался пробиться в тёмную глубину подземной шахты свет. Приводной усилитель отрубился и теперь придётся работать в темноте, довольствуясь лишь ручной лампой. Запасная подстанция освещения внутрь не давала, поскольку была предназначена только для питания установки и остальных машин вместе с подъёмником.
Гори всё синим пламенем…
Василий стал осторожно пролазить к цилиндру, стараясь не зацепиться о выгребные кольца бура. Слишком тесно. «Головка не должна бы полететь, недавно меняли всё ж…» — вспомнил он. Действительно, недавно заменённые алмазные лопасти головки бура были в полном порядке и остались наполовину погружены в твердую породу.
Через десять минут сверху послышался шорох, затем рядом на землю плюхнулся переносной сейф с инструментами. Василий пристроил рядом с собой лампу и, повернув открытый сейф к свету, достал ключ.
— Наверное, надо поднять бур. Легче до цилиндра добраться будет, — высказался сверху Ветлов. Василий хотел цыкнуть на него но, сообразив, что с площадки действительно легче это сделать, поощрительно промычал:
— Шаришь!
Юнец прав: не копаться же в земле.
— Коля! Поднимай машину! — крикнул он, закинув голову и сняв респиратор.
— Понял, убирайся оттуда, — глухо прилетел ответ.
Василий поспешно вскарабкался на площадку, захватив с собой инструменты, и вместе с помощником прижался спиной к земляной «стенке», подальше от бура.
Словно струны загудели стальные тросы, зашумела гидравлика. Запасной энергоблок никогда не подводит. Когда бур был поднят до высоты площадки, Василий всучил лампу в руки Ветлову и прыгнул с ключом за пазухой на основание ходовой части. Ловкими отработанными движениями открутил болты, снял защитку с цилиндра и заглянул внутрь:
— Вот оно что!
— Что? — переспросил сзади помощник.
— Свети сюда. Так… так… Всё теперь понятно. Маховик, чёрт его подери, застопорился о шестерню блока. Напряжение подскочило, видать, от перегрузки, вот усилок и полетел. Не справился с подачей. Коля предохранители поменял?
— Поменял. И обмотку осмотрел.
— Тогда поднимайся и скажи ему, чтобы включил этот чёртов агрегат и подачу, а я отключу сцепление и посмотрю на то, как маховик идёт без нагрузки. Да пошевеливайся. Живей, живей, работа стоит!
Ветлов поспешно активировал подъёмник и уехал. Василий с большим трудом сделал зазор между маховиком и шестернёй с помощью ключа, ослабил длинные девятисантиметровые в диаметре болты и отвёл от блока диски сцепления. Теперь вращаться будет только приводной стержень, передача от него на головку бура не пойдёт. Он спрыгнул обратно на площадку, захватив с собой тяжёлую защитную крышку и приготовился наблюдать за работой механизмов через открытый сбоку цилиндр.
Послышался знакомый гул. Приводной стержень, идущий сверху, пришёл в движение, постепенно набирая обороты. Вместе со стержнем пришёл в движение и маховик.
Скорость вращения стержня в современных бурильных установках достигает сорока оборотов в секунду, при этом скорость оборотов маховика возрастает в четыре раза больше этой цифры, если он к тому же работает вхолостую…
Установка громко взревела.
Первые секунды механизм работал нормально, но затем стало происходить нечто из ряда вон выходящее. Василий с искренним неподдельным удивлением наблюдал за тем, как от двухсоткилограммового весом со свистом вращающегося стального маховика в цилиндре и по всей длине приводного стержня стали отлетать мерцающие голубые искры. Затем от самого центра маховика по направлению его вращения, по спирали, начали виться яркие, холодно-голубого цвета круги. Зрелище было просто завораживающим.
«Что происходит?!?»
Мерцание становилось всё ярче и ярче.
«Такого не бывает!!!»
Василий почувствовал себя плохо. Моментально подскочило давление, к горлу подступила тошнота, словно его самого бешено кружило подобно этому стержню. Остро стало не хватать кислорода. Он сорвал респиратор с лица и попытался крикнуть вверх, позвать на помощь, но смог только лишь выдавить из себя глухой хрип. Конечности стали ватными и отказались слушаться. Он упал.
Вспышка. Ослепительно-голубая. Холодная как лёд.
Ещё одна.
Какая-то галлюцинация: зелёные круги перед глазами, какие-то странные незнакомые образы. Грубый растянутый голос, словно при замедленном воспроизведении звука, наверное, свой собственный.
Шум. Туман.
Туман рассеялся. Он остался на том же месте, где и был до этого — на площадке управления ходовой частью бурильной установки. Сначала он не мог чётко что-либо рассмотреть или расслышать. Чьи-то тревожные крики донеслись сверху, затем кто-то подхватил его под руки и усадил на подъёмник, что-то громко тараторя на ухо. Голова раскалывалась, в ушах звенело, в глазах всё ещё густой пеленой стоял туман, руки и ноги по-прежнему не слушались.
Его вынесли из темноты на свет, вокруг собрались люди. Много людей. «Чёрт побери, — подумал он. — Нас же было всего трое на смене!!!»
