– А я вообще никогда не торгуюсь, – сказала Тхор. – За все, что выторговал, Бог попросит заплатить дважды.
Она выглядела так, будто выгодно распродала хрусталь и платки, отомстила любовникам, подожгла собес, выкурила сигарету и выпила вина.
Волноваться было не о чем. Бергштейн угомонилась.
– А я вообще никогда не торгуюсь, – сказала Тхор. – За все, что выторговал, Бог попросит заплатить дважды.
никогда не делись своими чувствами с другими людьми. Затопчут, надругаются, засмеют
Только потеряв привычное, они научатся ценить жизнь. Поймут, как многое им было дано, каким богатством они обладали
– И как ты это делаешь?
– Даю возможность исполниться их мечте, но взамен забираю то, что они имеют, – развел руками Азраил.
– Зачем? Почему нельзя просто сбыться мечте? – удивился Вася.
– Только потеряв привычное, они научатся ценить жизнь. Поймут, как многое им было дано, каким богатством они обладали.
– Самое большое мое богатство – это ты, – сказал малыш. – И я не променяю тебя ни на какую мечту
А каждому Творцу Господь посылает человека-спутника. Чтобы тот его оберегал. Потому что Творцы не приспособлены к этому миру и требуют защиты.
– Мои грехи спорны, – возразил Адам. – Что бы я ни делал в жизни – гранил алмаз или целовал женщину, – все было пронизано безмерной любовью.
– Краденые алмазы и краденые жены, – напомнил Азраил.
– Но именно я делал их счастливыми. А не те, кому они изначально принадлежали.
Счастье – худенькое, несмелое – стремительно обрастало шерстью, набирало вес и превращалось из детеныша в дикого зверя.
Она – твое все, она – твоя ладанка на сердце, твоя соломинка в бурлящем море, твой тыл, твой мир, твоя броня.
