Глава 1

Проснулся я от ощущения какой-то неправильности. Нет у меня в доме певчих птиц и не пахнет так одуряюще травами. Начинаю вспоминать вчерашние события и понимаю, что мой сон-кошмар продолжается. Над головой была крона ольхи, насколько я понял. Разбудила меня какая-то громкая и излишне активная птичка, устроившая возню на ветке. Организм тем временем потребовал облегчиться. Попытался встать, но подступившая тошнота и слабость по всему телу были резко против. Перекатился на бок и отлил рядом с собой, сейчас не до чистоплотности. Забавно, но мои штаны сильно отличаются от классических. Это что-то вроде длинных кожаных гольф до паха, далее закрепляемые крючками на поясе. Называется сей девайс «шым», то есть штаны. Под ними набедренная повязка. Вспомнил, что сапоги тоже крепятся таким странным способом. Карча, которого я уже про себя обозвал медведем, стягивал с меня сапоги и ругался, что запутался во всех этих верёвочках.

Кладу руку на саблю и частично вытаскиваю её из ножен. Но тревога оказалась ложной. Это прискакал мой конь. Здоровая всё-таки туша. Весь белый, с небольшими вкраплениями чёрного на бабках, и конечно, угольная голова. Животина остановилась метрах в двух и презрительно фыркнула. Вот клянусь, этот подлец выражал мне своё осуждение, что хозяин испортил природу своими ссаками. Волей-неволей поверишь словам брата, что конь колдовской и в него вселился демон. Внимательно рассмотрев меня и опять фыркнув, зверюга медленно скрылась из виду. Вот понимай, как знаешь, что сейчас было.

Меня тем временем настигла такая тоска и отчаяние, что хоть волком вой. Кстати, сравнение с этим зверем весьма верное. Я и есть потомок семьи, которая выводила свой род от легендарной волчицы.

Какие, к херам, легенды? У меня другая семья и есть невеста! Воспоминания о произошедшем на мосту и отчаянном крике Василисы просто убивали. Как же так? Меня ждала долгая жизнь с любимым человеком. А какое-то мерзкое существо просто взяло и всё уничтожило. В голове будто начал трезвонить колокол, звуки которого больно били в черепную коробку. Через какое-то время мне удалось немного успокоиться. Решил действовать по ситуации. Если я не сошёл с ума, значит, отыгрываю текущую роль и ищу способы вернуться домой. Дотянулся до бурдюка и сделал несколько глотков не совсем приятной на вкус воды. Через некоторое время мне удалось задремать, но уже без всяких видений. Сквозь сон я слышал топот и фырканье своего чудо-коня, но не обращал на него внимания. Была уверенность, что Карабаш просто проверяет, как у меня дела.

Ближе к вечеру на меня напал жуткий жор. Отрезал жёсткий как подошва пласт мяса, разрезал его на кусочки и приступил к ужину. Размачивал пищу слюной и постепенно разжёвывал. Вкус так себе, очень пресно. Но урчащий желудок требовал калорий, и было не до жиру. Запиваю свою скромную пишу водой и начинаю анализировать ситуацию. Знания как-то сами собой возникают в голове. До ближайшего кочевья нашей орды примерно один переход. Значит, Медведь с подмогой должен появиться завтра вечером. Враги меня не нашли, или им было не до того. Плохо, что в нынешнем состоянии меня убьёт даже ребёнок. Голова гудит уже не так сильно, но общее состояние слабости даёт себя знать. Ещё и тупая боль в области лопатки. Инвалид какой-то, а не бравый воин.

Пусть сквозь крону, но ночное небо было прекрасным! А ещё эти одуряющие запахи и стрекот сверчков. Может, мне всё приснилось, и я валяюсь рядом с какой-нибудь деревней на бескрайних просторах России? Но в небе не пронёсся ни один спутник. Днём полностью отсутствовали инверсионные следы. Я даже не в тундре или где-нибудь в тайге. Всё вместе намекало, что меня занесло в совершенно иную реальность.