Через минуту он окончательно пришёл в себя и осмотрелся. Он сидел на чём-то мягком рядом с тем самым генератором. Среди незнакомых лиц узнал одного — Николая. Николай слегка нагнулся и заглянул ему в лицо:
— Вась, что с тобой случилось??
— Случилось?! Что случилось? Не… не понимаю…
Голос откуда-то сбоку:
— Фролов, отойдите, это наша работа. Мы разберёмся.
— Нет, подождите. Где ты пропадал? — снова послышался голос Николая.
— Пропадал? — Василий усилием воли сфокусировал зрение на знакомом ему лице, — Как так? Меня не было всего пару минут!
Николай присел к нему и положил руку на плечо товарищу, известив уже спокойным голосом:
— Тебя не было трое суток…
Глава 1
Главный инженер Ларцев Михаил Павлович в этот предвыходной день отдыхал у себя на квартире, он решил последующие два дня не высовываться из своего уютного уголка. После непрерывно идущих друг за другом неприятностей по работе хорошее настроение у него хотя и бывало теперь очень редко, но повода унывать всё-таки не находилось. Просто по своему характеру он был большим оптимистом, и если кто-то пытался лезть к нему в душу, то он попросту поворачивался спиной и делал свою работу дальше, не обращая ни на кого внимания и не намереваясь ввязываться в перепалку. Он уже давно собирался распрощаться с этой машиностроительной компанией, на которую в настоящий момент работает. Работает со всей присущей ему самоотдачей, а тут ему пытаются предъявить какие-то нелепые претензии за чужие грехи, абсолютно его не касающиеся. Да ещё смеют игнорировать. Довольно. Он вскоре уйдёт и пусть попробуют поищут себе достойную ему замену, специалиста его уровня.
Он сидел в кресле с закинутыми за голову руками и, будто загипнотизированный, пустым взглядом смотрел в потолок. Словно вся квартира была заряжена тяжелой атмосферой настороженности и томного ожидания перемен. А скорые перемены ему были обещаны.
Потому-то он сегодня пораньше отлучился с работы и напряженно ждал.
Ждал звонка.
— Ко мне кто-нибудь был?
— Никого, — донесся с потолка бесстрастный голос компьютера. — Ваша супруга должна вернуться к семи часам вечера.
— Сообщения?
— Не было. В случае чего я вас обязательно оповещу. Вам что-нибудь нужно, хозяин?
— Как вчера, одну. Надо расслабиться немного. Или лучше пива.
— Прошу прощения, но запас закончился. Я вам уже напоминал об этом. В фасовочной камере нет ещё и фруктов.
— Ладно… — промычал Ларцев, окончательно теряя остатки настроения. — Сходил бы за меня в гастроном.
— Это не в моей компетенции, — снова заговорил искусственный интеллект. — Я всего лишь домашний хранитель.
— Конечно. Ещё одна электрическая болванка серии «домовые».
— Так точно. Оскорбления неуместны.
— Кто вас только придумал. «Смотри-ка ты, ещё и обижаться умеет!». Болтаете много. Лучше посоветуй, чем мне сейчас заняться.
— Решения и планы действий входят в задачи самого индивида. Я выполняю исключительно заложенные мне программы.
— Ясно. Мозги твои электронные…
— Как вас понимать?
— Никак, — сердито пробубнил Ларцев и тяжело вздохнул, не собираясь ничего более объяснять этому «хозяинозаменителю»: на его менталитет это не повлияет. Если таковой у него вообще имеется. Шутка шуткой, но «домовой» — система серьёзная. В случае, например, нападения на квартиру с такой охраной система способна оказать сначала электрошоковое, затем, если и это не поможет, огнестрельное сопротивление со всеми вытекающими отсюда последствиями. Был случай, когда система дала сбой и устроила «электрическую ванную» изрядно подвыпившему буйному хозяину.
Ларцев помялся в мягком удобном кресле и снова предался тяжелым размышлениям о своих наболевших проблемах. Долго ли ещё ждать? Когда же, наконец, ему позвонят? Не сидеть же вот так целый вечер в бездействии.
— ТВ! — громко скомандовал он.
«Домовой» не промедлил исполнить приказание, и сразу же у противоположной стены из-под пола плавно выехал и со щелчком зафиксировался голографический стол, над которым тут же вспыхнуло висящее в воздухе пространственное изображение. Кресло развернулось по центру комнаты и подъехало ближе вместе с самим хозяином. С мягким жужжанием рядом с ним пристроился столик со сладкой кукурузой и напитками.
— Спасибо.
— Рад стараться, — снова донеслось с потолка, — приятного просмотра.
Проектор выдал лицо комментатора. Программа новостей шла уже полтора часа:
— …после чего генеральный секретарь официально объявил на пресс-конференции о невозможности выполнения условий соглашения на данном уровне. А теперь о другом…
Лицо комментатора исчезло и появилось изображение планетарной диспетчерской станции:
— Союз стран Североамериканского континента сегодня заявил о начале совместных с Европейскими Объединенными Федерациями полномасштабных антитеррористических спецопераций в Солнечной системе. Проблема космического пиратства особенно остро встала в последние три месяца, когда были отмечены несколько нападений на промышленные суда и недавняя атака танкера «Атлантис», транспортирующего огромное количество топлива с автономной добывающей станции на Юпитере. Танкер был атакован дредноутом неизвестной маркировки. Отныне все суда, проходящие таможню С-системы, независимо от маркировки и статуса будут подвергаться дополнительному досмотру и сопровождаться конвоем военных крейсеров до пределов системы. Сектора системы будут распределены между Федерациями и в каждом будет установлено патрулирование собственными военно-космическими силами. ВКФ Российских вооруженных сил приведен в боевую готовность номер два…
«Весело живем!» — подумал Михаил, набивая рот кукурузой. Прогноз весьма внушающий. От мирового террора избавиться не могут до сих пор, он сопровождает человечество с давних времен как злокачественная опухоль.
