***
Не дари ты мне, жизнь,
Тяжесть новых надежд,
Я ведь умер давно,
Мне теперь не до них.
Не пускай меня вплавь,
Я уж плыть не смогу,
Не зови меня вверх,
Я летать не хочу.
Подари лучше сад,
Где в заботах весь день,
Чтоб усталость сама
Уводила в постель.
Не дари ты мне снов
Полуночных, глухих,
Чтоб случайно себя
Я не вспомнил в бреду…
***
Холодно стало сердцу наблюдать людей,
Безотрадно их явление смотрящему пристально,
Неприглядны их движения, и скудны их лица,
И неприступны понятия для обращения к разуму.
Пошлым стадом пройдут они свои годы,
Забыв о времени, не слыша ближнего,
И разойдутся по могилам
Заведомо безвестные, неведомо в чём убеждённые…
***
Я шел полем и внезапно у ног моих вспыхнули маки.
Вспыхнули как радость, которую я испытывал при встречах с Вами.
И, кажется, будто вновь Вас вижу,
И, кажется, будто вновь Вас коснулся…
Упасть бы, забыться в них,
В тех чувствах невозвратимых,
А что Вы теперь и где Вы,
И кто Вам сегодня любимый.
А если и Вас тревожит
Тот сон коротких свиданий,
Значит я счастлив безмерно,
Значит безмерно доволен.
Но только мерещиться что-то
Простая скамья под ивой,
Где внемля стоит ограда
У тихой Вашей могилы.
Тогда хочу превратиться
В такой же мак среди лета,
И также кричать неслышно
В трехдневной агонии цвета…
***
Облаков переклич
В синем небе висит,
А вокруг во траве
Всюду счастье стоит.
И я тоже стою
Посредине всего,
И теперь не боюсь
Никого, ничего.
***
Я шел мимо хлева. В стойле бык.
«Послушай!» — сказал бык. — «Завтра меня зарежут.
Нельзя ли сделать чего для спасения?»
«Нет!» — ответил я, не останавливаясь.
***
Завезли меня в больницу,
Положили на кровать в углу.
Кто я, откуда — забыл совсем…
Да и что с того, если вспомню…
***
Что, ворона, сидишь каркаешь…
Сыро, зябко и так, без тебя.
Под ногами лишь грязь чавкает,
Я давно уж иду, да не знаю куда…
***
Заходилась земля, города сбрасывая,
Жар изве́ргом раскрыл склепы горные…
Тогда стали речью лишь плачи насущные,
И не было клика никому откуда.
А ещё подбирались к полю два войска,
Те с одной стороны — те с другой стороны,
Ну, как водится, резались страшно,
Те с одной стороны — те с другой стороны.
А ещё был остров с беля́щей лагуной,
Где летали-свистали птицы райские,
Мерно море на пальмы бросалось,
Да песок на солнце в жа́ру искрился…
Обойду я тот остров берегом вóкруг,
И ещё, и ещё, и ещё обойду,
Завтра встану ещё и ещё обойду,
И ничто никогда нигде мне ненужно…
***
Я родился, прожил и умер.
Мне нечего сказать.
***
С чем доживаем мы последнее своё…
С оторванной ногой, лицом ещё не трупа,
С кишками, выпотрошенными на асфальт,
С расстрелянной душой оплёванного друга,
Иль с пакостью своей в молитве на алтарь…
Болящих тел распятые остовы
Влачим до отпевания утра,
Куда вы нас отпели, что там снова,
И где мои там в за́смерти глаза…
***
Господи, прояви ко мне жалость,
Отверни очевидность фактов от лица моего,
Не допусти их внятного рассмотрения,
Не по силам представшее перед глаза мои…
***
Господи, уложи мою голову на покой,
Да сокрой от всех где моё погребение,
Развесь колокольчики окрест,
И не прерывай их тихого перезвона вовеки…
***
Кто вы — высунувшиеся из дверей,
Кто вы — идущие мне навстречу,
Кто я — идущий на вас.
Когда-нибудь мы это узнаем…
***
Что глядишь мне в окно свет промозглого дня,
Иль не в силах ты вспомнить лучшего,
Или смерть уж в тебе и ты носишь её,
И боишься не дотянуть до ужина…
Ты угрюмым туманом подполз к подоконнику,
Очарован и креслом моим и огнём…
Хочешь, выйду к тебе и побуду с тобой
Будто с другом за чайным столом.
