Оглавление

— Что это?

— Судьба…

— Или чей-то глупый розыгрыш.

Я никогда не верил предсказаниям. Хотя нет, вру. Я верил, но эта вера была своеобразной, моей собственной. Если мне говорили, что со мной должно случиться что-то хорошее, то я, конечно же, в это верил всем своим сознанием и душой. Если предсказания были негативными и предполагали грустные события, то улыбка на моем лице изо всех сил пыталась скрыть мои опасения по этому поводу. Именно так и было: я ждал хорошее, зная, что оно не сбудется, и пытался не верить в плохое, понимая, что оно произойдет.

Возможно, так у всех.

Глава 1. Знакомство

Пасмурное осеннее утро не добавляло хорошего настроения никому, мне в особенности. Сильный ветер, пытаясь разогнать тучи, что закрывали все небо, почти сбивал с ног людей. Мне не нужно было идти на учебу хотя бы потому, что на всех календарях, даже не всматриваясь в них, виднелось воскресение. Но, не обращая внимания на этот факт, я шел вперед по улице в направлении дома. Аккумулятор в телефоне разрядился, и я знал, что мама, сотню тысяч раз пытаясь мне дозвониться, ждала меня. От этого настроение стало еще хуже.

— Сейчас я зайду в квартиру и буду выслушивать одни и те же фразы, которыми мама встречает меня… в похожих ситуациях, — пробурчал я себе под нос, не оглядываясь на редких прохожих, идущих навстречу.

Мой путь не занял много времени, всего минут двадцать. Именно столько времени мне понадобилось, чтобы дойти от дома девушки, у которой я ночевал, до своего дома. Попытки вспомнить ее имя заняли большую часть пути. Тот факт, что память сопротивлялась, и я не вспомнил, как ее звали, снова отразилось на моем настроении.

— Только бы дождь не начался, — обратился я к небу, бросив взгляд ввысь.

Небо ответило мне редкими, но крупными каплями воды. Как только я открыл дверь подъезда, тяжелые свинцовые тучи выплеснули все, что копили долгое время, ну, минут двадцать точно.

— Повезло, — уже в полный голос произнес я и увидел, как навстречу по ступеням спускается моя соседка Даша.

Она видимо о чем-то задумалась, поэтому решила, что обращаюсь к ней.

— Что? — конечно же, спросила она, и я заметил наушники в ее ушах.

«Ничего», — собирался ответить, но сказал совсем другое.

— Если ты выйдешь на улицу, то тебя постигнет несчастье, — даже голос сделал каким-то грозным и страшным.

— Дурак что ли? — Даша покрутила пальцем у виска.

Девушка меня услышала. Видимо, она уменьшила громкость музыки в плеере, так как наушники оставались на прежнем месте.

Мне казалось, что я был прав, ведь на улице вовсю поливал дождь. Я просто должен был предостеречь девушку от него, но она меня не послушала. Даша открыла дверь. Каково было мое удивление, когда сквозь то небольшое пространство, на которое девушка открыла дверь (а она была стройной леди, поэтому ей не нужно было многого) я увидел почти ясное небо и если не летнюю, то яркую теплую осеннюю погоду.

— Мистика, — само собой вырвалось у меня. Я стоял с открытым ртом и смотрел вслед уходящей Даше.

— Точно дурак, — послышался ее голос за уже закрывающейся дверью.

Простояв несколько секунд в осознании того, что произошло, я снова двинулся вперед, поднимаясь по лестнице. Еще несколько шагов отделяли меня от дома, от мамы. Еще больше шагов, а тем более времени отделяли меня от моей комнаты и от кровати, но об этом уже и не думал вовсе.

Рука невольно потянулась к звонку, располагавшемуся рядом с дверью, но я словно очнулся от временного сна и вспомнил, что у меня есть ключ. Вовремя одернул руку и стал искать его в карманах. После непродолжительных поисков я узнал, что его нет там, мне пришлось все же нажать ту саму кнопку звонка. Ответ на вопрос, куда делся ключ, решил найти позже, а может быть, и вовсе не собирался искать.

Дверь открылась, и я увидел перед собой маму, сердитую и собиравшуюся как следует отругать меня. За что ругать? Это и стоило мне узнать через несколько секунд.

— Ты мог хотя бы позвонить! — грозным и строгим голосом практически прокричала она, — я ведь волнуюсь.

Ее волнение я видел. Мама изо всех сил старалась скрыть то, что она всю ночь не спала, ожидая моего возвращения. Уставшие глаза сразу же выдали ее. Она не знала, куда деть руки, то скрещивая их на груди, то опуская их, но ненадолго. Также было видно, как мама сдерживала радость от того, что я вернулся живой и невредимый.

— Я не мог, — и это все, что мне удалось ответить, глядя в ее глаза или, скорее, в область глаз.

— Почему? — голос мамы стал еще громче.

Я опустил голову и принялся рассматривать пол. Ответ был, но он звучал глупо, и я отдалял его. Со стороны это выглядело, словно маленький мальчик получил двойку в школе и не знает, как за нее оправдаться.

— Батарея разрядилась, — в этот момент мой голос принял немного виноватый оттенок и стал тише.

— А что, у твоих друзей нет телефонов? Прямо ни у кого, да? — голос мамы иногда дрожал, но продолжал быть строгим, насколько это было возможно.

Она не часто ругала меня, но ругала. Сейчас я уже и не припомню, когда это было в последний раз, если не считать этого раза, конечно.