— …тем временем продолжается исследование систем соседней галактики М-31 «Туманность Андромеды» экспедицией Всемирной научно-исследовательской ассоциации ВКА…
Далее сказанное Ларцев не воспринял, поскольку при включении параллельного просмотра каналов нашел для себя более важную информацию:
— Двенадцатый!
Канал переключился:
— …конференция была отменена. Сам же Соловьёв не намерен в дальнейшем обсуждать прилюдно и придавать широкой огласке свои исследования независимо от мнения членов НИИ. Он также сказал, цитирую: «Общественность попросту распустила слухи и явно преувеличила значимость этих изысканий в плане чего-то нового».
— Михаил Павлович, есть сообщение, — неизменным однотонным голосом прервал просмотр «домовой».
Ларцев всполохнулся:
— Есть? Хорошо!
— Вынести вам на экран?
— Нет, я сам.
Ларцев поспешно вытащил из нагрудного кармана портативный голографический проектор, который изредка отключал в целях экономии из-за высокого тарифа связи. Нажатием кнопки включил его. Маленькая блестящая линза вспыхнула, и в воздухе появилось приятное лицо человека лет сорока — сорока пяти: слегка вьющиеся русые волосы, черные выразительные глаза, немного острый прямой нос и полные, начисто выбритые щеки и подбородок.
— Ну, здравствуй!
— Добрый вечер. Рад тебя видеть.
— Взаимно, — лицо на экране расплылось в улыбке, забавные морщинки сложились по уголкам рта. — Вижу, ты сегодня не совсем в хорошем расположении духа. Отчего так?
— Да-а… Некоторые проблемы.
— По работе?
— Точно. Будь она неладна.
— Ну, бывает.
— Бывает… — тяжело вздохнул Ларцев и, поставив видеофон перед собой на столик, поудобнее расположился на своем уютном «троне».
— Ладно, хорош. Ближе к делу, — Соловьёв откашлялся и сделал свое стандартное серьёзное выражение лица. — Ты отдал заявление?
— Да.
— Приняли?
— Разумеется.
— М-м… Свои дела я тоже отложил. Тут у меня такое творится! Пресс-конференцию отменил из личных соображений. Даже не из личных, а вообще из-за всего в целом. Сделал вид, что ничего не происходит.
— Да, я смотрел повтор новостей только что.
— Да?.. — лицо Соловьёва приняло оттенок застигнутого врасплох. — Ну, неважно. Даже мои коллеги из РАН ни о чем не догадываются.
— Кто вообще в курсе дела?
— Самые доверенные люди — мои ассистенты и кое-кто из ФСБ. Круг весьма ограничен.
— Ты постоянно мне говоришь о том, что близок к какой-то цели, а к какой именно, не говоришь ни слова. Из-за чего ты хочешь втянуть меня в какое-то архисложное мероприятие? Долго будет продолжаться такое безвестие?
— Ты завтра не занят? — ответил вопросом на вопрос собеседник.
— В смысле?
— В самом прямом. Нам надо встретиться и всё обсудить. Это будет очень и очень долго.
— Вообще-то…
— Говори сразу!
— Часов с двух. Мне надо…
— Договорились. Давай, это не телетрансляционный разговор. Завтра жду тебя в институте.
— Что…
— Увидишь всё сам, — снова прервал его Соловьёв, не дав спросить. — Жду.
— Хорошо.
Изображение в воздухе моргнуло и исчезло совсем, сменившись надписью: «Профессор В.А.Соловьёв. Кафедра квантовой физики». Зелёные буквы вспыхнули и пропали, проектор потух. Ларцев сложил прибор пополам и убрал обратно в карман, снова переключив свое внимание на телевидение. Завтра предстояло что-то особое, что-то довольно необычное и это необычное не давало ему покоя весь этот вечер.
* * *
Николаю всё это порядком осточертело.
Вот уже битый час его держат в этом похожем на камеру предварительного заключения подземном бункере. Сначала они завалили вопросами и практически довели до истерии и без того сбитого с толку Василия, его напарника по работе. Убедившись в том, что тот ничего не помнит из произошедшего, Василия куда-то увели и теперь принялись за него самого.
Причем принялись по полной программе.
Перед ним на пластиковых стульях сидело трое человек. Первый был кучерявый, остроносый, в каком-то подобии медицинского халата. Второй — толстый в черном классическом костюме, развалившийся на стуле и сцепивший пухлыми ручищами блестящий кейс. Третий был одет в спецформу с шевронами на плечах и надписью на груди: «Федеральная Служба Безопасности» и на протяжении всего допроса сидел неподвижно. Сам же Николай сидел на низкой табуретке и не отрываясь следил за одетым в белый халат сидящим слева от него, который реагировал довольно необычной мимикой на все его ответы. Вопросы задавал сидящий справа агент.
