Юрка не любил гулять с нами. Зачем, мол, выпираться на площадку всем вместе? Лучше кто-нибудь останется дома и уберет квартиру (это я) или отдохнет (это он). Иногда он соглашался выйти со мной и Леей в коляске, и это было счастье. Не омраченное даже его недовольным лицом.
Вот об этом я мечтала когда-то: идти домой после прогулки усталой и счастливой, держать дочь за маленькую лапку, а другой рукой уцепиться за локоть мужа – любимого мужчины, чье присутствие заставляет сердце стучать чаще и громче. Смеяться
Я прижалась к его плечу и украдкой кинула взгляд на свекра. Юлиан Владимирович поймал мой взгляд, ухмыльнулся и протянул папку обратно Владу. – Забирай. Будем считать, что это тебе подарок на рождение моей первой внучки. Влад тупил секунд пять. Пришлось ткнуть его в бок. – Леи?! – наконец дошло до него. Я засмеялась, а он поднялся и бросился обнимать вставшего навстречу отца. – Иди извинись перед Соней за свое поведение, и будем считать это дело закрытым, – сказал Юлиан Владимирович. Влад застыл. – Раньше я это вообще не посчитал бы наказанием, – сказал он. – А теперь думаю, что это похуже ссылки. Или тюрьмы. – Вот и иди. Влад посмотрел ему в лицо – тот был серьезен.
– У меня отец – самый лучший юрист в мире. Он докажет что угодно: что Лея от меня или что Лея от тайного потомка семьи Романовых. Или от Путина. На выбор. – А если… – В крайнем случае грохнем твоего бывшего мужа, – с самым серьезным видом пообещал Влад. – Я дедушку попрошу. К нему вся корейская мафия на поклон ходит. – Ты серьезно? – испуганно распахнула она глаза. – Что ты, конечно, нет! – поднял Влад руки, сдаваясь. – Корейской мафии не существует. Про русскую все слышали, про мексиканскую тоже, а корейская – что? Где? И глаза у него были такие демонстративно невинные, что Хель сразу успокоилась. Ну, пусть грохнут, если надо. – Хорошая у тебя семья… – проговорила она шепотом, опрокидывая Влада на спину и нависая сверху так, чтобы кончики волос щекотали его грудь. Он зажмурился от удовольствия, не представляя, что может быть приятнее этого. Но уже предвкушая. – И ты теперь ее часть, – напомнил он. – Кстати, грозная богиня, какие у тебя планы на Новый год? – Я собиралась… Он накрыл ее губы своими. – Уже не собираешься. Прежде чем ты начнешь меня убивать, – поспешил добавить он, уловив вспышку ярости в серых глазах, – хочу уточнить, что твоя мать и твоя дочь уже сдали позиции. Одна за сосны и русскую баню, другая за белок и оленей. – Влад… – Отец попросил об этом, когда помогал в моей афере, – серьезно сказал он, убирая пряди ее волос с лица и ловя ускользающий взгляд. – Нет, если ты категорически против… – Я не против, – вздохнула Хель. – Но у меня должны быть билеты обратно с открытой датой. И кстати, моя дочь теперь и твоя тоже! – Твоя дочь, но пока не ее мать, – отозвался Влад. – Понимаю твои страхи, но, честное слово, мой отец тебе понравится. А ты ему.
Избавившись от зависимости от Юрки, я приобрела куда более опасную. Но… Я кое-что сегодня узнала о Владе. Злой ветер кинул горсть ледяной крупы в лицо. Влад, вышедший без шапки, втянул носом воздух и развернулся к подъезду: – Все, я уже надышался. – Стоять! – скомандовала я. Влад заржал и подошел поближе. – Теперь я замерзну насмерть. Все ради твоего удовольствия, богиня, – сообщил он. – Господи! – прошипела я, стащила свою розовую шапочку и напялила на Влада. Ему, кстати, розовый очень шел. А сама накинула капюшон пуховика. Зато пока я возилась, подворачивая ее, чтобы она лучше на нем смотрелась, он успел поймать меня и потереться носом о висок. – Вкусная, – сообщил Влад. – Я соскучился.