— Не подумал об этом, — виноватость и раскаяние в моем голосе просто зашкаливали.

Я осознал, что все еще нахожусь на пороге квартиры, словно мама не впускала меня внутрь, пока не услышит достойное объяснение за мое поведение.

После недолгой паузы, а именно секунд тридцать, в течение которых мама пристально смотрела на меня и, наверное, пыталась отыскать ту самую виноватость и то самое раскаяние, она сдалась. Я все это время рассматривал узоры на полу, точнее, их отсутствие.

— Ладно, — вдруг сказала она и отошла в сторону, давая мне шанс пройти в квартиру.

Видно мама все-таки нашла то, что искала в моем поведении.

— Прости, пожалуйста, — все также негромко проговорил я, проходя мимо.

Мама ничего не ответила на это, а просто предложила пойти на кухню и что-нибудь поесть. Не стал отказываться от ее предложения, к тому же мой желудок хотел того же.

Я быстро сходил к себе в комнату и переоделся. Захватив с собой зарядку для телефона, вернулся на кухню, где мама уже накрыла на стол. Включив зарядное устройство, включил и сам телефон. Тут же стали звенеть оповещения о пропущенных звонках и сообщениях. Просмотрев некоторые из них, я сразу же понял, что мама звонила мне очень много и часто прошлой ночью, практически до самого утра.

Все время, которое я находился на кухне, диалога с мамой не происходило. Она просто сидела рядом, пока я ел.

— Спасибо, — типичная благодарность за завтрак, на что мама лишь кивнула. Скорее всего, она просто о чем-то задумалась. Я не стал отвлекать.

Забрав с собой телефон, отключив его перед этим от сети, я пошел в свою комнату, где меня ждала моя мягкая, удобная и, наверное, лучшая из всех, кровать. Снова поставил телефон на зарядку. С огромным удовольствием забрался на кровать и закрыл глаза. Я уже думал, что сон сейчас придет и мой разум погрузится в сказочные миры, где все так красиво и хорошо. Я ошибся. Хоть и не выспался ночью, мой организм не желал спать в это утро, к тому же утро заканчивалось, и приближался день.

Я упорно продолжал лежать с закрытыми глазами, желая таким образом приманить сон, но все было без толку. Сон не приходил.

— Ну, и ладно, — раздраженно произнес вполголоса и, открыв глаза, принялся смотреть в потолок, который был не таким красивым, как те миры во сне.

В такие моменты, а именно, когда не знаешь, чем себя занять, приходят различные мысли, иногда не очень хорошие, но иногда те, о которых стоит подумать. В тот миг пришла одна из таких.

— Может, моя жизнь — это не та жизнь, которая должна быть моей. Может, мне нужно исправиться, стать лучше, добрее, вести правильный здоровый образ жизни? — этот вопрос остался без ответа, впрочем, я знал, что он был обращен к самому себе.

Тишина в комнате и редкие негромкие звуки из-за стены не могли дать мне нужных ответов, поэтому пришлось искать их самому.

— Допустим, я стану другим. Перестать проводить полночи в каком-либо клубе, а оставшуюся часть ночи с малознакомыми девушками? Хорошо, постараюсь избавиться от этого, пусть не совсем, но если правильно подойти к решению данного вопроса, то можно найти массу свободного времени для того, чтобы… — и тут возник другой вопрос, для чего мне нужно больше свободного времени. Раньше я увлекался чем-то, а сейчас все это ушло в прошлое, — для чего?

Стали появляться различные предложения, чем можно было бы заняться, такие как научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте, научиться рисовать или просто на просто перестать постоянно думать лишь о себе. Варианты, как появились, так и исчезли в пустоте.

Стало страшно.

— Что ждет меня дальше? — этот вопрос стал актуальным, — моя жизнь не интересна. Друзья, если можно их таковыми назвать, не интересуются тем, что нужно мне. Они думают, что я только тот человек, которого они видят в клубе или на занятиях в институте. Вот и все. Странно, но сейчас я уловил себя на мысли, а есть ли кто-то другой, есть ли другой я, который отличается от человека в клубе или человека на занятиях? Возможно, что нет. Я именно тот, кем видят меня окружающие. А они видят во мне плохого человека. Сколько хороших дел сделал за последнее время? Скольким людям помог? Сколько хороших слов сказал?

Как только попытался найти ответ на эти вопросы, раздался телефонный звонок. Я машинально посмотрел на часы, там было уже половина второго.

— Ого! — не ожидал, что время там быстро пробежит.

На экране телефона высветился незнакомый номер.

— Кто это? — снова риторический вопрос, — алло, — произнес я уже в трубку телефона.

— Привет, — послышался голос молодой девушки, и он показался мне знакомым.

— Привет, — немного с задержкой ответил я, давая себе шанс узнать этот голос.

— Я проснулась, а тебя нет рядом. Даже записки не оставил, куда ты пропал?

Тут я понял, кто это. Это та девушка, у которой ночевал сегодня, и от которой ушел утром, пока она спала. Не стал задаваться вопросом, откуда у нее номер моего телефона. Возможно, сам дал его ей, будучи нетрезвым.

— Прости, — это первое, что пришло в голову. Не помню, нравится ли девушкам, когда у них просят прощения или нет, но уже было поздно, слово не воробей, уже сказал. Она словно не услышала моих слов.

— Мы встретимся сегодня?