Само помещение было очень тесным, с узкими серыми стенами и такого же цвета низким потолком. Позади сидящих перед ним в стене находилось зеркальное стекло овальной формы. Нетрудно было догадаться, что по ту сторону стекла ещё кто-то есть, внимательно наблюдающий за всем происходящим.
— Повторите ещё раз время, в которое вы включили генератор, — снова прозвучал без всяких эмоций вопрос.
— Я же вам говорил, — Николай наклонил голову и перевел взгляд на свои ноги, поскольку лампа в потолке горела слишком ярко, а он не привык к такому яркому освещению, — что не могу всё помнить. Где-то между шестью — семью вечера.
— И всё-таки постарайтесь вспомнить поточнее.
— Ну что ты будешь делать, а?! — сердито промычал Николай, не повышая при этом голоса, — я же не могу ходить каждый божий миг с секундомером в руке и ждать, когда что-нибудь произойдет, правильно?
Ненадолго воцарилось молчание, слышен был только слабый гул ненавистной слепящей лампы.
— …Послушайте, я уже рассказывал вам всё от начала до конца ещё неделю назад. Что ещё нужно? Зачем всё заново пересказывать?
— Вы рассказывали об этом не нам, а нашей оперативной группе. Теперь же от вас хотят услышать эту историю заинтересованные лица. Пока что в добровольной форме, если вы не будете и дальше возражать. Один на один, тет-а-тет, так сказать.
— Не буду… — тяжело вздохнул Николай и поник.
— Давайте начнем всё сначала, — агент первый раз за всё время сменил положение на стуле, перевел взгляд к потолку, обдумывая содержание следующей фразы, и задал вопрос:
— Вы сказали, ваш напарник опустился в шахту, чтобы обнаружить причину остановки работы машины?
— Верно.
— Где находились в это время вы?
— Наверху. Рядом с пультом общего контроля.
— Что вы там делали?
— Проверял обмотку корпуса гидромеханического усилителя… — Николай ненадолго замолчал, перебирая в памяти подробности произошедшего, — Предохранители менял.
— Что дальше?
— Младший наш… сменщик… наверх вернулся.
— Он был внизу? — перебил агент.
— Да. Взял инструменты и снова спустился в шахту. Вася возился там с ходовой частью. Затем попросил меня поднять ход, послал сменщика сообщить мне о том, чтобы я попробовал включить генератор и подачу на вал. Ну-у… и всё.
— По показаниям самого Зарьевского, он проверял работу какой-то детали установки…
— Резонационный цилиндр и блок сцепления.
После этого пояснения сидящий слева, ученый, как понял Николай, кинул на него настороженный пытливый взгляд. Лицо его вытянулось и неподвижно замерло, брови выгнулись дугами над широко открытыми глазами. Это явно его заинтересовало.
— Да, Зарьевский упоминал об этом. Что ещё?
Николай с изумленным выражением лица обвел взглядом присутствующих и пожал в недоумении плечами:
— Всё!
— Это всё?
— Да! А что вам ещё надо? Я всё включил, встал на подъёмник и только успел заметить какую-то голубую вспышку глубоко внизу. Я и подумать не мог, что Васька куда-то запропастится на три дня целых! Потом мы с Ветловым сообщили в службу спасения и… Нас попросили повторить все эти действия с механизмом, и на тебе! Когда мы снова запустили машину, ваши люди обнаружили по приборам чье-то присутствие внизу на площадке. До этого его там вообще ведь не было! Мы достали его какого-то чумного, клялся, божился, что ничего не помнит. Потом меня первый раз на допрос утащили. Ваську так больше и не видал… Как он?
— О нем позаботятся, — агент выпрямился на стуле и вопросительно посмотрел на остальных двух. — Это вся информация, по-видимому.
— Хорошо, вы свободны, — толстый поправил галстук и встал с места. Остался сидеть в раздумьях только человек в халате. Так он и сидел, пока Николая не проводили в боковую дверь.
* * *
— Ну и что вы об этом думаете? — задал вопрос заместитель начальника управления службы безопасности, после того как они вышли в потайную комнату наблюдения и встали перед зеркалом.
Профессор выдерживал молчание целую минуту и лишь затем подал реплику:
— Всё, что и хотел думать…
— Значит, всё?
— Теперь да.
— Хорошо. Если есть какие-то вопросы, задавайте их прямо сейчас, и поставим в этом деле точку.
— Вопросов нет.
— Отлично. С показаниями самого пострадавшего вы ознакомились в первую очередь, запись теперь у вас имеется. Своими соображениями можете не делиться.
— Я вижу, вам это не интересно.
— Если честно, мне на это вообще наплевать. Мы устроили повторный опрос исключительно по вашей просьбе во имя поддержания взаимовыгодного сотрудничества. Просто, поймите меня правильно, с подобными всяческими аномалиями и исчезновениями мы сталкиваемся почти всякий раз, и этот для нас — рядовой случай. У нас работы хватает по горло, и уделять внимание этому инциденту, тем более ничем с разумной точки зрения не обоснованному, не стоит. Любезно предоставим это элитным умам нашего общества. Делайте что хотите.