Всю ночь промучился, прерывая сон бодрствованием, более похожим на бред. У меня явно поднялась температура и опять начала болеть голова. И ещё я будто начал проживать чужую жизнь. Видения, воспоминания, какие-то картинки детства и юности. Окончательно я отключился ближе к рассвету. Благо хоть несколько часов проспал без сновидений.

Пробуждение было менее тяжёлым, но всё равно тело изрядно потряхивало. Справил дела, не обращая внимания на запах. Честно говоря, от меня тоже разило будь здоров. После обильного питья стало немного легче. Есть не хотелось, поэтому я лёг поудобнее и начал анализировать сложившуюся ситуацию.

Предположим, меня перенесло в прошлое. Часть памяти Алтана мне доступна, и я могу примерно определить, какой сейчас год. Вернее, я его просто знаю. А вот как быть с явившейся во сне волчицей и информацией, которой она поделилась? В принципе, там не было чего-то нереального, просто рассказ о моём роде и его предназначении. Ну, не совсем моём, а о предках Алтана. Хотя я уже стараюсь воспринимать себя как владельца тела.

И что теперь делать? Прародительница-волчица попросила – а по сути, приказала – спасти её детей. А это не только остатки некогда великого рода, к коему принадлежит моя семья, но и сотни тысяч простых кочевников, рассеянных от Дуная до Селенги. Да и не только степняки, там и других народов хватает. Только возникает вопрос – а все эти люди точно ждут спасителя в моём лице? Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Представляете – какой-то одержимый объявляет нынешним итальянцам, что его посетила капитолийская волчица, благословив на спасение Вечного города и его жителей. Правильно, мессию сразу запрут в дурку. А у меня вокруг средневековые степняки, которые просто зарежут, причём из самых лучших побуждений. С другой стороны – а что я знаю о местных обычаях? Пока есть общая информация, без всякой конкретики.

Все ожидания когда-нибудь заканчиваются, и моим метаниям пришёл конец. Топот большого конного отряда я услышал давно. Это точно не мои умения, а навыки Алтана. Я пока не полностью ассоциирую себя с телом, в которое попал. Наблюдаю за всем как бы со стороны, но прекрасно понимаю, что скоро придётся основательно вживаться в шкуру кочевника. И не какого-нибудь обычного пастуха, а представителя очень непростого рода.

Тяжёлую поступь и ругань Медведя трудно не узнать. С души прямо камень свалился. Уж очень неохота умирать, и тем более попадать в плен к врагам. В нынешнем состоянии моей семьи – не факт, что за меня дадут выкуп. А вот врагов у нас хватает, и они могут себе позволить купить игрушку для пыток с прочими милыми развлечениями. Забавно, что это не мои личные враги, а кровники орды. Очень нехорошие времена пришли в степь, когда в любой момент может начаться война всех против всех. Люди вспомнят многолетние обиды, нанесённые ещё прадедами. Пока идут небольшие стычки, но всё на тоненького.

Волчица прямо сказала, что зло идёт с Востока, от врагов нашего народа. Мне пока всё равно, просто хочу выжить. И ещё жажду забыть свою прошлую жизнь, коль не получится вернуться. Мысли о невесте и родне просто вырывают душу. Постараюсь представить, будто я попал внутрь какой-нибудь игрушки, типа «Цивилизации» и прочих «Эпох Империй». Только пока плохо получается.

– Алтан, ты жив! – орёт здоровяк и плюхается рядом. – Я спешил как мог. Привёл два десятка нашего дозора, которые как раз шли в сторону пастбищ у Дона. Ещё пятёрка унесла весть хану. Так что проклятые бродники не уйдут от кары.

– Чего ты так орёшь, Медведь? – произношу на своём новом языке. – И так голова раскалывается, ещё и ты трубишь, как олень во время гона.