Подожди, время есть ещё,
Я приду, растворюсь в тебе,
И всего обойду, и всего осмотрю,
Твои раны закрою словом.
А когда я тебя всего обниму
Меня, пьяного, брось у дороги,
Чтоб не видел никто, чтоб не знал никто,
Отчего я упал и плачу.
Плачу я обо всех, обо всех, обо всех,
Кому всунули душу свыше,
Так зачем же тогда нас выносят потом
Из-под старой родной крыши.
Будь здоров, вставай завтра с утра,
Рассвети, ослепи ещё солнцем,
Пусть галдят мне опять твои воробьи
Под весёлым моим оконцем…
***
Ничего я не сделал с рождения,
Укололся, быть может, раз триста,
Да вещей украл, может, столько же.
Вчера меня закопали…
***
Привели меня на расстрел, поставили…
Пошептались, вынули ствол.
Что ж, так и надо мне, нещадному,
А вот и он — оглушительный приговор…
***
Голодной сукой по дикому полю,
Об сугробы визжа и отчаявшись,
Где деревья стоят и молятся,
Будто жить минуту до выстрела…
Голова волчицы в прицеле,
Вот и визги, и кровь об снег…
Звери не люди — люди звери,
Будет чучело, выпивка, смех…
***
Одиозной плетью стегает нас Время,
Выгоняя со света неправых и правых,
Стыдно мне, старику, что детишек
Наперёд меня гонят к истленью.
Ну скорей, чего смотришь, глупышка,
Ну бегом ты отсюда в могилку,
Там ты будешь держать игрушку
В детских радостных пальцах застывших…
***
И ползут облака непрестанные,
Счастье всюду поют кузнечики,
И крылами мерцают красными,
Далеко пролетев восторженно…
От радости брошусь на шею смерти,
Даже ей не взять счастливого,
Ласково сбросит она мои руки
И скажет по-доброму: — Иди, поживи ещё!
***
Они не рождались покойниками,
Они рождались живыми,
И все, кто лежат за оградами,
Живые, живые, живые…
***
А… Вы родились, поздравляю!
На Вас навалилась Вселенная…
Отныне Вам решать кто Вы,
И смысл всего Этого…
***
Докурю свою жизнь,
И последний окурок
Полетит из окна
В мой сияющий сад…
***
Когда я был Существом,
Быть может я ещё был в отчётности Всего…
Но и тогда не было сигнала тождества ни с чем…
Кто я…? Кто мы…? Где мы…?
***
Что жизнь моллюска в творчестве Вселенной,
Усыпляющего берега океанов…
Но и ему отмерилось солнца,
И ему отмерилось воды…
***
Бери меня, Хронос, сжирающий всех,
С торжеством растворюсь и сокроюсь.
Обман мой узнаешь — я не пища тебе,
И жизнь и вечность я прожил…
Сожри меня, Хронос, тело моё
Вынеси из квартиры мира,
В замес первозданный низвержен тобой,
Я вновь соберусь и выйду.
И для невиданного боренья
Силы безумные духом подъемлю,
Я поднимусь на тебя, Хронос,
И вырву из рук твоих Вечность.
Я по рынку пойду и раздам её всем,
Всем, кто Вечности жаждет,
Торговцу, учителю — всем, всем,
И тебе, мой читатель, на — живи Вечно…
***
Тяжёлым сном приходит мне встающий день,
В нём уготовлен круг бесчисленных забот,
В нём повторится одинокость прежних дней,
И будут горести, бессменные во мне.
В нём та же цепь всё оковавших обстоятельств,
Картина та же пережитых лет,
И тот же дом, и тот же вид,
И тот же перечень известных лиц…
***
И головушек было на кольях насажено,
Распекло их солнце, разжарило,
И что бы мне дела до них,
Да одна-то из них… моя голова…
***
Распял ты, Господь, распял младенца,
Не нашёл себе дела получше,
Указал на него перстом, указал,
И чего тебе сделал младенец.
Ты зачем положил дитя во гробик,
Предоволен, видать, ты остался, доволен,
Злой ты, Господь добрый, лютый,
Не хочу тебя больше знать я…
***
Плачьте, уносящие тело покойного,
Плачьте, сожалейте о кончине наших чувствований…
Нет за пределами их ни сна, ни Вселенной,
Кратко, неоценимо их пребывание в нас.
