Ксения Плеханова

Путешествие к себе

Правила игры в неограниченном множестве вариантов

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Екатерина Сырцева

Дизайнер обложки Анастасия Климова

Иллюстратор Анастасия Климова

© Ксения Плеханова, 2018

© Анастасия Климова, дизайн обложки, 2018

© Анастасия Климова, иллюстрации, 2018

Книга о девочке, которая просто хотела счастья, искала свой путь и ту маленькую безграничную вселенную внутри себя. Книга об израненной девочке, которая прошла не простое детство, трагический уход родителей из жизни, предательства и много других препятствий. Книга о раскрывшейся женщине, которая стала музой, матерью троих детей. Книга о встрече с собой, своей душой и огромным потоком энергии внутри себя. Книга о встречах, которые изменили жизнь и разделили на до и после.

16+

ISBN 978-5-4493-2217-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Путешествие к себе
2. Вступление
3. Детство. Через боль — к принятию и прощению
4. Взрослая жизнь. Через предательство — к пониманию себя
5. Встреча с любовью, или знаки жизни
6. Путешествие в новую реальность
   1. Магический Бали
   2. Как меня чуть не убила мышь
   3. Начни играть по своим правилам
   4. Возвращение Домой
7. Свидание с собой
   1. Игра в иллюзию
   2. Разве ты что-то решаешь?
   3. Путь к свободе
   4. «Исцеляйся, девочка…». Письмо души
   5. Ну что, отправимся вместе в новую увлекательную жизнь?
   6. Разные реальности
   7. Женская боль. Диалог с сердцем
8. Перезагрузка
   1. Это и есть жизнь…
9. Заключение

Вступление

Я никогда не думала, что буду писать книгу. Не было ни цели, ни желания. Да и писательских способностей я за собой не замечала: за сочинения и изложения в школе у меня были не самые лучшие отметки. Я решила, что это не моя сильная сторона, и даже не смотрела в том направлении.

В определенный момент жизни я начала с упоением читать, изучала эзотерическую литературу, искала информацию о том, как расширить сознание, выйти за рамки привычных установок. Накопленные знания я стала активно использовать в жизни и вскоре обнаружила, что мой мир стал всё больше походить на мою детскую мечту.

Появлению этой книги способствовал наш приезд на Бали, новая жизнь, новое пространство, опыт, который я здесь получила. Через меня словно говорила Вселенная. Я писала в потоке… Не могла не писать… Мне хотелось поделиться сокровенным, рассказать о своей жизни и через эту историю помочь людям лучше понять себя, увидеть их внутренние проблемы или запросы, выйти за рамки навязанных обществом установок и ограничений. Мне хотелось, чтобы люди, прочитав мою историю, в то, что можно жить сердцем, заниматься любимым делом, творить, чтобы они поверили в себя.

Меня вдохновляет мысль о том, что кому-то эта книга может оказаться полезной. Меня вдохновляет вдохновлять. Я чувствую в этом свою силу. Именно на острове Бали я ощутила, что у меня есть энергия, способная менять мою жизнь и жизнь других людей. У каждого есть эта внутренняя сила! Нужно только поверить в нее.

В этой книге — история жизни одной маленькой девочки. Долгое время она жила с болью в сердце, с чувством постоянного преодоления жизненных неурядиц и страхом, который нагонял на нее пьяный отец. В своих мечтах девочка рисовала себе красивый, счастливый, гармоничный мир, в котором она была бы хозяйкой своей жизни и ничего не боялась. Девочка выросла, справилась со всеми испытаниями и теперь готова принимать новые вызовы. Но прежде она решила оглянуться на пройденный отрезок пути и проанализировать все, что было.

Знаковые события, после которых происходят перемены, подобны вспышкам. К ним не подготовишься, их не предугадаешь. Это точки на жизненном пути, после которых вектор направляется в другую сторону, может быть, вверх, а может, вниз. Это интересная игра. На этих страницах я рассказываю о том, как я в нее играю.

