Осуждая человека, мы признаем за ним право выбора. Заявляя, что иначе он сделать не мог, мы унижаем его. Тогда уж придется считать, что мы можем делать только то, что делаем, а наши правители могут делать с нами все, что им угодно.
Называя человека трусом, мы спрашиваем его, как мог он стать трусом, когда способен стать героем. Называя его грешником, мы признаем, что он способен стать святым.