Мне этого не хотелось.

— Не знаю, — протяжно проговорил я, думая, как продолжится наш разговор, — у меня сегодня много дел.

— В воскресенье? — удивленно спросила она, подозревая, что я пытаюсь отвязаться от нее.

— Да, — тут нашелся очень хороший довод остаться дома, — меня мама не выпустит.

Через секунду в телефонной трубке раздался громкий смех. Я проглотил эту насмешку, так как сам дал повод посмеяться над собой.

— Ты шутишь?

— Нет, — ответил безо всякого настроения.

Пауза после моего «нет» была немного продолжительнее, чем после других слов. И тут девушка вытащила свой последний козырь.

— Просто я нашла сегодня ключ возле кровати, возможно, он твой. Ты не терял?

И эти слова прозвучали, как насмешка. Моя неосторожность и невнимательность послужили причиной того, что мне приходилось делать ненужные для меня дела, встречаться с той, кого я и в лицо не очень-то запомнил.

— Хорошо, — потер глаза свободной рукой, — когда мы встретимся?

Снова пауза.

— Ну, раз сегодня тебя не выпускает мама, то давай завтра.

— Давай завтра, — поспешил ответить, чтобы девушка не успела изменить свое решение, — прости мне пора. Я перезвоню.

— Буду ждать, — я уже практически не слышал последних ее слов, так как бросил телефон на стол.

Пять минут, чтобы прийти в согласие с собой, мне хватило.

— На чем я остановился? Ах, да, что хорошего я сделал в своей жизни? — сразу же вспомнился предыдущий разговор с малознакомой девушкой. Ответ напрашивался сам собой, — ничего.

Я даже не понял, что все время разговаривал с собой, произнося все вслух.

Кто я? Мое имя Кирилл. Это все, что нужно знать обо мне. Моя внешность ничего не скажет. Какого я роста, телосложения, какой цвет моих глаз — все это не важно. Имени вполне достаточно, чтобы обратиться и для того, чтобы запомнить человека.

Если вы вспоминаете внешность человека, когда слышите его имя, то вам стоит задуматься, правильно ли вы мыслите. Ведь судить человека нужно по поступкам, а значит, когда вам называют чье-то имя, у вас в голове должна появляться картина чего-то большего, чем просто человеческая фигура. Должен появиться мир, созданный этим человеком для вас. Пусть это будет всего лишь мгновение, которое вы смогли запомнить. Возможно, кто-то просто улыбнулся вам или сказал комплимент. Не важно. Он уже начал строить мир для вас. Даже те, кто делает что-то плохое в отношении вас, тоже создают мир, другой мир. И когда услышите их имена, то в сознании также появится картина, пусть и краски на ней будут мрачными.

Я уже начал рисовать картину для вас, строить свой мир, который вы будете видеть, услышав мое имя. Да, этот мир не идеален, даже совсем не идеален, но многое можно сломать и построить заново.

Глава 2. Гадалка

Прошла почти неделя с того воскресения. Суббота, и я собирался съездить на дачу, посмотреть все ли в порядке. Дело не хитрое. Когда мама заставляла меня совершать подобные поездки, я часто отказывался, ссылаясь на нехватку времени, но она всегда побеждала. Мне приходилось ехать. В этот же раз я вызвался сам. Не знаю, возможно, мне стало необходимым развеяться, отвлечься от привычного образа жизни, да и свежий воздух никогда не помешает.

Утро. Железнодорожный вокзал. Я купил билет и направился к выходу, ведущему на перрон. Вдруг на мой телефон пришло оповещение. Я достал его из кармана куртки и просмотрел.

— На вашем счету мало денег, — по-своему прочел сообщение оператора, — сам знаю.

Мне никогда не казался странным тот факт, что я говорю сам с собою вслух. Наоборот, излагая мысли таким образом, мне проще было понять себя.

Окинув взглядом помещение вокзала, не нашел терминала оплаты, что было немного странно. Не помнил, есть ли в поселке, где располагалась наша дача, подобные терминалы, поэтому не стал стоять на месте и отправился на поиски.

В лицо мне подул прохладный ветер, когда я вышел на улицу. Хотя слово «прохладный» это преувеличение, скорее, холодный ветер. Так будет правильнее. Посмотрев по сторонам, я задумался, где может быть хоть какой-нибудь терминал оплаты. «Возле магазина должен быть», — промелькнула мысль, которая и подтолкнула меня вперед. Быстрым шагом я направился к месту, где располагались различные киоски и магазины. Как и думал, зайдя в первый же магазин, я увидел долгожданный терминал. Быстро набрав номер и достав из кармана сто рублей, которые через несколько секунд съел купюроприемник, я вновь услышал, как на мой телефон пришло сообщение. Мне оставалось одно нажатие для того, чтобы деньги пришли на счет, но я решил посмотреть смс. Это снова было сообщение от оператора, в котором вновь было напоминание о пополнении счета.

— Как будто следят за мной, — возмутился шепотом, — подождать не могут пять минут.

После этих слов я, наконец-таки, нажал на то место монитора, где располагалось слово «Оплатить». Не убирал телефон в карман, держа его в руках. Знал, что придет еще одно сообщение. Оно не заставило себя ждать.

— А вот и денежки, — радостно и с улыбкой на лице произнес я.

Не знаю, как реагировали люди вокруг на мои реплики, но мне было все равно.

