– Не бойся и не думай, что жизнь потребует с тебя расплату за счастье. Жизнь – капризная штука, ее не поймешь, но бесспорно одно: ей все едино. Где счастье, где несчастье, она не разбирает. Идет себе, не глядя под ноги.
девятнадцатый. Если вся цивилизация держится на нефти – понимаешь ты, что это значит? У нас нет своих энергетических ресурсов. Это полное, полное истощение.
Каждый раз, когда мы с Лаурой сливались воедино и погружались в тишь глубинных слоев бытия, оставив слова трепыхаться на поверхности и презрев болтающиеся чуть ниже крючки будней с наживкой мелких удовольствий, долгов и обязательств, рождался новый мир, знакомый всем, кто еще не забыл великую истину – наслаждение порой стирает ее из памяти: мы живем мольбой о том, что может дать лишь любовь женщины.
поставить точку.
Мне всегда казалось, что к старости подводит само старение. Что есть какие‑то сроки, ступени, знаки, все происходит мало-помалу, человек успевает собраться с мыслями, приготовиться, отстраниться, подстраховаться и вооружиться спокойствием и “мудростью”. А в один прекрасный день вдруг обнаруживает, что думает об известных вещах отстраненно, о своем теле вспоминает с умилением и у него открылись новые интересы: бридж, путешествия, антиквариат
Ты разговариваешь со мной таким тоном, каким мне жить не хочется!
Никому из людей не дано дорасти до той величины, которой они мечтали достигнуть
Никому из людей не дано дорасти до той величины, которой они мечтали достигнуть
Я ровно ничего не чувствовал. Лили Марлен сдержала слово. Я убит. Теперь можно спокойно жить дальше.
Когда‑то из капли иронии родился целый мир, и человечество – его смешок.
Я ждал, что впаду в отчаяние. И не дождался. Вместо этого я словно бы заново родился и очутился по другую сторону. По другую сторону всего происходящего, так что со мной уже ничего произойти не могло. Когда‑то из капли иронии родился целый мир, и человечество – его смешок.