Брат начал ржать, в чём его поддержали подошедшие воины. Одетые в стёганые халаты, обвешанные оружием, пастухами они точно не были. Фенотип совершенно разный – от брюнетов кавказского типа до скуластых блондинов. Явных монголоидов не было, что меня сильно удивило. Ростом невелики, коренастые и жилистые. Но тот же Медведь сильно выделялся на общем фоне. Было ещё двое выше основной массы на голову – но не с такой мощной фигурой, как у моего нового брата. Если Карча был борцовских статей, то эти двое больше походили на легкоатлетов, типа десятиборцев или триатлонистов.

– Как только тебе прилетело по голове, ты сразу начал говорить на орус тил[10], – объяснял причину своего смеха здоровяк. – Нет, зря ты столько прожил у своей смоленской родни. Но настоящий куман должен жить в степи, ибо нет для него другого дома.

Окружающий народ закивал в знак согласия, не прекращая скалиться. Но делали они это добродушно, и меня немного отпустило. Уж очень напрягала толпа людей в малахаях, с луками и саблями. Наверное, проснулась генетическая память и неприязнь к подобной публике. Хотя мама у меня из мишарей, но я считаю себя абсолютно русским человеком, со всеми вытекающими из этого комплексами и достоинствами. И вот я оказался в теле предка этих самых поганых, терроризировавших Русь-матушку на протяжении столетий. Интересный такой выверт судьбы или моего больного подсознания.

– Хватит болтать, – пресекаю своего излишне говорливого родственника. – Нет смысла валяться в этой дыре. Седлай Карабаша, и двигаем домой.

Лицо Медведя сразу изменилось, а вот остальные присутствующие начали дружно ржать. Мой конь – действительно легендарное животное, по крайней мере, в наших кочевьях. А это территория примерно двести на триста километров, если не больше. С учётом гостей, родни, союзников и прочих купцов о жутко строптивом и умном коне знают по всему междуречью от Дона до Волги, да и в Приднепровье тоже слышали. А это тысячи километров. Герой нашего разговора стоял рядом и пофыркивал, будто всё понимал.

– Карабаш, – обращаюсь к скотиняке, – я не шутил про кобыл. Если будешь опять показывать норов, то крыть твоих подружек будут другие жеребцы.

Чур меня, но в глазах животного промелькнула самая настоящая обида. Затем он фыркнул, по своей привычке повернулся боком и застыл как изваяние. Народ благоговейно зашептался. Всё-таки здесь конь – это не просто средство передвижения и гужевой транспорт. Тотемы родов и то не всегда выше главного друга кочевника. Медведя уговаривать было не нужно, и он, схватив седло, подбежал к Карабашу. Когда всё было сделано, раздались новые крики, которые через несколько секунд были встречены громким ржанием только не коней, а и степняков.

– Скотина неблагодарная! – орал брат, прыгая на одной ноге. – Больше в жизни не подойду к тебе. Ты не конь, а самый настоящий киримет[11]! Зачем ты наступил мне на ногу?

Это выглядело так смешно, что я поддержал народ и присоединился к веселью. Только новые вспышки боли остановили мои порывы. Щёлкаю пальцами, и Карабаш мигом оказывается около меня, параллельно сбив с ног Медведя. Это не демон в обличии коня, а самый настоящий тролль. Хватаю луку седла и одним плавным движением оказываюсь на коне. Ну ничего себе! Я не ожидал такой дрессировки и тем более реакции своего тела. Вспоминаю разговоры взрослых, которые рассказывали: мол, хороший водитель в пьяном виде получает от нахождения за рулём дополнительные силы. То есть едет на автопилоте, соблюдая правила. Не знаю, как у пьяных, но мне сразу стало легче. И удивительно, что я чувствую себя полным продолжением своего скакуна. Он понимает меня чуть ли не телепатически, а мне даже не нужно его лишний раз направлять. Это было так необычно и прекрасно, что я даже завис на время. Из приятной задумчивости меня вывел очередной возглас брата.