Кинув чек в мусорное ведро, стоявшее рядом, я вышел из магазина и направился к перрону. Оставалось дойти несколько метров, подняться по ступенькам и все, я на месте, но на моем пути встретилась цыганка.

— Милок, позолоти ручку. Всю правду расскажу: что было, что есть и что будет.

Я не успел открыть рта, как гадалка принялась околдовывать меня своими чарами.

— Вижу, хороший ты человек. Сердце у тебя доброе. Много плохого ты сделал в жизни, но это все мелочи.

Ее слова зацепили меня. В них не было ничего конкретного, и они подходили под любого человека, но почему-то мне захотелось поверить ей. Я достал из кармана пятьдесят рублей, но пока что не отдавал их. Глаза цыганки сразу же переключились на них, и она заговорила уже медленнее и тише.

— Если ты дашь мне немного денег, чтобы прокормить моих детей… — это она перегнула, так как чтобы прокормить ее детей, а их, я думал, как минимум двое, то мне нужно работать изо дня в день всю жизнь, — расскажу всю твою жизнь.

Я протянул ей те пятьдесят рублей, что были в руке.

— Этого хватит лишь на прошлое, — вдруг заявила гадалка.

Я уже полез в карман за еще одной купюрой, но вдруг что-то меня остановило. Понял, что меня просто разводят на деньги. «Нужно пошутить над ней», — полез в карман, но сделал вид, что не нашел ничего в нем.

— Прости, но у меня нет больше с собой денег, — это прозвучало так грустно, что я сам чуть не расплакался.

Конечно же, цыганка не поверила, но первый шаг был сделан. Она улыбнулась коротко и продолжила говорить.

— Ничего страшного, моя правда не зависит от денег. Я прошу лишь для того, чтобы прожить хоть еще один день, — и тут я снова чуть не расплакался. Мое лицо стало настолько грустным, что цыганка должна была сама отдать мне все деньги.

— Я принесу потом, — это значило что-то вроде «подожди еще лет так сто или двести».

— Хорошо, — согласилась гадалка, — дай мне свою руку.

Она протянула свою правую руку, и моя левая рука сама собой потянулась к ней. Как только она дотронулась до меня, цыганка замерла.

Я ждал, когда она начнет говорить одни и те же слова, которые говорит всем, кто попадается на ее уловки, но она молчала и продолжала смотреть на мою ладонь. Я испугался, но руки не одернул. Спросить что-либо тоже не решился. Так прошло минут пять, после чего я все же нарушил тишину.

— Что там? — спросил тихо, чтобы не испугать ее.

Цыганка протянула те самые пятьдесят рублей, которые взяла у меня несколько минут назад. Я зачем-то взял их, повторив свой вопрос.

— Что ты увидела?

Цыганка неожиданно дернулась.

— У тебя интересная жизнь, — загадочно произнесла она.

Я знал, что в моей жизни нет ничего интересного, но предположил, что она, может, показалась интересной для нее.

— Может быть, — ответил, делая вид, что ей виднее.

— Ты не знаешь, — эти слова меня насторожили, — можешь сколько угодно смеяться и шутить, но ты не знаешь себя.

— Может быть, — повторился я.

Цыганка продолжала смотреть на мою ладонь, проводя по ней кончиками своих пальцев. Ее прикосновения были такими мягкими и невесомыми, что мне казалось, их и не было вовсе.

— Настанет день, и ты узнаешь правду.

Я поторопился ее перебить и сделал это с долей сарказма.

— А разве твои слова не правда?

Она перевела свой взгляд на мое лицо и посмотрела прямо мне в глаза. Было видно, что она сдерживает себя, что хочет что-то сказать, что-то важное, но не может, как будто ей запретили. От взгляда цыганки мне стало дурно.

— Возьми, — я протянул ей пятьсот рублей.

Цыганка презрительно посмотрела на них.

— Нет.

Удивлению моему не было границ. Чтобы уличная гадалка не взяла денег, такого я еще не видел.

— Возьми, — я искал причину, чтобы уговорить ее взять их, — хотя бы потому, что ты не такая, как остальные. Ты не стала обирать меня до нитки, не обманула.

— Откуда ты знаешь? — еще одна неожиданность.

— Не знаю, но в последнее время мой разговор с кем-либо длится не более пяти минут. С тобой мы разговариваем уже около двадцати минут, — точного времени я не знал, — хотя бы поэтому. Просто спасибо за беседу.

Цыганка загадочно улыбнулась.

— Не возьму все равно, — она не стала искать причину, назвав ее тут же, — мне не пришлось лгать тебе, а за правду денег я не беру.

Ее слова окончательно сбили меня с толку. Даже голова немного закружилась, но я смог совладать с собой. Положив деньги обратно в карман, я смотрел на цыганку. Она высвободила мою ладонь, еще раз пройдя по ней всеми кончиками своих пальцев.

— Что дальше? — спросил я.

— Настанет день, узнаешь, — повторила свои же слова цыганка.

— Спасибо и… до свидания.

Я обернулся и пошагал туда, куда шел, а именно к перрону. Посмотрев на часы, посчитал, что до отправления поезда еще есть время, и я успею на него.

Зайдя в поезд, занял место возле окна. Мысли о словах цыганки не давали мне покоя.

— Что она имела в виду? — прошептал я и посмотрел по сторонам, — что она увидела?

