В раннем полумраке сонный Иван Васильевич напряжённо сидел за кухонным столом, покуривая вонючую сигаретку. Свет он специально не включал, дабы лучше видеть пугающе-невзрачный антураж улицы. Жил он на шестнадцатом — последнем этаже старой панельки, а напротив возвышалась точно такая же — убогая, похожая на воткнутую в землю плиту многоэтажка на десять подъездов, только стояла она как бы в низине, поэтому из окна хорошо просматривалась ровная поверхность чёрной, смоляной крыши дома, которая в зыбкой утренней дымке бесснежного декабря сливалась с тёмной мрачностью тяжёлых небес предрассветного часа.
— Вот уже неделю хмурится и хмурится… беспросветно, — полушёпотом пробубнил мужчина и почувствовал, как по коже отчего-то пробежали неприятные мурашки. Руки его при этом задрожали, а в горле образовался сухой комок.
Этот печальный вид из о
... 
