НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЧХАРТИШВИЛИ ГРИГОРИЕМ ШАЛВОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЧХАРТИШВИЛИ ГРИГОРИЯ ШАЛВОВИЧА
Действие четвертого романа из серии «Семейный альбом» разворачивается в Польше и Германии за несколько дней до окончания Второй мировой войны. Семнадцатилетний Рэм — сын главного героя Антона Клобукова, попал в зону боевых действий лейтенантом. Его шансы на возвращение к семье живым практически равны нулю. Между тем к нему в руки попадает философский трактат неизвестного автора о педагогике, в частности о воспитании гениальных детей.
Читаю/слушаю второй раз. Думаю, это одна из самых нужных человечеству книг, воплотить бы в жизнь... Хотя бы прочитать её каждому учителю, каждому воспитателю, родителю - уже мысли бы направить сторону "поисков сокровищ"...
Я мерзостями и глупостями не возмущаюсь, я им не удивляюсь. На мерзостях и глупостях стоит вся история человечества. Пока не устранена их главная причина, всё так и будет длиться до скончания времен. Наверное, я чудовище, но мне не жалко взрослых людей. Они все или почти все без надежно упущенные и пропащие. В лучшем случае бессмысленны и бесполезны, в худшем — вредны и опасны. Иное дело — дети, особенно маленькие. Я не могу без боли и ужаса смотреть на то, что с ними творят взрослые. Берут под свою невежественную опеку беззащитное, доверчивое сокровище и мнут, портят, губят! Не успокоятся, пока не превратят нового человека в такую же дрянь, какою являются сами
«Представьте розовый куст, на котором бутоны засыхают, так и не раскрывшись, — сказал ты. — Таково наше человечество».
Сегодня, глядя на то, что происходит с миром, я выразился бы жестче. Нераскрывшиеся бутоны по крайней мере никого не убивают, они обкрадывают лишь сами себя и красоту природы, но народ, состоящий из не нашедших себя людей, превращается в полчище саранчи, в миграцию обезумевших крыс, уничтожающих все живое.
А вдруг Он где-то недалеко? Он ведь наверняка воюет с крысами, не может не воевать. Закрыла глаза, увидела русскую военную форму — как из маминого журнала «Нива»: фуражка с кокардой, воротник кителя, погоны, портупея. На фуражке у наших теперь звездочка, а в остальном все такое же. Лицо под козырьком сначала было словно в тумане, но скоро проступили черты — такие же, как всегда, но удивительно отчетливые. Высокий лоб, тонкий нос, печальные глаза. В видениях Он всегда был печальный и смотрел в сторону.
Никогда Таня еще не видела Его так явственно, но нисколько не удивилась, потому что уже спала.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный, что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?» — говорит она ему.
А Он вдруг — впервые, впервые — смотрит прямо на нее и улыбается, неуверенно. Будто сомневается.
«Это я, я! — шепчет Таня. — Привет! Мы будем счастливы теперь — и навсегда!»