В тот миг начал вспоминал свою встречу с гадалкой, которая произошла несколько минут назад. Стараясь обратить внимание на каждую мелочь, мой разум искал в словах и поведении гадалки что-то необычное, но все попытки были напрасны.

«Хватит!», — мысленно приказал я себе, но это не особо помогло. Рассуждать вслух не позволяло место. Люди вокруг отнеслись бы к этому занятию с презрением и подозрением, поэтому я стал говорить с собой, не произнося слов вслух.

«Она замерла, прикоснувшись к моей руке. Да, именно в этот миг, цыганка остолбенела. Значит ли это, что увиденное ею было страшным? Она не сказала ничего конкретного, только лишь намеки и образы. Это и есть странность. Обычно гадалки стараются на чем-то поймать человека, зацепиться за что-то такое, на что он отреагирует. Да, точно. Нужно вспомнить, что она говорила. У тебя интересная жизнь — и это все. Больше ни слова. Ах, да, еще она упоминала, что я не знаю ничего о себе. Может, цыганка имела в виду, что я не знаю своего происхождения? Может я приемный ребенок или же мой отец кто-то известный или совсем наоборот. Так, я ведь не знаю своего отца. Нужно поговорить об этом с мамой, если не забуду. Если гадалка имела в виду этот факт, то значит, ничего загадочного и непонятного нет. Все становится на свои места. Но это лишь предположение. Что если она говорила совершенно о другом? Тогда о чем же? „У тебя интересная жизнь“ — эти слова также звучат странно. Моя жизнь состоит в том, что я учусь, после учебы нахожусь дома, а потом полночи в каком-либо клубе. Нет, цыганка явно не об этом говорила. Так, нужно вспомнить… да, она упоминала что-то о том, что придет день, и откроется правда. Хорошо, какая именно правда я все равно не пойму, пока не узнаю. Значит, оставим это в покое. Остается только… ждать», — все это время смотрел в окно. Мое внимание мельком переключилось на часы. До отправления поезда оставалось две минуты, если мои часы показывали точное время.

— Нужно идти домой, — шепнул я, встал и пошел к выходу.

Двери поезда закрылись, я остался на перроне. Спустя две минуты состав исчез за зданием вокзала. На перроне никого не было, кроме меня. Одиночество подступило ко мне слишком близко, как мне показалось, но это были всего лишь мои предрассудки.

— А вдруг коснувшись, гадалка наложила какое-нибудь проклятие на меня или что-то вроде того? — задался вопросом, причем вслух. Хорошо, что рядом никого не было, — бред, — тут же ответил я, — нужно найти ее.

Наверно, это было единственным правильным решением, принятым мной за последние пару часов, а может, и за последние несколько дней. Вернувшись туда, где произошла встреча с цыганкой, я осмотрелся вокруг. Магазины и киоски не сдвинулись с места, людей практически не было, как и тогда, холодный ветер все также метался из стороны в сторону. Гадалки нигде не было.

— Где же она? — в полный голос спросил, желая, чтобы она услышала меня и подошла.

Поиски в магазинах ни к чему не привели, расспросы прохожих тоже. Я остановился.

— Может, это видение? — предположение казалось мне возможным, но я не согласился с ним.

Через полчаса я шел по тротуару в направлении дома. Открыв дверь своим ключом и пройдя в свою комнату, рухнул на кровать лицом вниз. Тут же забежала мама.

— Почему ты вернулся? Все хорошо?

Я приподнялся, чтобы ответить ей. Уставший от собственных мыслей, словно заболел.

— Я почувствовал себя плохо, голова закружилась. Давай завтра съезжу.

— Нет, сиди дома, я сама, — мама подошла ко мне и дотронулась рукой до моего лба. Убедившись, что температуры нет, она успокоилась, — тебе просто нужно выспаться, — более суровым голосом утвердила мама.

— Да, ты права.

Мама ушла, я остался один. Снова глядя в потолок, размышлял о встрече с цыганкой, но все эти мысли были не теми, неверными, неправильными. В итоге я понял, что моя жизнь — это не та жизнь, которой должен жить. Нужно исправиться, стать другим. И когда я подумал об этом, мысль пришла сама собой.

— А может, это и имела в виду цыганка? Может, я просто должен понять, что мой образ жизни убивает меня, и мне нужно начать жить по-другому, — разум взбодрился, — с завтрашнего дня так и сделаю — начну менять свою жизнь. Как говорится, мы кузнецы своего счастья, или что-то вроде того. Значит, мы сами создаем свою судьбу и свою жизнь.

Все эти мысли, так и остались всего лишь мыслями и словами в моей голове. Ничего я не стал менять. Новый день начался так же, как и обычно: проснулся, позавтракал и пошел на учебу. Все просто. Не зря говорят, утро вечера мудренее. Имеет ли место эта поговорка в моем случае, не знаю.

Глава 3. Везение

Я сорвал очередной лист календаря и бросил эту бумажку с числом 15 и словом ноябрь в мусорную корзину.