Одна из главных задач, которую предстоит решить каждому из нас, — понять свою природу, свою суть, истинные желания. В этой книге я рассказываю о том, как складывался мой путь в этом направлении, как я пришла к себе настоящей. На ее страницах я исследую природу энергии, которая пронизывает всё сущее, которая создала этот мир и есть во всех нас. Хотя мы не всегда чувствуем ее из-за брони, в которую однажды облачились, защищаясь от мира. Надеюсь, моя история заденет что-то в душе читателей, найдет отклик, напомнит о чем-то важном или заставит задуматься о своем пути. Я писала честно и искренне. Это моя безмолвная беседа с миром и самой собой. Моя исповедь.

Как я уже говорила, я не планировала писать книгу. Я просто хотела рассказать свою историю. В ней было много непростых моментов, тяжелых переживаний, боли, конфликтов, проблем. Я бежала от них. Пыталась их исправить. Всё изменилось, когда я приняла их не как нечто ужасное, не как испытание или наказание, но как дар, как урок, как великое благо и счастье. Вместе с тем я приняла и себя — такой, какая я есть. Сейчас я счастлива. Я живу той жизнью, которой хочу жить. Я не страдаю, не живу на сопротивлении, хотя и сейчас каверзные ситуации и непростые моменты случаются каждый день. Теперь для меня это не проблемы, а интересные задачи, не испытания, а игра, не боль, а счастье. Я верю, что каждый может научиться воспринимать жизнь именно так. Каждый может почувствовать себя счастливым, найти счастье внутри себя, а не во внешних обстоятельствах.

Возможно, мой стиль изложения будет ближе женщинам. Тем не менее, я надеюсь, что и мужчины смогут воспринять эту историю и найти в ней что-то ценное для себя. Это книга для тех, кто немного потерялся, запутался в жизни, ищет свой путь, для тех, кто не стоит на месте, хочет развиваться, добираться до сути, кто стремится понять свои задачи, жить гармонично, в ладу с собой, близкими, всем миром. Для тех, кто ищет ответы. А тот, кто ищет, как известно, всегда находит.

Детство. Через боль — к принятию и прощению

Как сейчас помню свое детство. В памяти образы, события, состояния, фрагменты… Вот один из них: мне то ли 4 года, то ли 5 лет. Круглолицая девчонка с аккуратным каре (папа считал, что у меня «плохие, жидкие волосы», поэтому с ранних лет мне их обреза́ли). Не худая, но и не полная. Крепенькая. И всегда — улыбка. Педиатры, которые приходили на дом, как один, отмечали: «Девочка у вас все время улыбается». Еще мне запомнилось, что врачи восхищались красивой формой моих ногтей. Правда, в подростковом возрасте у меня появилась некрасивая привычка их грызть. Особенно в моменты сильного стресса.

Помню кресла с деревянными, расшатанными подлокотниками, стенка с оторванными у дверей ручками, истоптанный цветастый ковер на полу, старый кухонный буфет с не закрывающимися дверцами, клеенка на столе…

Мое детство было непростым, как, наверное, у многих, рожденных и выросших в 90-е годы прошлого столетия. Неустроенность и финансовые трудности, которые пришлось преодолевать нашей семье, — не самое значительное, что повлияло на меня в детстве, определило мое дальнейшее становление и будущую жизнь. Многое из того, что потом пришлось «разгребать» в своей судьбе, корнями уходит именно в первые годы моей жизни и связано с непростой эмоциональной обстановкой в нашей семье.

*

Мой отец… свободолюбивый, независимый, в молодости был, что называется, первый парень на деревне: стильный, дерзкий, уверенный в себе. Длинные волосы, шарф, подметающий концами землю, модные расклешенные брюки. С юных лет папа был объектом внимания со стороны женщин, несмотря на сложный характер и взрывной нрав. Он не просто хулиганил или совершал мальчишеские глупости. В юности доходило до поджогов домов. Но от этого отец еще больше привлекал внимание девушек.

Мечта каждого деревенского подростка — уехать в город. Переезд на «большую землю» считался высшей степенью реализации в жизни. В этом плане мой папа не был исключением. В городе он встретил мою маму. Миниатюрная блондинка с изящными чертами лица и точеной фигурой — она тогда была очень привлекательна и походила на зарубежную актрису. Я всегда хотела быть похожей на маму в годы ее молодости. Но внешностью пошла в отца и его мать, мою бабушку. Уже в 13 лет я не могла натянуть на себя мамино свадебное платье, которое нашла в нашем шифоньере, копаясь в старых вещах (в детстве я обожала это занятие).