Взгляните в лицо непробудное,
Лицо единственное, остывшее…
В даль времён уходят отныне дела каждого,
И только его день сегодня последний…
Что уносит с собой, что оставил нам
Запечатанный лик усопшего…
Ни поднять нам его, ни Творца наказать
За предательство жизни каждого.
Что ж, так и будете течь в полусонном забвении,
Не плюнув Богу в лицо, не вымолив у него прощения.
Если жили как все, уходили как все,
Значит вас никогда не было…
***
Говорите мне, говорите,
По рублю дам за каждое слово,
Что прекрасен рассвет дождливый
В скучных каплях на душу падший…
Расскажите мне мир по-иному,
Что моё обращенье в нём вечно,
Что меня никто не зарежет,
Один раз навсегда не схоронят.
Что в кишках у мира я значусь,
В требуху его врос — не отцепишь,
А когда считать будут павших
Со счетов меня не сбросят.
А скажите — стою на пригорке
Белой вишней топкой весною,
И от веток моих гудящих
Всюду радость всем большая…
***
Ваше имя плачь мой и ночь без рассвета,
Перекрыты отныне дороги мои,
Иду ли в поле — никуда не иду я,
Читаю книгу — ничего не читаю.
Работаю ль, еду, иду напролом,
Помню, не помню во сне,
Сижу ль у друзей за весёлым столом,
Ваше имя плачет во мне…
***
Горесть означила мои дни негласно, безмерно…
Блеклой шалью стала в глазах,
Пьяной тучей затянула всё,
Притушила радости вокруг как свечи…
И нет больше заботы ни о чём…
Нет больше лиц к себе привлекающих,
Нет больше дел к себе манящих,
Нет желаний бездонных,
Нет мечтаний безбрежных,
Только чудится неустанно
Тихая сердцу пристань…
***
Ничто не осталось отвлекающего от истины,
Смерть и временность проглядывают из всего существующего…
И к чему было будить в нас личность
Уготовленную к полному распылению в пространстве.
Там, в прошлом, слышу
Говор, шум, движение — там было всё…
Там не было спасения кричавшим о спасении,
И не было венца размышлений мыслящим…
Всё кануло и все канули,
Поглощённые извечностью превращений,
И лишь редкие предметы говорят
Об имевшей место полноте бытия…
Вот и мы исчезнем
Всей массой современных нам лиц,
Исчезнем так же бесследно
Как и вся отбывшая до нас жизнь…
***
Перешёл я из живых к мёртвым…
Думал как у них там, то да сё,
Оказалось, ничего — не жить можно,
Не дышать, не смотреть самый раз.
***
Провернём колесо, заведём все моторы,
Все пропеллеры вдруг заревут с утра,
И взлетим надо всем, над простором в просторы,
В ликование мира взойдем навсегда!…
***
Послушай, бабочка, ты прелесть,
А цветок, на котором сидишь — чудо,
Сделай милость, не улетай минуту,
Позволь наглядеться, нарадоваться.
Твои взмахи крылами нездешней жизни,
И откуда ты к нам залетела,
И отчего должна умереть сегодня,
Не от того, что слишком прекрасна?
***
Слушай, часовой, чего стоишь без дела…
При попытке бегства пристрели меня как собаку.
Поверь, при последнем вздохе
Я с благодарностью лизну твои ботинки…
***
Я заглядывал в человеческие учреждения,
Я разглядывал сидевшие там лица,
И не мог понять — в шутку или всерьёз
Наша цивилизация.
Если в шутку — отчего
Эти лица так серьёзны,
Если всерьёз — отчего
Они так недалёки.
***
Древний Рим. Амфитеатр.
Трибуны свищут ад к восторгу обращёнными руками,
Здесь пьют и наливают смерть, здесь смертью пьяны все,
Здесь в хоре подлости двуногой тонет всё…
А что же там, внизу?
Арена крови… ещё живых
Два гладиатора решают —
Чей последний час.
Две тысячи сменилось лет
А мне, поэту, ночь не спится.
Я вижу вновь и вновь как первый
Удачно меч вогнал другому глубоко в живот…
И далеко отбросил в сторону своё оружие…
И принимая поздравленья, победно поднял щит и руку.
