Моей ненависти хватило бы, чтобы превратить Индию в мирового лидера возобновляемой энергии.
Если тебе хочется услышать чей-то голос, если тебе отчаянно хочется, чтобы этот кто-то сказал тебе, как сильно ты ему нужен, это еще не значит, что ты вправе делать что вздумается.
что Запад любит больше всего? Истории взлета, падения и возрождения. Покаяние. Прощение. И прочие христианские штучки.
У нас ведь моргнуть не успеешь – уже бунтуют. Мы всегда на взводе, всегда готовы взорваться, а что еще нужно для бунта, кроме палок, камней и молодых людей, ожесточенных тысячелетиями нищеты, которой не видать ни конца ни краю?
Ислам сейчас непопулярен – ни у правительства, ни у народа, – но это не мешает людям интересоваться зданиями, которые некогда построили мусульмане, заявлять на них права и возить туда на целый день своих несчастных детей.
впереди стояла охрана, готовая бросить все и смыться первой. Эта работа досталась им от отцов, и в свое время ее получат их сыновья. Смерть усложнила бы передачу наследства.
Вся эта дивная жизненная сила, благодаря которой на Западе вырастают мускулистые спортсмены и улыбающиеся белозубые СЕО, здесь уходит на борьбу с грязью и пылью, с целым миром, который пытается отправить тебя на тот свет.
подумать только, что оставили нам британцы: идиотские законы, сломанные мосты и браки по любви.
это еще не значит, что ты вправе делать что вздумается. Кто я? Американец? Это Индия. У нас есть долг, честь и много чего еще, что делает нас несчастными.
Плевать мы хотели на государственную безопасность, если речь заходит о бизнесе.
