Книги не могут… они просто книги. Они не бросают тебя в тюрьму, не мстят, не хотят тебя убить, они…
— Да. Наверное. Но все-таки твоя жизнь, как и любая другая, может стать книгой. И кто-то сможет ее прочитать.
Мия помолчала, стараясь принять все, что услышала, потом спросила:
— Получается, любую жизнь можно написать? Как книгу?
— Понимаешь, какая штука… да. Можно написать. Или нарисовать…
— Настоящую жизнь? И целый мир?
— Ну да. А еще можно вышить нитками. Записать нотами, вылепить из глины, сыграть на сцене…
Может, для этого и нужны дороги? Чтобы в нас оседали маленькими песчинками, камешками, глыбами новые мысли, чувства, умения. Воспоминания.
— Все лодки стремятся в море. Такой уж у лодок удел.
— Я ведь не лодка.
— Какая, к черту, разница? Придет время, и единственное, чего тебе будет хотеться, — это посидеть у камина с чашкой крепкого чая в руках, кутаясь в теплый плед. Но пока это время не настало, я буду строить тебе лодку, птичка. Клянусь, это будет лучшая лодка на свете! Ступай.
Мальчик смотрел ему вслед, но не плакал
знали их немало, а уж мы с Хранителем тем более. Там я и услышал впервые легенду о том, что жизнь человека — это всего лишь история, которую боги пишут в больших небесных книгах.
Если ты чего-то не видишь, это еще не значит,
что его нет. Самые лучшие вещи всегда невидимы.
Просто надо в них верить, и тогда
они обретают могущество и величие
— Зачем люди вообще пишут книги?
— Не знаю… наверное, потому, что некоторые вещи легче написать, чем сказать.
— Тебя и так повесят.
Я же говорю: она меня любит.
Ночью бог накидывает на небо темно-синий платок. Платок этот так стар, что в нем полно маленьких дырочек, сквозь которые проглядывает дневной свет.
Глупо сердиться на того, кто всего лишь хочет сбежать из дома и посмотреть мир. Ступай с богом, моя девочка. И ничего не бойся. Бабушка примет тебя, даже если ты вернешься ни с чем, хромая, босая и одноглазая.