– Алтан, нам надо отпустить разъезд или возьмём себе сопровождение?

– Карча, вроде Карабаш наступил тебе на ногу, а не на голову, – произношу максимально серьёзно, с трудом сдерживая улыбку. – Или мозг провалился в твои пятки? Хан уже предупреждён, и наверняка в нашу сторону едет подмога. А дозору надо выполнять свои задачи и охранять земли орды.

Мужики поржали над братом и, попрощавшись, выдвинулись по своим делам. Мы же с насупившимся Медведем, ведя за собой вьючную лошадь, двинули на северо-запад в сторону Сарикан, то есть ставки хана племени жёлтых куманов. Русы называют наш городок Шарукань[12], ну, или примерно так. Диалектов здесь хватает, и иногда путаешься в названиях городов или племён. Ясы называют моё нынешнее племя шари[13], булгары – шерле, а русские почему-то кличут нас сарочинами, а весь народ – половцами. Мы считаем себя сари-куманами, вот и поди разберись. Блин, опять в голове какая-то каша. Я уже примерил на себя личину Алтана и стал самым настоящим половцем? А как же моя прошлая жизнь? Понятно, что местные русские для меня такие же чужие, как и степняки. Вот только мне крайне не улыбается иди в набег на какой-нибудь Переяславль и убивать тамошний народ. Ладно, будем разбираться по мере поступления информации. Знаю одно – я попал в очень непростое для Дешт-и-Кипчак и Киевской Руси время.

Весенняя степь – это просто незабываемое зрелище. Если не брать в расчёт всякую кровососущую мерзость, конечно. Теперь начинаю понимать, почему на мне стёганый халат, кожаные штаны и шапка – никакой овод незаметно не пристроится. Разве что попытается ужалить в лицо. Но здесь без шансов. Взяв пример с Медведя, отгоняю наглых насекомых от скакуна при помощи специальной палочки с кисточкой. Конь – это лучший друг кочевника, если не сказать больше. Карабаш воспринимает мои действия с пониманием, но постоянно хулиганит, периодически пытаясь укусить жеребца брата. Поэтому тот едет на полкорпуса сзади и неспешно рассказывает, как мы попали в засаду.

Неделю назад глава нашего куреня, то есть семьи, послал несколько беспокойных юношей передать приказ главному пастуху. Вернее, приказывать мне не может никто, кроме хана, особенно в собственной семье. Я поехал за компанию с братом. Большая часть рода сейчас жалась к некогда зимней стоянке, которая недавно стала центром притяжения всех сари-куманов. Но такого количества коней и скота близлежащие территории просто не выдержат – будет сожрана вся трава вплоть до корешков с кустиками. Поэтому стада были раскиданы по достаточно обширным землям. Ведь у каждого куреня, рода и ханского семейства были свои места для пастбищ. Часть воинов охраняла внешние рубежи, внутри пасся скот, и уже потом разбивались становища.

А ещё между некоторыми кочевьями располагались земли бродников, оседлавших переправы Дона, Днепра, Днестра, Буга и их притоков. Ранее эти земноводные крысы боялись поднять голову, только услышав имя «кипчак», то есть половец. Но времена изменились в худшую сторону. К сожалению, в этом виноваты мы сами. Вернее – они, я пока не имею к местным никакого отношения. В недавней битве с пришлыми агрессорами крысы поддержали врагов и помогли им разбить русско-половецкое войско. А наши ханы вместо того, чтобы отомстить предателям, занялись старой доброй степной забавой – выяснением отношений. В итоге умудрились рассориться как с днепровскими куманами, так и с кимаками[14] – нашей ближайшей роднёй, кочующей восточнее Волги и Яика.