Утро выдалось несколько морозным и с учетом того, что ночью шел дождь, на улице все вокруг было покрыто тонким слоем льда. Я опоздал на нужный мне автобус и остался стоять на остановке. Проходящие мимо и приходящие на остановку люди то и дело поскальзывались на тротуарной дорожке. Никому не нравилась стоявшая погода. В общем, обычное утро. Ждать пришлось минут десять. За это время я успел пять раз посмотреть на часы, три раза проверить телефон, который не звонил еще в этот день. Также мое внимание несколько раз переключалось на стоявшую рядом девушку. Она пыталась согреть дыханием ладони, но это у нее не очень получалось. Одевшись в короткую юбку и легкую куртку, она явно не знала, что творилось на улице, перед тем как выйти из дома. Возможно, она опаздывала и надела то, что попалось под руку, пусть даже забыла, что на улице осень, но все равно мне показалось, что это не так и что она нарочно оделась легко. Зачем? Я не знал, да и не пытался предполагать. Несколько взглядов в ее сторону хватило, чтобы скоротать время. Этого было достаточно для меня.

Подошел автобус, открылись двери, и все люди, стоявшие на остановке, вошли внутрь. Даже та замерзшая девушка вошла в автобус.

«Может, она тоже опоздала на тот автобус, что и я?» — задался вопросом, — «может быть».

Мест свободных не было. Замерзшая девушка заняла последнее, рядом с мужчиной, отличавшимся густыми черными усами. Я расположился так, чтобы видеть ее. Было интересно, что с ней произойдет дальше. Никогда раньше не замечал такого за собой. Мне в принципе не нравилось наблюдать за людьми, мне было не важно, как они живут, чем занимаются и так далее. Я всегда смотрел на мир узко, замечая лишь то, что рядом со мной, тех людей, кто играет в моей жизни важную роль. Остальные были для меня лишь фоном, тенью от деревьев в лесу. Возможно, я описал это немного не так, как хотел, но примерно так оно и было. И эта девушка, имени которой не знал и даже не пытался узнать, была такой же тенью. Интерес к ней появился у меня из-за того, что она была маленькой. Возраста ее тоже не знал, она выглядела, как ребенок, но ее манеры и поведение выдавало в ней взрослую и уже самостоятельную девушку. У меня даже мелькнула мысль, что она уже замужем и имеет детей, но кольца на пальце я не заметил, да и предположение о детях отпало само собой, когда она разговаривала с мамой по телефону. В разговоре не прозвучало ничего, что могло бы указать на наличие ребенка.

Ничего сверхъестественного не произошло. Девушка вышла на одну остановку раньше меня. Я поехал дальше. Ее образ исчез среди других людей, таких же теней.

Уже после учебы я шел к автобусной остановке, чтобы вернуться домой. Шел один, что показалось мне странным. Всегда кто-либо из однокурсников или других знакомых шел в том же направлении, что и я. В тот раз никого не было. Слушая музыку и не особо смотря под ноги, переводил свой взгляд от одного встречного человека на другого. Чаще всего это были девушки, но это не важно. Важно другое, а именно то, что произошло дальше.

Мне нужно было перейти на другую сторону дороги. В толпе людей, которым нужно было сделать то же самое, я встал возле края проезжей части в ожидании зеленого сигнала светофора. Таймер отсчитывал в обратном порядке количество секунд, оставшихся до необходимого всем нам момента. И вот зеленый. Все практически одновременно сделали первый шаг. Пройдя полпути, я остановился. Толпа понесла бы меня дальше или затоптала на месте, но я шел с краю, поэтому, сделав шаг в сторону, избежал подобной участи. Мне на телефон пришло сообщение. Не знаю, почему, но решил прочесть его, словно оно настолько важное, что, не прочитав его, я потерял бы все на свете. Возможно, так и вышло.

Толпа людей пошла дальше. Я отвлекся на телефон, в наушниках играла музыка, поэтому не слышал недовольных возгласов тех, кому помешал спокойно идти. Быстрый взгляд на экран телефона дал понять, что это очередное сообщение от оператора о пополнении счета. Скорчив недовольную гримасу, я двинулся вперед, но как только сделал это, мой взгляд уловил приближавшийся справа легковой автомобиль. Я успел даже разглядеть, что водитель всеми силами пытается остановить его, возможно, он просто делал вид. Люди, идущие впереди меня, не заметили этого. Они шли дальше. Я мог бы крикнуть, предупредить их, что справа опасность, но у меня не вышло даже рта открыть. Точнее рот был открыт от того, что мне предстояло увидеть, как машина на приличной скорости врежется в толпу и как люди из этой толпы разлетятся в разные стороны. Мой мозг за долю секунды нарисовал подобную картину, создал модель всего того, что могло бы произойти. Он уже рисовал и то, что происходило после аварии. Как полицейские замеряли тормозной путь, как очевидцы помогали пострадавшим, как персонал скорой помощи грузил в машину тела погибших. Оставалось понять, где в этот момент находился я. На этом мой мозг остановился, и у него была весомая причина.

Спустя секунду, пока мой мозг занимался не тем, чем нужно, водитель мчащегося автомобиля принял совершенно верное решение. Конечно, тогда я так не думал, но решение действительно было правильным. Он вывернул руль влево, то есть туда, где людей не было, кроме меня. Я стоял один и ждал, когда машина собьет тех, кто впереди. Оказалось, что она летела на меня. Мысли, рисующие картину того, что должно было произойти, исчезли. Мозг не стал думать, что будет дальше. Он просто не успел. Машину развернуло слишком сильно. Она чуть не опрокинулась. Водитель в последний момент сумел справиться с управлением. Все остановилось: люди, успевшие перейти дорогу, смотрели с открытыми ртами на меня; водитель вцепился в руль, думая, что кого-то убил; я остолбенел, видя, как машина, марка и цвет которой мне даже не запомнились, остановилась передо мной в десяти сантиметрах. Увидев свое отражение в боковом стекле, я не мог пошевелиться, чтобы уйти, чтобы хотя бы сойти с места. Все это продолжалось несколько мгновений, может, секунд десять. После этого кто-то из толпы рванул ко мне, какой-то парень. Это последнее, что запомнил. После я отключился и упал на заледенелый асфальт.

