автордың кітабын онлайн тегін оқу  Стихотворения 1813–1849

Фёдор Тютчев

В сей день счастливый нежность сына

Какой бы дар принесть могла!

Букет цветов? — но флора отцвела

И луг поблекнул и долина.

Просить ли мне стихов у муз?

У сердца я спрошусь.

И вот что сердце мне сказало:

В объятьях счастливой семьи

Нежнейший муж, отец благотворитель,

Друг истинный добра и бедных покровитель,

Да в мире протекут драгие дни твои!

Детей и подданных любовью окруженный,

На лицах вкруг себя радость узришь ты.

Так солнце, с горней высоты,

С улыбкой смотрит на цветы,

Его лучами оживленны.

Уже великое небесное светило,

Лиюще с высоты обилие и свет,

Начертанным путем годичный круг свершило

И в ново поприще в величии грядет! —

И се! Одеянный блистательной Зарею,

Пронзив эфирных стран белеющийся свод,

Слетает с урной роковою

Младый Сын Солнца — Новый Год!..

Предшественник его с лица земли сокрылся,

И по течению вратящихся времен,

Как капля в Океан, он в Вечность погрузился!

Сей Год равно пройдет!.. Устав Небес священ.

О Время! Вечности подвижное зерцало! —

Все рушится, падет под дланию твоей!..

Сокрыт предел твой и начало

От слабых Смертного очей!..

Века рождаются и исчезают снова,

Одно столетие стирается другим;

Что может избежать от гнева Крона[1] злого?

Что может устоять пред Грозным Богом сим?

Пустынный ветр свистит в руинах Вавилона!

Стадятся звери там, где процветал Мемфис[2]!

И вкруг развалин Илиона[3]

Колючи терны обвились!..

А ты, Сын роскоши! о смертный сладострастный,

Беспечна жизнь твоя средь праздности и нег!..

Спокойно катится!.. Но ты забыл, несчастный:

Мы все должны узреть Коцита[4] грозный брег!..

Возвышенный твой Сан, льстецы твои и злато

От смерти не спасут! Ужель ты не видал,

Сколь часто гром огнекрылатый

Разит чело высоких скал?..

И ты еще дерзнул своей рукою жадной

Отъять насущный хлеб у вдов и у сирот;

Изгнать из родины семейство безотрадно!..

Слепец! стезя богатств к погибели ведет!..

Разверзлась пред тобой подземная обитель!

О жертва Тартара[5]! о жертва Евменид[6],

Блеск пышности твоей, Грабитель!

Богинь сих грозных не пленит!..

Там вечно будешь зреть секиру изощренну,

На тонком волоске висящу над главой;

Покроет плоть твою, всю в язвах изможденну,

Не ткани пурпурны — червей кипящий рой!..

Возложишь не на одр растерзанные члены,

Где б неге льстил твоей приятный мягкий пух,

Но нет — на жупел раскаленный,

И вечный вопль пронзит твой слух!

Но что? сей страшный сонм! сии кровавы тени,

С улыбкой злобною они к тебе спешат!..

Они прияли смерть от варварских гонений!

От них и ожидай за варварство наград! —

Страдай, томись, злодей, ты жертва адской мести! —

Твой гроб забвенный здесь покрыла мурава! —

И навсегда со гласом лести

Умолкла о тебе молва!

Всесилен я и вместе слаб,

Властитель я и вместе раб,

Добро иль зло творю — о том не рассуждаю,

Я много отдаю, но мало получаю,

И в имя же свое собой повелеваю,

И если бить хочу кого,

То бью себя я самого.

В сей день, блаженный день, одна из вас прияла

И добродетели и имя девы той,

Котора споборала

Религии святой;

Другой же бытие Природа даровала.

Она обеих вас на то произвела,

Чтоб ваши чувства и дела

Взаимно счастье составляли

И полу нежному пример бы подавали…

Разлука угнетает вас,

О верные друзья! Настанет вскоре час —

Приятный, сладостный, блаженный час свиданья:

И в излиянии сердец

Вы узрите ее конец

И позабудете минувшие страданья!..

Пускай от зависти сердца зоилов[7] ноют.

Вольтер! Они тебе вреда не нанесут!..

Питомца своего Пиериды[8] покроют

И Дивного во храм бессмертья проведут.

Приди, желанный гость, краса моя и радость!

Приди, — тебя здесь ждет и кубок круговой,

И розовый венок, и песней нежных сладость!

Возженны не льстеца рукой,

Душистый анемон и крины[9]

Лиют на брашны[10] аромат,

И полные плодов корзины

Твой вкус и зренье усладят.

Приди, муж правоты, народа покровитель,

Отчизны верный сын и строгий друг царев,

Питомец счастливый кастальских чистых дев[11],

Приди в мою смиренную обитель!

Пусть велелепные столпы,

Громады храмин позлащенны

Прельщают алчный взор несмысленной толпы;

Оставь на время град, в заботах погруженный,

Склонись под тень дубрав; здесь ждет тебя покой.

Под кровом сельского Пената[12],

Где все красуется, все дышит простотой,

Где чужд холодный блеск и пурпура и злата, —

Там сладок кубок круговой!

Чело, наморщенное думой,

Теряет здесь свой вид угрюмый;

В обители отцов все льет отраду нам!

Уже небесный лев тяжелою стопою[13]

В пределах зноя стал — и пламенной стезею

Течет по светлым небесам!..

В священной рощице Сильвана[14],

Где мгла таинственна с прохладою слиянна,

Где брезжит сквозь листов дрожащий, тихий свет,

Игривый ручеек едва-едва течет

И шепчет в сумраке с прибрежной осокою;

Здесь в знойные часы, пред рощею густою,

Спит стадо и пастух под сению прохлад,

И в розовых кустах зефиры легки спят.