Но это пока не так важно. Хуже, что вожди куманов сцепились друг с другом. На фоне недавних поражений, когда Орда потеряла чуть ли не половину воинов, и самое главное – лучших ханов, ситуация просто катастрофическая. Схарчат нас соседи и не подавятся. Не сейчас. Так лет через десять – пятнадцать точно. Русы, ясы-аланы, касоги, булгары и куны тоже понесли немалые потери. Но, в отличие от вечно грызущихся Рюриковичей, остальные соседи между собой не воюют.

Опять меня несёт не в ту степь. Ха-ха. В степь меня как раз таки занесло. Но какие на фиг аланы с кимаками? С чего это я себя отождествляю с какими-то сари-куманами? Ведь это половцы, исторические враги русского народа. Тут же в голове появилась информация, что чуть ли не половина наших ханов в родстве с русскими князями, а ещё – что большая часть крещена по православному обряду. В степи моё имя – Алтан, то есть золотой, из-за цвета волос. А смоленская родня кличет меня Юрием. Вот такие враги. Медведь же иногда называет меня на местный лад – Юрче – и ржёт. Тот ещё подкольщик.

– Пять или шесть всадников, – спокойно говорю брату, который вскочил, выронив кусок мяса, и схватился за саблю.

Мы сидели и ели просто одуряюще вкусную зайчатину. Карча, не особо напрягаясь, подстрелил двух длинноухих, которых мы и запекли на углях. Дичи в степи столько, что я уже устал удивляться подобному изобилию.

Гостей сначала почуял Карабаш, но просто всхрапнул и принялся доедать свой овёс, насыпанный в торбу. Значит, нет причин для беспокойства. Затем уже я почувствовал или услышал далёкий топот. Интересное у меня здесь умение, или чит, позже надо в этом разобраться. Может, ещё какие-нибудь таланты откроются? Хотя ещё один навык, превосходящий большинство местных, у меня есть. Надо будет его испытать, как здоровье позволит. Брат тем временем прекратил метаться, посмотрел на меня осуждающе, сел на место и отломал кусок запечённого зайца.

– Тут, значит, половина орды всполошилась из-за нескольких молодых балбесов, – произнёс хрипловатый и насмешливый голос, – а они отдыхают и мясо жрут. И без нас?

Невысокий, но очень жилистый и резкий в движениях воин лет сорока спрыгнул с коня. На теле кожаная куртка с металлическими вставками. Сабля, кинжал, дубинка на поясе, прикреплённые к седлу два саадака и копьё. С другой стороны наверняка висит круглый щит и лук. Сколько всего оружия на говорившем – не знает никто. Мой дядька Бурче – тот ещё милитарист. Забавное у него прозвище. Вообще-то он Буре, то есть волк. Русы называют наш род бурчевичи, что переводится как «волки», оттуда и пошло дядино прозвище. Прямо сплошные серые хищники вокруг.

Самого родственника вообще лучше назвать одиноким волком. За образ жизни и не самый приятный характер. Он, даже по меркам степняка, перекати-поле. По молодости первая жена долго не могла родить и умерла в послеродовой горячке. Любил он её, так бывает и у местных. Молодой и талантливый воин пропал года на три. Решил мир посмотреть и повоевать. Булгары тогда чего-то не поделили с башкирами. В общем, дядька собрался пограбить стойбища собратьев-степняков за деньги хитромудрых торгашей. Порезвился, видимо, неплохо, так как привёз хороший хабар.

Вторую жену он тоже притащил из похода. После очередного выкидыша та родила ему сына Бике и умерла. Безутешный отец отдал мальчика на воспитание сестре и опять исчез. Так и жил дядька, пропадая в очередном походе и возвращаясь в родовое кочевье. Ещё он взялся за обучение нашей маленькой банды. Не все куманы являются воинами в классическом понимании этого слова. Пастух с луком никогда не сравнится в выучке с настоящим подготовленным профессионалом. Учиться воевать могли себе позволить дети ханов и их ближний круг. Ещё набиралась личная гвардия глав родов и орды. И обходилась она в немалую копеечку. Один составной лук или доспех чего стоят. А кроме того надо кормить овсом хорошего коня. Не на пастушьих же пони перемещаться одоспешенному воину? Есть ещё много мелочей, которые брал на себя сюзерен. Общую подготовку, конечно, получали все мальчики в своих семьях, но это было скорее мобильное ополчение. Плюс луком владели все, включая женщин и детей.