Он жив! Он снова жив! Опять! Еще раз!
Пусть ненадолго, пусть до следующего представления
Ну а другой? В пыли и муках,
В последних судорогах острого сознанья
Он видел только их, бесчисленно ревущих,
Которым смерть его была и удовольствие и праздник…
***
Вынесут меня, вынесут, понесут,
Расступитесь ещё живые.
Будьте счастливы ещё тут,
Мне ж в неземные миры иные…
***
Не хочу, чтоб зевок мой
Пастью хлебнул океаны,
Чтобы в скуке скулящей
Смеркли сестерции звёзд.
А хочу, чтобы вынес.
Выплеск волны нежданной,
На берег снова весенний
В вишнях кипящий оплёс…
***
Как-то шёл, увидел домишко
Брошенный кем-то на упад,
Посидел, посидел в нём, вышел,
Будто прожил счастье, будто прожил ад.
***
Слабой жизнью означены мои мечтания,
Вялой тенью стою в окне,
Чашка чая в руке дрожащая,
В любой час разобьётся вдруг…
***
Никогда я не был покойником,
Никогда не могу я им стать,
На могилу мою наплюйте,
Да и мне на неё наплевать.
***
Безоглядно пройду мне оставшийся путь,
Позабуду всё, выброшу за борт,
На веранде буду с цветами цвести,
Да мурлыкать счастливые песни…
***
В оскал подземных катаклизм
Сползают люди, города,
Но нет природе укоризн,
Бесчувствием творит она.
В разрыв сердец проклятья Богу,
Куда исчез для всех Отец,
И дохрипят все у порогов,
И всё затихнет наконец…
***
Слушайте Вы, Управляющее Всем!
Если Вы есть, если Всё, что видим мы
Делается Вами, тогда явитесь на заседание в 9.30
По поводу суда над Вашей совестью…
***
Конечно, если летает столько пуль
Они должны в кого-то попасть.
Я прошу тебя, Господи, только не в этого…
И уж, конечно, не в того!…
Нет, нет — и в того тоже не надо,
А вон о том даже не думай.
Ну прошу тебя — и не в этого тоже,
Нет, нет, нет — и в этих тоже нельзя…
***
Ты, вода, не молчи,
Лучше мне расскажи
Как раздольной волной
Ты ходишь в ночи.
Расскажи мне о том,
Что не знаешь сама,
Когда бьёшь головой
О причалы порта́.
Отчего нам в квартирах
Своих не застрять,
Отчего нас выносят,
Выносят опять.
Я в квартире мне новой
Вновь заживу,
По привычке улягусь
В новом гробу.
***
Мне бы не попасть в сволочи,
В подлецах бы не застрять,
Я уж как-то негодяем по́был,
Больше не хочу.
***
Не ставьте за меня свечей, не ставьте,
Не молитесь за меня перед Господом,
Он-то уж простит меня, знаю,
Да только сам себе я Судия…
***
Гляжу на собрание весёлых товарищей,
Мерклый день собой разогнавших,
Ах, как славно мы все расчирикались,
Что цыплята под ножом у хозяина.
Он над первым кем занесёт свой нож,
А чьё горло будет вторым,
А кого будет резать и резать всю жизнь,
Чтобы знал как на свет рождаться…
***
Я не причастен к теченью реки,
Я не причастен к хожденью Луны,
Я не причастен к свечению звёзд,
Я не причастен к цветению роз.
Я не причастен к пуле вам в лоб,
Как не причастен разинутый гроб,
И без меня молчит ваша дверь,
И без меня рычит в лесу зверь.
Вот без меня идёт ураган,
Не мною волну несёт океан,
И гений в тебе без меня говорит,
Не мною цветок ветер в поле клони́т.
Но только я Вседержитель Всего,
Нет без меня никого, ничего,
Нет без меня теченья реки,
Нет без меня хожденья Луны…
***
Вот и нет уж во мне
Комментариев к жизни,
Хлеб насущный мой — нате,
Возьмите себе.
Ударяюсь о всё,
И нигде мне не больно,
Говорю и не слышу
Ни себя, ни других.
В немоте истлевает
Всё, что было как было,
В пересчёте на вечность
Я и не жил совсем.
Или я подошёл
К иероглифу жизни,
И лишь только немой
Его может прочесть.