Отец работал шофером, как тогда говорили, рейсового автобуса, что считалось довольно престижным занятием. Это сейчас водитель общественного транспорта — одна из самых непривлекательных профессий. Образ отца запечатлелся в памяти в деталях: кожаная барсетка для денег и ключей на поясе, светлые отутюженные брюки, много сменных пар обуви на каждый день. А еще — запах бензина и солярки вперемешку с мужским парфюмом. Отец был жутким бабником. В его арсенале всегда было не менее 10 разных флаконов туалетной воды, в то время как у мамы был один. А то и не было вовсе.

У папы была слабость не только к женщинам, но и к алкоголю. Вечерами он часто шел не домой, а к друзьям, возвращался поздно и нетрезвый. Мама понимала, что в жизни ее супруга есть другие женщины, и страдала от этого. Ей же была отведена роль домохозяйки и хранительницы семейного очага. Она занималась нашим воспитанием — меня и двух моих братьев (один из них на 5 лет старше меня, второй — на два года младше). У мамы были все шансы реализоваться в профессии, ей предлагали хорошую должность. Но все это осталось в стороне…

Когда нас, детей, было уже трое, родители начали сильно ругаться. Шумные ссоры, оскорбления и унижения… Раньше было не принято разводиться, поэтому приходилось терпеть. Этому девочек учили с детства — молчать, не выносить сор из избы, безропотно сносить побои и жестокое обращение. Остаться одной с детьми для женщины считалось позором. Мама хорошо усвоила эту формулу и повторяла: «Пусть так, зато в семье». Но скоро жизнь многодетной матери и нелюбимой жены превратилась в ад.

Отец начал распускать руки. Ему для этого не нужен был повод. В маму запросто могли полететь тарелки, ножи, табуретки. Стены в нашей квартире, мебель — на всем были следы отцовской агрессии и буйства. Воспоминание тех лет: пьяный папа с гордостью рассказывает заплетающимся языком про армейскую жизнь. Эти рассказы повторялись чуть ли не ежедневно.

У меня сформировался первый страх — пьяный отец. Поскольку нетрезвым он был 80% времени, это состояние стало перманентным. Я боялась возвращаться домой после школы, вздрагивала от звука открывающейся двери (часто это делалось с размаху, ногой). Страх ночи… Когда отец пьяным возвращался после полуночи, он зажигал свет и включал музыку на полную громкость. Блатные песни Ивана Кучина я выучила почти наизусть.

Иногда отец просил братьев, чтобы они нашли кирпич и принесли домой. Это нужно было для демонстрации силы — он пытался разбить кирпич кулаком или ребром ладони. Выглядело это жалко. Ни разу ему не удалось удивить нас своими физическими способностями. Зато в нетрезвом состоянии отец легко справлялся с межкомнатными дверьми, на которые мама установила замки. Эта мера оказалась бесполезной. Спасала нас бабушка. Она приезжала к нам домой, отвлекала отца, терпеливо слушала его рассказы и делала вид, что выпивает с ним за компанию. Бабушку папа уважал, называл «старая» и иногда даже прислушивался к ее словам.

Мне было около восьми лет, когда это случилось в первый раз. Психика у мамы к тому времени уже не выдерживала. Она начала говорить о желании покинуть этот мир. Первая попытка самоубийства — прыжок из окна. Мы жили на пятом этаже хрущевского дома и иногда выходили на общий балкон — смотрели сверху на деревья, проходивших мимо людей. Был один из таких моментов: я стояла с мамой на этом балконе, смотрела в бинокль, как вдруг на моих глазах она перелезла через ограждение и повисла на руках. Какое-то время мама смотрела на меня. Помню ее пустой взгляд — без мыслей, без эмоций. В следующий миг пальцы разжались, и мама полетела вниз. Я выбежала на улицу и бросилась к лежавшему на асфальте телу. Мама была жива, но в больницу ее увезли с открытым переломом ноги. Я плохо помню, что испытывала тогда. Маленькая была… Но торчащая кость так и не стерлась из памяти.