— Значит, я могу заняться этим вплотную?
— Да ради бога! Я распоряжусь о том, чтобы это дело просто зарегистрировали в архиве, так как обязан это сделать. Дело опечатают, поставят категорию секретности «два» и передадут вам.
— Что будет со свидетелями?
— Ничего страшного. Рядовая частичная стерилизация памяти, и всего-то. Свидетелей не будет, не волнуйтесь. Всего доброго.
Уже находясь в дверях, заместитель обернулся и, похлопав широкой ладонью по своему шикарному переливающемуся на свету кейсу, добавил:
— Развлекайтесь!
И вышел.
В комнате остались только двое.
Глава 2
День спустя.
Второй отсек лаборатории института представлял собой выкрашенное в светло-зелёный цвет небольшое по площади, но с высоким куполообразным потолком помещение, у свода купола которого располагалось большое количество нехитрых люминесцентных ламп. Лампы светили недостаточно ярко и освещали разве что только сам свод, зато отделанный керамической плиткой пол буквально искрился от света настенных бра, контрастно смотревшихся на фоне этих зелёных стен. Отсек на одну треть был сплошь заставлен громоздящимися друг на друге пластмассовыми контейнерами и жестяными цилиндрами с пёстрыми этикетками. Посередине свободной площади располагался агрегат, похожий на прозрачную стеклянную трубу большого сечения, горизонтально вмонтированную в черный металлический каркас с несколькими экранчиками и двумя пультами с разных концов. В целом данный агрегат П-образной формы напоминал собой толстенную газоразрядную лампу на двух опорах, пространство внутри которой время от времени пронизывали едва приметные голубые нити, похожие на тонкие лазерные лучи.
Один пульт пустовал, но другой, что был ближе к входным дверям в соседний отсек, был занят человеком в темном комбинезоне, который неотрывно следил за показаниями приборов на экране и яростно щелкал по клавиатуре этого самого пульта, словно пытался вколотить его под опору установки.
Раздался мягкий шипящий звук, входная дверь скользнула в сторону, и в помещении появился ещё один человек, одетый точно так же и держащий в руках длинный стальной стержень. Вновь прибывший, а это и был профессор Соловьёв, молча обошел установку с правой стороны и сел во вращающееся кресло с другого её конца напротив своего пульта. Он вставил стержень во входное гнездо боковой панели и обратился к своему ассистенту:
— Теперь всё. Надеюсь, статор больше барахлить не будет, я там всё вычистил. Ну что, попробуем ещё раз?
— Вы полагаете, с новым предметом у нас получится? — переспросил ассистент.
— Я не полагаю, я уверен. У нас уже получалось с предыдущим телом тех же габаритов. Важна теперь вторая фаза, второй этап. Сперва начнем с частиц.
— Снова?
— Да. Не задавай лишних вопросов, теория и практика бывают порой трудносовместимыми вещами и первая зачастую требует неоднократного повторения эксперимента. Теперь мы ещё ближе к цели и нам надо ещё быстрее работать. Включай ускоритель…
— Хорошо.
Защелкали кнопки, внутри корпуса аппарата загудели приводные устройства. Свечение в стеклянной трубе-камере усилилось, становясь всё ярче и ярче, холодные голубые искры стали всё чаще проскакивать вдоль её внутренней поверхности, оставляя за собой кривые или строго прямые линии. На мигающих мониторах появились некоторые данные:
«Ускоритель активирован».
«Эмиссия 60/100».
«Запрос…».
Профессор с быстротой печатной машины пробежался пальцами по клавиатуре:
«Активировать поле. Загрузить данные / база А-6».
Затем в углу экрана появилось слово «регистратор» и вычертился график. «Частицы регистрируются» — мелькнула надпись.
— Какова частота?
— Шестьсот Гигагерц.
— Увеличить…
— Шестьсот пятьдесят. Это предел.
«Частицы регистрируются».
— Магнитное поле?
— Выше заданной нормы на сто… Уже на сто двадцать.
«Частицы регистрируются».
«Частицы регистрируются».
«Частицы регистрируются».
— Хорошо, теперь давай девяносто процентов мощности на ускоритель!
Слабая вспышка в форме шара вылетела из одного конца трубы и в мгновение ока влетела в другой, прочертив голубой полосой траекторию своего полета.
«Частицы не регистрируются. Период Т = 0,00003 сек».
— Отлично! Замечательно! — профессор оттолкнулся ногой от корпуса установки и отъехал в кресле назад.
— Параметры держать? — робким неуверенным голосом спросил ассистент Самойлов, не отрывая руки от пульта и глядя на сидящего в задумчивой позе профессора. Глаза того бесцельно смотрели в потолок, мысли блуждали где-то далеко по необъятным просторам Вселенной.
— Да! — Соловьёв словно очнулся от беспамятства и снова задвигался, вернувшись обратно к пульту. — Мы ещё не завершили. Загружай тело в камеру.
Самойлов немедленно принялся колдовать над пультом, результатом чего стало появление за стеклом небольшого предмета. Этим предметом был сувенир-статуэтка орла, выполненная из красного дерева, которая ранее стояла у профессора в кабинете и которую теперь он намеревался использовать в качестве объекта своего эксперимента.