Или я подошёл
К жерновам из двух истин,
Ими буду размолот,
Обессмыслен совсем.
Иль в ничто я войду,
Откуда и вышел,
Может я-то и был
Яркий смысл всему.
Ну, конечно же был,
Если всё это видел,
Ну, конечно, же был,
Если встретил себя.
А теперь непрестанно
Рассказывать стану,
Говорить буду вечность
Даже в Небытии.
Как пронёс меня кто-то
Через сон небывалый,
И что я теперь есть
Навсегда, насовсем…
***
Иоганн Себастьян, кто ты?
Ты отверзаешь Вселенные Двери,
Я лечу в эту Бездну, извержен тобой,
Сонмы душ узреваю, их тобою объемлю,
Говорю я там с каждым, сколько есть там живых…
Твой разум спокоен и ясен в безумии,
Дух твой взошёл из бремени в вечное,
В мерцающем свете органных прелюдий
Блуждающей мыслью окинул Вселенную…
Ты в Бога взошёл, ты отнял его Зрение,
Чтоб заново взвесить миры и страдания,
И гармонический хаос всего Мироздания,
Чтоб лить его звуки…
Из глубин твоих сердца и мозга, исполняемых хором,
Пред нами встают, оживают,
Страсти и лица всех когда-либо живших,
Счастье и ужас ещё не рождённых…
Но вот закипают передние хора,
Вот замутилась волна разноголосых,
Неисчислимы просящие вытащить их из забвения,
Но нет настоящего кинувшим плоть свою…
Кто ты, скромный церковный служитель
При слабой свече кропающий ноты?
Кто ты, Иоганн Себастьян Бах?…
Лунная соната
Мы перед вечностью неведомы, незримы,
Случайны мы, оставлены, обречены,
Безвестно, заживо погребены во мраке,
И день и ночь блуждаем мы в ночи…
Нам шепчет кто-то тайно от рожденья
Прекрасную, ликующую даль,
И внемля мы идём к заветной цели,
А вдруг находим гроб и смертную вуаль…
Откуда мы пришли, куда уходим,
К чему проявлены в пространственной глуши,
Растерянно стоим в немерном своде,
Рыдая в заворот души…
Толпой детей стоящих у витрины
Мы смотрим в вечность… в бездной вышине
Откуда-то манит и знаки подаёт,
Что там и родина и дом наш настоящий…
И все быстрей влечёт нас время,
Сгребая толпами в скользящий низ,
И нет к стенам его прикосновенья,
Не уцепиться ни за выступ, ни за карниз…
Но знаю я, взойдём в вершинозвёздную обитель,
Где каждому воздвигнут трон,
Узнаем всех, обнимемся со всеми,
И равные, как братья, засвети́м…
***
Тихо в палате,
Светлая дверь,
В моё окно
Смотрит зверь.
Будто в утробе
Свернулся в дугу,
Ничего не знаю,
Ничего не могу.
***
Неотвязно за мной следует
Тайный глаз незримых границ,
Будто знают меня и исследуют,
Как не многих из массы лиц.
Все шаги мои промерены,
Я нигде никогда не споткнусь,
Буду смерти искать намеренно
И от смерти любой спасусь.
***
В ту ночь сознание открыло мне веки…
Откуда-то Всё смотрело из моих глаз…
Это Всё до моего Я…
Это Всё после моего Я…
***
Те дни тяжёлые как тучи
Зависли над моей судьбой,
И я бросался прямо с кручи
Вниз головой, вниз головой.
Случилось то, чего не снится,
Нам дали номер на постой,
Ты бросилась ко мне проститься
Вниз головой, вниз головой…
Твои расплесканные очи
Казались мне живой водой,
Я в них бросался этой ночью
Вниз головой, вниз головой…
Мне приговор судьёй отмерен
За долг отмщенья, долг святой,
Я рано утром был расстрелян
Вверх головой, вверх головой…
***
Вразумлял я врага речью слаженной,
Не склонилась голова его к миру,
Вразумлял его хлебом-солью,
Неответна была голова.
Вразумлял я врага мечом ка́леным,
Тут согласье головы и случилось.
Пала в речку и плыла голова,
Да в волнах глазами сверкнула…
***
Что волна бежишь нещадная,
Что под лодку мою подбираешься,
Что ты тело моё бросаешь,
Оно мёртвое вот уже три дня…
Говорила мне мать — не плыви далеко,
За три-девять земель не надо.