С детства у нас была стая мелких сорванцов, терроризирующих окрестности. Вместе дрались с соседними куренями и получали затрещины за проказы. Далее пришло время помогать своим семьям. Мы по-прежнему общались, но былая компания начала распадаться. Семья могла себе позволить учить меня воинской науке. У друзей было гораздо хуже, но на их обучении настоял дядька. Всё-таки пришлось взять на обеспечение несколько юных сорванцов. Заодно отец договаривался с семьями друзей, так как отнимал у них рабочие руки. Бурче смотрел на годы вперёд и поддерживал создание моего маленького отряда. Сейчас эти парни стояли за родственником и радостно скалились.

– Разделите с нами пищу, друзья!

– Умеешь ты, племянничек, выражаться, как какой-нибудь учёный муж, – хохотнул дядька и плюхнулся рядом.

Друзья тоже расселись вокруг костра, вынимая из мешков скромную снедь. Медведь тем временем начал снимать с вертела вторую тушку зайца. Парни сразу впились голодными взглядами в жареное мясо.

В нынешнем состоянии я особо не едок. Поэтому пью кумыс, который передал дядя, и рассматриваю своих ближников. Нам всем примерно по семнадцать-восемнадцать лет, насколько это можно посчитать у кочевников. Нет, у куманов есть даже свой календарь, что-то типа животного цикла. Но никто особо года не считает. Дети мрут со страшной силой, хотя и рождаемость высокая. Здесь не до отмечания дней рождения.

Рядом с дядей присел Тархан. Он считает моего родственника личным учителем и вообще всячески выказывает ему уважение. Высокий и гибкий, светловолосый. Разведчик от бога. Может распутать любой след и почуять засаду. Около Медведя разместился Буга Кутуз. Его имя переводится как Бешеный Бык. Такой же широкий в кости, как Карча, но гораздо ниже ростом. Темноволос и кареглаз. Обладает просто невыносимо упрямым характером. Страшен в ближнем бою, бьётся как берсерк. В рукопашной иногда может достать даже Бурче, хотя тот сильнейший рубака. Последним и самым молодым членом моей банды был невысокий Туду. Такой же тёмный, как его брат Буга, но с более спокойным нравом. Тоже силён в ближнем бою, но при этом отличный мастер засад, так как охота – его любимое увлечение. Может пролежать не шелохнувшись чуть ли не сутки, выслеживая зверя или врагов.

Надо ещё учитывать, что все мы – неплохие лучники. А чью-то руку, говорят, направляет сам Тенгри – это речь обо мне. И дядя вполне серьёзно тренировал последние годы нашу команду. Есть у нас ещё десяток парней, которые подтянулись чуть позже. Но это уже просто мои воины, а не ближний круг. Вот так мы и тренировались лет шесть. Понятно, что всем приходилось ещё помогать семьям, но нас целенаправленно готовили в воины. Раньше мы вообще были не разлей вода.

Только отец отправил меня с сестрёнкой на три года в Смоленск, будто почуяв приближающиеся неприятности. Я тогда очень переживал за друзей. Хорошо хоть по молодости лет ребята в битвах не участвовали, больше охраняли семьи и скот. Та ещё задачка в смутное время. В итоге им пришлось повоевать поболее некоторых. Но меня тоже неплохо готовили в далёком русском городе. Думаю, что я вернулся, став гораздо сильнее своих друзей, несмотря на их боевой опыт. Хотя я и всего два раза ходил в поход на ятвягов вместе с дружиной своей смоленской родни. Но об этом как-нибудь позже. Просто дрессировали меня все эти три года со страшной силой, что моим ближникам даже не снилось.