Очнулся через пару часов. Открыв глаза и осмотревшись вокруг, понял, что в больнице.

— Где я? — на всякий случай спросил в надежде, что кто-нибудь ответит мне. И это произошло.

Ко мне подошла молоденькая медсестра. Она посмотрела на какой-то прибор, потом взяла шприц, набрала лекарство, по крайней мере, я так думал.

— Как вы себя чувствуете? — ее голос был мягким и тихим, словно она боялась испугать меня своим вопросом.

— Не знаю, — мой ответ ей не понравился, она перевела взгляд со шприца на меня.

— А кто будет знать? — мой мозг стал возвращаться ко мне, потому что я тут же подумал, кому, как не ей или же доктору, знать, что со мной и какое мое состояние, но сдержался.

— Сейчас уже лучше, — я попытался приподняться, но у меня это плохо получилось. Медсестра помогла мне, практически вплотную прислонившись ко мне своим телом. Девушка была небольшого роста и хрупкого телосложения, поэтому чтобы помочь мне, ей пришлось прижаться ко мне, помогая лечь удобнее. Вышло так, что при попытке подтащить меня повыше, чтобы моя голова приняла более или менее вертикальное положение, ее руки соскользнули. Грудь, размер которой не очень-то соответствовал хрупкому телосложению девушки, прошлась по моему лицу. Хоть халат медсестры и преградил живой телесный контакт, все равно было приятно. Девушка быстро отскочила в сторону, ее лицо приняло розоватый оттенок от смущения, которое сделало ее еще красивее.

Я не знал эту девушку, но образ был знаком. В тот миг меньше всего мне хотелось вспоминать, где мог видеть ее. Одно мог утвердить точно, с ее грудью мое лицо никогда не встречалось до той минуты. Кстати, я постарался не улыбаться, чтобы еще больше не вгонять в краску девушку. Она сразу же забыла о шприце с лекарством.

— Я сейчас приду, подождите минутку, — строгим голосом сказала она и вышла из палаты.

Прошло, наверное, около минуты, как медсестра вернулась. Настроение приподнялось, смог разглядеть ее красоту. Вновь подойдя ко мне, она взяла шприц и ввела его содержимое в трубку капельницы.

— Что это? — мне нужно было поговорить хоть с кем-то, а кроме девушки я никого не видел после пробуждения.

— Лекарство, — коротко ответила она и замолчала.

Моя надежда, что она станет объяснять мне действие препарата и его эффективность, умерла тут же. Но я не сдавался.

— Вы очень красивы, — я перешел в наступление, — почему я вас не видел раньше?

Вопрос был глупым, но мне не пришло в голову что-то более умное. Медсестра оказалась не из робкого десятка.

— Возможно, потому что вы не падали в обморок из-за нервного перенапряжения, — она улыбнулась, — или потому, что у вас все в порядке с головой.

Я задумался, где нахожусь: в простой больнице или же в психиатрической лечебнице. Девушка производила какие-то действия с капельницей, после того, как ввела лекарство. Она положила шприц на поднос, лежавший на тумбочке. Я взял ее за руку. От неожиданности девушка одернула ее. В моих глазах что-то мелькнуло. Что-то похожее на видение, но тут же исчезло.

— А вот этого не нужно, — пригрозила она.

— У вас есть парень? — просто задал вопрос.

— Не ваше дело, — выдавила из себя медсестра после непродолжительной паузы и неглубокого вдоха, что означало, она одинока, — вы пациент, я доктор. Вот и все.

Что она хотела этим сказать, я понял. Скорее всего, я просто сделал неверный шаг, поторопился и все испортил. А девушка была красивой. Она ушла через пару минут, а я вновь остался один наедине с больничной палатой. То лекарство, которое она мне ввела, было усыпляющим или расслабляющим. Быстро уснул. Это значило, что пробуду в больнице еще и всю ночь. Где мама, не знал. Почему она не пришла ко мне, когда я очнулся, тоже не имел понятия. Строить предположения и догадки о ее занятости или о том, что доктор успокоил ее тем, что я хорошо чувствую себя, бессмысленно, не было желания, да и времени тоже. Я отключался, но это происходило по-другому, не так, как обычно. Лекарство так расслабило мое тело, что действовало, как наркотик. Успел подумать о том, как бы здорово было чаще падать в обморок из-за нервного перенапряжения.

Глава 4. Первое видение

Не знаю, то ли действие препарата закончилось, то ли наоборот усилилось, но я проснулся посреди ночи. В комнате горел тусклый свет. Заметил, что никаких трубок и проводов ко мне не присоединено. Значит, пошел на поправку, и медсестра с большой грудью их отсоединила. Не прошло и пары минут, как в палате появился доктор.

— Доброй ночи, — поприветствовал гостя, но тот промолчал.

Я не удивился, списав такое поведение на его задумчивость и нежелание отвлекаться от поставленной задачи. Доктор подошел ко мне, но не прикасался. Он просто посмотрел, что-то взял с тумбочки и ушел.

— Странный какой-то, — произнес эти слова шепотом, боясь, что доктор услышит их, но он не вернулся.