Вот теперь лишь Луна в лицо,
Да весло свербит в уключине…
***
Что вы тучи стали, сгустились,
Зачернело — свет скончался,
Что в душе там у вас накопилось,
Вижу — гроза будет страшная…
***
Клянчил у судьбы
Крохи со стола,
Мне давала их
На пол бросивши.
Потешалась мной
Злобой ласковой,
Заметала в снег
В ночь морозную.
Я просил её
Приговора мне,
Не хотела дать
Даже этого.
Что-то с радостью
Пуля в лоб вошла,
Поселилась вдруг
В голове моей.
Я проснулся вдруг,
Пули нет в башке,
Моей радости
Нет и нет конца.
Развесёлый чай
Закипает вот,
Я на радостях
Сьем яичницу…
***
Не последние ем свои сухари,
Вон ещё два мешка насушены,
Я из дебрей своих не выйду совсем,
Счастья своего не выдам…
***
Разруби ты меня, судьба, разруби,
Ни за что ни про что как этих,
Может я виноват — ты убила их,
Чтобы я ещё чуть по́жил…
***
Передо мной яблоко — я беру и ем его.
Предо мной Вселенная — не прикоснуться к ней…
***
Не тревожит давно
Что я в пропасть свалюсь,
Что тебя никогда,
Никогда не дождусь.
Не тревожит и нож,
Что в моей уж груди,
И смешна мне измена
Последней любви.
Не тревожит и вид
Щёк небритых, седых,
Когда вычеркнут буду
Из списка живых.
Мне бы только на баржу,
Что прибита ко дну,
От всего, от всего
Я на ней отойду…
***
Буду течь со всеми в празднике,
Буду петь миллионным хора,
Обнимать буду всех на улице —
Здравствуйте люди!!!…
***
Не взывай к добру ты рясою,
А взывай душою чистою,
Подойдёт к тебе всяк — обнимется,
Подойдёт к тебе зверь — преклонится…
***
Не вали ты лес опрометчиво,
Не ломай ты дубу его хребта,
Он отдаст тебе много крепости,
Не пили сосну — она в радости…
***
Не мычать быком мне назначено,
Не нести яиц глупой курицей,
Не козлом дурным по двору́ скакать,
А назначено — человеком быть…
***
Это мне и тебе в укор —
Расстрелян честный прокурор,
И слышу я рыданье сфер —
Расстрелян милиционер…
***
Не хочу ходить у вас
Ни в рабах, ни кумирах,
У меня в моих пальмирах
Небо в голубых сапфирах.
Не пойду я в ваш огород…
Да и вы в мой не ходите…
***
Дерзко драли нас лютые панове,
Не желали рубить наши головы,
Как содрали кожу рубашкою
Стали мясо терзать живое.
Знать по силам козацким пытка,
Ни один не умер до времени,
Все дождались себе спасения —
Отрубления головы начисто…
***
Нам развёрсты были бы сущности,
Не заткни мы их все словами,
Нас цветок бы окликнул аленький,
Что стоит на подоконнике.
Подошёл бы к цветку — увидел,
Его очи такие странные,
Он головку клонит чарами,
Красотой изъясняясь незнаемой…
***
Пароход зовёт
Всех на палубу,
Поднимались все
В путешествие.
Океан лазурь
Широко раскрыл,
Переваливал
На волне корабль.
Что не так пошло
Уж не знаю я,
Только всех на дно
Разом высыпал.
Да остались кто
На поверхности,
Мигом поняли
Чего стоит всё…
***
Что мне до смерти,
И до жизни что,
По дороге иду,
Мне хорошо.
Олухом стал
Чтобы идти,
Чтобы не знать
Конца у пути…
Залезу на ветку
Буду кричать,
Чтобы все разом
Могли замолчать.
Тогда и увидят
В небе яйцо,
Тогда и узнают
Друг друга в лицо.
***
Весело смотрит
В сердце кинжал,
Будто острее
Тысячи жал.
Но не бывать тебе
В сердце моём,
Сердце горит
Вечным огнём…
***
Подсадите в вагон, подсадите,
Я ещё раз к морю поеду,
Промелькнуло уж сколько станций,
А вот и моя остановка — остановка сердца…
***
Отворяли народу мы кровушку,
В люты ночи зимние, студные,
Не брала нас жалость нисколечко,
Всех мы резали за копеечку.