Серьёзный разговор оставили до вечернего привала. Парни разделили очередь дежурств, расседлали коней, отправив их пастись, и занялись своими делами. Костёр не разводили, поели холодное мясо с лепёшками. Меж тем дядя начал расспросы:

– Как вы так подставились, Алтан? Я же сам учил тебя и толстяка!

Со стороны Медведя раздалось возмущенное сопение.

Любил Бурче потроллить Карча. Тот не был жирным, просто плотным и ширококостным. Но постоянно вёлся на шутки учителя, чем доставлял тому искреннее удовольствие.

– У меня один ответ – нас ждали. Скорее всего, готовились украсть скот. Засаду я заметил поздно. Но удалось вступить в бой и хорошо проредить воров. А потом мы увели за собой преследователей, предупредив пастухов и охрану. Но потеряли троих – слишком много было врагов. Меня задели, когда я переплывал реку.

– Дожили, наш скот воруют крысы! – буркнул Медведь, но быстро сник под суровым насмешливым взглядом учителя.

Дядя обычно был немногословен и того же требовал от нас. И понятно, что самому говорливому доставалось больше всех.

– Странно это всё. Ощущение, что ждали именно тебя, – тихо произнёс Бурче и приказал: – Всем спать.

Дисциплина у нас на самом высоком уровне. Уже через пять минут все лежали на кошмах. Я сам не заметил, как провалился в сон.

* * *

Бесконечная выжженная равнина. Сухой и пыльный воздух буквально раздирает лёгкие. Тысячи всадников строились в ряды, исполняя приказы своих командиров. Перед ними был расположен огромный лагерь, где также шло построение огромных масс пехоты. Я парил над местностью, будто орёл.

Вдруг кто-то сильный оторвал меня от лицезрения войск и перенёс на землю, вернее, в какой-то вариант призмы, невидимой для окружающих. На белом коне сидел колоритный персонаж. Тёмно-русые волосы, выбивающиеся из-под шлема, роскошные рыжие усы и зелёные глаза на круглом монголоидном лице. А ещё эта подавляющая аура власти и природной силы. Хватка у воина, конечно, чудовищная, как бы он мне ключицу не сломал. Тот с удивлением смотрел на странного гостя и даже принюхивался, что выглядело забавно. Чем-то он напоминал Кота в сапогах из американского мультфильма. Только это был бешеный и злой хищник, который смотрел на окружающих как на жертв.

– А, волчонок! – проревел странный человек. – Значит, это ты здесь шпионишь? А добрый из тебя выйдет воин. Если не убьют.

Смех у степняка оказался неожиданно красивый и заливистый. Зубы были белыми и крепкими, что явно редкость для этой эпохи.

– Тебя ждёт трудный путь, судя по тому, что ты одарён благодатью Матери Волчицы! Значит, у нашего народа настали трудные времена и ей нужен помощник. Обычно мы справлялись сами!

Некоторое время собеседник молчал. В какой-то момент я почувствовал, что поддаюсь гипнозу и мне хотят залезть прямо в мозг. Неприятное ощущение длилось недолго, и вот передо мной опять усмехающееся лицо кочевника. Он произнёс весьма серьёзно, вперив свои зелёные буркалы мне в глаза:

– Не опозорь свою миссию и доверие Волчицы! Ты избранный и обязан смело нести свою ношу! Это говорю я, твой далёкий предок Бумын[15]. Именно мои войска уничтожили проклятых жужаней, двести лет наводивших ужас на степь и окружающие страны. Только я смог отнять у них титул Кагана. И Ашина сейчас правят всеми племенами от Алтая до большого моря на востоке. Но теперь моему народу угрожает более сильный и коварный враг, – воин повысил голос, показывая в сторону неприятеля, – проклятые Вэй никак не успокоятся. Я сорок раз ходил на них войной. Двадцать из них побеждал и столько же проигрывал. Сегодня я уничтожу этих муравьёв, и тюркуты станут хозяевами всех окружающих земель! А эти черви будут платить мне дань, присылать своих принцесс в качестве наложниц и всячески унижаться, пытаясь спасти свои никчёмные жизни!