— Эмиттер отключен?
— Да. Электронная пушка дезактивирована. Удерживаю только поле.
— Отлично, включай центрифугу.
Держатель предметов в виде трехпалой руки переместил статуэтку в левую половину стеклянной трубы и убрался внутрь корпуса одновременно с тем, как правая половина камеры закрылась изнутри равным ей по внутреннему диаметру стальным цилиндром. Раздался гул, и цилиндр пришёл в движение, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее вращаясь. Гул нарастал, но после наложения дополнительного каркаса на камеру и подключения к нему вакуумного насоса стал затихать по мере выкачки воздуха и сошел на нет. По мелкой вибрации корпуса самого аппарата несложно было догадаться, что скорость оборотов достигла чрезвычайной величины.
— Что там у тебя?
— Две в секунду. Пока ничего.
— Вижу. Увеличь до трех. Медленно… Чем медленнее, тем лучше, — профессор не отрывал взгляда от экрана. — Так, давай ещё… Стоп! Теперь увеличивай интенсивность излучения…
На экране появилась надпись: «объект просканирован». Следом за ней промелькнула другая: «наличие — положительно».
— Что там?
— Ничего. Увеличиваю параметры.
— Давай же, давай! — профессор кинул нетерпеливый взгляд на камеру, которая теперь была полностью закрыта от наблюдения за происходящим в ней. Внезапно пропищал компьютер. Контрольный график состояния магнитного поля резко подпрыгнул вверх на два порядка больше установленного уровня излучения, экран выдал слова:
«Наличие — отрицательно. Объект потерян».
— Да, да, да!!! — возликовал профессор, подпрыгнув в кресле от нахлынувших эмоций. — У нас снова получилось!
Он потянулся рукой к клавиатуре и, чтобы точно удостовериться, ввел запрос на всякий случай:
«Сканировать».
«Наличие — отрицательно» — подтвердил результат компьютер.
— Все показатели в норме, Валерий Анатольевич, — прокомментировал с другой стороны ассистент. — Никакого распада не наблюдается.
— Разумеется! Он же не разрушился, он просто… — Соловьёв, не окончив фразу, встал с места и обошел кругом установку, постоянно глядя в потолок и теребя рукой подбородок. После двухминутной паузы он взглянул на свои наручные часы, что-то пробормотал себе под нос и приземлился обратно:
— Пора! Запускай систему заново.
Самойлов снова забегал ловкими пальцами по клавишам, с усердием выбивая мелкую дробь. Так он и стучал, сидя в позе ювелира, до тех пор, пока установка снова не стала едва ощутимо вибрировать. Что-то задребезжало под обшивкой вверху, послышались периодически повторяющиеся щелчки со стороны камеры. «Центрифуга» — мелькнула догадка в голове профессора, после чего он вывел на свой экран меню управления системой и переключил аварийную программу контроля на автономный режим.
— Валерий Анатольевич, обороты достигли предела, показатели критические!..
— Вижу! — собранным голосом ответил профессор, немигающими глазами глядя на монитор, прямо в центре которого ярким красным шрифтом высветилась тревожная надпись:
«Перегрев системы. Отключить питание».
«Отмена» — ввел приказ Соловьёв.
— Профессор!! — испуганно выглянул с другого конца дребезжащей установки ассистент, — Что вы делаете?! Скорость слишком высокая… Система может полететь полностью!!
— Спокойно!..
Профессор мертвой хваткой вцепился в манипулятор, пристально наблюдая за подрагивающим время от времени экраном, словно пожирал его взглядом. — Ещё немного!..
«Перегрев системы».
— Ещё чуть-чуть… — процедил он сквозь зубы.
Даже сквозь корпус затемненного вакуумного чехла оба краем глаза заметили голубую тусклую вспышку. Следом за первой одновременно с появлением на всех экранах надписи «аварийная дезактивация системы» полыхнула вторая, словно пробив насквозь два слоя толстого стекла. Треск прекратился, центрифуга с затухающим «ууу-уу-у» перестала вращаться и остановилась.
Всё стихло. Профессор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, руки бессильно повисли. Самойлов перенял его настроение и также замер на месте, не произнося более ни слова. Заключительный, самый важный этап опыта не дал результатов.
Воцарилась тишина. Молчал Соловьёв. Молчал Самойлов. Заглохла и сама установка. Но это длилось не больше десяти секунд. Магнитное поле в камере, помимо других параметров, всё ещё отключено не было. Курсор в верхнем левом углу монитора непрерывно замигал, указывая на готовность системы.
Соловьёв насторожился.
«Наличие — положительно» — неожиданно для обоих появилась надпись, сопровожденная звуковым сигналом, после чего сканер компьютера несколько раз продублировал результат:
«Объект обнаружен».
«Объект обнаружен».
«Объект обнаружен».
— Да!.. Да!!!.. — таинственно прошептал профессор и подался всем телом вперед, словно готов был расцеловать экран установки во всю его широкую диагональ.
* * *
За толстой заградительной решеткой около дверей в контрольно-пропускную комнату прямо вплотную друг к другу стояли два человека. Один из них упорно намеревался пройти за эту решетку, опутанную к тому же по другую сторону сетью лазерных сжигателей, а второй упорно не хотел его пропускать.