После того случая мама прожила еще 20 лет. Два десятка лет мучительной жизни… За это время было еще 5 попыток самоубийства: мама принимала огромную дозу психотропных препаратов, бросалась под автомобиль… Психика была нарушена, и надеяться на выздоровление не приходилось. Из красивой девушки с обложки журнала она превратилась в измученную, истощенную женщину, но все же боролась.

Вскоре приступы депрессии стали накатывать все чаще. Мама либо пребывала в апатии и ничего не хотела делать, либо становилась агрессивной, буйной. Тогда отец отправил ее на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Так ему было проще и удобнее. Пока супруги не было дома, он приводил женщин, которые бесцеремонно оставались на ночь. Были среди них и жены его друзей, и соседки, и незнакомки. Странно, но я до сих пор могу назвать их по именам…

Есть у меня и хорошие воспоминания об отце. В основном они связаны с нашими поездками в деревню на лето. Помню, как отец повторял, что я — его любимый ребенок, что он очень хотел, чтобы у него была именно дочь, и ждал моего появления на свет. Хотя в следующий же момент он мог начать оскорблять меня, называя жадиной, грязнулей, несправедливой девчонкой. С подступавшими к глазам слезами я сносила необоснованные выпады в мой адрес, не понимая, почему он говорит мне эти обидные слова.

Все решения в семье принимал отец, все покупки совершались только с его позволения и на его вкус. К примеру, вместо понравившегося мне розового портфеля с феями мне купили рюкзак из материала защитного цвета, с которым я пошла в первый класс. Как охотник папа рассматривал только такую расцветку, не считаясь с тем, что я девочка.

В те годы мне казалось, что страх будет преследовать меня до конца жизни, и не заметила, как привыкла к нему. А вот старший брат нет. Не выдержав прессинга и постоянного стресса, он переехал жить к бабушке. Оставшись вдвоем, мы с младшим братом еще как-то пытались защищать маму от выходок пьяного отца, но не всегда справлялись и иногда убегали к бабушке. Ругаясь, родители кидались друг в друга тяжелыми предметами. В ход могло пойти всё, что угодно — и стул, и кастрюля с горячей едой. Чем дальше, тем сцены эти становились все драматичнее и могли окончиться, например, проткнутой иглой щекой… Сотрудники милиции стали частыми гостями в нашем доме, не раз забирали отца в вытрезвитель. Однажды он вернулся домой… в одних трусах! Кто-то напал на него на улице и оставил без одежды.

До сих пор удивляюсь, как я умудрялась хорошо учиться в школе, хотя со мной никто не занимался и я почти не делала уроки. Родителям было точно не до меня. Я ходила в творческие кружки, секцию по волейболу, занималась в туристическом клубе для школьников. Много времени мы с друзьями проводили на улице: лазали по крышам, играли в мяч, прятки, ножички, с девчонками прыгали через резинку. С виду могло показаться, что я обычный ребенок из обычной семьи. На самом деле в нашем доме происходили страшные вещи. Еще одно воспоминание: прокуренная квартира, дым от сигарет. Я утыкалась лицом в подушку и ждала, когда запах немного развеется. С детства ненавижу запах табака…

Отец падал все ниже. На работе его уже ни во что не ставили. Он постоянно брал отгулы, выходил с похмелья и однажды просто не вышел в рейс. Его уволили. Оставшись без заработка, отец начал распродавать то небольшое имущество, что было нажито к тому времени, — телевизор, видеомагнитофон, автомобиль, гараж.

Мне быстро пришлось повзрослеть и взять ответственность за свою жизнь на себя. Я становилась самостоятельной, независимой от родителей. Потом — первый алкоголь, первая любовь, первый поцелуй, постеры с Бритни Спирз, широкие штаны и толстовки — я, как и многие сверстники, проходила все стадии подросткового возраста.

Никто, даже моя лучшая подруга, не знал, что происходит в нашей семье. В тайне мы сохранили и то, что 2—3 раза в год мама на месяц уезжала на лечение в психиатрическую клинику. Пользы от этого не было. Мама становилась все менее приспособленной к жизни в социуме. Из больницы она возвращалась овощем. Месяц или два ей требовалось для того, чтобы восстановиться и немного прийти в себя.