– Влад… – Хель придвинулась к ним, сидящим на полу в обнимку. Лея висла на его шее так, что уже становилось тяжело дышать. – Ты же понимаешь, что… – Да, я понимаю, что это навсегда, – ответил Влад хрипло. Слабые детские ручонки давили на горло совсем не слабо. – Я буду отцом Леи. Даже не пытайся сопротивляться, это бесполезно. Да, Наиль Матвеевич? – поднял он голову. – Раз тут все в порядке, я откланяюсь, – кивнул тот. – Удачи вам и отцу привет передавайте. – Я теперь Лея Владовна? – вдруг заинтересовалась Лея. – Владимировна. Лея Владимировна, – засмеялся Влад. Ему понравилось. Очень. Очень. И слово «навсегда» тоже. Навсегда быть привязанным к этой женщине. И этой девочке. Его лично все устраивает. А кого нет – того убедят специально обученные люди
Влад в девяностых был еще ребенком, он не выгрызал право на собственную судьбу, как отец. У него просто мозги не поворачиваются так, чтобы придумать выход из ситуации. Станет ли Лее лучше, если он убьет ее отца? Забьет как бешеного пса? Ой, вряд ли. Он отказался от дочери, но она-то – она привыкла его любить. Эта озорная и яркая девчонка умудрилась полюбить даже Влада. Даже Влада… И тут он поперхнулся ромом из очередной крошечной бутылочки. Так вот же оно! Вот решение
– Ур-р-р-род! – прорычала я, бросаясь к Лее как тигрица. Но спасать ее было поздно. Все самое страшное уже случилось. Влад за моей спиной молча сгреб Юрку за шкирку и толкнул к двери. – Влад! – Я разрывалась между дочерью и мужчинами. – Только не бей его! – Не буду я его бить, – подозрительно спокойным голосом сказал Влад. – Я ему просто голову откручу. Дальше Сибири не сошлют
«Дорогой Санта-Клаус, – подумал Влад. – Если ты, блин, существуешь, сотвори же чудо для своего тупого оленя, а!» Но не раздавался звон бубенцов, не висело над головой омелы, чтобы можно было поцеловать Хель хотя бы один раз, ведь это рождественская традиция.
«Дорогой Санта-Клаус, – подумал Влад. – Если ты, блин, существуешь, сотвори же чудо для своего тупого оленя, а!» Но не раздавался звон бубенцов, не висело над головой омелы, чтобы можно было поцеловать Хель хотя бы один раз, ведь это рождественская традиция. – Кстати, ты знаешь, что твоя мать предложила мне очень много денег, чтобы я оставила тебя в покое? Крайне удачно получилось. – Да? – вяло удивился Влад. Это было в духе матушки. – Очень-очень много? – Ну… на двушку в Москве хватило бы. – Если на двушку не в центре, то ты продешевила, – хмыкнул он. Хель фыркнула. – Нет, боюсь, не в центре. – Ну вот… Надо было со мной посоветоваться, – укорил ее Влад. – Ты же их взяла? Повисла пауза. Тяжелым взглядом, который Хель на него бросила, можно было проломить земную кору и добуриться до ядра, не напрягаясь. – Не взяла? – уточнил Влад. – Ну и зря. Раз все равно ты меня бросила, надо было брать. – Я тебя не подбирала, чтобы бросать, – покачала Хель головой. – Это с самого начала было просто временное увлечение. Так больно Владу еще не было. Причем непонятно было, где именно болит. Как будто где-то в горле. Или в груди? Или это та самая эфемерная душа? – Что, женщине был нужен молодой любовник для здоровья? – горько напомнил он ее слова в разговоре с матерью. – Нет, мальчику нужна была послушная игрушка, – отбрила Хель. – Ты не игрушка, – возразил Влад. – С чего бы? Тебе было со мной интересно, пока все шло так, как тебе нравится. А как только я напомнила про свои интересы, ты сразу начал угрожать меня сломать. – Я не… – Влад остановил сам себя. Разборки еще никого не приводили к успеху. Высказать наболевшее – да. Но вернуть потерянное? Вряд ли. Нужно что-то другое.
