Дверей много, а выхода нет — так кажется моей душе, когда попадает она в город, где в каменных клетках, поставленных одна на другую, живут городские люди. Потому что все эти двери — обман. Когда откроешь одну, за ней стоит другая; и когда откроешь эту, за ней видна еще и еще; и сколько бы ни шел по городу, везде ты увидишь двери и обманутых людей, которые входят и выходят.
И я боюсь города, его каменных стен и людей его, у которых маленькие, сжатые, кубические души, имеющие так много дверей и ни одного свободного выхода
И вот тут стало мне жутко и беспокойно; казалось, я что-то потерял, и это потерянное есть мое я.
Но как запомнить то, что так похоже одно на другое, что движется так странно — что известно и неизвестно, что есть я и не я?
— Ведь ты же умрешь когда-нибудь? Но разве ты чувствуешь смерть?
— Я чувствую только жизнь. Смерти нет.
Когда жалеют человека, его нужно целовать в лоб, где его мысли
— Он сожжет их города.
— Кто?
— Тот, кто захочет правды. И наступит время, когда ни одного города не останется на земле. Быть может, не останется и человека.
Я слыхал ведь, что в этом городе умирают от жары — не от солнца, как под тропиками, а от жары, где-нибудь в комнатах, в тени. Вдруг станет душно — и вдруг нечем дышать — и человек умер, сердце его остановилось. И солнце неповинно в этих убийствах
что говорят луна и звезды? Вечность и тайна. Я не хочу вечности и тайны. Я хочу шоколада и какао. Я хочу, чтобы и на небе было написано то, что я понимаю, что сладко и не пугает меня.
И я боюсь города, его каменных стен и людей его, у которых маленькие, сжатые, кубические души, имеющие так много дверей и ни одного свободного выхода