— Какой ещё, черт побери, допуск! — упорствовал Михаил. Первое время он разговаривал с охранником подшучивая и улыбаясь, теперь же, видя, насколько тот безнадежно туп, перешел на серьёзный тон. — Сколько раз повторять: нет у меня никакого допуска и быть его не должно!
Охранник сделал как можно более устрашающее лицо и продолжал настаивать на своем:
— Меня это не волнует. Вы прошли на нижние этажи этого корпуса. Сюда имеет доступ только высший персонал института, и лишь некоторые представители обслуживающего состава, а вы к таковым вообще не относитесь. Я их всех знаю в лицо… Если у вас есть хотя бы доступ уровня два-два, я ещё могу вас пропустить, если же нет — уходите! Меня тоже понимать надо, я на службе…
— За-ме-ча-тель-но! Я должен был сюда явиться, а меня ещё и не пропускают! Вызовите сюда Соловьёва, ещё раз прошу.
— Он занят. Сказал, чтобы после пяти часов его не беспокоили. Вы здесь по его просьбе?
— Естественно! Я же вам сказал, что меня сюда пригласили. — Ларцев прогнулся вперед. — Вас разве не предупредили об этом?
— Не кричите на ухо, я не глухой…
— …я не кричу.
— Предупредили. Вы должны были прийти, если это вы, к трем часам. Сколько ждать можно? У меня четкое распоряжение: работа важная, никого не пропускать после пяти.
— Я опоздал, поскольку тоже был занят работой. Это мои трудности.
— Почему?
— Что значит «почему»! — вспылил Ларцев. — Вам какое дело? Вызовите профессора.
— Хорошо, я его вызову. Сюда. Но вниз я вас всё равно не пущу. До его распоряжения, по крайней мере, — с этими словами охранник удалился в комнату, и перед носом Ларцева снова вспыхнули заградительные ярко-красные лучи.
* * *
Профессор приложил ладони к стеклу камеры и, затаив дыхание, рассматривал орла-статуэтку внутри. Центрифуга и изоляционная оболочка были уже убраны.
— Идентифицировать! — скомандовал он.
Самойлов засуетился у своего пульта. По статуэтке во всех плоскостях проехались зелёные лучи, просвечивая её насквозь.
— Объект сопоставляется с предполагаемым. — прокомментировал показания сканера ассистент, — Химический состав, молекулярная структура и геометрия полностью совпадают.
— Зафиксируй результат и сделай копии. — Соловьёв отошел назад и полушёпотом добавил:
— Вот оно… Начало начал.
— Валерий Анатольевич, к вам посетители. — донеслось по громкой связи сообщение, прервав полёт его мысли.
— Бегу! — крикнул он и обратился с указаниями к ассистенту, — Нам надо будет продемонстрировать это ещё раз перед гостем. Важным гостем. Постарайся наладить механизм. Отрегулируй охладитель как следует, чтобы больше не было таких накладок.
— Хорошо.
Соловьёв быстрым шагом направился к выходу из отсека лаборатории, зашел в лифт и уже через полминуты находился в коридоре рядом с комнатой охраны. Издали, увидев инженера, приказал охраннику снять лучевой заслон и убрать решетку. Он молча пожал руку гостю и жестом попросил следовать за собой.
— Ну и лабиринт у тебя здесь! И секьюрити ничем не лучше, — высказался Ларцев, осматривая извилистый ломаный коридор, по которому они шли к дверям лифта.
— Насчет лабиринта ты верно приметил, — бросил через спину Соловьёв, — Ты ещё остального не видел. За строгий контроль прошу прощения. Излишняя бдительность никогда не помешает, это они правильно делают. Я ждал тебя к трём часам, как договаривались. Сам знаешь, я человек увлечённый, поэтому долго ждать не стал. Думал, у тебя появилось более срочное дело и ты сегодня не приедешь, вот и «законсервировался».
— Да ну, что может быть важнее. Я просто раньше не смог прибыть в силу обстоятельств, в полдень только закончил рабочий вылет и вернулся с орбиты на Байконур вместе со своей бригадой. А там опять трудности с дорогой, сам понимаешь. Своей «летучки» у меня нет.
— Понимаю, — кивнул головой профессор, — Бросай ты эту работу. Здесь для тебя дело не хуже найдется.
— Смотря что ты хочешь предложить. — посмеялся спутник.
— Увидишь. Мне уже самому не терпится тебе всё показать. Идем быстрее.
Они зашли в просторный, хорошо освещённый лифт. Соловьёв нажал на кнопку «— 5» и лифт стал неторопливо опускаться в подземные этажи здания. Дойдя до заданного этажа, лифт остановился и медленно раскрыл дверцы, предоставив взору прямоугольную площадку с множеством дверей по обе стороны. Противоположной стены не было видно из-за густой зелени декоративных растений. Спутники вошли в ближайшую к ним дверь справа.
Это была обычная комната. Небольшая, заставленная мебелью и полностью изолированная. Как и в других помещениях здешнего типа, она освещалась одной большой красивой люстрой с потолка.
— Голографического проектора у нас нет, поэтому будем «по старинке», — профессор вставил оптический диск в проигрыватель и присел в мягкий диван, пригласив Михаила сделать то же самое. — Просмотри внимательно запись.
