Побег
Мне с детства был противен этот город. Маленький, ничем не примечательный, из одинаковых серых домов, с одинаковыми асфальтовыми дорогами, освещёнными чередой одинаковых высоких стальных фонарей с эти противным тёмно-оранжевым светом. И люди ходили по улицам и жили в домах одинаковые, серые. Жили, как их родители, а они — как их родители, одинаковыми жизнями, и каждый день они шли на одну и ту же работу, а по выходным сидели в компании одних и тех же приятелей, надоевших, но по привычке всё равно вызывающих мёртвую улыбку. И рассказывали одни и те же анекдоты, по инерции смеялись, хотя знали с самого начала, чем кончится эта шутка. И про жизнь их в целом можно было сказать то же самое: они знали, как проживут ближайшие десять, двадцать лет, знали, как умрут, странно, что не покупали заранее землю под могилу, чтобы знать наверняка, где будут и через сто лет, и через двести.
Я ненавидел эту жизнь. Родители ещё до моего рождения знали, чем мне стоит заниматься в жизни, знали, куда я пойду учиться, знали, с какими детьми буду играть во дворе. Не поимённо, конечно, но они знали. Каждый день, выходя из дома, они видели этих детей, они не меняются: играют в песочнице или качаются на качелях, а постарше и хамоватее — пьют пиво за гаражами. Конечно, моя мама очень не хотела бы, чтобы я стал таким, но уже заранее продумала, как будет отчитывать меня за подобные поступки, придумала, как будет наказывать. А что тут придумывать: все мамы в этом городе наказывают дет
... 