Не успел я проводить взглядом своего первого гостя, как в палате появился второй, точнее будет сказать вторая. Ее появлению я был рад, но как она появилась и откуда, меня насторожило. Да что там насторожило, испугался так, что снова онемел и не мог пошевелиться. Моей второй гостьей оказалась цыганка с вокзала. Она подошла ближе, когда доктор закрыл дверь.

— Не бойся, — прошептала она, — я не причиню тебе вреда.

Ее слова подействовали на меня успокаивающе, я смог расслабиться и произнести несколько слов.

— Что со мной происходит? — и это вместо того, чтобы спросить, откуда она появилась и зачем.

Гадалка улыбнулась и промолчала, как будто ожидала такого вопроса, но заданного по-другому.

— Что со мной происходит? — повторил я, не желая менять сути вопроса.

Она присела рядом со мной и взяла за руку. Ее прикосновение было таким же, как и тогда на вокзале, мягким и нежным, только в этот раз оно было и с долей прохлады.

— Ты меняешься, становишься тем, кем должен быть, — ровно и без запинок ответила цыганка, словно репетировала всю ночь или день.

— Кем я должен быть? — мое любопытство было оправдано.

— Тем, кем должен быть, — ответила цыганка в точности, как несколько секунд назад, даже глаз прищурила и провела пальцами по моей ладони так же.

Я нахмурился и моргнул от того, что в комнате немного усилилась яркость света. Когда открыл глаза, никого не было. Не помогло и то, что осмотрел все участки палаты, заглянув и под кровать. Цыганка пропала, как и появилась, неожиданно.

— Бред, — снова закрыв глаза, мой разум стал рисовать картину дня встречи с цыганкой. Вдруг услышал шорох.

В который раз, открыв глаза, я увидел перед собой медсестру, да, ту самую медсестру с большой грудью, имени которой не знал. Узнав ее лицо, не сразу смог принять, что это действительно она, так как одета девушка была в короткую юбку и легкую куртку. Она стояла посреди палаты и смотрела на меня.

— Это ты, — сопоставив все факты и элементы, я понял, что девушка с автобусной остановки и медсестра — один и тот же человек.

Девушка молчала. Мне надоело пребывать в тишине, хотелось, чтобы она со мной поговорила.

— Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, — приказал ей, но все без толку.

На мгновение мне показалось, что девушка снова одета в медицинский халат белого цвета, но лишь на мгновение. Она сделала шаг вперед, которому я сильно обрадовался, решив, что не сошел с ума и что эта девушка не видение.

Я до сих пор не мог шевелиться, поэтому не пытался встать с кровати, чтобы подойти к медсестре. Мои действия ограничивались только речью, которая была несвязной.

— Эй, — не зная имени, обратился к ней именно так, — как тебя зовут?

После этого вопроса я зачем-то посмотрел вниз, на ноги девушки и увидел, как по ним течет что-то красное, похожее на кровь.

— У тебя кровь, — испугавшись, смог указать пальцем вниз. Девушке было все равно.

Через минуту вся коротенькая юбка девушка приобрела темно-красный цвет, набрав в себя крови.

— Тебе нужна помощь, — я видел, как взгляд девушки тускнеет, она вот-вот могла упасть в обморок, и тогда должна будет занять мое место.

Мои слова улетали в пустоту, и я, наконец-то, это осознал.

Просто наблюдая за тем, как молодая хрупкая девушка стоит посреди комнаты и истекает кровью, впервые почувствовал свою беспомощность. Что-то останавливало меня, когда думал позвать на помощь. Спустя несколько минут девушка упала на пол. Она лежала в луже собственной крови. Вышло так, что ее взгляд остановился на мне, и когда она умерла, глаза продолжали смотреть на меня. По моим щекам покатились слезы. Впервые увидев, как умирает человек, мне стало страшно, что когда-то такое может случиться со мной. Так, когда никто не поможет, а просто будет смотреть и ждать конца.

Я протянул руку, чтобы стереть слезы с лица, как вдруг меня осенило.

— Я могу двигаться, — и мне показалось, что я плакал от счастья, обретя способность двигаться.

Скинув с себя одеяло, хотел было рвануть к телу медсестры, чтобы, возможно, успеть помочь, но каково было мое удивление, когда я обнаружил, что на полу никого не было. Он был абсолютно чист: ни тела, ни лужи крови, ни даже каких-либо следов. Одним словом — ничего.

— Что это? — я передумал вылезать из-под одеяла и накрылся им снова. Стало еще страшней, — это сон, всего лишь сон.

Я убеждал себя в неправдоподобности происходящего. Появление всех этих людей было ненастоящим, и тем более смерть медсестры. В попытках не верить всему этому я уснул. Мой мозг вымотался и не смог сопротивляться.

Проснулся от того, что в мою палату вошел доктор. Подозрение, что это снова видение, тут же появилось в моей голове.

— Как вы себя чувствуете? — доктор задал этот вопрос с очень позитивным настроем, что у меня у самого настроение приподнялось.

Мысли о докторе-призраке исчезли.

— Неплохо, надеюсь, — ответ был с настороженностью.

Я ожидал, что доктор мне скажет еще более хорошие новости.

— Это хорошо, — протянул он, задумчиво читая что-то в медицинской карте.

— Доктор, а когда меня выпишут?

Мой вопрос остался без ответа, так как в палату вошла медсестра. Это была не та хрупкая