— Что это?
— Ты смотри, смотри… Потом всё объясню.
Ларцев перевёл взгляд на экран телевизора. Появилось изображение человека, сидящего на стуле с побитым измученным видом, напротив которого сидели ещё трое. Одним из этих троих был сам Соловьёв. Показ длился двадцать с небольшим минут.
— Ну и как это объяснить? — поинтересовался по окончанию просмотра инженер.
— Это, — Соловьёв отключил аппаратуру и, откашлявшись в кулак, пояснил, глядя в глаза собеседнику, — называется одномоментным провалом в пространственно-временном континууме.
— ??
— Всё очень просто. Проще не бывает. Пойдем со мной в лабораторию, и я тебе наглядно покажу, как протекает этот процесс.
— Это произошло полмесяца назад. — продолжил профессор, когда они снова вернулись к лифту, — Василий Зарьевский, как зовут потерпевшего, попал под влияние факторов, вызванных антропогенным вмешательством в естественное течение природных процессов.
— Бред какой-то… Говори русским языком.
— Это далеко не бред. — Соловьёв нажал кнопку «— 6» и лифт стал спускаться ещё ниже, на шестой подземный этаж, — Ты, наверное, помнишь из видеосъемки упоминание о так называемом маховике бурильной установки. Мы опытным путём выяснили, что именно вращение этой детали вызвало развёртку континуума…
— Каким образом? — перебил Ларцев. Рассказ он воспринимал как удачную выдумку.
— Сейчас объясню. Это был лишь первый фактор. Как думаешь, с какой целью строилась эта шахта?
— Добыча руды…
— Какой, если поточнее?
— Магнитной, по-моему…
— Именно! Второй фактор — воздействие магнитного поля. Прослеживаешь мою мысль?
Они вышли из лифта в первый отсек-склад лаборатории и не спеша направились к входным дверям второго отсека. Профессор по дороге продолжал объяснять:
— Взаимодействие быстро вращающегося вокруг собственной оси тела лучевой симметрии с магнитным полем вызывает «свертку» линейного времени, причем воздействие может распространяться на рядом присутствующие предметы. Величина провала и его временное удаление от текущей линии зависит от интенсивности магнитного излучения и собственно скорости вращения тел. Мы задались вопросом: почему такое происходит именно с вращающимися телами, а не, к примеру, с прямолинейно движущимися. Эта теория не имеет пока под собой твердой материалистической базы, но догадки всё-таки есть. Вращающееся тело и есть одновременно движущееся и неподвижное. Движение этого тела вызывает открытие моста Эйнштейна — Розена, где пространство-время не имеет никаких границ: частицы летят по любой возможной траектории свободного падения в пространстве-времени сколь угодно далеко в будущее или прошлое. Это как взять лист бумаги, где один край — настоящее, а другой — прошлое и соединить их вместе, согнув пополам. Ты моментально окажешься из пункта Б обратно в пункте А.
— Какие-то фантастические, нереальные вещи ты мне рассказываешь.
— Нереальные?! — Соловьёв внезапно остановился на месте как вкопанный. Больше всего он не любил, когда его не воспринимали всерьёз.
— А что?
— Ошибаешься! — начал напирать он, — Это далеко не единичный случай. Я лично изучал любезно предоставленные мне документы спецархивов, где есть зарегистрированные подобные факты, зарытые глубоко от публики. Такие исчезновения людей и даже машин фиксировались и фиксируются до сих пор во многих точках планеты, связанных, как правило, с наличием магнитных полей. Нашумевшие события в Бермудском треугольнике, три официально зарегистрированных случая в районе Курской магнитной аномалии и… Ещё примеры приводить? Не находишь ничего общего?
— Нет, не надо. Я понял. Наслышан, — по лицу Ларцева впервые поползла задумчивая тень.
— Таких ярко выраженных явлений не было до появления активной индустриальной деятельности человека. До создания машин в природе не было, как я уже упоминал ранее, условий возникновений этих аномалий на почве взаимодействия динамики механизмов с размеренными природными процессами.
Они вошли во второй отсек. Михаил сразу же заметил аппарат посередине помещения, похожий на миниатюрную арку. Они подошли к установке вплотную и встали рядом.
— Ты знаешь, что это такое?
— Припоминаю.
— Это ускоритель частиц, созданный ещё основателем института, — прокомментировал Соловьёв. — Его конструктор первый доказал способность элементарных частиц перемещаться во времени. Он дал основу моим исследованиям. Шестой год я работаю над этим проектом, и только сейчас всё всплыло наверх, я усовершенствовал ускоритель, найдя тем самым недостающее звено. Четыре из пяти проведенных опытов уже подтвердили нашу теорию. Если перемещаются частицы, перемещаются и тела, следовательно, перемещаться можем и мы!..
Сложилось впечатление, что Ларцев вот-вот упадет от свалившихся на него доводов. Его глаза округлились.
— Ты это о чём?! — медленно выговорил он. — Для чего, собственно, я понадобился?
Профессор улыбнулся:
— Я хочу создать машину, способную осуществить перемещение на практике. С возвратом, разумеется. Ты мне нужен, во-первых, как опытный инженер и мастер
...