Мне было стыдно за родителей, я старалась не появляться на улице с мамой. В какой-то момент я осознала, что больше не хочу и не могу называть ее «мама». Когда мне исполнилось 15 лет, она попыталась развестись с отцом, разорвать эту разрушительную связь, избавиться от болезненной привязанности. Сделать это оказалось непросто, но помогла бабушка и одна ее хорошая знакомая. Изматывающие судебные разбирательства затянулись на годы. Наконец, Вселенная сжалилась над нами, и отца выписали из нашей квартиры. Мы вздохнули свободно. Это была победа — через боль, травмы, унижения. Не верилось, что теперь можно спокойно спать, снять замки с межкомнатных дверей, можно просто жить…

Денег не хватало. Мы жили на пенсию мамы, которую ей выплачивали по инвалидности. Иногда нам полагались кое-какие продукты, канцелярские принадлежности для школьных занятий, так как мы состояли в списке многодетных семей. Как ребенок малообеспеченных родителей я могла бесплатно обедать в школе, но мне было стыдно перед сверстниками, и я отказывалась от этой возможности.

Отец уехал жить в деревню, откуда он был родом, и быстро нашел себе новую женщину. Насколько я знаю, он не изменился, и в его новой семье ситуация повторилась. Для меня большая загадка — почему женщины терпели и даже любили моего отца, несмотря на его характер и склонности.

Мама личную жизнь наладить не смогла. Трое детей отпугивали мужчин. Тем не менее, после ухода отца, мама сильно изменилась: стала ярко, даже вульгарно одеваться, скупая в секонд-хендах вещи кричащих цветов или в блестках, обильно красилась косметикой. Она казалась мне Жар-Птицей, которая 20 лет просидела в заточении и теперь оставила тесную клетку.

По-прежнему два раза в год мама превращалась в другого человека — то кидалась на людей, то впадала в апатию. Мы вынуждены были снова отправлять ее на лечение, хотя понимали, что это ее травмирует. По маминым рассказам, к пациентам лечебницы относились, не как к людям, а как к объектам для издевательств. Мы искали альтернативные методы лечения, ситуация ухудшалась, поэтому приходилось обращаться к медикам.

В моменты улучшения мама начинала активно действовать, словно наверстывая упущенное: сделала ремонт, купила новую кухню, обставила дом техникой. У нее была удивительная способность экономить деньги и даже при минимальных ресурсах что-то приобретать. Однажды у нее даже получилось открыть свое дело. Бизнес просуществовал недолго — до очередного весеннего обострения. Чтобы обеспечить хоть какой-то заработок, мама стала сдавать одну из двух комнат в нашей квартире в «хрущевке». Новые жильцы сменяли один другого. Мне приходилось врать друзьям, которые бывали у меня в гостях, что это наши знакомые.

Окончив школу, я поступила в институт на заочное отделение и сразу же начала работать. Несколько раз мы ездили в деревню к отцу и даже более или менее нормально пообщались. Как будто и не было того ада, что мы пережили в детстве. Может, так казалось потому, что теперь его жизнь нас не касалась, потому что все, что он творил в новой семье, происходило не с нами. Может быть, сказывался возраст. Отец старел, мы становились взрослее, мудрее, сильнее.

Папа немного встал на ноги: купил новую машину, обзавелся хозяйством, но не смог бросить пить. Все чаще он стал говорить о смерти. Алкоголизм разрушал и тело, и душу, и сознание. Зависимость была сильнее его желания выкарабкаться… Моей старшей дочке было четыре месяца, когда отец ушел из жизни. Пьяный, он сильно ударился головой и на несколько дней впал в кому. Перед смертью папа так и не пришел в сознание.

Через четыре года у мамы все чаще стали возникать мысли о смерти. Она больше ни в чем не видела смысла, у нее не было ни цели, ни спутника жизни. Дети выросли и были заняты своими делами… 13 февраля 2013 года мама выпрыгнула в окно. На этот раз Вселенная не оставила ей шансов выжить и забрала ее израненную д