Каган вдруг замолчал и задумался. Но через минуту притянул меня к себе и прошептал:

– Никогда не показывай свой страх! Помни, из какого ты рода! Не смей опозорить поколения своих предков! Лучше откажись, Волчица поймёт. Я же вижу, что всё это противно твоей сути. Ты больше книжник и законник, хотя воинскому ремеслу тебя обучили знатно. А если возьмёшься за дело, то доведи его до конца, чего бы это ни стоило, или умри. Всё тлен, кроме жизни нашего народа!

Резкий толчок – и я опять парю над будущей битвой. Как на схеме, наблюдаю за перестроениями кочевников и ровными рядами их противников. Рой стрел, стремительная атака, и всадники врубаются в дрогнувшие порядки пехоты. Вторым темпом сам Бумын буквально сметает плотные ряды китайцев и с помощью закованных в железо всадников оказывается во вражеском лагере. Жуткая резня и неразбериха. Хохочущий каган, разрубающий пополам какого-то человека в странной шляпе. Разбегающиеся в панике люди, недавно демонстрировавшие непоколебимость. И всадники, рубящие и колющие бегущих. Жуткое зрелище для моего цивилизованного мозга.

* * *

Открываю глаза и натыкаюсь на внимательный взгляд дядьки.

– Ты ворочался и даже стонал.

– Это просто сон! Только какой-то совсем яркий и живой. Ещё и голова болит.

Что это было? Основатель Тюркского каганата и его признание меня избранным? Этого мне ещё не хватало. Но образ безумного воина с золотыми усами, как сквозь масло прорывающегося через многочисленные ряды китайцев, преследовал меня целый день.

– Дядя, – мысль посетила меня недавно, – а что у нас с доспехами? Ты сам налегке, парни вообще в халатах!

– Решил наконец-то озаботиться бронёй для ближников? Я тебе сколько раз говорил, что надо ребят нормально снарядить и готовить. Воевать в куяке[16] – это тебе не в халате саблей махать. Да и искусство битвы в строю надо начинать изучать. Индивидуально вы готовы неплохо, а в едином строю – просто сброд. Но есть у меня для вас подарки, балбесы.

Народ радостно оскалился. Бурче слов на ветер не бросал, значит, что-то подготовил.

Насколько я понял, речь идёт о ламинарном доспехе. В степи латной конницы европейского варианта не бывает. Может, есть отдельные отряды, но не видел. У меня есть целых два комплекта настоящих куяков. Один подарен отцом, второй – смоленской роднёй. Ребятам такое не по карману. Цена для простого воина просто неподъёмная. Чтобы получить такую броню, надо наниматься к ханам или брать трофей в бою. С учётом нынешнего положения дел в степи – вещь разумная, но неосуществимая. Так прямо и подпустят тебя к себе одоспешенные воины. Здесь ты скорее жертва, а не охотник. Благо с луками и другим оружием у нас порядок. Я снаряжал ребят, пока позволяли доходы семьи.

Глава 2

Голова сегодня не болела. В передовой дозор меня не отправляли, и появилась возможность подумать над сложившейся ситуацией. То, что я попал как в прямом, так и переносном смысле, понятно. Просто принимаю это как данность, хотя сердце периодически ноет и мысли тянут меня домой. Но я старательно давлю эмоции, благо хватает впечатлений, которые неслабо меня встряхивают.

Если брать нынешнюю ситуацию, то попал я в тело Алтана Ашина[17] – потомка великого рода с