Да теперь вот и нам вчинилося,
Впереймы нас поймали по́ кругу,
Вот везут в четырёх клету́шках
К месту праздника красного, людного.
Праздник с первой клети начался,
Под верёвочки всех поставили,
Как на пир рядом всех на одну скамью,
Да скамью ту разом и выбили.
Из второй клету́шки вывели,
Подводили ко плахе по двое,
Раз — и нет головы, раз — другой уже нет,
А народ гоготал, подсмеивал.
А вот третья клету́шка уже сладка,
Все на дыбу пошли, поломалися,
Как трещать стали кости навсюду окрест,
То-то, даже в народе притихло…
А четвёртая клеть была самая сласть,
Руки-ноги вначале рубили,
Чтобы видеть могла их голова
Как не знать ни к кому жалости…
***
Хлеб ломал-отдавал тебе,
Чёрну ворону,
И в стаканы плескал
Точно поровну.
Укрывал и тулупом,
От мороза храня,
Ты жену мою утром
Увёл от меня.
***
Из яйца я выскочил,
Вот какой дурак,
Походил по свету,
Поумнел, никак.
Да вот вниз сорвался —
Смерть открыла пасть,
Много ли нам нужно
Чтобы в гроб попасть.
***
Я в метель один
Долго еду,
А за мною нет
Даже следа.
Нету губ жены
Глупо-алых,
Нет детей моих
Неблагодарных.
***
Вот и ливень с градом,
Ветер мне назло,
Все напасти разом
На моё село.
На село напали
С неба и земли,
Чтобы мы не жили,
Иль жили как они.
***
Мне горбом своим
Только скрючится,
Не поднять уж глаз
На веселие.
И душа закрыта,
Схоронила всех,
Жизнь уже зарыта,
Я же не совсем.
***
Мне давно ошейник
Уж надели,
И на будке снег
От метели.
Но не вою я,
Как иначе,
Это всё и есть
Жизнь собачья.
***
Обнищала осень,
Лучше не глядеть,
Жить совсем не просто,
Просто умереть.
Нахлобучу шапку
И возьму гармонь,
И на всю деревню
Разожгу огонь.
***
А стояли мы против ихнего
Небольшим числом всех товарищей.
А как первый-то раз на нас бросились,
Шесть головушек нас покатилося.
Во второй-то раз тоже хмель была,
Все на сабли телами бросались,
Зелена трава нашей кровью легла,
По кустам умирать расползались.
Остальных похватали, связали,
По базарам потом водили,
Продавали недорого, многих потом
Видел в толпе в Каире.
И чего ты, солнце белое,
Для меня чёрным чёрное,
Ты пошто меня с рождения
Бьёшь-стегаешь так неистово…
***
Ты чего свистишь,
Ветер истовый,
Ты чего, волна,
Заливаешься.
И содрать с меня
Вам уж нечего,
До гола с судьбой
Рассчитался я.
Не обидеть вам
Сердце мёртвое,
Уж давно молчит,
Будто нет его.
Утопить меня
Вы не можете,
Я и сам иду
Хорошо ко дну.
***
Не родная ты мне,
Родная, родная,
Ты чужое дитя
С малых лет подняла.
Я в деревню к тебе
Вот с подарками еду,
Буду долго тебя
Обнимать-целовать.
Вот и дом твой,
Да что же я умер…
Окна накрест забиты…
Мне ль не знать отчего.
Где я был, когда утром
Тебя выносили,
Все соседи толпились,
Только не был здесь я.
Не прощай ты меня,
Что я долго не ехал,
Не прощай, что я смерти
Тебя подарил.
Ты прости лишь тот день,
Когда с горечи крикнул,
Что вокруг говорят,
Не родная ты мне…
К Лермонтову
Наползали на Машук тучи рваные,
О кусты его совсем разодралися…
Загустел в беду всё окрывший мрак,
Чёрным знаменем окрест холонуло…
Пистолеты доставали по-скорому,
До грозы хотели кончить всё дело.
Два приятеля стрелялись безделицей
Да один-то из них был… Лермонтов.