А ты, Фемиды жрец, защитник беззащитных,

Проводишь дни свои под бременем забот;

И счастье сограждан — благий, достойный плод

Твоих стараний неусыпных! —

Для них желал бы ты познать судьбы предел;

Но строгий властелин земли, небес и ада

Глубокой, вечной тьмой грядущее одел.

Благоговейте, персти чада! —

Как! прах земной объять небесное посмеет?

Дерзнет ли разорвать таинственный покров?

Быстрейший самый ум, смутясь, оцепенеет,

И буйный сей мудрец — посмешище богов! —

Мы можем, странствуя в тернистой сей пустыне,

Сорвать один цветок, ловить летящий миг;

Грядущее не нам — судьбине;

Так предадим его на произвол благих! —

Что время? Быстрый ток, который в долах мирных,

В брегах, украшенных обильной муравой,

Катит кристалл валов сапфирных;

И по сребру зыбей свет солнца золотой

Играет и скользит; но час — и бурный вскоре,

Забыв свои брега, забыв свой мирный ход,

Теряется в обширном море,

В безбрежной пустоте необозримых вод!

Но час — и вдруг нависших бурь громады

Извергли дождь из черных недр;

Поток возвысился, ревет, расторг преграды,

И роет волны ярый ветр!..

Блажен, стократ блажен, кто может в умиленье,

Воззревши на Вождя светил,

Текущего почить в Нептуновы владенья,

Кто может, радостный, сказать себе: я жил!

Пусть завтра тучею свинцовой

Всесильный бог громов вкруг ризою багровой

Эфир сгущенный облечет,

Иль снова в небесах рассыплет солнца свет, —

Для смертных все равно; и что крылаты годы

С печального лица земли

В хранилище времен с собою увлекли,

Не пременит того и сам Отец природы[15].

Сей мир — игралище Фортуны злой[16].

Она кичливый взор на шар земной бросает

И всей вселенной потрясает

По прихоти слепой!..

Неверная, меня сегодня осенила;

Богатства, почести обильно мне лиет,

Но завтра вдруг простерла крыла,

К другим склоняет свой полет!

Я презрен, — не ропщу, — и, горестный свидетель

И жертва роковой игры,

Ей отдаю ее дары

И облекаюсь в добродетель!..

Пусть бурями увитый Нот[17]

Пучины сланые[18] крутит и воздымает,

И черные холмы морских кипящих вод

С громовой тучею сливает,

И бренных кораблей

Рвет снасти, все крушит в свирепости своей…

Отчизны мирныя покрытый небесами,

Не буду я богов обременять мольбами;

Но дружба и любовь среди житейских волн

Безбедно приведут в пристанище мой челн.

Открылось! — Не мечта ль? Свет новый! Нова сила

Мой дух восторженный, как пламень, облекла!

Кто, отроку, мне дал парение орла! —

Се муз бесценный дар! — се вдохновенья крыла!

Несусь, — и дольный мир исчез передо мной, —

Сей мир, туманною и тесной

Волнений и сует обвитый пеленой, —

Исчез! — Как солнца луч златой,

Коснулся вежд эфир небесный…

И свеял прах земной…

Я зрю превыспренных селения чудесны…

Отсель — отверзшимся таинственным вратам —

Благоволением судьбины

Текут к нам дщери Мнемозины[19],

Честь, радость и краса народам и векам!..

Безбрежное море лежит под стопами,

И в светлой лазури спокойных валов

С горящими небо пылает звездами,

Как в чистом сердце — лик богов;

Как тихий трепет — ожиданье;

Окрест священное молчанье.

И се! Как луна из-за облак, встает

Урании остров из сребряной пены;

Разлился вокруг немерцающий свет,

Богинь улыбкою рожденный…

Несутся свыше звуки лир;

В очарованьях тонет мир!..

Эфирного тени сложив покрывала

И пояс волшебный всесильных харит[20],

Здесь образ Урания[21] свой восприяла,

И звездный венец на богине горит!

Что нас на земле мечтою пленяло,

Как Истина, то нам и здесь предстоит!

Токмо здесь, под ясным небосклоном

Прояснится жизни мрачный ток;

Токмо здесь, забытый Аквилоном[22],

Льется он, и светел и глубок!

Токмо здесь прекрасен жизни гений,

Здесь, где вечны розы чистых наслаждений,

Вечно юн Поэзии венок!..

Как Фарос[23] для душ и умов освященных,

Высоко воздвигнут Небесныя храм; —

И Мудрость приветствует горним плененных

Вкусить от трапезы питательной там.

Окрест благодатной в зарях златоцветных,

На тронах высоких, в сиянье богов,

Сидят велелепно спасители смертных,

Создатели блага, устройства, градов;

Се Мир вечно-юный, златыми цепями

Связавший семейства, народы, царей;

Суд правый с недвижными вечно весами;

Страх божий, хранитель святых алтарей;

И ты, Благосердие, скорби отрада!

Ты, Верность, на якорь склоненна челом,

Любовь ко отчизне — отчизны ограда,

И хладная Доблесть с горящим мечом;

Ты, с светлыми вечно очами, Терпенье,

И Труд, неуклонный твой врач и клеврет…

Так вышние силы свой держат совет!..

Средь них, вкруг них в святом благоговенье

Свершает по холмам облаковидных гор

В кругах таинственных теченье

Наук и знаний светлый хор…

Урания одна, как солнце меж звездами,

Хранит Гармонию и правит их путями:

По манию ее могущего жезла

Из края в край течет благое просвещенье;

Где прежде мрачна ночь была,

Там светозарна дня явленье;