Он и выстрелил поверх… и в закланье стал,
Жизнью так отвечал за безделицу,
Но Мартынов в эту жизнь долго целился…
Его выстрел и сейчас ранит всех…
Опрокинулось небо с поэтом и пало,
Вдруг грозой истязать стало страшною,
Взрывом молнии лик отпечатался,
Никогда в сердцах не стирается…
Он в портретах живёт уж без времени,
Чарой чувства глядит небывалого,
И взирает-говорит несказанно так,
Будто тело лишь в земле захоронено…
Ты откуда, мальчик, откуда,
Где в созвездиях отчий твой дом,
Ты живи между нас, твоим чудом
Может в вечности не пропадём…
Рожденье в смерть необратимо,
Мы все бредём в свой упокой,
Из всех живых лишь ты единый
Касался неба головой…
Твой дом последний под горою
Нам свет являет, будто речь,
Есть счастье душ в его покоях
Твоей молитвою обжечь…
***
Население, кишащее в наш век
Счисляется миллиардами единиц,
Но существует один человек —
Один в миллиардах лиц.
Всегда живой лишь только он,
Условный один организм,
Рождённые, умершие в этот закон
Собою длят его жизнь.
***
Без меня отныне пойдёт человечество
Может в праздник, а может в пропад,
И не знать мне судьбы Отечества,
Как не знали умершие за Ленинград.
Знать бы в те дни великому городу,
Смертью обложенному от немецких урк,
Что вернут ему тухло-немецкую бороду
И немецким будет вновь — «Санкт-Петербург».
Ленинградцы вмерзали в смерть,
Трупами голода обозначая улицы,
Чтобы в будущем, то есть теперь,
Их называли санктпетербургжцами.
Санктпетербургжцы бы не устояли,
Сразу в немцы пошли, по-немецки зовясь,
Где бы им взять человеческой стали,
Что б танковый корпус сгорел и увяз.
Но мы теперь всего лишь мыло,
Нам смогли на лбу написать,
Да им всё равно что на могилу,
Что на ветер, или в глаза плевать…
В Ленинграде нет уже «Ленина»,
Вцепился во что политический гад,
Это слово русского обновления,
Это русское слово в истории — Ленинград!
Я помню вас, ленинградцы,
В светлом городе светлых людей,
Мне бы с вами жизнь обниматься
До конца земных моих дней.
Да нельзя — фашисты в городе,
Ставка бандитов Санкт-Петербург…
Вот и все сообщенья на проводе
О столице светлейших наук.
Воровским референдумом выкрали
Город, стоивший немцам крах.
Ну и что вы этим выиграли,
Опозоренные в веках…
***
Как человек мог пасть до бойни,
Кто проклял вас вообще на войны,
Но мне священна лишь одна
Отечества Великая война.
Люблю я памятников тонны,
Фундамент памяти живой,
Они хранят и кровь и стоны
Их всех, закопанных войной.
Равных табличек ровный ряд,
Но каждая будто с отцом,
Читает сердце имена солдат,
Лежащих в строю боевом.
Там где-то, слышно, начат бой,
Там самолётов дикий вой,
Вот слева начали стрелять,
Пора, пора и нам вставать.
Да, в той атаке мы хлебнули,
Глотали ненависти пули,
И в душу мне одна войдёт…
А вот вам хрен — вперёд, вперёд!!!
Лицом и грудью обнимались
Бойцы с землёй последний раз,
Так и уснули, так остались,
И полк наш в вечности завяз…
Дулом смерти водит глаз,
Нестерпим чудовищ лязг
Ползущих танковых армад
Неспешный ход из ада в ад…
Я сгнил в вонючей чёрной жиже,
Меня случайно вы нашли,
А там, в окопе, чуть пониже
Найдёте кости старшины.
И миллионы черепов, носителей живых глазниц,
Носителей родных нам лиц,
Скрывают чёрные поля
В тяжелых каплях ноября…
В канон возвёл я лики их,
Лежащих там моих святых,
Раздавших жизни ради нас —
И это мой иконостас…
***
Запечатан я был неследно
В сотах вечности, часа не знающей.
Пребывал в Непредельном Забвении,
Да проник ко мне агент жизни.
«Слушай!» — говорит, «Распечататься хочешь?
Будешь существовать — дело выгодное!
Будешь отдельным в себе Существом.
А в придачу получишь… Вселенную!!!
Ну что — по рукам?»
«Подожди, да я хоть сейчас,
